***
Несмотря на турнир занятия не отменили и последним уроком у пуффендуйцев была Травология, после которой Урис и ещё несколько учеников задержались в теплицах, по просьбе профессора Помоны. Стэнли часто охотно помогал учителям, а в этот раз ему особенно пришлась по душе перспектива остаться в относительной тишине и обдумать произошедшее после матча. Профессор доверила Урису пересадку Жгучей Антенницы — достаточно прихотливого и опасного растения, ведь знала что он как один из способных учеников обязательно справится. Пуффендуец долго провозился с ним, выполнил ещё несколько поручений и попрощавшись с остальными, он покинул теплицы, когда на округу уже опустился вечер. Как только Стэн освободился, в голову вновь вместе с настойчивыми мыслями пришёл подавленный образ Бауэрса. Генри и остальные явно от него что-то скрывали. И это что-то, судя по состоянию старшего было плохим и уже не нравилось мальчику, а в груди смутным сомнением разливалось плохое предчувствие. Юноша неторопливо шел по зимнему саду, который разделял дорогу от теплиц к главному входу и наслаждался прохладным вечерним воздухом, даже не подозревая о том что пара серо-зелёных глаз наблюдает за ним всё это время. Хокстеттер сидел на подоконнике арочного окна, в пролёте между двумя башнями и тщательно обдумывал образовавшийся в голове план. Всё-таки решившись на него, он затушил сигарету, что истлела почти до самого фильтра пока он наблюдал за своим объектом, небрежно выпустил окурок куда-то вниз, а после поднялся с места и метнулся за кудрявым. Слизеринец знал все секретные ходы, что помогло ему быстро сориентироваться и сократить расстояние до входа в гостиную факультета Уриса. Поэтому за считанные секунды до того как младший скрылся за картиной ведущей в Пуффендуй, Патрик появился буквально из ниоткуда, возвышаясь над юношей и загораживая проход к портрету. Хокстеттер перехватил его, положив обе ладони на плечи и увидев удивление на лице напротив, воодушевленно заговорил. — Я знаю, что ты никуда не спешишь, поэтому пойдём со мной? — Но уже поздно, Патрик, и я хотел бы вернуться в комнату, — Урис внутренне метался, он был рад встрече с парнем, не хотел отказываться, но ощущал усталость накопившуюся за день и какая-то часть его действительно уже хотела бы оказаться в мягкой постели. — Не спеши отказываться. Ты же должен мне, помнишь? — брюнет чуть сощурил глаза, растягивая губы в лёгкой улыбке и дожидаясь того что младший поймёт о чём он. Стэнли почти сразу вспомнил о той самой игре, в которой он проиграл Патрику и с его губ сорвался обречённый выдох. Если этот парень что-то задумал, он не отступится. — Хочу показать тебе одно место, тебе понравится. Стэнли правда привык ко многим странным предложениям парня, но когда тот неизвестно зачем вдруг решил отвести его в Запретный Лес, у мальчика впервые возникли вопросы. Да и с чего слизеринец вообще взял, что Урису может понравится там? Стоя на тропе ведущей в лес и глядя на возвышающиеся деревья и кусты он попытался остановить Хокстеттера. — Может не пойдем? — Но ты же обещал, Стэнни, — спокойно и ровно напомнил ему брюнет, обернувшись и глядя на него через плечо. — Там же столько всего может произойти. — О чём ты? — Там могут быть кентавры, оборотни, ещё неизвестно кто, — Урис продолжил боязливо всматриваться в темноту за спиной парня, вспоминая истории об этом лесу, которые ходили по школе, — мы можем зайти слишком далеко и заблудиться, потерять палочки, не сможем потом позвать на помощь, останемся в лесу на всю ночь, заболеем, — на одном дыхании начал перечислять пуффендуец и на мгновение он даже сравнил себя с Каспбраком, из-за чего сразу замолчал, успокаивая этот безумный поток мыслей. — В этом лесу точно нет ничего страшнее и опаснее меня, — брюнет хрипло посмеялся. На пуффендуйца эти слова произвели должный эффект: он улыбнулся украдкой и медленно начал подступать к парню. — И да, я был там тысячу раз, пойдём, — после этих слов он развернулся и двинулся вперёд, слыша шаги за спиной. Выбора у младшего не оставалось, отпускать Патрика туда одного ему тоже не хотелось, поэтому он переборол себя, шагнув в эту загадочную полутьму и неизвестность. Он ничего не понимал, ему становилось чуточку страшно и если бы это предложил кто-то другой, он бы не согласился, но вот парню идущему впереди он доверял, поэтому и последовал за ним. В любое время суток в этом лесу стояла полутьма, и таинственный туман, который окутывал каждый кусочек окружающей местности. Стэнли обдумывал, как часто вообще в подобных местах бывают люди, ведь всё вокруг казалось таким безжизненным, отталкивающим и мрачным, словно это какая-то пугающая иллюзия. Юноша тихо ступал по земле, ощущая как каждая клеточка