***
Joji — Slow Dancing in the dark
Кровать становилась всё более неудобной с каждой минутой. Одеяло неприятно касалось открытых участков кожи, перья из подушки царапали щёку, а сосед сопел и мешал уснуть. С громким выдохом смешанным с рыком, Билл откинул одеяло, ударяясь ладонями о бёдра. Выглянув в окно, он отметил что луна находилась на прежнем положении, что и несколько минут назад, как он вновь пытался уснуть, а время похоже никуда не двигалось, проверив часы на тумбочке только удостоверился, что прошло всего около тринадцати минут. Потому, шумно вдохнув ещё раз встал с кровати, понимая что заснуть он не сможет. Кровать Эдди также была пуста и похоже, бессонница после этого вечера мучает ни его одного. Коридоры были пустынны, даже призраки находились в каких-то отдалённых частях замка, факелы погасли, а портреты крепко спали. Некому было заметить юношу петляющего по замку, обходящегося без палочки, ведь луна и так была сегодня очень яркая. А Денбро в белой рубашке единственный, кто выглядел как призрак, скрывающийся в проходе за дверью. Несмотря на всю запутанность своего пути, он точно знал где ему станет легче, но ещё не придумал что стоит сказать. Ведь избегал мыслей, а точнее разговора, целый день. Хотя и догадывался, что ему всё известно и надеялся, хм-м, наверное на понимание. Билл услышал характерный щелчок, стоило провернуть ключ в замочной скважине массивной двери. Ключ давно болтался вторым рядом с ключом от кабинета зельеварения, но он так его и не использовал. Профессора конечно же в замке нет, но общения через тот странный способ, ему было более чем достаточно. И как под реальным взглядом, он бы не рискнул просто войти, так и под мысленным, поэтому тихо задал вопрос, думая что мужчина наверняка спит. «Мистер Грей, можно к Вам зайти?» — разговаривать вот так странно, словно ты это делаешь сам с собой, совсем спятив. Не понимая как правильно это делать, поэтому представлял вопрос перед глазами, хотя профессор объяснял, что этого делать не нужно. Тишина становилась всё более тяжёлой и ощутимо давила, и он держал ладонь на ручке, в любое мгновение готовый уйти. — Заходи, — мягким эхом разлилось у него в ушах. — Что-то произошло? — спокойным и привычным тоном спросил Грей. Денбро не сильно поверил в серьёзность вопроса, будучи уверенным, что его мысли слышат практически постоянно промолчал, но чуть попозже ответил, что у него не получилось уснуть. — И я подумал, что можно прийти сюда к вам. — Билл пожал плечами так, будто Роберт находился рядом и видел это. В комнате было темно, поэтому он сейчас искал спички, слепо рассматривая стол, что конечно же маловероятно у мага. Свеча на прикроватной тумбе зашипела и без его участия загорелась, поэтому поиски коробка он прекратил. Молча, всё ещё ожидая вопросов и не задавая их первым, подхватил за ручку канделябр, прошёлся с ним по комнате. Письменный стол сильно опустел, некоторые книги Роберт тогда забрал с собой, как и большинство пергаментов и блокнотов. На спинке кресла слегка смятая, лежала чёрная рубашка Роберта, а рядом аккуратно сложенный его красный свитер. А он даже не заметил, как забыл его, с утра надев поверх рубашки другой. Юноша подцепил пальцами чёрную гладкую ткань, и поднеся к лицу вдохнул приятный запах, от которого невольно прикрыл глаза и улыбнулся. Ему нравилось то, как идеально парфюм подходил мужчине, ассоциировался только с ним и при новом вдохе, Роберт ощущался совсем рядом. Грей не спрашивал ничего, быть может, просто не хотел разговаривать, а только позволил ему быть тут. Ну, а юноша довольствовался малым. Ему нужно было отвлечь себя. Он всё это время бродил по комнате, немного расслабляясь и забывая обо всём случившемся за целый день, рассматривая всякие детали в комнате зельевара. Тех было немного, но всё же некоторые личные вещи он находил: полка в шкафу была отведена под различные редкие, это он понял по названиям на этикетках, видами существ в банках, зелья с необычным составом, так же увидел несколько кристаллов в разных углах, пергаменты с символами и пентаграммами. Разумеется Билл ничего не думал трогать и двигать, ведь большинство вещей тут имело большую магическую ценность, Грей навряд-ли это одобрил бы. Но что он заметил среди всего этого — никаких фотографий, вообще ни одной. По сравнению с остальными профессорами, у которых висят фото их семьи, внуков, даже самых дальних родственников, о тех часто рассказывал профессор Хагрид, но тут было слишком пусто, он бы даже сказал одиноко. Билл никогда не спрашивал о прошлом мужчины, да как-то и не подворачивалось случая. Может быть это из-за того, что профессор тут не собирался задерживаться надолго… А вот мысль осталась в его памяти и он подумал, что неплохо было бы когда-нибудь узнать, не обязательно даже о семье.it's ok, you're ok
Внимание привлекла книга лежащая на кровати, от свечи на обложке переливались золотые надписи и узоры. Сев на кровать, он быстро пролистал страницы, стремясь узнать о наполнении фолианта. Как оказалось, это был скорее блокнот о ритуалах, записи того, кто их проводил. Указывая тонкости в пометках внизу страницы, более подходящую для него кровь или части животных, вспомогательные символы, ну и конечно заклинания. Он и сам не заметил, как погрузился в чтение, рассматривая прежде им невиданные знания, действия, а иногда даже язык. Вряд ли о таком в школе что-то расскажут, Билл не помнил чего-то подобного от старшекурсников. Возможно, профессор Гораций мог что-то упомянуть, но только из чреватой болтливости, а не в целях обучить юных волшебников этому. Юноша даже и не предполагал, что голубая кровь Корнуэльской пикси использовали для уже порядком пяти сложных ритуалов, в некоторых случаях смешиваясь с кровью заклинателя. Роберт уж точно имеет флакончик такой, иначе зачем вся та полка. Билл оторвал своё внимание от страниц лишь тогда, когда свеча зашипела, заставляя синие чернила на бумаге смешаться с тенью, и за секунду та потухла, оставляя мальчика в полнейшей темноте. Но совершенно неожиданно позади него, зажглись три свечи в канделябре на журнальном столике, заставляя резко повернуть голову. — Мистер Грей, это вы? — Билл взглянул в сторону света, в его ледяных глазах появились оранжевые огоньки. — Да. Никого тут больше и нет, — сразу ответил Роберт, а он наконец-то стал привыкать к этому общению. — Как и меня. Продолжай читать, вижу тебя увлекло. Билл отложил книгу, которую теперь было плохо видно, но пока продолжал сидеть на кровати, погружаясь в какие-то свои мысли, и не только по поводу прочтённой книги. — Не интересно? — Нет, то есть, да… — Билл запнулся, путаясь в собственном ответе. — Вы не думаете, что мне нельзя такое читать? — Не думаю, что стоит запрещать читать что-либо, если это так увлекает. Роберт затих в его голове, возможно ожидая вопросов от юноши, а у Билла действительно они появились. — Вы проводили все эти ритуалы? — Да. Большинство из них не раз, — парень услышал смешок прозвучавший будто бы у самого уха. — Можешь проверить какие страницы самые потрёпанные, и отметить на них количество пометок. — Даже не представляю, сколько лет ушло на написание этого всего. — Он ещё раз оценил толщину книги, проведя по страницам пальцем. — Этот я писал очень давно, в книжном шкафу есть более новые. — Это написал ты? Юноша вновь восхитился тому, сколько всего уже сделал Роберт, по его мнению, на это всё должна уйти половина жизни. Но книга была полностью отложена в сторону, его взгляд сконцентрировался на собственной руке, медленно водящей по бордовому покрывалу, собирающееся в складки под его пальцами, играя со светом, отсвечивая золотыми бликами из-за свечи, словно это и вовсе не ткань, а холодная кровь касается его пальцев, но не оставляет следов. — А вы… — он запнулся, обдумывая вопрос, который хотел задать. — А вы видите меня? Или комнату. Как это вообще происходит? — Билл очень хотел бы видеть мужчину, но пока голубые глаза уставились в пустоту перед собой. — Да, я тебя вижу, и комнату тоже. Это нечто похожее на астрал, если знаешь как это, — попытался объяснить Роберт и заметив, что Билл кивнул, подумал что вопрос исчерпан и перевёл тему. — Ссадина не болит? — Не сильно, кстати говоря, спасибо. Вы сейчас заняты? — Билли, старайся говорить прямо. К чему ты клонишь? На мальчишеском лице красовалась полу-смущённая улыбка, которую он попытался скрыть прикусывая губу. Пока тонкие пальцы подцепили первую серебристую пуговицу на рубашке, вынимая из петли. Медленно вытащив полы заправленные в брюки, юноша вновь вернулся к пуговицам, раскрывая их одна за другой, отбрасывая все ненужные мысли. Оголяя ключицы и частично грудь, всё же та была прикрыта тканью. Юноша следил за своими пальцами слегка затуманенным взглядом, пока губы цвета спелых ягод приоткрылись, ровно вдыхая воздух. Серая ткань струилась по молочной коже спадая по бокам, наполовину обнажая юное тело. И последняя освобождённая пуговица полностью оголила плоский живот. Рубашка немного прибавляла парню объёма, а без неё открылась чарующая худоба юноши и плавные очертания тонкой талии, обычно незаметные в одежде. Изящная впалая линия от груди до пупка, словно специально направляла взгляд, крылья рёбер от контрастного света свечи отбрасывали тени на живот. Тени были мягкие и плавные, словно чьи-то руки нежно оглаживали каждый миллиметр бархатной кожи, а Билл прогибался под этими прикосновениями очерчивающие контуры, ловко пробегающие по проступающим костям. Из-под полуприкрытых век, глаза юноши осмотрели комнату, словно опасаясь что кто-то зайдёт и поправил спавший с плеча рукав, будто не он секундой назад сам его скинул лёгким движением пальца. — Сюда никто не зайдёт, — прозвучавший мягкий голос, правда успокоил его. Юноша ещё раз оглянулся, нерешительно