Слабак

Тело девушки обмякло и она безвольно повисла на его руках: её глаза закатились, а рука всё ещё сжимала край его рубашки, но она больше не подавала признаков жизни. Джек бережно уложил её на пол и быстро собрал свои вещи. Следов больше не было. Можно уходить. Парень взглянул на часы: у него есть примерно восемь минут. Надо поторопиться. Джек перекинул лямку глухо звякнувшей спортивной сумки через плечо и вернулся к лежащей девушке. Эльза была в том же положении, в котором он её оставил, но глаза были закрыты, значит, она уже отключилась. Парень подхватил её на руки и начал спускаться вниз. Её кожа была такой бледной, ещё бледнее, чем обычно, и холодной, что Джек невольно тяжело вздохнул. Это решение далось ему очень непросто, но выбора у него всё равно не было, поэтому он не ощущал себя злодеем. Ничего личного. Он лишь сделал то, что должен был. Выйдя на улицу, Джек столкнулся с ещё одной проблемой: помимо его тачки во дворе стояла машина Эльзы, а она ни в коем случае не должна засветиться на месте преступления. Репутация её семьи должна остаться кристально чистой. Он, конечно, убийца, преступник и всё такое, но он никогда не подставлял левых людей. Чуть поколебавшись, парень направился к своему внедорожнику и осторожно уложил девушку на заднее сиденье, а сам отошёл к её машине. На то, чтобы отогнать её в соседний двор, ушло всего пару минут. Джек быстро вернулся, подошёл к своему авто и, не в силах решить, как поступить лучше, ненадолго задумался, но тут до его слуха донёсся отдалённый вой сирен. Прекрасно, значит, полиция уже едет. Парень поправил чёрный капюшон, прикрывавший очень уж приметную для его профессии пепельно-серую шевелюру: если вызвали копов, значит уже есть очевидцы, а разбрасываться собственными особыми приметами не в его вкусе. Джек отбросил последние сомнения — действовать надо быстро; поэтому он взял на руки девушку и аккуратно погрузил её в багажник: нельзя, чтобы он светился с ней на камерах или просто перед свидетелями. Эльза оказалась в его руках и парень, как бы невзначай, сжал её запястье. Пульса, кажется, уже почти не было. — Потерпи, уже совсем скоро всё кончится, — заботливо с печальной улыбкой произнёс Джек, закрывая дверцу багажника. Он невольно залюбовался девушкой. Она выглядела такой хрупкой, такой беззащитной, что парню вдруг нестерпимо захотелось обнять её, прижать к себе, защитить, оградить от всего… Джек резко встряхнул головой. Не сейчас. Не время об этом думать. Сейчас нельзя. Забота, нежность и прочие подобные чувства мешают работе, а сегодня на кону не только его жизнь. Надо взять себя в руки. — Это ради твоего блага, — прошептал он, скорее убеждая в этом самого себя, чем Эльзу. Парень сел за руль и выехал из двора на улицу.