тела этим холодом пропитывается, заставляя неприятно поёжиться и обнять себя за плечи руками, в попытках согреться. Впереди расползалась густая туманная гладь и закрадывались сомнения по поводу того, стоит ли идти дальше. Стэну не терпелось узнать, куда они направляются, но идущий перед ним слизеринец молчал, освещая дорогу с помощью люмоса. — Слишком жутко тут, — прорезал тишину голос мальчика, который наконец-то поделился своим впечатлением, — почему тебе нравятся подобные места? — Ну, тут можно уединиться? И разве это не круто, если появится место, о котором будем знать только мы с тобой? «И если мы потеряемся или нас здесь сожрут, об этом тоже никто не узнает.» — подумал Стэнли, но не озвучил, потому что было очевидным то, что парня идущего впереди это ничуть не пугает. — Я тоже люблю уединение, но…не в таких местах. — Это я уже понял. Тебя иногда слишком тяжело найти, — беззлобно подметил слизеринец. Он привык к тому что Стэнли часто находится в теплицах или других подобных местах, а Хокстеттера буквально воротило от обилия живого и светлого, так что он туда ни ногой. — Уверен, если понадобится, ты меня достанешь из самого забытого всеми места в Хогвартсе, — Урис слабо улыбнулся, пальцами подтянул полы мантии вверх, чтобы те не цеплялись за растения и прибавил в шаге, оказываясь наравне с Хокстеттером. — А хотелось бы не только в Хогвартсе, — ответил брюнет, загадочно улыбнувшись. Ступая по чуть подтаявшему снегу мальчик с вялым любопытством бегал взглядом по сторонам. Они шли по какой-то странной тропе, доверяя лишь чутью слизеринца. Вскоре юноша заметил, как деревья заканчиваются и они приближаются к открытому участку, более освещённому, а также услышал журчание воды, что ещё больше подогрело его интерес. Юноша сначала не поверил своим глазам, потому что перед ними раскинулось небольшое озеро, полностью освещаемое белым светом луны. Озеро было похоже на перевёрнутый щит — гладкое и серебряное, а по его берегу клубился таинственный туман. Это место было по-настоящему красивым, слишком неподходящим для такого леса. — Тут красиво, согласись? Слизеринец начал медленно, спиной вперёд двигаться к воде и пуффендуец уловил взглядом небольшую лавочку, стоящую почти у кромки воды, на которую вскоре присел старший. Стэнли немного подумав, устроился рядом, сразу почувствовав тепло после того как брюнет взмахнул волшебной палочкой и их окутало согревающим заклинанием. — По сравнению с остальным — очень. Урис засмотрелся на водную гладь, вдруг ощутив себя как никогда спокойно и хорошо. Это было странно, находиться в таком месте и совершенно не чувствовать опасности. Хотя, это скорее потому что так всегда происходило, когда он был рядом с Хокстеттером. Патрик сидящий рядом любовался не местностью вокруг них, а мальчиком, который в лунном свете показался ещё красивее. — Ты чего так смотришь? — Стэн боковым зрением заметил этот взгляд, но не обернулся, наблюдая за бликами на воде. Патрик сразу немного посерьёзнел, вспоминая истинную причину их визита в это место и то, что он хотел обсудить. — Не злись на Генри. Всё что он говорит не просто так. — Я просто не не хочу, чтобы вы так реагировали на все эти мелочи, — мальчик как-то отстранёно посмотрел в сторону, всё ещё не понимая мотивы поведения Бауэрса. — Стэн, он немного вспылил и сказал так лишь по одной причине, он беспокоится о тебе. Как и мы с Виком, — лицо брюнета посерьёзнело, а брови чуть сдвинулись к переносице, — и все наши предупреждения имеют значение. Он не стал говорить прямо, что тот парень один из пожирателей смерти, как и не стал объяснять причину неконтролируемой ненависти к нему из-за того, что он положил глаз на то, что ему не принадлежит. — Я понимаю это, так что сам пошлю этого ублюдка в следующий раз. Патрик услышав это чуть ли не ахнул от восторга и удивления. Он будто становился свидетелем того, как мальчик взрослеет на глазах, серьёзнеет и заставляет восхищаться собой ещё сильнее. И отчасти меняется под их влиянием. — Ты меня удивляешь. Что ещё скрывается за твоим сладким личиком, малыш? — слизеринец приблизил руку к его лицу, мягко прошёлся костяшками пальцев по щеке и опустился ниже, оглаживая линию челюсти и замечая как кудрявый мимолётно расплылся в улыбке. Он давно уже заметил, что юноша всегда весь светлеет и радуется, когда Патрик ласково обращается к нему и делает что-то подобное. — Он мне сразу не понравился. — Значит в следующий раз я всё же подожгу ему шкуру, — брюнет произнёс это с тем самым нездоровым ликованием, пока на его лице расползалась безумная улыбка, от которой многих бросало в дрожь. Однако от неё не осталось и следа, когда он увидел как помрачнел младший, всегда принимающий всерьёз все угрозы