погладив ладонью плечо скрытое тканью. — Если что, скажу, — голос мужчины стал гораздо тише, почти шёпот касался его ушей, зарождаясь где-то внутри его головы, пронизывающий каждый нейрон. — Это не стран… — Билл остановился понимая, что это был совсем не тот вопрос. — Мне продолжить? — Ну раз ты уже начал. — Билл услышал смешок, да и сам улыбнулся от того, как приятно звучал голос в его голове. Ему безусловно нравилось это необычное общение, которое есть только у них двоих. — Можно поинтересоваться целью всего этого? — Вы ведь уже смотрели тогда… Когда я переодевался вы были в зеркале, и я… идея сама как-то пришла, подумал почему нет. Вы ведь не злитесь? — Ты должно быть шутишь, я должен сердиться на такое? Я злюсь только на того, кто оставил синяк на твоём лице. Билл облокотился на большие мягкие подушки в изголовье кровати, и когда дело коснулось его раны, повернул голову набок, зарыв ту сторону в одеяле и поглощающей в себе тени. — Ты очень красивый. Тебе не стоит прятаться. А раны скоро сойдут. Вдохнув свободно, набирая побольше воздуха в лёгкие, всё же решительно обернулся к свету, представляя что Роберт прямо напротив его лица. Смотрит на него своими блеклыми глазами, как тот нависает над ним, и от мужчины веет тем приятным ароматом. Мальчик медленно потянул штаны вместе с бельём вниз. Тут же прикрывая рубашкой интимные части тела, натягивая ткань на них. Нет, он не стеснялся, после всего что уже было, хоть и не напрямую. Просто хотел, чтобы Грей действительно смотрел на него, ведь так это странно. — Я смотрю. В мыслях появились эти изучающие глаза, заинтересованно смотрящие в его, как они постоянно поглощают его до самой глубины. Утягивают в пучину этой бездны. Гладкое шёлковое одеяло холодом скользило по телу, и иногда это возвращало в реальность, но мысли уже сильно спутались между реальностью и фантазией, глаза покрывались невидимой дымкой, когда ладонь плавно скользнула под шёлковую ткань рубашки и дотронулась до нижней части живота, постепенно опускаясь ниже. Приятные ощущения холода, сменились не менее приятным теплом. Заблудившись в ощущениях, Билл действительно будто ощутил руки на своей талии. Дыхание касающееся его шеи шумное и горячее, но в реальности оно было глубоко внутри него, Грея по-прежнему не было в этой комнате, но это так действовала та связь. Это всё взрывало мозг, уничтожало полностью сознание реального, Грей делал это. Всё это именно он. А точно ли сам Роберт был реальным? — Реальнее и быть не может, Билли. Сводя мышцы живота от возбуждения, рука крепче сжалась вокруг члена и начала скользить, вырывая изо рта стон, который растворился ещё перед тем, как звук коснулся стен этой комнаты. Одеяло сползло вниз под чьим-то натиском, открывая скрывавшиеся под ним худые ноги. Билл находился глубоко внутри своих ощущений, даже не замечая происходящего, вдыхал глубже холодный воздух попадающий сюда из щелей в окнах. Чуть прикрыв веки, уже и не представлял серые глаза, а они были действительно перед ним, ему показалось что он даже смог увидеть Роберта, а его губы уже давно блуждали по телу. Ощущений так много, что мальчик не мог сдерживаться, но в то же время не был в силах вымолвить и слова. — Что ты сейчас чувствуешь, Билл? — Вас. Чувствую вас везде. Как?***
Дрожащие веки, быстро увлажнивший губы язык, стон вырвавшийся из приоткрытого рта вперемешку с шумными вдохами, приятные судороги распространяющиеся по всему юному телу, запрокинутая на подушки голова — находясь по другую сторону он видел его. С жадностью в глазах, наблюдал за каждой деталью, стараясь не упустить ничего в удивительном мальчике. Водил руками по телу, но к большому сожалению не ощущал под ними ничего, но хорошо осведомлён, что Билл чувствовал это всё. Мальчик отдышался, прикрывая веки, ощущая тепло коснувшееся его от накрытого одеяла, и уже было погружался в лёгкую дрёму. — Не поговорим о той ситуации? — тихо шепнул Роберт, не намеревавшийся вырывать мальчика из успокаивающих сновидений. — Ну, это ведь не важно? Если возможно, я бы не хотел вспоминать… — сонным голосом пробормотал он в ответ, но после спросил единственное, что его волновало. — Это ведь был ты? Фестрал. Билл повернулся набок, натягивая покрывало до шеи, перед тем как совсем погрузиться в сон услышал «Да» в своём сознании и улыбнулся. «Спасибо»***
Do Not Let Your Spirit Wane
Гроза сегодня зависла над лесом, но в неполноценной темноте он видел множество ярких звёзд. Ночью с башни Астрономии открывался ещё более прекрасный вид, жаль что сюда не разрешено ходить помимо урока. Эдди сидел на самом краю лавки, наблюдая за небом, по которому уже начинал скучать. Его вполне могли обнаружить и отправить обратно в спальни, но это ничуть не убеждало, по крайней мере, покидать это место по собственному желанию не хотелось. Выходя из общей спальни, он мельком посмотрел на часы, стрелки которых показывали что было уже далеко за полночь, и как можно догадаться, уснуть так же не получилось. В голову лезли дурные мысли, и что-то поделать с этим не получалось, а глядя на спящего Билла, ему даже стало завидно. Он пришёл сюда, не только из-за недавней ситуации, а потому что тягость от необходимого возвращения домой не покидала. Ведь знал из-за многочисленных писем что его там ждёт, а потому с радостью бы остался здесь. Вне этого чрезмерного присмотра и заботы матери, которая маскировала под собой полный контроль его жизни. Родной дом с каждым годом становился испытанием для юноши, справится с которым было непосильной задачей. Он не мог с ней спорить, ведь всегда проигрывал, малейшие объяснения та воспринимала «пустыми оправданиями». А у него не было что ответить, по поводу лекарств и пропавших болезней. Сказать правду о Ричи он боялся, она точно после этого запретит ему посещать школу. Однажды полные пальцы матери схватили его палочку, и та громко захрустела под их натиском, но к счастью, не треснула. Она могла сделать всё что угодно, и Эдди невероятно это бесило, ведь он не может ей противостоять. Не отвлекаясь от мыслей, он пальцем расковырял небольшую рану из мелких царапин на ладошке, которую получил во время бега по лесу, при падении на камень. Он шикнул сквозь зубы, отковырнув корочку, наблюдая как образуется капелька крови. Ты ведь её ненавидишь. Как собираешься смотреть ей в глаза, и не сорваться в первый же день? Поток ветра вихрем ворвался на террасу, пробираясь мимо колон, раздувая неаккуратно лежащие на голове пряди, но к сожалению, не мысли. Да и будучи откровенным с самим собой признавался, что не хотел бы расставаться с Ричи. Если после лета, вся связь которая между ними была уйдёт? Такая глупая, ведь с Тозиером они уже продолжительное время общаются, но навязчивая мысль. Боялся, что в начале следующего учебного года тот и не взглянет на него, забыв кто такой Эдвард Каспбрак. Казалось, это очень бы подошло под характер немногословного и не заводящего дружбу слизеринца. Что ему стоит, он ведь менял школы не раз и друзей соответственно, зачем привязываться к нему? А из-за постоянных раздумий об этом, Тозиер снился уже вторую ночь подряд, нагло врываясь в его сны. И как только Эдди просыпаясь посреди ночи, не пытался думать о чём-нибудь другом. Опустив взгляд на свой ингалятор он погряз в воспоминаниях только сильнее. Они толком даже не попрощались, со всеми этими странными планами Грея в окончании учебного года. А так как завтра его скорее всего так же не будет, он проводил некую прощальную церемонию сейчас. Приподнимая стеклянную бутылочку с сидром вверх, в жесте похожем на тост, после делая из неё глоток. На глаза навернулась неконтролируемая влага, которую он смахнул, а после сконцентрировался на предмете в его руке резко нажимая на поршень, выпуская из него струю лекарства в воздух, тут же ощущая травянистый запах. Резкий хлопок на террасе вместе с чёрными сгустками магии испугал его, ингалятор из руки выскользнул на пол. Голубой флакончик закатился под лавку, а Эдди тут же наставил палочку с приглушённым «Люмосом», в сторону хлопка, увидев в темноте чью-то фигуру. Сощурив глаза, он попытался присмотреться и разглядеть нежеланного гостя, в то же время придумывая план отхода. — Эй! Что вы здесь делаете? — Каспбрак усилил яркость, но силы заклинания не хватало чтобы достать до противоположной части комнаты, фигуру по-прежнему закрывала тень от конструкции в виде планеты и её орбит. — Что ты делаешь здесь ночью? — прозвучал встречный вопрос. Очень сильно знакомый голос, но разум твердил что этого просто не может быть, и сразу всплыла мысль об оборотном зелье, а он ведь буквально был в ловушке, дальше только вниз через ограждение. На свет от его палочки вышел действительно Ричи, обойдя его так, словно гриффиндорца тут не было, и он был какой-то помехой. Эдди для себя отметил немного нервную походку Тозиера, когда тот шёл к выходу, всё то время судорожно проверяя карманы своей мантии. Привычно уверенный Ричи смотрел в пол, а ныне безупречная осанка прогнулась. Сам вопрос совсем был не похож на дерзкие ответы парня, этот был больше уставший. — Вышел сюда, знаешь, проветрить мысли, — гриффиндорец направился следом, веря тому, что Тозиер настоящий. — Я вижу, — глаза метнулись к бутылке стоящей на полу. — Это не алкоголь, — Эдди оскорбился от такого упрёка и сложил руки на груди, ведь пил в последний раз, как раз только с Ричи. — А ты? — с настойчивостью повторил юноша, обернувшись на секунду и застопорившись, думая стоит ли вернуться за ингалятором, но услышал как Ричи уже спускается по ступенькам, поэтому поспешил следом. Неужели Грей отпустил его только ночью? — Должен кое-что исполнить… — У тебя тут что, задание? — На слизеринце действительно была специальная одежда и заметив, теперь не мог не разглядывать её. Мантия, под которой спрятана поясная сумка, плотная одежда, специально защищённая от ударов, в частности от острых кинжалов. — Серьёзно? Эдди протянул свою руку, и соприкоснулся с ощутимо холодной от нервов ладонью, он попытался его таким образом приостановить, так как слизеринец не стал замедлять шаг, чтобы дать ответ на его вопрос. — Я не могу рассказать, Эдди. Он только этого и ждёт, что я посвящу тебя в планы. — Ну и пусть, он ведь и так об этом знает, что случится? — Ты совсем ничего не понимаешь, — парень устало сомкнул веки, остановившись прямо на ступеньках. Ричи положил голову на его плечо, скрывая лицо в мантии, свободной рукой скользнув по его талии, зарывая ладонь в тёплом свитере. Будто бы и он тоже не понимал ничего, но почувствовав тепло он словно мог выдохнуть и ненадолго расслабиться. — Мне этого не хватало, — шёпотом выдыхая он проговорил у его шеи. — А я не уже и не думал, что ты вернёшься. Эдди позволил расслабиться на мгновение, погружаясь в это минутное объятие.the 1975 — somebody else