***

Эльза начала медленно приходить в себя. Сначала она попыталась осмотреться, но ничего вокруг толком видно не было: перед глазами, словно очень мутное стекло, всё так же лежала белесая пелена, и кроме смутных очертаний предметов ничего не помогало сориентироваться. Девушка попыталась приподняться на ослабевших трясущихся руках, локти предательски подломились, и она уткнулась лицом во что-то мягкое, на чём лежала. «Трудно дышать…» Пришлось приложить усилие, чтобы повернуть голову и нормально вдохнуть. Тело совершенно не слушалось, а ног она не чувствовала вовсе. После ещё одной безуспешной попытки пошевелиться Эльза с трудом осознала, что не может больше двигаться вообще. Каждый мускул возмущённо гудел, и это очень раздражало туго соображающий мозг. А ещё страшно хотелось пить. В угасающем сознании вдруг мелькнуло несколько картинок. Кажется, Джек что-то вколол ей. Дальше вспомнились лишь смутные ощущения: ей словно разом выключили все физические функции, поэтому сопротивляться и даже просто открыть глаза, когда её подняли и куда-то понесли, не представлялось возможным. Потом вдруг исчез запах затхлости, наверное, они вышли на улицу. Стало темно и тихо. Дальше Эльза не помнила ничего. По мере того, как она пыталась восстановить произошедшие события, к ней постепенно возвращалось зрение. Она предприняла ещё одну попытку оглядеться и застыла. Она лежала на диване в собственной гостиной. В неплотно зашторенные окна сквозь щели сияло солнце, в его лучах слабо серебрилась пыль. Мозг всё ещё неважно обрабатывал информацию от всех органов чувств разом, поэтому Эльза только сейчас поняла, что в квартире ненормально, искусственно, очень тихо. Она попробовала снова оглядеться с высоты тех тридцати сантиметров, на которые смогла приподняться. Вроде, всё как обычно… Взгляд зацепился за что-то, девушка не сразу поняла, за что. Напряжение зрения причиняло физическую боль, но ей всё-таки удалось идентифицировать предмет, лежащий на кофейном столике прямо перед ней. Пистолет. Раньше его тут уж точно не было. Рука сама потянулась в сторону и сжала холодный металлический корпус. Джек где-то рядом, она чувствовала это кожей. И он опасен. Она должна быть в состоянии защитить себя. Раз он так хочет играть, они будут играть на равных. Привычная скорость мысли возвращалась, и уже спустя мгновение Эльза поняла свою ошибку. Пистолет выскользнул из ослабевших дрожащих пальцев и полетел на пол. Сердце пропустило удар и… Ничего не произошло. Эльза, всё ещё боясь дышать, глянула вниз и в немыслимом облегчении выдохнула. Да будет благословен тот день, когда она купила этот чертовски дорогой и столь же мягкий ковёр! Девушка уронила голову на диван и облегчённо усмехнулась. Правда, из горла вырвалось лишь хриплое бульканье. Безопасности ради Эльза немного подождала, но в комнату никто не вошёл, и она осторожно свесила руку с дивана. Она, вот-вот достанет его, ещё чуть-чуть… — Что ты делаешь? — раздавшийся за спиной голос Джека нарушил тишину. «Интересно, он так тихо подошёл или я просто не заметила?» — Ты добралась до моей пушки? Эх, и что мне с тобой делать? — он говорил, улыбаясь, словно с маленьким ребёнком, взявшим чужую игрушку, — Давай-ка его сюда, — Парень перегнулся через спинку дивана и вынул пистолет из отчаянно сжавшихся на нём пальцев девушки. Вцепиться в него мёртвой хваткой не вышло. «Нет, нет, нет! Чёрт!» Джек вложил оружие в кобуру на поясе, подошёл к Эльзе и сел рядом на краешек дивана. — Как себя чувствуешь? — тихо спросил он, роясь в карманах. Эльза подняла трясущуюся руку и поморщилась, поднимая средний палец и загибая остальные. Джек достал что-то и взглянул на неё, — Прекрасно, руки уже функционируют. Теперь пальцами на ногах пошевели. Не выходит? Ничего, скоро пройдёт. Посмотри сюда, солнце, — Эльзе сперва в один глаз, а затем и в другой ударил яркий луч света. Хотелось зажмуриться, но Джек держал её веки открытыми. Голову прошила острая боль. Девушка отбросила его руки от себя и хотела сказать что-нибудь ядовитое, но распухший язык не слушался, поэтому у неё вышел лишь слабый стон. Парень вскочил и отошёл куда-то, но сразу вернулся с пластиковой бутылкой в руках. — Вот, выпей. Эльза упрямо отвернулась и попробовала выдавить из себя хоть слово. — От… В-ва… ли-и, — девушка перевела дух. Она была готова биться об заклад, что даже первое в её жизни слово не далось ей с таким трудом. Джек нахмурился. — Солнце, я понимаю твои чувства, но ты должна мне верить. Это просто антидот, тебе сразу станет лучше, клянусь, — «Так ты меня ещё и отравил?!» Парень ответил на немой вопрос, — Это был нервно-паралитический яд. Он парализует, а потом вырубает. И чтобы его действие прекратилось, ты должна выпить это, — Джек устало вздохнул, глядя на остающееся всё таким же упрямым лицо девушки, — Пожалуйста, не вынуждай меня тебя заставлять, я и так чувствую себя последним ублюдком. — Н-не ве… — голос у девушки сорвался, но она настырно продолжила, — Ве… Р-рю… Джек снова вздохнул и сел рядом с ней. Он подхватил девушку под мышки и усадил так, чтобы она опиралась на его плечо: сама она держать себя была не в состоянии. До Эльзы не сразу дошло, что он собирается делать, а когда дошло, было уже поздно, поэтому она ослабевшими пальцами в панике вцепилась в его руку, зажимавшую ей нос. Девушка сопротивлялась до последнего, но наконец широко открыла рот, судорожно глотая воздух. Что-то полилось прямо в горло, и вкус у этого был не самый приятный. Захлёбываясь и кашляя, она глотала «противоядие», потому что выбора-то, по сути, у неё не было. Железная хватка Джека наконец ослабла, и Эльза, громко отфыркиваясь, отодвинулась от него. Только через несколько секунд она осознала, что более или менее может поддерживать себя в вертикальном положении самостоятельно. Ступни зверски закололо, словно она их отсидела, а повреждённая нога давала о себе знать намного сильнее, чем раньше, зато теперь была возможность двигать ногами, что