старшего. — Да не трону я его, не переживай. — Признаться, я не просто так тебя привёл. Я хотел бы кое-что провернуть, — брюнет повернулся к нему корпусом, уголок пухлых губ тронула улыбка, а глаза затейливо сузились, наблюдая за реакцией младшего. — Это серьёзно. И только если ты уверен, что доверяешь мне. — Я ведь уже доверяю каждому из вас, ты знаешь, — твёрдо ответил кудрявый, повторил действия Хокстеттера и теперь сидел с ним лицом к лицу, показывая свою заинтересованность, — рассказывай. — Ты сказал, что я смогу найти тебя везде, и я бы хотел, чтобы это действительно было так. Но для этого мне нужно кое-что сделать. Небольшой, так скажем, ритуал, — он говорил не спеша, и Урису даже показалось, был слегка взволнован, что было совсем не свойственно для такого как он. — А конкретнее? — Это как заклятие на крови, — брюнет заметил непонимание на лице мальчика, но поспешил добавить. — Я смогу найти тебя везде, где бы ты ни был и всегда смогу оказаться рядом. — Это как бы…по магическому следу? — уточнил Стэнли, слегка приподняв брови в приятном удивлении. — Да, да Стэнли, именно по нему, — воодушевился Патрик, уловив то что его понимают. — Но это нечто большее, чем просто магический след. Это очень крепкая магическая связь. Патрик, как он считал, знал о многих вещах которые происходили в школе, и о том кто на самом деле убил Беверли он тоже знал. И парень всем нутром чувствовал, что что-то грядет, что-то более серьёзное и опасное. Он привык просчитывать все свои действия наперёд, и пусть многие считали его сумбурным и легкомысленным, он был гораздо предусмотрительнее остальных. — А как же Вик и Генри? — Ты не можешь быть связан с несколькими людьми. Только с одним. Я уже рассказывал им об этом, — спокойно заверил его парень, добавляя, — а решение должен принять ты. Слизеринец задумчиво крутил палочку между пальцами, пока мальчик раздумывал над его словами. Он читал о подобном заклятии, знал последствия и то что избавиться от него можно только одним способом. Стэн не думал о том, что однажды станет перед таким выбором. Но если Патрик решился на это, а они втроём обсудили всё, это навело на мысли о том, что это для них правда важно, возможно необходимо для его безопасности или для того чтобы крепче связаться с ним. — Как всё происходит? — с нарастающим любопытством поинтересовался кудрявый. — Я надеюсь мне не нужно пить кровь оленей или что-то ещё? — лицо юноши исказила забавная гримаса отвращения. Его непосредственность в очередной раз вызвала у Патрика лёгкий смешок. Этот мальчишка ещё слишком мало знал, а в тёмную магию он был не посвящён от слова «совсем». — Нет, всё гораздо проще. Нужно будет лишь немного твоей крови и одно заклинание, — Хокстеттер умолчал о том, что оно относилось к тёмным и в какой-то степени было запретным. И это было одной из причин того почему он выбрал именно это место и обстановку. Урис задумался, уставившись в точку на земле, и неожиданно покраснел от неловкости, когда Патрик поднёс его руку к своим губам и мягко поцеловал в раскрытую ладонь. — Это правда важно для меня. Для нас. От его взгляда, действий и осознания всего происходящего становилось тепло до безумия, несмотря на то что они находились в таком месте, в промозглый вечер. Стэнли осознавал всю важность, серьёзность и необратимость задуманного парнем, а также то, что он сам этого хочет. — Если от этого никакого вреда не будет, я согласен, потому что… «Потому что каждому из вас полностью готов доверить себя», — подумал он, но отчего-то не решился произнести подобное вслух, боясь собственных слишком сильных чувств. — Я тоже этого хочу, — на лице Стэна вновь мелькнула улыбка и он с живым интересом придвинулся ещё ближе, соприкасаясь с парнем коленями. Хокстеттер протянул ему ладонь а юноша смело вложил свою руку. Мальчик приоткрытыми губами хватал воздух и доверчиво наблюдал за процессом, пока толстый осколок приносил острую боль, разрезая кожу на ладони и опаляя её кровью. Стэн понимал, что на этом месте обязательно останется лёгкий шрам, но и вместе с этим приходило острое осознание того, что на самом деле происходило в этот момент. Он словно становился единым целым с парнем, к которому сам безмерно тянулся и хотел быть ближе. Юноша всегда чувствовал силу и власть над собой, граничащую с чем-то безумным и это влекло, этому не хотелось противиться. Слизеринец не торопился, смотрел жадно и наслаждался, чувствуя как в груди разливается мрачное чувство удовлетворения. Он ранее не думал о том, что сможет оставлять на чистом теле юноши такие следы, но понял, что получает от этого неописуемое удовольствие. Патрик отметил то, что мальчику идут эти тёмно-алые разводы на бледной коже, которые в свете луны