— Что с рукой? — уже в более привычной интонации спросил Ричи, а Эдди смутно объяснил, что упал. Гриффиндорец сильнее перехватил руку Тозиера, сплетая их пальцы, подстраиваясь и продолжая шаг. Они спустились, после сворачивая в коридор за статуей рыцаря, насколько понимал Эдди, Ричи вёл их к Лестничной Башни. — Тебя долго не было… — Эдди усмехнулся и поправил сам себя. — Ты бы и не вернулся, если бы не задание, верно? — Пожиратели готовятся к… одному событию, поэтому вернуться я пока не имел возможности. — Как же пропущенные экзамены, что ты будешь делать? — Знаешь, последнее что его интересует, так это моя учёба. Это как один из главных пунктов, когда ты становишься близок к нему, обучение ты получаешь от Грея или его магов, живёшь по близости и подчиняешься. Так что скорей всего я покину школу. — Может не будешь торопиться с выводами, и потом будет шанс вернуться? — тихо предложил гриффиндорец, шагая чуть позади, но оба парня всё ещё сцеплены ладонями, и он был достаточно рядом, чтобы заметить как у Ричи дрогнули ресницы. — Кто знает… — сорвалось с губ слизеринца, и было слышно, что Тозиер в это не особо верит. — Увидимся ещё. Обещаю. — добавил он следом, чуть более обнадёживающе, чувствуя, что именно беспокоит парня. Ричи спрятал свою палочку, и из внутренней части мантии достал золотой переливающийся значок, когда Ричи протянул тот Каспбраку, на запястье повис чёрный мешочек, с любопытством тут же осмотренный Эдди. — Если я понадоблюсь, отойди в тихое место и надень его. Он поможет мне трансгрессировать к тебе. От этого действия стало чрезмерно легче, ведь этот момент многое ему доказывал, разбивая в голове ту стену из предлогов, которую он сам же и построил. За поворотом горел факел, всполохами легко касающийся лица Ричи, освещая горячим оранжевым оттенком слизеринца, слегка доставая и до Эдди. Им было достаточно, чтобы рассмотреть друг друга, отмечая как сильно они изменились с первой встречи. — К чему именно они готовятся, Рич? — В скором объявить о себе. Уверен, скоро в волшебном мире будет полнейший хаос, Эдс. Не думаю, что мы или министерство что-то сможем сделать. Возможно нам всем стоит уезжать как можно дальше. — И никто не в курсе этого? — Это лишь мои догадки, к чему всё это ведёт. Но не думаю, что если бы кто-то узнал и поверил в это, решится на действия. Это же министерство. От осознания сказанного, внутри груди словно что-то застывало, мысли и ощущения о неизбежности возможной войны. Или его астма вернулась. Событие, которое происходило относительно недавно повторится. Мир магии совершенно недавно восстановился, а школа заполнилась учениками. И насколько лет их мир погрузится во мрак?***
Эдди игнорировал прямые указания вернуться к себе, даже когда Ричи громко и жёстко прошипел ему прямо в лицо «Уходи!», тот и глазом не повёл. — Это тебе не сражение с боггартом на уроках. Когда ты это поймёшь? — Но порой Каспбрак бывал излишне упрям. Буквально даже слушать не хотел, хмурил брови, и молча шёл следом за ним, а иногда вырывался вперед. Единственное что удерживало Эдди, так это рука слизеринца, и каждый раз, Ричи заводил его за себя. Ведь пока защитить он мог только так. — Зачем тебе это? — в замешательстве вскинув брови, спросил он. — Я должен быть рядом с тобой, точнее пойми, ему надо это понимать. Мне хочется быть там… — Эдди и сам отчасти не понимал, как объяснить своё рвение. Возможно его утягивало всё, куда бы он не пошёл с Тозиером, это действительно было сложно объяснить. — Я не просил помогать мне. Грею совершенно всё равно, он просто играет. — Блять, Ричи, тебе будет сильно не всё равно, если я пойду? Я ведь так или иначе туда попаду. — выпалил Эдди, особо не аргументируя, но считая это хорошим оправданием своей настойчивости, для показательности взмахивая руками. Закончив, Каспбрак подошёл к единственной двери в этом пролёте, догадавшись куда Ричи требовалось. — Лимонный щербет, — камень двинулся, поднимая статую совы вверх, выдвигая перед их ногами ступени. Дверь в требуемый кабинет оказалась приоткрыта, и через неё пробивалась полоса света. Освещение вздрагивало, а это значило, что около свечей кто-то ходил. В эту же секунду Тозиер стал более серьёзен, чем ранее. Эдди видел это в сменившейся мимике, в тёмных глазах блестел страх. Они стояли прижавшись спиной к стене, по левую сторону от входа, потому Эдди смог легонько погладить ногу Ричи указательным пальцем. Якобы это могло успокоить или обнадёжить, возможно… воздух из лёгких Ричи вылетел легко и даже свободно. Оставалось всего мгновение, чтобы прорваться внутрь, а в голове проносился план действий, о котором парень думал всё это недолгое время. Сейчас он становился уж больно искусственным, слишком нереальный для молодого юноши, надеющийся противостоять силам великого волшебника. Изначально рассчитывая подойти к директору пока тот его не видит, но теперь замысел заключался только в собственной быстрой реакции. На пальцах показав обратный отчёт, заставив гриффиндорца затаить дыхание в ожидании до самого конца, и по истечению трёх секунд, бросил в комнату пузырёк. Тот сразу разбился о пол, и при контакте с кислородом, выплеснувшись, жидкость стала превращаться в густой молочный дым, за секунды окутывающий кабинет. Альбус осматривал кабинет, пытаясь очистить его от дыма, и увеличить поле видимости. Настороженно вглядываясь в сторону двери, определённо ожидая что оттуда кто-то выйдет. В замершего мужчину Ричи выпустил несколько заклинаний, но директор, словно этого и ожидал, вовремя парировал, отражая заклинания от себя, и те отлетели в сторону книжных стеллажей. Поднимая в воздух разорванные в клочья книги. Юноша в свою очередь защищая себя щитом, пуская в мужчину пару красных лучей. Но по его неосторожности пропустил контратаку, и багровый сгусток энергии попал прямо в грудь. Заклинание ползло по телу, сковывая все мышцы словно мясо в морозильнике. Палочка выскользнула ударившись о пол, а директор с любопытством изучал парня, пока он обречённо понимал, что это было такое банальное задание, но и его он провалил. Заклинание заставляющее конечности застыть ослабевало, и потому, кончики пальцев пощипывали, но это было недостаточно быстро. Директор мог сделать всё что угодно. — Я знал, что сегодня ты придёшь, Ричард. — директор чуть улыбнулся, а его взгляд метнулся от Ричи куда-то тому за плечо, на Эдди, который только зашёл в кабинет, показавшись в свете свечи. — Но вы, Эдвард, даже не предполагал. — будто бы и не ощущая опасности, продолжил разговаривать Дамблдор. — Арресто Моментум! — гриффиндорец уверенно проговорил заклинание, он и не рассчитывал что сработает, но директор стоял неподвижно. И тут же принялся расколдовывать Тозиера, схватив с пола его палочку и вручив хозяину. — Да ладно вам, Альбус, если в действительности вы знали, и если вы не глупы, предприняли бы что-то. — полностью отойдя от чар, произнёс с улыбкой Тозиер, пока голубые глаза директора смотрели на них так наивно. Ричи безусловно сейчас был не только рад Эдди, но и испытывал гордость, ведь требуются немалые силы для такого рода магии. — Зачем? Безусловно, юноша, вы сильны, но не будете же вы драться со стариком? — Если получим их быстро, этого возможно и не потребуется. — Эдс, проверь омут памяти. — взгляд вернулся на мужчину, — Давайте, Альбус, вы же можете помочь. Заклинание распахнуло дверцы омута, открывая вид на множество наполненных хрустальных пузырьков и большое зеркало, в отражении которого блестели блики от жидкости в чаше. И благодаря которому, вышедшие из погружения в воспоминания, убеждались в реальности. Но видя, как старик молчит, слегка ухмыляясь глазами, собирая около них множество морщин, сообщил Каспбраку то, что известно было ему. — Эмм, 1960 год. Что-то связанное с министерством или Греем. И возможно ещё с битвой, или с самим министром. — Ты догадливый парень. — Признайте, вы не всесильны. Его вам не победить вновь. — он усмехается, ощущая действительно старческую слабость мага, и силы в нём подходили к концу без должного пополнения. — Ричи, я не вижу ничего такого! Уверен, что он здесь? — звучал звон от ударов флаконов друг о друга, пока гриффиндорец торопясь передвигал их в поисках нужного. — Да, он точно в этой комнате, — на лице парня мелькнула быстрая улыбка от догадки, и даже немного наполненная восхищением. — Эдди, остановись. Я нашёл. Альбус проследил как гриффиндорец прекращает поиски, и подошёл к Ричи, становясь напротив него, явно ещё не понимая того. — А вы действительно знали. Что же, хитро. — кончик палочки прислонился к виску директора, загораясь тусклым отблеском. — Но вы вновь всё усложняете, мы бы просто его забрали. Какого это испытывать те воспоминания спустя много лет? Когда старательно пытались