***
Чем обычно занимаются люди поздним вечером? Семьянины, например, укладывают своих детишек (или вторых половинок, у кого как) спать, читая непоседливым милашкам с розовыми щечками сказки на ночь, или смотрят с ними мультики в гостинной, хрумкая карамельный попкорн. Подростки, наверное, сидят у себя в комнатах, зарывшись носом в учебники или играя в игры, громко выкрикивая что-то невпопад, или же они ходят на вечеринки, пьют алкоголь, пьяно блестят глазами, когда на их лице играет множество цветов от подсветки клуба и заигрывают с кучей людей. Или, может быть, проводят время с друзьями, гуляя, или опять же, со своей парой, трогательно держась за руки и слушая музыку из одних наушников, мягко и лениво целуясь… А Питер вот, (да-да, тот самый Питер Паркер, дружелюбный сосед, Человек-паук, обычный подросток, в конце концов) сидит в гостиной башни Мстителей, в которую он переехал по очень настойчивой (и чертовски старательной, стоит признаться) просьбе своего парня. Сидит рядом с ним, очень удобно устроившись, чтобы видеть каждого участника этой нелепой игры, которая каким-то образом превратила их милые и вполне мирные посиделки в пошлое черти что. Но Питер не мог бы сказать, что он сильно против. И он, честно, не знает, как на это подписался. Вообще, сначала на игру «Я никогда не» согласились все, кроме него, потому что он успел только осоловело поморгать, прежде чем вообще понять, на что он соглашается. Потом Наташа отказалась, потому что Питеру, вроде как, пить нельзя и зачем спаивать мальчика? Беннер поддержал подругу кивком головы, сразу подумав, что его широкая улыбка и увлеченное: «Это будет интересно», было лишним и немного импульсивным решением. Стив тоже как-то резко усомнился в том, что это будет хорошая идея: пусть он и считал, что Питер сам волен решать, пить ему или нет, большой мальчик уже, как никак, но при этом он прекрасно понимал во что вскоре превратит эту игру его парень (почти-муж, Стив, об этом должны знать все) и лучший друг его парня, (почти-мужа, что непонятно-то?) все-таки не хотелось ставить Питера в неловкое положение только из-за того, что этим двоим нравится смущать людей. И вот спроси, до хрипоты будут утверждать, что это не так. Оба. Потом, разгорелся спор относительно этого действа, за чем увлеченно наблюдали сам Питер, флегматично выпивающая Нат и смущенно улыбающийся Беннер, заправляющий выбившуюся из прически прядку ей за ухо, а спорившие, то бишь Стив, Баки, Тони и Клинт, казалось, не замечали с каким интересом на них поглядывали невольные зрители. В итоге все взоры были обращены на Питера, некоторые с нотками веселья, некоторые с легким шлейфом сочувствия, один конкретный взгляд одного конкретного столетнего человека был слишком требовательным, некоторые же с ожиданием и откровенно смеющиеся, так что Питер мог только застенчиво улыбнуться и пробормотать что-то вроде: — Ну, я не против? Наташа устроилась в кресле перекинув ноги через подлокотник, изящно обхватывая пальцами тонкую ножку бокала, в котором осталось совсем немного мартини. Она жестом просит Клинта, сидящего ближе всех, плеснуть ей еще немного, а другой рукой зарывается в волосы Беннера, который сидит прямо перед ней и довольно подставляется под ласкающую руку. Он подогнул одну ногу под себя, на коленку другой поставил руку со стаканом виски. К слову, это был все еще его первый стакан, а поэтому он официально считался самым трезвым из всех находящихся в комнате. Стив облокотился, почти лег, на самом деле, на Баки, которого это, кажется, вполне устраивает, судя по его довольной рожице и блаженной улыбке. Оба лениво перекатывали алкоголь по стакану. Питер скромненько уселся рядом. И нет, он не завидовал тому, что все присутствующие парочки могут позволить себе такое, совсем нет. Ну, может, капельку. Тони лежал рядом, облокотившись на локти и чуть не задевая головой пустые и не очень бутылки из его импровизированного мини-бара, где он был барменом, когда смеялся. И замыкал их кривоватенький круг Клинт, который так же облокачивался о кресло, правда получая изредка ногой Нат по голове, но его устраивало такое положение, потому что по делу. — Я никогда не… — Наташа задумывается на секунду, а после хитро улыбается и произносит, в ожидании отклика команды. — Занималась сексом на этой кухне. Несколько мгновений в гостиной тишина, после чего ухмыляющийся Баки и красный Стив выпивают рюмку, следом за ними веселый Старк. И вот тут-то Роджерс как бы хочет произнести следующие