приобрели ещё более чарующий оттенок. Хокстеттер проделал тоже самое со своей ладонью, только более резко и неосторожно, а затем взял ладонь Стэна в свою и переплёл их пальцы, чуть сжимая. Вначале Урис заметил что после соприкосновения с рукой старшего его собственная покрылась чем-то чёрным, но он не испугался, ведь не сомневался в том что магия парня никогда не навредит ему. В следующее мгновение мальчику довелось наблюдать нечто особенное. После заклинания произнесённого старшим, их руки словно окутала легкая пелена ярко красного цвета. Никто не чувствовал ухода сил или неприятных ощущений, а это значило, что всё идёт по плану. Стэнли чувствовал тепло крови парня, которая смешивалась с его собственной, такой же тёплой. Мальчик настолько был очарован увиденным, что через силу поднял взгляд на брюнета. Указательным пальцем свободной руки Патрик поймал каплю крови, стекающую к запястью Стэна и позволил себе попробовать на вкус, ощутив густой оттенок солоноватости, что течёт в венах мальчика сидящего напротив, и что удивительно, не увидел на лице напротив отвращения. Стэнли лишь слегка опешил, а брюнет облизнул полные розоватые губы, призывно приблизившись к его лицу. Мальчик подался этому, в следующую секунду понимая, что всё равно нет чувства более удивительного, чем цепляться пальцами свободной руки за край чёрной мантии, прижимаясь ближе к парню и ощущая его умелые и горячие губы на своих.***
Даже из здания школы можно было услышать все восхищённые крики болельщиков из арены. Стоя на балконе, можно было запросто заметить яркие взрывы цветного дыма, под цвет факультета, когда те забивали гол, а так же в воздух иногда пускали огромные хлопушки, покрывающие добрую долю башен для болельщиков искрами. А в конце, всё и вовсе заполнил зелёный цвет. Ричи, наблюдавший за этим — как можно было подумать с первого взгляда, но лишь смотря в ту сторону, всю игру проходившую на поле размышлял о своём. «Победитель» — подумал парень, наконец-то обратив внимание на это, скидывая окурок вниз. Вернувшись с миссии, он уже успел зайти к Грею, но последующие слова явно не отозвались в душе радостью, или хотя бы тем же облегчением. Тот заявил, что хочет их видеть сегодня в замке, и разумеется, это была не школа волшебства… Древнее поместье на севере Шотландии, в которое они иногда наведывались вместе с отцом. Там он занимался с тёмными волшебниками, а после те начали прибывать и к ним в дом. Наведывались ещё когда он был совсем мал, а отец, как и все у кого имелись отпрыски в этом зале, хвастался о подрастающем потомстве. Балы — да, чаще всего ходили туда именно из-за них. Тогда-то он и познакомился с самым младшим поколением хозяев этого поместья — с Виктором. Тот в особо тяжёлые моменты на балу, мог развеселить и отвлечь. Грея он тогда ещё не видел, все эти мероприятия проходили без него, это было больше развлечением для его приспешников и для того, чтобы между всеми была большая конкуренция. Зависть порождает желание быть лучшим. Это и было на руку «профессору». Но уже повзрослевший Тозиер, стоящий на балконе, был уверен, что Грей был прекрасно осведомлён о подрастающих будущих приспешников — именно ими, как он думал, они являются для Грея. Планы повелителя молодым людям до полного вступления в культ, не разглашались, даже отец не мог ничего рассказать, так как был под «Непреложным обетом». Поэтому, Тозиер старший с раннего детства закладывал в ребёнка верные мышления и идеи, а так же что сильно порицалось их семьёй и их обществом, соответственно, позиция отца частично отсылала к политике правления Грея. Хоть Тозиер часто не соглашался со старшим, но стоило отцу упомянуть, что его научат владеть тёмной магией, в тот миг он готов был сдержанно выслушать всё что угодно чему был верен культ. Так что, в обмен на знания была заключена сделка включающая убийства, а Уэнтуорт заставил юношу поклясться сделать это, когда придёт время. И он действительно хотел получить при этом знания, и множество других умений, от которых всего лишь малую часть ему показали на уроках. Странное желание зародилось в юном мальчишке, стоило прочитать одну книгу украденную из семейной библиотеки о древних ритуалах. Он частично знал о ритуале, ведь ради этого и устраивались балы, и пока все были внизу, приближённые Грея могли наблюдать вхождение новых участников в их культ на подвальном этаже. А отец, замечая умения сына, надеялся, что когда-то и его сын может пройти церемонию. Но сейчас как-то было совсем не радостно. Это стало какой-то обязанностью, ношей, которую он был обязан выполнить. Ричи злился на то что Каспбрак узнал всё именно таким образом и так скоро, но хоть этому способствовал сам Грей, непонятно зачем, но он чувствовал