забыть поражение, когда вы поняли, что вам не победить? — Ты умный парень, скажи где он. Ты не обязан ему служить. — Обязан? — невольно вырвавшийся смех заставил директора удивиться, а после нахмурить седые брови. Как только Дамблдор хотел что-то сказать, палочка прижалась к коже сильнее, Ричи прекрасно представлял о чём идёт речь. — Мы заболтались. Поэтому, приступим. Заклинание, тут же проникающее в голову мужчине, распространилось внутри, передавая Тозиеру все воспоминания мелькая в глазах так, словно он сам был их свидетелем. На руке старика проступили сухожилия, ведь тот пытался противостоять магии, но был беспомощен. А процедура и так затуманивала рассудок. Заклинание углублялось в поисках необходимого отрезка времени, мужчина упрямился и старался скрыть их, что сказывалось на состоянии обоих. Перед глазами всплывали моменты чужих воспоминаний, отрывки самых ярких и потайных моментов, от всего обилия в висках повисла тягостная боль, каждый крик, каждая вспышка, отстреливала молнией ударяясь о затылок. И вот, в представлении кажется застыл необходимый день, с периодом какого-то обсуждения, между самим Альбусом и министром магии, так же ещё несколькими мужчинами, как их собрание недавно, только в центре стола лежал синий камень, приковывающий собой внимание всех собравшихся. Это и было объектом обсуждений: решалось куда его прятать. От каждого поочередно доносились предложения глухим эхом, из-за чего речь была непонятной, похожа на то, что все люди разговаривали для него сквозь плотное стекло. За столом разгорелся настоящий спор, пока сам Нобби Лич громко не хлопнул рукой по дереву и не прекратил его, остался только спокойный голос молодого Дамблдора, предлагающий своё место для укрытия, и кажется, заинтересовал остальных. В окончании этого воспоминания из прошлого, он видел руку волшебника, которая опустила парящий кристалл в толщу воды какого-то озера. И постепенно ярко-синее свечение стихло под тусклой водой, вздымая к верху мелкие пузырьки. Плавно отводя палочку от седого виска, теперь вслед оттуда вынимался сгусток воспоминания, а после плотно запечатан Эдди в пузырёк из плотного стекла, из мешочка на его запястье. Он бережно положил и зажал его в руке, переключил внимание на слизеринца, ведь он не спешил использовать необходимое заклинание, и поскорее уйти отсюда. Ричи не двигался и был погружён в какие-то свои мысли.chaos chaos ~ do you feel it? {s l o w e d + reverb}
Слизеринец был по-прежнему в голове Альбуса, и наблюдал одну сцену из воспоминаний Дамблдора, заинтересовавшую его больше всего. О которой ранее только догадывался, но в данный момент она прояснилась окончательно, возрождая внутри злость, пробудив старые и забытые ощущения. Маг начал подозревать что с юношей что-то не так, и попытался воспользоваться этим, очень неосторожно и необдуманно. — Мальчик мой, я понимаю как тяжело нести это бремя, но ты не обязан служить ему, — повторился, и одновременно продолжил свою мысль директор. — Он будет заставлять вас, использовать своё убеждение, а вы и догадаться до этого не сможете. Мог бы молодой человек по имени Ричи Тозиер ранее совершить такое? Просто расскажи где он, и мы предоставим тебе и семье укрытие. Мрачный взгляд скользнул по комнате, и остановился на голубых глазах с нависшим веком в уголках. — Рассказать… Вам то? Где было ваше укрытие тогда? — с нескрываемой ненавистью выпалил парень. — Для неё и семьи, чтобы не пришлось жертвовать собой? Вы не помните как заманили её так же, как и сейчас пытаетесь меня? Совсем не узнаёте? — Ричи, пойдём, не надо. Мы получили воспоминание. — нарушил их разговор Эдди, подойдя поближе к слизеринцу. Но в ту секунду тот вспылил, хватая младшего за запястье, зажимая его до белых отпечатков. — Это не я предложил пойти со мной. Не можешь справиться с этим, чего ты вообще хочешь? — Чтобы ты не убил его, а стёр память, Ричи. — Не убил? А что ты думал я делаю, общаясь с Греем? — палочка выглядела так, словно ещё чуть-чуть и проткнёт кожу на горле директора. — У тебя был выбор, Эдди. Ричи смотрел в расширенные зрачки младшего, которые метались то от его лица, то к Альбусу, сцепив пальцами чёрную мантию на его плече, словно это остановило бы заклинание, но после взгляд остановился на нём, изменившись, словно зажигаясь. — А у тебя? Тишина. Сдавленные хрипы старика, и бешеное сердцебиение обоих парней. — Ранее я бы тоже смог. Не Грей здесь причастен, — огрызаясь собственной правдой в сторону гриффиндорца на вопрос директора, палочка всё же ослабила давление. Хоть Ричи и понимал, что не будь здесь Каспбрака, поступил бы он скорее всего так же. — Обливейт. — мутная пелена застлала разум мужчины, погружая в забвение. И развернувшись так резко, что Эдди бы вывернул запястье, но из-за мантии рука мальчика соскользнула, а Ричи ушёл. Не обращая внимание на вновь следовавшего за ним гриффиндорца, старательно ускоряющий шаг. — Ты не мог его просто так убить. — Ты совсем ничего не знаешь. Насколько ты хорошо осведомлён о прошлом Дамблдора? Вот и не стоит ограничивать меня в действиях. — Ну так расскажи! Возможно его смерть — не лучший выход. Они проделали ровно такой же путь, которым пришли сюда, а заговорили выйдя в центр астрономической башни, окружаемые ветром, и возможно холод их сближал. Остужал, выветривая весь внутренний пыл, выравнивая голос и дыхание, избавляя их речь от нежелательных слов. — Я понимаю, что сам виноват позволяя тебе быть со мной на заданиях, но скажи, чего ты ждал, когда остался со мной? — А ты? Говоришь у нас всё так отличалось? Ты точно так же оставался со мной, зная себя и то, чем ты занимался. Я не поддерживаю тебя во всём, у меня есть своё мнение и принципы, я не буду извиняться за это. — Мне необходимо будет это делать, рано или поздно, ты ведь понимаешь… — Да, но я ведь знаю его. Разве это был приказ, Рич? Собеседник развернулся, петляющим шагом направляясь к перилам, облокачиваясь ладонями о холодный камень, глаза скользили по темноте. Эдди показалось, что он не хочет видеть его лица, поэтому подошёл не слишком близко. Бледная ладонь юноши скользнула сначала в один карман, а после и во второй, ощупывая на наличие пачки сигарет внутри них. — Знаю, где именно ты находишься, и что тебе там приходится делать. Понимаю, что мы ещё мало знаем о жизни каждого, и может это тебе не «приходится». Но когда я остался с тобой после поезда, я знал что меня ждёт, а ты? Я доверяю тебе. — Если хочешь, ещё не поздно поменять своё решение. — Нет, я хочу быть рядом. И в такие моменты тоже, — Эдди на секунду опустил глаза, раздумывая на тем, что не хочет рушить собой те странные отношения между Ричи и Греем. Последний точно не упускал своей возможности слушать, и на это он надеялся. — И виноват совсем не ты, что послушался сегодня меня… — Постой. Не говори. — Ричи перепугано взглянул на него надеясь, что тот сейчас замолчит, но нет… — Эдди, почему ты никогда не слушаешь меня? Я объяснял, что не стоит этого делать, ты забываешь что он не профессор зельеварения. Каспбрак снова повторялся, не слушал, и такие пронзительные и чёткие слова брюнета, проносились мимо, растворяясь в гулком ветре. Поэтому горячие от собственного дыхания губы, напористо прислонились к покрасневшим губам гриффиндорца. Не дав даже возможности произнесения остатка фразы. Сминал нижнюю губу, прикусывая, стараясь наказать за то, что ещё не было озвучено. Но крайне скоро, Эдди разгадал мотивы действия, и холодные ладони коснулись бледного лица, отстраняя его от себя. Растерянные чёрные глаза смотрели на губы напротив, слушая как оттуда раздаётся шумное дыхание, после прикрывая глаза ресницами. Те дрожали в такт каждому выдоху Эдди, пока он не продолжил. — Находясь на заданиях с тобой, это мой выбор. А если ты не выполнил что-то выслушав меня, то и виноват только я. И если план пойдёт не по плану, наказывать стоит лишь меня. Слизеринец трансгрессировал, оставив после себя только волну ветра, качнувшую волосы Эдди, убирая беспорядочные пряди с лица.***
Задание было выполнено успешно. Не без потерь, но можно было спокойно выдохнуть. Замок уже не был в такой суете, наоборот задерживал тишину ночи. Восточное крыло наконец прогрелось, Том зажёг на всём этаже свет, медленно шагая по коридору. Юноша когда в замке отсутствовали гости выглядел по-домашнему неряшливо, хоть вычурность сохранялась в нём всегда и в любом виде. В конце коридора дверь была приоткрыта, и он знал когда Роберт туда уходит. Иногда для работы, а последнее время для общение с Биллом. Поэтому с улыбкой касающейся его губ проскользнул внутрь, останавливаясь в проёме и облокачиваясь о косяк. Посматривая на лениво откинувшегося мужчину в кресле около камина. Предплечья устроились на подлокотниках, пока пальцы крепко их сжимали. Несколько первых пуговиц на рубашке были расстёгнуты обнажая часто вздымающуюся грудь, и он не удержавшись подошёл ближе, запуская руки под ткань. Роберт словно предвидел это и даже не дрогнул, потому он продолжил мягко очерчивать контуры мышц подушечками, слегка надавив ногтями проведя ими около шеи. Скользя одной рукой к тёмным волосам он всматривался на чуть подрагивающие веки. Пальцы лёгким движением вплелись и скользили по шелковистым прядям, а его губы приблизились к приоткрытым у Роберта. Мазнув по ним кончиком языка он почувствовал как маг приблизился, требуя большего. Том игриво улыбнулся и резко повёл второй ладонью, всё ещё находящейся под рубашкой вниз. Обдавая холодом низ живота, вырывая у Роберта рваный вдох, чему он явно довольствовался, и теперь полностью впился поцелуем. Мазнув языком по нижней губе, после чуть отдаляясь к подбородку, но Роберт настойчиво ударил его плечом, всё ещё находясь в астрале, поэтому движение было слегка ленивым и нескоординированным. Однако