не могло не радовать. Всё-таки, противоядие не сказалось ядом, и от осознания этого Эльза почувствовала почти физическое облегчение, смешанное с праведным гневом. Она его ударила. Ну, попыталась. На лице парня мгновенно отразилось удивление, когда он поймал её кулак в сантиметрах от своего лица. Хотя, существенных повреждений она ему, разумеется, нанести не могла. — Под-донок! — выдохнула девушка, про себя отмечая, что говорить стало намного проще, а конечности потихоньку начинали нормально шевелиться. Она развернулась так, чтобы ей было удобнее и снова попыталась нанести удар, который, впрочем, блокировали с той же лёгкостью, что и первый, — Ч-чёртов об-бманщик! Теперь оба её кулака были зажаты в его руках, и даже спасительное действие антидота не прибавило ей достаточно сил, чтобы освободиться. Джек молча взглянул ей в глаза, дожидаясь, пока Эльза успокоится и затихнет. Долго это не продолжалось. Уже спустя полминуты девушка осознала всю никчёмность своих попыток и умолкла, продолжая лишь громко и прерывисто сопеть. Джек тяжело вздохнул и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но не решился произнести ни слова. Всё вдруг разом стало слишком сложным, и что делать дальше, он не представлял. Да это и не столь важно. Главное, что они сейчас оба в безопасности, целы и почти невредимы. — З-зачем ты сделал это? — Эльза бы указала на распухшую от укола кожу на шее, если бы Джек всё так же не держал её руки. Парень пожал плечами. — Ты была на грани истерики, а полиция у нас приезжает быстро. Это было самым правильным из возможных решений. Так ты в порядке? Как теперь себя чувствуешь? — снова спросил Джек, виновато заглядывая девушке в глаза. Он чувствовал себя отвратительно. — М-мне лучше. А теперь расскажи всё, — сказала вдруг она самым требовательным тоном, на какой была способна, — С самого начала. После этого и скажу, в порядке ли я. Это целиком… — голос снова сорвался, но теперь управлять им с каждой секундой становилось всё легче, —…Целиком зависит от того, что ты скажешь. Я хочу знать абсолютно всё. Джек снова вздохнул. Он откровенно боялся этого момента с самого начала их знакомства. То, что он скажет, ей определённо не понравится, но и соврать ей он не мог. И так слишком много лжи. — А что рассказывать? Я наёмник. — Хороший? — не сдержавшись, иронично поинтересовалась Эльза. Джек серьёзно взглянул на неё. В его глазах снова блеснула сталь. Девушка поёжилась. — Очень хороший. В какой-то мере, единственный в своём роде. Уж и не вспомню, когда всё началось. Меня словно с рождения этому учили. Другие вон рисуют, песни поют, танцуют, а я убиваю. Меня устраивает моя жизнь. Я достаточно хорошо беру за свои услуги. Работаю в основном на тех, кто больше платит. А потом… Ты помнишь ту майскую сенсацию: бизнесмен, убитый с женой в собственном доме? — девушка согласно закивала, вслушиваясь в рассказ, а Джек нервно поднял глаза, — Я шёл с того дела, когда мы с тобой познакомились. Эльза сидела с открытым ртом и пыталась переварить ту новость, что сразу после убийства двух человек этот парень вёл себя… Ну… Абсолютно нормально. Он шутил и смеялся вместе с ней, был так дружелюбен и мил, хотя за несколько минут до этого — девушка очень ярко представила всё, потому что сама видела Джека в деле — с кровожадным огнём в глазах убил ничего не подозревающих людей. Так же, как тогда на парковке, устранил, словно мелких паразитов, с хищной улыбкой на губах. — Н-но… Как ты мог? — она до сих пор потрясённо глядела на парня. Глядела, и несмотря на то, что видела своими глазами, не могла поверить, что он способен убивать. В её голосе едва слышно звенели слёзы, — За что?! Джек, не выдержав её взгляда, отвёл глаза. — Он был должен заказчику. Насколько я знаю, речь шла об очень крупной сумме. А она меня увидела. Я не имею права оставлять свидетелей. Не устраню очевидцев — заказчики устранят меня. Это лишь часть моей работы. Эльза была шокирована. Потрясена. Раздавлена. Верить в происходящее сейчас отчаянно не хотелось. Хотелось, как раньше, спокойно жить. Забыть и не знать. — А я? Ты и меня должен…? — она не закончила. Хотя бы потому, что не хотела знать ответа. — Должен, — согласился Джек и наконец посмотрел на неё. Не как до этого, жалобно и трусливо, а твердо заглянул ей в глаза и сжал её запястья в своих руках, — Я должен. Девушку осенило, а внутри вдруг проснулось желание искренне рассмеяться, но она поспешно спрятала презрительную улыбку. Так вот, значит, зачем весь этот цирк! Увезти, извиниться, добиться прощения и убить счастливую, ничего не подозревающую дурочку. «Блестящий ход, Джеки, просто потрясающий!» — чуть не вырвалось у неё тут же, но сказать этого она не успела. — Должен, но я не стану, — устало потирая глаза произнёс он и встал. Джек не сразу заговорил вновь, и каждое слово будто давалось ему неимоверными усилиями, — Если ты хочешь, я уйду. Хоть прямо сейчас. Испарюсь из города, словно и не было. Эльза не сразу нашлась с ответом, да и заговорила она лишь потому, что видела, как каждый миг ожидания потихоньку кромсает Джека. Будь её воля — она бы молчала, пусть это и приносило бы ей такую же боль. — Почему ты считаешь, что должен уйти? — А ты сможешь просто жить дальше? Под одной крышей с таким, как я? — невесело усмехнулся он, будто прочёл её мысли и уже знал ответ. И тут девушка застыла, потому что поняла, что он прав. Она не сможет просто сделать вид, что ничего не было. Отныне каждый миг волосы на затылке будут вставать дыбом при чьём-либо присутствии за спиной. Каждый день она будет безотчётно ждать пулю в затылок или нож в спину. Ничего никогда уже не будет, как раньше. — Так вот она какая, точка невозврата… — грустно произнесла Эльза, откидываясь на спинку дивана. Парень, видимо, посчитал разговор оконченным и развернулся, чтобы уйти. Девушка смотрела ему вслед, зная, что всё должно было быть совсем не так, что что-то сломалось между ними и в них самих, что-то очень важное…