и свою вину. Каспбрак расстроился, стоило слизеринцу заявить о том, что он не сможет пойти на игру. Тот достаточно быстро и умело, скрыл эмоции на своём лице, но Ричи заметил то, как недоверчиво его оглядел парень, словно выискивая в его лице что-то такое, что могло бы сказать словами «Да, я направлюсь прямо в логово Грея». Ричи засучил рукав, который свернулся в толстый ком передавивший руку, заставивший венки слегка набухнуть. Юноша всматривался в ещё белую чистую кожу на внутренней стороне руки. Хоть для большинства сделать это было довольно просто, с гордостью являлись на ритуал, но мысль о том, к чему именно это его будет обязывать, не позволяла чувствовать что-то другое кроме обречённости. Закрыв глаза, перед ними предстало знакомое место с самого детства: металлические ворота, крепящиеся к двум каменным колонам, и большой забор из зелёной изгороди. И открыв веки, эта картинка уже предстала наяву. Весной тут было более живописно, а сейчас обстановка словно насмехалась над ним, своей мрачностью и сухие ветви на заборе словно олицетворяющие собой смерть.***
Генри сидел на собственной постели, устремив задумчивый взгляд в пол и думал о том, что за последние пару дней на него свалилось слишком много всего. Грей с его заданиями, подозрительные люди, которых стало слишком много в школе, а также Элмер — тот самый ученик из Дурмстранга. Но главное, и то что на тот момент беспокоило сильнее всего — обряд посвящения, который предстоял через пару часов. Бауэрс ощущал, что этой ночью станет кем-то другим, но сильно метался в собственных мыслях и желаниях, не до конца уверенный в том, что он этого хочет, и что это решение не чревато слишком ужасными последствиями. Вместе с этим немного беспокоила рана, которая расползалась на груди, но уже давно перестала кровить, благодаря нескольким выпитым зельям. Она оставила после себя только некрасивый след, который постепенно затягивался. Из всех его размышлений в реальность вернул звук открывшейся двери и неожиданное появление мальчика со знакомой копной кудрявых волос. Хокстеттер провёл его через подземелья на территорию зелёного факультета, а сам отправился на поиски Виктора, обещая скоро вернуться. Стэнли скользнул взглядом по парню, сидящему на кровати в одних низко сидящих джинсах, открывающих вид на острые тазовые косточки и с губ сорвался тихий удивлённый выдох. Его мышцы перекатывались под тонкой бледной кожей, на руках виднелись переплетения выступающих вен, но внимательный взгляд задержался на том, что искажало весь вид. Мальчик недоуменно сдвинул брови к переносице, из-за чего на ней образовалась небольшая складка. — Не смотри так. Урис неторопливо подошёл к кровати, замирая напротив парня и одаривая того серьёзным взглядом. — Тогда расскажешь, откуда это? — тонкие пальцы плавно и почти невесомо скользнули по коже вдоль груди, стараясь не причинить боли, а ярко-карие глаза взволнованно впились в не успевшие затянуться следы. Генри мягко взялся за его талию, притягивая ближе и предлагая расположиться на своих бёдрах. Юноша от неожиданности упёрся коленом между его разведённых ног и присел на одно бедро, оказываясь с парнем почти лицом к лицу и обвил руками его шею. — Этим тебе точно не стоит забивать свою хорошенькую светлую голову, — шутливо хмыкнул Бауэрс, но поймав недовольный взгляд, договорил, — возможно, задело во время игры. — Издеваешься? Я всю игру за тобой следил, и ничего такого не было. Если ты не знал, я тоже о тебе беспокоюсь, — закипал юноша и чем больше он хотел быть серьёзным, тем сильнее губы слизеринца так и норовили растянуться в улыбке, — я же вижу, что тебе надо отдохнуть, Генри, — мальчик вздохнул, обеспокоенно всматриваясь в уставшее лицо Бауэрса. — Рядом с тобой я всегда отдыхаю, сладость, — на губах появилась игривая улыбка и парень вовсе забыл обо всём волновавшем его до этого. Слизеринец откинулся назад и спиной соприкоснулся с прохладными простынями, потянув при этом за собой Уриса, который упёрся ладонями в кровать, по обе стороны от его головы, нависая над парнем. Лежать под едва ощутимой тяжестью любимого тела и блуждать руками по его изгибам оказалось настолько приятно, что Бауэрс и правда ощутил расслабление. — Я поэтому и пришёл, останусь и прослежу за тобой, — Стэн всё же улыбнулся, хотя внутреннее волнение никуда не отступило. Слишком тяжело было бороться с подобными чувствами, ведь он на самом деле переживал за слизеринца. — Если ты не против конечно, — мальчик резко поправил себя, подумав, что это вышло без всякого стеснения. — О, Стэнни, нет, — сбивчиво выдохнул Генри, почувствовав как обе руки кудрявого проскользнули под его спину и мальчик обнял его, осторожно прижимаясь телом и стараясь не тревожить