он послушно вернулся к губам, припадая к ним с новой силой, цепляясь за зубы и протолкнув язык, ощущая всё более напористые движения в ответ. На секунду он увидел картину происходящую перед глазами Роберта, внезапно остановившись и удивлённо выдохнув. Почувствовав на губах улыбку он и сам улыбнулся, ведь оба не ожидали увидеть что-то подобное, после замечая на себе изучающий взгляд. — А парень не промах. — усевшись поудобнее на подлокотнике, он продолжил обдавать бледное лицо поцелуями. Не переставая восхищаться каждой деталью, напоследок нежно коснулся небольшого старого шрама чуть ниже левой скулы. — Как и ты. — Покажи ещё раз, — у Тома за это время развился сильный интерес. И раньше он мог видеть парня, когда Роберт показывал ему чем обеспокоен или занят, и всего пару интересных моментов. Но сейчас Билл был совершенно другим, тем самым удивил его. Отчасти сравнивая его с собой. Роберт согласился и поднеся свою ладонь ко лбу младшего коснулся его, обдавая жаром ладони. Вмиг перед глазами появилась картинка происходящего из прошлого. — Что у него с лицом? — младший открыл глаза, будто сонно моргая ими, слегка размыто видел Грея. — Подрался. — Это как раз в тот момент? — Ага. Но кое-что я сделал, — Роб улыбнулся, выпустив из ладони голубой всполох, который являлся частью патронуса. — Сегодня никто не может без ран. — устало выдохнул парень, касаясь ладони мужчины. На той распласталась свежая рана, образовавшаяся когда потребовалось заклинание поиска, чтобы вывести Мейнарда из пещеры. И потому его руку вновь обдало оранжевым свечением, которое сплелось с ладонью мужчины, ещё немного затягивая рану. Его рука обхватила бедро Тома, чуть сжав кожу сквозь ткань штанов подтянул того к себе ближе. С нежностью вглядываясь в голубые глаза, обведя точёное лицо взгляд мужчины переместился на шею. — Давай выпьем? Чуть позднее, когда Грей нашёл любимый напиток и разливал его по бокалам. Том соскользнул с прежнего места разместившись в соседнее кресло. После принимая хрусталь с напитком и тут же отпивая. — Думаешь он сможет провести его? — Том откинулся в глубоком кресле с изумрудного цвета обивкой, вытянув носки лакированных туфель ближе к камину. Мягкие кудри обрамляли его лицо, а камень висящий на бледной шее, встроенный в серебряную оправу, отбрасывал блики на его скулу. Этого вида было предостаточно, чтобы Грей вновь задержал на нём взгляд, с некой лаской во нём разглядывая его, безучастно угукнув на вопрос юноши. — Может не нужно так сильно его направлять? — Его нужно подтолкнуть, а дальше он будет делать это сам. — Грей поднялся из-за письменного стола, встав позади кресла. Мужчина прикрыл глаза от яркого пламени, вплетая длинные пальцы украшенные парой перстней в кудри юноши, заставляя последнего довольно прикрыть глаза. — Тебя тоже пришлось, — проворковал Грей, на секунду окунаясь в былые деньки. — Да, помню. — улыбнувшись, Том так же вспомнил момент из прошлого. В один из учебных дней, он нашёл в своей сумке, помимо остальных учебных книг, чей-то дневник, где среди множества страниц о тёмной магии и ритуалах был один про крестражи. В конце прочтения, на авантитуле появилась подпись его учителя зельеварения. — Это было весьма искусно. — Реддл одной рукой ловко перехватил ладонь Грея, поглаживая большим пальцем выступающие костяшки, медленно спуская их ладони к вороту собственного пиджака. Роберт улыбнулся, не часто от Тома можно было ожидать намёки, и этот был крайне незатейливым, потому мужчина даже хмыкнул. — Ревнуешь? — несмотря на всё, руку он всё же запустил вглубь, пробираясь сквозь полы расстёгнутой рубашки. — Ну а если и так. Ты ведь почти неотрывно следишь за ним. — юноша чуть сжал губы, театрально показывая обиду, а после озорно сощурив глаза встал с кресла, разворачиваясь так чтобы связь между касанием не потерялась. — Ладно, расслабься, этот мальчик всё сделает. Может, я смогу заняться его подготовкой? Изящные ладони скользнули по крепким мужским плечам, плавно спускаясь по спине, пока сам юноша подошёл вплотную, глядя на того с вызовом. — Я возможно, хотел тебе это предложить. — хрипло проговорил Роб, по хозяйски обхватывая узкую талию, направляя юношу в сторону стола, поставив на тот свой бокал и его. — А я возможно это знал. — Томас теперь во всю озарял Грея улыбкой, но соприкоснувшись со столешницей в области бёдер, в глазах заплясали явные огоньки. Бордовый костюм собрался в складки перед тем как парня усадили поверх стола, а вельветовый пиджак был сброшен на пол. Юноша почти повис в воздухе, только крепкие руки удерживали его, пока Грей покрывал поцелуями тонкую шею, зарываясь носом в тёмные волосы, с шумом выдыхая рядом с юношеским ухом. Том прогнулся в пояснице, соприкасаясь пахом с бёдрами Роберта, в ответ целуя висок Роберта, зачесывая волосы с него наверх. — Хочу чтобы ты подготовил его к ритуалу переноса, когда он будет здесь. — отрываясь от действия прошептал маг в губы напротив. — Я понял, — резко ответил Том, после запрокидывая голову вновь. — Прошу, не останавливайся. Громкий вздох наполнил комнату. Грей улыбнулся, и намеренно отстранился, заставляя Тома крепко сжать ткань рубашки на его спине. А после ощущая холодный воздух около его шеи, вырвавшийся после недовольного выдоха. — Ой, подожди-ка. А как там… как же его, — Роберт изобразил задумчивость, пока Том запрокинул голову назад, раздражаясь от выходок старшего. — Ведёшь себя как ребёнок. — Ах вот как! Грей развернулся, оставив разгоряченного юношу сидеть на столе, а сам умостился в кресло за ним же. И либо он шутил либо нет, но достав какие-то бумаги начал вчитываться в них. Томас и правда иногда терялся в вот таком вот поведении мага. — Ты сейчас серьёзно? — он сел полубоком, рассматривая как возле его бедра появляются всё новые бумаги. — Расскажи о Ричарде. — Мы прервались из-за него? Я его убью, — он улыбнулся, поправляя волосы упавшие на лицо мужчины. Роберт макнул в чернильницу перо, после подписав что-то в конце пергамента, вовлечённо всмотрелся в следующее письмо. — Я бы и так рассказал, но после. Всё хорошо. Он обезоружил Альбуса, и его палочка теперь хранится у нас. Правда вокруг него витало заклинание «Остолбеней», не понимаю как он смог справится, почему Альбус никак не помешал ему. — Ему помогли. — Кто? — глаза мельком осмотрели мужчину, и он быстро догадался, что это тот самый парень, о котором ему не рассказывали они оба, из-за чего раздражение вновь заполнило его. — Не поделишься? — Что дальше? Воспоминание у нас? — мужчина напрягся, завидев эти огоньки выплясывающие в голубых глазах. — Не скажу, пока не скажешь ты. — юноша улыбнулся, и расслабленно облокотился о свои руки позади, через плечо рассматривая мужчину и ожидая ответов. И никак не ожидал, что схватив его за левое предплечье, Роб потянет за него. А он в секунду оказался на столе, неприятно ударяясь лопатками о край. Но от такого ещё больше нахмурил брови и сжал губы. Ощущая как до того скинутая с плеч рубашка, сковала его руку за спиной. И неожиданно для него, Роберт рассмеялся, приближаясь к его лицу, оставляя лёгкий поцелуй на его губах. — Это был Эдвард Каспбрак, глубоко влюблён в нашего Ричарда, а тот в него. Постоянно ошиваются вместе, а этот гриффиндорец любит геройствовать. Но не используй это, — он предупреждающе заглянул в его глаза, кусая за мочку уха, обводя языком серьгу с красным камнем, — интересно что из этого выйдет без нас. Мы продолжим, только расскажи наконец, оно у нас? — Хорошо, — младший улыбнулся, и в ответ поцеловал Грея, впиваясь в пухлые раскрытые губы более резким и напористым поцелуем, чуть притягивая его за губу к себе ближе. И высвободив наконец руку, смахивая несколько книг и листов, обхватил ладонями чужое лицо, плавно скользя по ушам и к выстриженному затылку. — Воспоминание у нас. Им видимо пришлось перерыть их все, пока Ричи не залез в голову старика. Он поместил его к себе вновь. Так что боюсь он также вспомнил что камень находится на болоте…***
Юноша начал медленно просыпаться, выныривая из затяжного сна и с трудом разлепляя глаза, чтобы в следующий момент медленно осмотреться вокруг и попытаться сосредоточить на чём-то свой расфокусированный взгляд. Из-за того что он за пять лет обучения только второй раз попал в это место, он не сразу понял где находится. Помещение было просторным и светлым, с высокими потолками и с распахнутыми шторами на окнах, в которые заливался солнечный свет, яркий и заставляющий на пару секунд снова прикрыть глаза. Под головой и спиной чувствовалось несколько подушек, сверху — мягкий плед, а его руки кто-то заботливо сложил на животе. Вокруг было слишком тихо, в голове изначально лишь пустота, которую постепенно начали сменять воспоминания того что произошло в лесу. Всё вспоминалось обрывками, а конец и вовсе не складывался. Но теперь он тут, лежит на мягкой постели и из-за такой резкой смены обстановки, на секунду юноша понадеялся на то что прошлой ночью всё действительно не происходило в реальности. Только вот бинт перевязанный на левой руке и неприятная головная боль говорили об обратном. — Кто к нам вернулся, — знакомый голос раздался в эту же минуту, заставляя медленно повернуть голову на его обладателя и увидеть Патрика, сидящего на стуле около кровати. Уставшие глаза брюнета взволнованно осмотрели лицо подростка, а сам он чуть подался вперёд. — Как ты себя чувствуешь? — слизеринец осторожно скользнул своей рукой под здоровую руку мальчика, соприкасаясь ладонями и мягко перехватил его руку пальцами, поглаживая большим пальцем впадинки между костяшками. — Ещё не понял, — хорошенько прочистив горло ответил кудрявый и скептически осмотрелся, медленно возвращая взгляд на старшего, сопровождая всё тяжёлым выдохом и лёгкой улыбкой, пусть та и далась с трудом. На