***

Прошла, казалось, целая вечность, а на деле не больше нескольких секунд. — Джек! — едва слышно выдохнула Эльза, но в абсолютной тишине это звучало, словно крик. Парень замер в дверях. — Не уходи… — получилось подозрительно похоже на всхлип. Она попробовала встать, но ноги не слушались, — Не исчезай, пожалуйста… Ещё целая бесконечность секунд до того, как он обернулся. Эльза сделала ещё попытку встать на ноги. Колени дрожали и подгибались, раненую лодыжку сводило от боли, и всё же она каким-то чудом успела сделать несколько небольших шагов до того, как начала терять равновесие. Долго падать не пришлось, всего миг, и она уже оказалась в его руках. Они молчали. Джек крепко прижимал Эльзу к себе и рвано пыхтел ей в ухо. Они бы стояли так ещё очень долго, но парень подхватил её на руки и плюхнулся обратно на диван. — Я это всё, наверное, никогда не приму, — прошептала Эльза, не глядя на него, — А уж про то, чтобы простить тебя, и вовсе забудь, считай, что я обиделась до конца своих дней. Но я не хочу, чтобы ты уходил. Ты мразь, но я тебя… Джек вдруг с лукавой улыбкой перебил её: — Я не мразь, а слабак. Солнце, я не спал двое суток. Давай трогательное примирение, речи и всё в том же духе оставим на потом. Эльза приподняла бровь: — Двое суток? И что же ты делал? — Джек снова виновато поднял глаза: — Тебя караулил. Оказывается, ты похудела с тех пор, как я носил тебя на руках в последний раз, только понял это поздно. Вот и побоялся, что дозу неправильно рассчитал. — И сколько я была в отключке? — сонно пробормотала Эльза, уже в полудрёме поудобнее устраиваясь на его плече. — Почти сутки. Да, теперь ты не «солнце», а «спящая красавица», — Джек приобнял девушку за плечи, уже и сам засыпая. — Убери руки… Я всё ещё обиделась…

***

Она больше никогда не сможет полностью ему доверять. В каждом действии будет видеться подвох. Ну, или, по крайней мере, первое время точно. Он может в любой момент убить её, если захочет, это Эльза понимала хорошо, но сделать ничего не могла. Потому что он всё таким же беззаботным возвращался с работы, ходил с ней в парки и читал стихи. Потому что преданно заглядывал в глаза и клялся, что любит. Потому что он слабак.