рану. — Я хочу чтобы ты оставался рядом, как можно чаще. И делал первые шаги сам, как сейчас, например, — Бауэрс бережно погладил его ладонями по спине, устремив взгляд в потолок и подумав о том, что нет моментов более приятных и переполненных трепетом, чем эти. — И если это возможно, совсем перестал стесняться меня? Ведь этого я хочу больше всего. Стэнли прикрыл глаза и внимательно слушал, пока лежал на парне уткнувшись носом в его шею и вдыхал его запах, совершенно не желая отстраняться. Бауэрс совсем чуть помедлил, а после усмехнулся и скользнул пальцами под пояс штанов мальчика, намереваясь стянуть их, сразу ощутив как младший напрягся. Пальцы слизеринца плавно скользнули ниже, поверх белья касаясь ягодиц и слегка сжимая их, из-за чего Стэнли издал томный выдох куда-то в шею и чуть сильнее вжался в неё носом, пряча смущение снова вспыхнувшее на лице. Такая реакция была свойственна только ему — не ощущавшему подобного ранее и Генри это прекрасно знал. Юноша замер, ожидая дальнейших действий и ощутил как внизу живота начало развиваться чувство тепла, незнакомое ему до этого. Мальчик почувствовал как старший одной рукой плавно забрался под свитер, скользнув тёплыми пальцами по пояснице а второй слегка потянул его штаны вниз. — Генри, что ты… — смущённый пуффендуец всё же поднял голову, встречаясь с улыбающимися голубыми глазами парня. — Ты же не собираешься спать в одежде? Давай снимем это с тебя. Бауэрсу нравилось так играть с ним. Он всегда чувствовал его застенчивость и покорность, наслаждался каждым робким движение и неловким взглядом. Стэнли понимал, что если ему нравится подобная близость, ему пора избавляться от чувства стеснения перед каждым из своих парней. Поэтому в этот раз переборол его, плавно встал с парня, становясь перед кроватью и под пристальный взгляд слизеринца стянул с себя сначала свитер, а следом штаны, оставаясь перед Генри в белье и свободной белой футболке, которая совсем не прикрывала его бедра. Урис заметил, как взгляд Бауэрса прокатился по его худым ногам и прежде чем он вернулся на кровать, юноша услышал тихий хлопок двери. — Хорошо отдыхаете тут без нас? Виктор и Патрик появились неожиданно. Подходя к кровати светловолосый скользнул взглядом по фигурам парней, задержав его на младшем и приятно удивился. Урис медленно сел на край кровати, рядом с Бауэрсом, одну ногу подложил под себя, а вторую свесил вниз. — Давно могли бы уже присоединится, — слабо улыбнулся Генри и занял сидячее положение, создав руками опору позади себя. Блондин подошёл к кровати и забрался на неё, подбираясь к её изголовью и откидываясь на мягкие подушки. Хокстеттер устроился рядом, растянувшись на кровати аккурат возле него и подперев одной рукой голову. — Давай ко мне, Стэнли. Юноша встретился взглядом с блондином, глаза которого притягательно блеснули и подполз к нему, уместившись между разведённых ног Виктора и прижавшись спиной к его груди. Стэн устроился поудобнее, ощущая тёплое дыхание где-то в районе макушки и руки, обвившие его талию. Они впервые проводили время вот так, в такой обстановке, поэтому он посчитал что это подходящий момент, чтобы обсудить что-то личное. — А насколько давно вы трое вместе? Никто из них точно не мог сказать, когда это произошло. Всё начиналось с простого общения. И постепенно они начали чувствовать в друг друге уверенность и столь необходимое им понимание. За годы их необычных отношений между ними выработалась такая прочная связь, которой могли бы позавидовать многие. И каждый понимал, что они нашли друг в друге то необходимое утешение, которое никогда бы не нашли в других. — Общаться мы начали почти с самого начала, что странно, — первым начал Патрик, — я сначала подумал, мы не сойдёмся характерами, — объяснил он, на мгновение прикрывая глаза и погружаясь в далёкие воспоминания. — А со временем, когда я присмотрелся к Генри и Виктору, узнал какие они, я сразу понял: мы либо поубиваем друг друга, либо потрахаемся и будем вместе, — брюнет усмехнулся, секундно взглянув на Бауэрса, — думаю дальше и так понятно. Виктор наигранно закатил глаза и одним только взглядом попросил Патрика не продолжать, а тот лишь с огоньками в глазах посматривал на двоих парней, сжимая пальцами одну из рядом лежащих маленьких подушек. Стэнли также заинтересовано смотрел на брюнета, на какое-то время даже завис от вида его длинных и изящных пальцев, обрамлённых множеством колец. — И вы же как-то поняли, что я, ну, нравлюсь вам троим? — У нас троих одинаковый, отличный вкус, — вкрадчиво ответил Виктор, свои ладони запустив под свободную футболку мальчика и устроив их на тёплом теле, оставил лёгкий поцелуй где-то в районе затылка и продолжил, — на самом деле это было не