самом деле ему был приятен тот факт, что первым кого он сейчас увидел и услышал — был именно Патрик, ведь спокойнее стало от одного лишь его присутствия. — Как будто после худшей вечеринки в моей жизни, голова ужасно болит и что-то мне не хорошо. Нервно усмехнувшись и уже догадавшись где он находится, юноша продолжил с любопытством осматриваться. Где-то вдалеке лазарета мелькала фигура женщины, которая бегала от стола к шкафчикам с ингридиентами и вероятно была занята приготовлением лечебных зелий. Стэн обратил внимание на то что был переодет в свободную спальную рубашку и такие же штаны белоснежного цвета и подумал, что от его одежды, как и от мантии вероятнее всего избавились. Мальчик также предположил, кто именно мог его переодевать, из-за чего в смущении не спешил переводить взгляд на слизеринца и заметил что на стуле рядом с кроватью лежат его аккуратно сложенные чистые вещи. На прикроватной тумбочке Урис рассмотрел множество пакетиков со сладостями, целые башни из шоколадок и он подумал о том, что к нему вероятнее всего уже приходили его друзья. Но он не понимал, сколько прошло дней или часов с той самой ночи. — Ты почти сутки проспал, — уловив непонимание на лице младшего, сказал брюнет и настороженно продолжил, — помнишь что произошло? Услышав вопрос, Стэнли несколько секунд сверлил взглядом одну точку на тумбочке, пока все события вновь прокручивались перед глазами и медленно вспоминались. Он помнил всё, начиная от вечера в баре и ровно до того момента как был в сознании, и вряд ли сможет забыть в ближайшее время. Юноша считал что он допустил много ошибок в тот вечер, когда не остановил Билла, пошел в лес, связался с теми парнями и напугал всех, в особенности Патрика и Виктора. Стэн почувствовал себя виноватым, за то что доставил парню проблемы и боялся даже подпускать мысли о том, что чувствовали они двое всё это время. Вместе с этим мальчик резко осознал, что у него есть кому его защищать, вот так сильно и по-особенному. Хокстеттер в очередной раз показал юноше сильную и хладнокровную защиту, о которой Стэнли раньше и предполагать не мог. Хокстеттер терпеливо ждал ответа и всеми силами пытался изображать спокойствие на лице, чтобы не выдать своего волнения перед и так испуганным парнем. Он хорошо помнил как почувствовал что что-то произошло, точнее, он на секунду перестал чувствовать его магическую энергию вообще, поэтому появился там, а дальше действовал быстро и не раздумывая. После той ночи Виктор видел его таким подавленным кажется, впервые в жизни. Не смыкая глаз чтобы случайно не пропустить реакцию юноши, Хокстеттер сидел около кровати всё то время, думая лишь о том как он мог позволить случиться чему-то подобному. Думая о том, что окажись он там чуть позже, всё закончилось бы плохо. Он мог не успеть и затянись их контакт с дементором ещё на какое-то время, Урис бы после этого просто существовал, как пустая оболочка, без воспоминаний, эмоций и чувств. Они бы потеряли его в ту ночь. Это чувство его не отпускало и вряд ли однажды отпустит, потому что он это допустил, и этого было достаточно чтобы ненавидеть себя в этот момент очень сильно. — Там в лесу были дементоры, — тихо начал Стэн, отведя взгляд в сторону, — я пытался вызвать патронус, но не получалось, я пытался, правда, — пуффендуец на эмоциях чуть повысил тон, словно пытался оправдать случившееся и то что он не смог. — Я верю, Стэн. Но твоей вины здесь нет. — А если бы ты не оказался рядом? — испуганный взгляд метнулся в сторону слизеринца, — я бы ничего не смог сделать сам, — голос юноши в очередной раз сорвался, а из-за собственных представлений в голове ему вновь стало страшно, — я даже не смог помочь своим друзьям. — Будем честны, ты бы и не справился один, — Патрик вздохнул, встретившись взглядом с кудрявым, большим пальцем поглаживая тыльную сторону его кисти, — ты сильный волшебник, но их было много, Стэн. — Кстати о Билле и Эдди. Где они? — чуть привстав на одном локте пуффендуец попытался подняться. Заметивший это слизеринец быстро выпустил его ладонь, встал со стула, пересаживаясь на край кровати и положил обе руки на его плечи, мягко придавливая младшего к кровати, лишая возможности двигаться. — Давай ты просто полежишь? — Хокстеттер понимал причину его волнения и поэтому старался вести себя максимально спокойно, — они в порядке уже. Патрик ещё минуту просидел так, всматриваясь в лицо младшего, с заострившимися скулами и тускло-карими глазами, с маленькой ещё не успевшей сойти царапиной на носу и в эту же минуту ещё раз твёрдо решил для себя, что его Стэнли никогда больше не будет выглядеть таким уставшим. Скрип открывшейся двери вынудил Хокстеттера оторвать от него руки, выпрямиться и в следующее мгновение он услышал женский голос раздавшийся на весь лазарет, из-за которого парень в любопытстве поднялся. — Ты так напугал нас всех, Стэнли! — взволнованный голос, который один из них совсем не ожидал услышать раздался вдалеке и отдался эхом по госпиталю, когда вошедшая в него женщина с выражением крайнего беспокойства на лице устремилась вдоль ряда больничных коек прямо к его, стоящей в конце. Хокстеттер напоследок успокаивающе улыбнулся Урису, отходя от него чуть в сторону и оборачиваясь к внезапно появившейся женщине. — Мама? — мальчик немного приподнялся на локтях, занимая полусидячее положение, с недоверием всматриваясь в приближающуюся фигуру, чтобы убедиться, что ему не кажется, — ты что тут делаешь? Патрик в изумлении приподнял брови и округлил глаза, совершенно не готовый к встрече с кем-то из родителей Стэна, а особенно с миссис Урис, которая, как он был наслышан, являлась мракоборцем и его быстро посетили первые догадки по поводу того зачем она тут. Хокстеттер излишне внимательно осмотрел женщину, отмечая их с сыном сходство, в некоторых деталях. И то, что вероятно младший красив в неё и так сильно похож, что просто удивительно. Мягкие черты лица, выразительные ярко-карие глаза и светлые длинные волосы, собранные в хвост на затылке. Строгая форма и холодный взгляд придавали всему этому интересный контраст. — Мне пришло срочное письмо из школы. Сказали, что ты сейчас в лазарете, — женщина остановилась у подножья кровати и внимательно осмотрела сына, мимолётно скользнув недоверчивым взглядом по парню стоящему рядом, но пока не обращалась к нему. — Что произошло, Стэн? — голос женщины звучал холодно и слегка нервно. Он бы очень хотел ответить, если бы сам знал, с чего ему начать. В глазах читалось непонимание и светловолосый потеряно скосил их на Патрика, который быстро уловил эту растерянность. — Он здесь после нападения дементора, вам наверняка известно. Женщина нахмурилась и её брови съехали к переносице. — Мне многое известно. И я хочу узнать, что этот юноша с друзьями делали в лесу ночью? Патрика опередил с ответом Стэн, который заметив настроение мамы, не хотел чтобы они вступали в разговор со слизеринцем. — Вечером мы пошли в Хогсмид с Биллом и Эдди. Всё было хорошо, — юноша решил старательно умалчивать о старшекурсниках, — А потом мы… — Пошли через лес, — быстро закончила за него Андреа, и мальчику показалось что она смотрит на него осуждающе, разочаровавшись в некогда спокойном сыне, который не доставлял ей проблем. — Нам пришлось. — Почему, позволь узнать? — Возникли некоторые проблемы и — «и если бы не парни которые были настроены крайне агрессивно, этого ничего не случилось бы». — Никто не думал, что всё обернётся так, — юноша начал уклончиво говорить, стараясь никак не упоминать о старшекурсниках. — Ты не расскажешь мне настоящую причину? Женщина всё также недоверчиво всматривалась в Стэна, пытаясь понять, почему ей так боится признаться юноша. Она скрыла то что уже узнала от Северуса настоящую причину, узнала о том что произошло в баре и обо всех деталях, которые ей доложил мужчина. Женщина хотела услышать правду от него лично. Андреа старательно подавляла в себе желание обнять мальчика и после поговорить с ним более мягко, как сделала бы в другом месте, но сейчас ей не позволял её статус, а также посторонние люди в лазарете, которые знали, кто она. — Я не могу. Юноша упорно стоял на своём и молчал, даже не подпускал мысли рассказать маме всё что произошло в лесу и в Хогсмиде в подробностях, тем более в присутствии Патрика, ведь он даже представить боялся, как тот разозлится. — Ты хоть понимаешь, насколько всё серьёзно, Стэн? Страшные догадки постепенно начинали наползать в заторможенное сознание подростка. Его напугал тон женщины, этот вопрос, факт того что он ничего не знает о том что случилось с друзьями и с Кевином. Он всю эту серьёзность понимал. Урис понимал что натворил и к чему это привело. Поэтому не нашёл что сказать и с силой сжал край пледа, неожиданно от безысходности чувствуя влагу в уголках глаз. — Думаю придется отложить ваш допрос на потом, — грубо произнёс слизеринец, наблюдавший за этой сценой всё время и мрачно смотревший на женщину, сжав губы в тонкую полоску до побеления и едва сдерживаясь, — Вы наверное забываете, что разговариваете со своим сыном, который к тому же, пострадал не меньше остальных. — Я хочу узнать подробности раньше, чем его начнёт допрашивать кто-то другой. Лучше это буду я, — спокойно объяснила женщина, а после продолжительное время засмотрелась на Патрика и её взгляд чуть смягчился, — а вы, как я понимаю, тот парень который принёс его сюда? Получив кивок в ответ, женщина на секунду задумалась о том, каким именно образом Стэна спас слизеринец стоящий рядом с ним. Почему он оказался там, почему помог, почему не отходил от него всё это время и не ушёл до сих пор, так защищая его. С мыслей и желания задать эти вопросы её сбил голос Поппи Помфи, которая занималась своими делами, но стала свидетелем их разговора и была крайне возмущена. — Почему