подробности, но очень не кстати замечает, что их маленький, невинный и пушистенький Питер-Паркер-которому-семнадцать-черт-тебя-раздери медленно начинает покрываться красными пятнами (где-то сбоку сильно и много кашляет Беннер), тянется к рюмке, только что услужливо наполненной очень веселым Тони, и залпом выпивает. Еще несколько секунд Наташа и Беннер просто смотрят на сморщившегося подростка, пока Баки не начинает ржать, а Клинт, хреново прикрывая смех под кашель, не бормочет: «Наш птенчик так вырос», и Питер краснеет уже полностью, до корней волос. — Да идите вы все… — скуксившись и сложив руки на груди, прикрывая глаза, Питер вознамерился просидеть в такой позе до окончания вечера, и он бы даже привел свой план в исполнение, но ему помешала рука Тони, мягко приземлившаяся ему на макушку и чуть взлохмачивая волосы. Питер сразу же распахнул глаза и скосил их влево. Тони сидел, и сидел чертовски близко, Питер мог почувствовать отголоски его одеколона. А потом, наклонившись к его уху, проговорил хрипло, опаляя дыханием: — Да ладно тебе. Не дуйся. — Я не дуюсь, — пришлось отвернуться, хотя хотелось наоборот придвинуться ближе. Но это он сделает в спальне. — Сейчас очередь Баки, так что сиди и пей, что бы он ни сказал. — Я никогда не… — Баки так же думает пару секунд, чтобы потом с очаровательной улыбочкой выдать вот что. — Я никогда не отсасывал. Нат справедливо кивает и выпивает немного рома, Стив, сидящий рядом, выглядит очень недовольным, когда закатывает глаза и тоже выпивает. И все они видят как все еще очень красный Питер опрокидывает в себя пару глотков виски, подсунутого снова Тони. Который тоже без угрызений совести выпил, кстати. (но об этом мы поговорим в следующий раз) — Ты гей? — скептично и немного шокировано спрашивает Наташа. Питер мученически (немножко затравленно) кивает и салютует ей уже наполненной рюмкой, спасибо, мистер Старк, хватит подливать мне бухло, пожалуйста. — Никогда не совершал каминг-аут перед родителями, — и отпивает пару глоков. Баки хотел было пошутить про их отсутствие, но тычок под ребра оказался очень красноречивым, так что он успел только рот открыть, чтобы тут же захлопнуть его и занять виски, болтающимся в стакане. И тут в игру вступает снова Тони. — То есть, ты ее сейчас косвенно мамочкой назвал, м? — Беннер давится своим пивом под улюлюканье Клинта, свисты Баки, шлепок ладони Стива о его же лоб, которому стыдно за эту компашку и робкого смешка Наташи, смотрящей на паучка во все глаза. — А всех остальных присутствующих? — Тони заинтересованно поглядывает из-за стакана на притихшего Паучка, подмигивая так же ожидающей ответа команде. Питер вдруг опускает голову, что глаз не видно за челкой, и прислоняется к Тони плечом, а потом тихонечко говорит. — Ну… Семья… — лицо Тони смягчается, на лицах остальных появляется нежная улыбка. Тони, как сидящий ближе всех, приобнимает его рукой и ставит ему подбородок на опущенную голову. (Клинт умилительно складывает руки и выпучивает глаза, одним губами шепчет «как мило-о-о-о», но на услужливо показанный кулак паясничать перестает) — Ты для нас тоже, Питер, часть семьи, — ласково говорит Наташа, вставая и, обходя Беннера, по-матерински целует парня в лоб, когда он поднимает на нее свои огромные глаза. — Я спать. Всем сладких снов. — Сворачивайтесь, а я уложу наше дитятко, — с усмешкой говорит Тони, на ошалевшие лица друзей. И смеется совершенно беззлобно, когда вслед ему доносится вовсе и недовольное ворчание Клинта про то, что «свалил всю работу на нас и Питером еще прикрывается», утягивая смущенного своим откровением Паркера за руку к ним в комнату. И когда за ними прикрывается дверь, еще минут пятнадцать слышны звяканье бутылок и тихие переговоры.***
Свет в спальне приглушен, из-за чего появляется волшебное ощущение уюта и тепла. Они только что упали на мягкую и манящую кровать, а потом обнявшись лежали, наслаждаясь счастьем. — Это было… странно, — тихонько выдыхает Питер, выводя пальцем круги на груди у Тони. Тот в ответ ласково гладит его по голове, от чего на Питера неумолимо наплывает сонливость. Он зевает, потягивается по-кошачьи, и по его юношескому телу проходит приятная дрожь. — Спи, — в ответ шепчет Тони, перетягивая расслабленного парня на себя, целуя его в макушку. От этого трогательного жеста у Питера сладко екает сердечко. И он, притихнув, чуть ли не клубочком сворачивается на нем, трогательно уткнувшись лицом в шею. Кажется, кто-то в этой комнате безоговорочно счастлив.