просто, и нам тоже многое пришлось переосмыслить. Виктор хорошо помнил тот период, когда каждый из них боялся друг другу признаться в том, что они одинаково заинтересованы в юноше. Все трое не хотели разрушить собственные и без того непростые отношения. Он также прекрасно помнил, как всех начали переполнять чувства к юноше и их уже не удавалось скрывать. Тогда Крисс, набравшись смелости, первый серьёзно поговорил с парнями. Он сомневался не меньше чем они, но наблюдать бесконечные споры и ссоры между двумя любимыми людьми стало тяжело и тогда он решил что пора во всём разобраться, пора признать уже это между их троицей, а следующим делом признаться Стэну. И теперь он радовался каждому совместному времяпровождению и ему совершенно не хотелось выпускать его из своих рук, такого тёплого, сладкого, без сомнений — самого лучшего для них мальчика. Взглядом Крисс блуждал по фигуре юноши, по оголённой шее и обнажённым ногам, отмечая что его кожа светлая, идеальная, нежно-персикового оттенка и без единого изъяна. Ему это безумно нравилось, но в тоже время накатывало желание оставить на ней свой след. Виктор тысячи раз в своих фантазиях расцеловывал каждый сантиметр его тела, выступающие позвонки и рёбра и он пребывал в полном восторге от того, что наконец-то свободно касался его где хотел. — Я думаю, мы должны были быть с тобой более откровенными, — поделился Генри, сидя напротив блондина и кудрявого, скрестив ноги и подперев подбородок рукой, — тогда бы ты давно всё понял. У Стэна невольно появилась улыбка на лице, а внутренности приятно свело от осознания того, что он начал встречаться с тремя удивительными парнями. Стэнли был достаточно не глуп, чтобы понять эти взгляды, прикосновения и все их действия по отношению к нему. После признания он часто размышлял об этом, лежа на кровати и закрывшись от посторонних балдахином, пока в голову наплывали всевозможные представления дальнейшего развития их отношений. Юноша не знал, как они смогут разделить все ощущения на четверых, но понимал что готов. Генри скользнул ладонью по его стопе и обхватил пальцами лодыжку, погладив её большим пальцем. — Но ты и так достаточно наблюдательный малыш. Думаю, ты уже многое понимаешь. Генри чуть придвинулся, чтобы наклониться и оставить лёгкий поцелуй чуть ниже коленки Стэна, который вновь покрылся мурашками, от такой незамысловатой ласки. От того что юноша такой отзывчивый, сознание становилось туманным и хотелось продолжать наслаждаться его трепетной отдачей. Но все они понимали, что не в эту ночь, что ещё вдоволь успеют насладиться присутствием мальчика, его теплом и телом. Бауэрс изменил позицию, оказываясь у изголовья кровати, рядом со светловолосым и опустил голову на подушку. Виктор немного сполз вниз, оказываясь в лежачем положении и всё ещё не выпуская мальчика, который оказался теперь между Генри, который опустил тёплую ладонь на обнажённое бедро юноши, и блондином, руки которого покоились на талии, а сам парень прижался со спины. Патрик так и остался лежать на том же месте, рядом с Виктором, и найдя руками палочку, взмахнул ей, погрузив комнату в темноту, чтобы в следующую секунду прижаться к Криссу и блаженно прикрыть глаза. Но не для сна, ведь через несколько часов все они должны будут оставить их Стэнли и переместиться в другое место. Пролежав так какое-то время, Генри подумал, что ему совершенно не хочется никуда уходить. Бауэрс в полутьме всмотрелся в лицо напротив, и убедившись, что юноша если не спит, то уже находится в полудрёме, он потянулся рукой за палочкой, в следующую секунду почувствовав как его запястье перехватили и слабо сжали пальцы кудрявого, а сам Стэнли сквозь сон что-то недовольно пробормотал. От этого действия нежелание накатило на него с ещё большей силой. Он не хотел применять заклинания, но в этом была необходимость. Слизеринец встретился взглядом с Патриком и тот понял всё без лишних слов. Хокстеттер взял в руки свою палочку и протянув руку к мальчику, провёл ей в воздухе над ним, одними губами прошептал заклинание, после которого младший погрузился в глубокий сон. — Проспит до утра, не сомневайся, — на губах появилась торжествующая улыбка, когда Патрик чуть приподнялся на локтях, скользнув взглядом по спящему. — У нас мало времени, идём.***