же министерство не следит за этим? Если раньше дементоров призывали чтобы они охраняли школы, то теперь они нападают на детей! Помфри принесла поднос с лекарствами и резко поставила его на прикроватную тумбочку, из-за чего пузырьки стоящие на нём опасно затряслись. — В министерстве достаточно других дел сейчас, вы должны быть в курсе, — спокойно ответила Андреа, вероятно привыкшая к подобным возмущениям. — Вам стоит задуматься, что на месте вашего сына мог оказаться любой! И что всё могло закончиться гораздо хуже, поэтому проблемы безопасности должны волновать вас в первую очередь. Женщина не нашлась с ответом, ведь отчасти Помфри была права. Любой подросток по своей глупости мог пойти в лес и столкнуться там с дементором или ещё кем-то ужасным. Но она не ожидала, что это будет её сын. Не найдя что сказать, сжав губы в тонкую полоску Андреа окинула беспокойным взглядом парней и медленно молча покинула госпиталь, бросив напоследок «зайдите позже ко мне» Патрику. — На твоё восстановление уйдёт некоторое время, — тяжело вздохнув и покачав головой, проговорила Поппи и подошла к кровати Уриса, поправляя на нём края пледа. — Лучше побудь под нашим присмотром пока что, — Помфри подошла ещё ближе, чуть наклонилась и заботливо быстрым движением поправила кудри со лба пуффендуйца, наградив его тёплой улыбкой. Стэнли бросил тихое «спасибо» смотря вслед женщине, которая уже отошла от них, продолжая качать головой и возмущаться себе под нос, и вскоре скрылась за дверью своего кабинета. Его мысли по-прежнему не могли найти покоя и объяснения тому, что произошло. Юноша ощущал как физический так и моральный дискомфорт. Он не знал, как скоро восстановится, но понимал, что хуже всего то, что остались лишь осадок, неприятные ощущения и страх. Боль и напряжение понемногу отступили, сменяясь слабостью и опустошением. Мальчик подумал о том, что Генри наверняка ничего не знает о случившемся и не догадывается, и пуффендуец посчитал, что так будет лучше, ведь это всё выглядело довольно жалко даже для него самого. — Я тебя оставлю ненадолго. Есть одно дело, — раздался в повисшей напряжённой тишине голос слизеринца, — И если твоя мама пригласила меня на разговор, надо подготовиться, ну ты понимаешь, произвести впечатление, — Патрик поиграл бровями, пытаясь разрядить обстановку. — Она собирается допрашивать тебя, — мрачно изрёк Стэн, подняв взгляд на темноволосого. — Огонёк, я найду что сказать. И никто не заподозрит меня в чём-то, пока я сам того не захочу, — подмигнув, Патрик начал отходить спиной, а когда услышал приближающийся топот шагов и знакомые голоса, догадался что это друзья Уриса. — А ты кажется всё это время будешь не один.***
Уложив обе ладони на специальное невысокое ограждение в виде ажурных кованых перил, установленное для того чтобы любопытные ученики не подступали слишком близко к птичьей купальне, Стэнли стоял и рассматривал её — неглубокую каменную чашу установленную на невысоком пьедестале из каменных блоков, за которой по указанию профессора иногда ухаживали школьники в саду Ребеуса. Пуффендуец наблюдал за тем как к чаше одна за другой подлетают птицы и копошатся там, набирают в клювы воду и запрокидывают головы. Они чистят перья, купаются, а после ретируются по сторонам, сопровождая полёт звонким перекликиванием. Процесс наблюдения за ними обычно мог завлечь его на несколько часов, давая возможность откинуть посторонние мысли. Тем более после очередной проведённой им бессонной ночи в лазарете он нашёл в этом долю расслабления. В это время в саду было довольно тихо, ведь большинство учеников уже покинули пределы Хогвартса, а остальные сдавали ещё оставшиеся экзамены. Это были его последние дни в школе, которые он из-за случившегося должен был проводить в лазарете. Но просиживание времени в пустом больничном крыле не пришлось ему по душе, а вот прогулка по любимому саду — вполне. Как только к купальне подлетела болтрушайка, которую долгое время высматривал его увлечённый взгляд, юноша вцепился пальцами в перила, встал на носочки и наклонился вперёд, немного перегнувшись через ограждение, чтобы детальнее рассмотреть её, увлёкся настолько, что попросту проигнорировал на себе пристальный взгляд со стороны. Патрик ожидал встретить Стэна в таком месте, ведь помимо него редко кто долго расхаживал в это время в саду, а тем более в той части где находится птичья купальня. Сложив руки на предплечьях брюнет начал тихо подступать к пуффендуйцу, не желая прерывать его и давая возможность себе насладиться видом. Он наблюдал за тем как солнце и ветер играют со светлыми кудрями юноши. А дальше его взгляд не мог остановиться на чем-то одном: он бегал от голубого поло, верхние пуговицы которого были так притягательно расстёгнуты, до бежевых шорт, которые доставали до середины бедра и облегали стройные формы мальчика, из-за чего слизеринец особенно завис, медленно прокатываясь взглядом ниже, по худым ногам, по икрам юноши, останавливаясь на высоких светлых кедах без единой пылинки на мысках. Тихо подступая ближе и рассматривая его, слизеринец на ментальном уровне ощущал насколько мягкие и приятные на ощупь его волосы, в которые хочется запускать пальцы, наслаждаясь мягкостью перебирать пряди, тянуть за них. На последних бесстыдных мыслях Патрик вновь мысленно отдёрнул себя, думая о том что этот юноша всегда вызывает в нём множество разнообразных чувств сразу. — Потрясающий вид, — подступив ещё ближе, низким голосом проговорил слизеринец, замечая как мальчик вначале чуть испуганно дёрнулся, а после выровнялся и мотнул головой в его сторону. Первым делом Стэн подумал что он говорит о купальне, но увидев бегающий и заинтересованный взгляд парня на себе, который он ни с каким другим взглядом уже спутать не мог, он сразу понял. — Ты уже и получше видел, разве нет? Улыбнувшись на этот комплимент, пуффендуец медленно вернул взгляд на купальню, потому что вдруг понял что не может смотреть Патрику в глаза. Не потому что он смущён, а потому что боялся того, что Хокстеттер увидит малейшие последствия его бессонной ночи и подавленного состояния. Урис не знал как не выдать всего что произошло и вести себя естественно не получалось. Они оба понимали, что должны многое друг другу рассказать, но никто не спешил, не зная что последует за этим разговором. — Видел, не спорю, — согласился слизеринец, вспоминая их вечер в ванной старост. Брюнет подошёл ближе, останавливаясь возле ограждения рядом с мальчиком и упираясь в перила одной ладонью а корпусом развернулся к младшему. — Но этими шортами ты явно испытываешь моё самообладание, сладкий, — Патрик медленно завёл вторую руку за спину кудрявого и рассеянно провёл по ней пальцами вниз к пояснице, а после ниже, задержав ладонь на чуть поджавшейся ягодице, невзначай усилив хватку. Стэн был мягким, куда не прикоснись и Хокстеттер был без ума от вседозволенности и податливости юноши, который лишь немного напрягся, сжав пальцами перила. Слизеринец ожидал чего угодно, что мальчик начнет говорить ему о том, что их могут заметить, что в этом месте они не должны этого делать, что всё это неправильно, но точно не того, что он лишь слегка покраснеет, но с места не сдвинется. У юноши на самом деле было много красивых фантазий и желаний в голове связанных с ними тремя и только из-за барьеров установленных непонятно кем он боялся их воплощать. Он хотел бы целовать их не боясь что кто-то заметит, быть тактильным насколько это возможно. И против всех этих ограничений и стереотипов общества всегда стояли они трое. А он действительно позволял им многое. — Я не пытался, просто жарко, — честно признался младший, бегая рассеянным взглядом по каменной чаше, ощущая руку брюнета вновь на пояснице, и его длинные пальцы, которые чуть поглаживали её. Заметив то что даже смущённый юноша силится не устанавливать зрительный контакт надолго, Хокстеттер лишь внутренне немного расстроился и плавно убрал от него руку, рядом со второй уместив на перилах перед собой. — Что же тебя так заинтересовало здесь? — Да вот, Болтрушайка, — сразу ответил юноша указав на маленькую пёструю птицу синего цвета, — ещё Воловья птица. Они очень интересно себя ведут. Если понаблюдать за ними, ты всё сам поймёшь. Пуффендуец быстро решил сменить их тему и начал рассказывать всё, от происхождения до маленьких деталей в поведении, которые он сам замечал и изучал годами, и которые заметил только что. Хокстеттер лишь мельком посматривал в сторону птиц, он с интересом рассматривал профиль юноши, который рассказывал всё так воодушевлённо и с горящими глазами, что у любого мог проявиться интерес, как думал слизеринец. Самому ему было приятно слушать любимый голос, видеть этот взгляд и ощущение радости от того чем он делится. Слизеринец помнил как младший всегда был этим увлечён, как возился со своим птичьим атласом весь первый курс, не выпуская тот из рук. Ему не свойственно было уделять столько внимания кому-либо, но об этом мальчике он знал множество вещей. Заметив столь пристальное внимание и подумав, что он возможно сильно грузит этим всем парня, пуффендуец смущённо улыбнулся. — Я просто читал о них. И наверное, слишком много. — Именно поэтому ты можешь заинтересовать. Но всё же я больше заинтересован другими, — поймав вопросительный взгляд, старший продолжил, — помню как на первых курсах Хагрид боялся подпускать меня к особо опасным существам, — погрузившись в воспоминания, парень усмехнулся. — Потому что переживал за них? — тихо посмеялся Стэн, заметив как повеселел и брюнет тоже, — ну или просто не знал, насколько ты бесстрашный. Именно таким в самом деле Хокстеттер всегда был в глазах младшего — сильным и смелым. За столько лет Урис ни разу ещё не видел, чтобы тот чего-то или кого-то боялся, не предполагал даже, что