Все люди что там собрались практически не знали друг друга, но это не мешало им испытывать лютую неприязнь друг к другу. Они пришли туда лишь по одной причине — призвал тёмный лорд. Он считал, что посвящение любого новичка в пожиратели, это важное событие, поэтому и собирал своих слуг. Все они собрались в поместье отца Виктора Крисса. Тот был в почёте у пожирателей и своим положением гордился, каждый раз давая им место для встреч. — Просто не забывай о последствиях, — единственное что смог посоветовать Виктор, сидя напротив Бауэрса за столом, впившись в того тяжёлым взглядом. Парень не упомянул юношу, но Генри и без того понял, кого именно блондин имеет в виду. Он прекрасно понимал, какую опасность влечёт за собой то, что произойдёт совсем скоро. — Оставаясь с нами, он в любом случае столкнётся с неприятностями, — грубо отрезал Генри, пристально смотря на блондина поверх сцепленных на столе рук. — Но ты должен будешь сказать ему, — осторожно добавил Виктор, нервно покручивая кольцо на пальце и не требуя ответа. Генри понимал, что младший вскоре узнает, ведь невозможно скрыть клеймо на предплечье, как и всё то, что будет происходить дальше. Он не знал, какой будет его реакция, возможно, Стэнли начнёт бояться, перестанет доверять, в худшем случае — отвернётся от них. Один только Хокстеттер, сидящий рядом с Бауэрсом, чувствовал себя как никогда хорошо. Его не напрягала ни обстановка, ни люди окружившие его. Он был слишком доволен тем, что провернул минувшим вечером и ничто не смогло стереть улыбку с его лица. Брюнет заметил напряжение парня и опустил ладонь на его бедро, мазнув по нему и остановил пальцы на колене, слегка массируя то. Генри бросил взгляд на Тозиера, тот сидел с равнодушным видом, лениво изучая собравшихся взглядом. Словно его совершенно ничего не напрягало. Однако неволей напрягся каждый, когда в зал вошёл он. Промелькнул вдоль стола, взмахнув полами мантии, и со своей ядовитой улыбкой, замер на месте, в центре. — Подойдите сюда, оба, — он махнул рукой в призывном жесте, а все сразу поняли, о ком речь, устремив своё внимание на двоих парней. В их взглядах читалось презрение, надменность, недоверие. Многие считали, что слизеринцы слишком юны для того, чтобы становится одними из них. Генри со скрипом отодвинул стул и встал, направляясь к Тёмному Лорду и замирая возле него. — Теперь я горжусь вами. Если изначально я сомневался, то теперь точно знаю — я не ошибся, — голос низкий и шипящий, разносился по всей комнате, а присутствующие жадно ловили каждое его слово. Бауэрс прекрасно знал, как этот человек наслаждается первобытным страхом, поэтому держался стойко и уверенно. Генри почувствовал прикосновение неестественно холодных пальцев, которые обхватили его предплечье и молча наблюдал, что же будет дальше. Он спрятал все эмоции, которых было слишком много, ведь в этот момент фактически решалась его судьба. Тёмный Лорд прикоснулся кончиком палочки к коже на предплечье, нашёптывая заклинание. На лбу проступила испарина, а слизеринец, стиснув зубы от боли, старался сохранять как можно более спокойное выражение лица и опустил глаза, смотря на то как на его предплечье вырисовывается череп с выползающей изо рта змеёй. Эти ощущения нельзя было сравнить с чем-то конкретным, словно тысячи игл пронзают кожу, словно по ней проходятся чем-то раскалённым и её буквально разрывает огнём. Вместе с этой болью приходило понимание, что назад пути нет, и это было начало нового, тёмного этапа его жизни. Тут Волдеморт, в глазах которого так вовремя сверкнуло пламя от свечей, поманил Тозиера рукой. И Ричи словно по какому-то заученному сценарию двинулся вперёд, замечая на себе гордый взгляд отца, и презирающие его взгляды остальных членов ордена. Преклоняя перед лордом и повелителем колено, он предложил своё правое предплечье. А мужчина незамедлительно, крепко схватив его руку, резким движением подымая рукав вверх, так внимательно оглядел руку, словно чувствуя неистолимое желание сделать на ней печать. Мигом взглянув на сидящего напротив их сцены довольного Грея, от тут же зажмурился, стоило острому концу палочки, впиться в кожу, а Реддлу гордо и торжественно произнести заклятие. Перед глазами, словно пытаясь успокоить его, всплыл образ гриффиндорца, когда он привёл его на озеро. Тогда парень не был скуп на эмоции, и можно было разглядеть и то как он смотрел на него как на безумца, его страх, смятение, адреналин в расширившихся зрачках, умиротворение под водой, и неимоверная радость, когда они бежали прочь из воды. Это воспоминание помогло ему сейчас перетерпеть одну из самых болезненных процедур. Хуже, наверное, только пытки в подвалах. Когда тёмный маг закончил, и на его руке расползалась змея, мерзко дёргаясь, словно пытаясь уместиться на худой руке, он вернулся на прежнее место. С трудом досиживая оставшийся вечер, замечая в Генри примерно тоже состояние. Далее для него вечер проходил стремительно и как в тумане, так как из-за печати, пожирающей его магию и эмоциональное состояние, поднялась температура всего тела, моментами темнело в глазах. Так что он на утро и не вспомнит, каким образом оказался в своей школьной постели.