это может быть. Даже последняя ситуация с дементорами по-прежнему не давала ему покоя, ведь слизеринец один был против них всех, видимо, ни секунды не раздумывая. — На самом деле я как и ты довольно долго изучал их. Думаю единственное к чему у меня был интерес, так это к разным тварям. Чем более мерзким оно будет, тем больше вероятность того что меня заинтересует. Внимательный взгляд брюнета, который до этого был сосредоточен на лице мальчика, резко метнулся за спину того, а его брови недовольно заломились. — Тысяча дракклов тебя дери, зараза. Я обыскал почти весь сад. Мальчик в недоумении вскинул брови, обернулся и замер, наблюдая за тем как Патрик чуть отошёл от него и согнув ноги в коленях присел, высматривая в кустах недалеко от них змею длиною примерно в два метра, которая вскоре показалась. Это был Бумсланг. Зелёной окраски с чёрными полосами, тело стройное, голова короткая и большие глаза с ярко-зелёной радужкой. — Этот ползучий гад ускользнул от меня ещё утром. Старик убил бы меня, если бы я не вернул его, — слизеринец ответил на немой вопрос младшего, который с любопытством рассматривал их и особенно Бумсланга, который затаился в кустах. Бумсланг, увидев Патрика выбрался из своего укрытия и медленно пополз к ногам, один раз опасно выпустив свой раздвоенный мельтешащий язык наружу, пока его крошечные глазки переливались, глядя на пуффендуйца. Из-за чего тот отступил назад, чувствуя не совсем дружелюбный настрой. А подумав о том, что бумсланг был всё это время поблизости, по спине вовсе пробежали мурашки. — Давай малыш, быстрее к папочке, — бодро произнёс Патрик, довольный находкой, и начал медленно, чтобы не спугнуть его, подступать навстречу. Урис усмехнулся от такого нестандартного, но вполне в стиле Хокстеттера обращения и из размышлений его резко выдернул голос Патрика, который уже держал змею в руках, а та обвила его предплечье. — Хочешь познакомиться поближе? — со смешком спросил брюнет, подступив ближе и протягивая руку, которую заняла змея, чуть вперёд. Но заметив то как глаза младшего округлились от страха он добавил. — Погладь его, давай, — и свободной рукой скользнул по Бумслангу, демонстрируя Урису то что тот не опасен, особенно в его присутствии. Стэну было не так страшно, только потому что Бумсланг был в руках Патрика, и вроде как принял безобидный вид. Урис обреченно вздохнул, поднимая взгляд на слизеринца, которым до этого гипнотизировал змею. — Ты делаешь это только потому что знаешь что я тебе не откажу? — пустил смешок юноша и вновь вернул внимание на змею. А после настороженно протянул к Бумслангу руку и затаив дыхание, медленно погладил где-то над левым глазиком и чуть выше, ощутив под подушечками пальцев теплоту и гладкость, а также подумал что на самом деле их гладить довольно приятно. — Десять очков пуффендую за смелость, — неожиданно бодро и громко произнёс Патрик, из-за чего змея в его руках дернулась, а Стэн испуганно оторвал руку и недовольно свёл брови к переносице, но не успел возмутиться даже, так как Патрик уже отошёл от него. — Я сейчас отнесу его, и вернусь к тебе.***
Слизеринец вернулся быстро, как и обещал, и теперь они прогуливались у кромки леса. Слабый ветер гулял над их головами в кронах деревьев, а яркие солнечные лучи пробивались через них. Утренняя свежесть била в лицо, пока младший шел за Хокстеттером ощущая на щиколотках щекотание высокой травы. Ему нравилось уходить как можно дальше от людей, в то место где их не заметят и где им не надо притворяться, что они простые знакомые, не надо бояться сделать что-то. Мальчик шёл сзади слизеринца, скорее по привычке, следуя за ним, до тех пор пока брюнет не остановился и не присел на траву, после чего Стэн устроился рядом, сразу начиная с интересующего его вопроса, который он обдумывал всю дорогу. — Можешь рассказать о своём патронусе? — на этом вопросе кудрявый чуть замялся, но от темы не отошёл, — он наверняка очень силён если смог победить их всех, — в голосе пуффендуйца звучало неподдельное восхищение и он повернул голову в сторону слизеринца, выжидая ответ. — Это Рунеспур. Ты возможно видел мощную вспышку, да и патронус сам по себе довольно большой, но размер не влияет на его силу. На его силу влияет лишь моя энергия. Ну, а ещё желание уничтожить тех тварей. Патрик засмотрелся в пространство перед собой и задумался, вновь возвращаясь в ту ночь и те ощущения. Он подумал о том, что уже никогда не перестанет так трястись над младшим и желать защищать его от всех, кто пытается отобрать у них троих самое ценное. — Такое бывает, в определённый момент твое тело наполняет огромная сила. И ты точно знаешь, что делать. Точно знаешь, что ты победишь. Патрик опустил взгляд на руку Стэна, которая покоилась у него на коленке и потянулся к ней. Притянул её ближе к своему лицу, прижал тёплую ладонь к щеке, чуть притираясь к коже. Под внимательный взгляд младшего слизеринец немного повернул голову и прижался губами к кромке запястья, переходящей в ладонь. — Извини, я не успел предупредить тебя о том что ты тоже будешь что-то чувствовать в такие моменты. Магия крови очень сильна, и я должен был рассказать обо всех последствиях. Стэн понимал, что он отделался лишь кратковременной болью в руке, а ведь слизеринец наверняка чувствовал всё в стократ сильнее. И от этого внутри всё сжалось, глядя на лицо местами иссеченное мелкими царапинами и руки парня, которые были в ожогах и ранах, которые совсем свежие и некоторые не успели даже затянуться, хотя возможно слизеринец просто и не пытался позаботиться об этом. — Шрам просто начал жечь. Я никогда ещё подобного не испытывал, поэтому было странно. Но со мной всё хорошо. А вот с тобой, Патрик? Урис не знал что в ту ночь пострадал не только он, но ещё и Генри с Патриком. И второй не планировал рассказывать ему о миссии, по крайней мере сейчас. Пуффендуец заметил что брюнет вновь хочет уйти от этого разговора и помолчав недолго, неожиданно для Патрика освободил свою руку и опустив обе ладони на его плечи, чуть нажал на них и подтолкнул брюнета, из-за чего тот послушно подался назад, ложась на траву, а мальчик ловко забрался на него сверху. — Ты правда в порядке? Так и не расскажешь что произошло? — Стэн, это пройдёт, — спокойно произнёс старший, и когда юноша попытался приблизиться, чтобы всё детально рассмотреть, Хокстеттер сделал попытку встать, но ладони Уриса слишком крепко сжали его плечи и придавили к земле, — а причину, я не могу пока тебе рассказать. — Я хочу помочь, тебе же наверняка больно, — кудрявый смотрел на него тем просящим взглядом, на который Патрик не мог сказать «нет». Но из-за своего порой неконтролируемого упрямства сделал ещё одну попытку встать, только потому что не хотел чтобы это беспокоило парня. — Не дергайся, или мне придется связать тебя, — сказав это по-большей части в шутку юноша чуть повеселел и в случае необходимости действительно готов был применить связывающее заклинание. И почувствовал как парень под ним мгновенно расслабился, удивительно быстро и ловко скользнув ладонями по бёдрам мальчика, удивлённо присвистнув. — Детка, как давно ты хочешь попрактиковать связывание? Почему молчал? Я ведь открыт для экспериментов, — изумрудные глаза заигрывающе сощурились, а уголки полных губ поползли вверх. — Не сомневался в тебе, — юноша чуть посмеялся и наклонился ближе к его лицу, внимательно осматривая каждый новый порез. Мальчик медленно провёл большим пальцем по старому маленькому шраму на скуле, который он уже запомнил. Он догадывался, что Патрик с детства был беспокойным ребёнком, и шрамов на его теле ещё с тех времён было достаточно. И теперь к нему добавились парочка новых. Правда ни один из них его не портил, от слова совсем. Пуффендуец плавно скользил взглядом по его лицу, смотрел в глубокие зелёные глаза, обведённые тёмным контуром густых ресниц, думая о том насколько человек перед ним красивый и совершенный. И ему хотелось чтобы этот человек не чувствовал боль, хотелось проявить заботу, проявить нежность, проявить благодарность, ведь он уже столько для него сделал. — Я хотел сказать что… Ты очень красивый. Ни один из этих шрамов не портит твою красоту. Говорить комплименты своему парню да и в целом, для Уриса было в новинку поэтому получалось скомкано. Но оказалось приятным и отдалось теплом в груди когда он увидел блеск в глазах напротив. — Самый красивый из твоих троих парней? — Не спрашивай даже подобное, — тихо посмеялся кудрявый, легонько хлопнув слизеринца по плечу ладонью, — но тебе я первому сказал это. — Главное чтобы об этом не узнал Виктор, это будет удар по его самолюбию. — Это будет нашей тайной, — проговорил кудрявый и чуть выставил руку в сторону, пока продолжал неотрывно смотреть на него, — Акцио, бадьяна. — И почему твою Хокстеттеровскую задницу вечно тянет на приключения, скажи мне? — юноша нахмурился, поджав губы. Парень усмехнулся, наблюдая за тем как кудрявый ловко поймал пузырёк который прилетел ему в ладонь и приложив некоторые усилия, с громким звуком открыл пробку на флаконе с зельем. Но не успел он воспользоваться им, потому что Патрик запустил свои вечно холодные ладони под поло кудрявого, почувствовав как тот слегка вздрогнул, но быстро привык. Пуффендуец проронил тихий выдох и когда его губы чуть распахнулись брюнет воспользовался этой возможностью, чтобы быстро приподняться, примкнуть к его губам, пробраться языком внутрь и сплестись с чужим языком, мягко толкаясь глубже. Кудрявый неторопливо отвечал на поцелуй, оглаживая пальцами свободной руки шею и скулы слизеринца, прикрывая глаза и наслаждаясь моментом, каждый раз целуясь с брюнетом словно в первый. Чтобы привести дыхание в норму, он медленно отстранился, смотря в глаза, которые снова завораживают, подчиняют себе безвозвратно и заставляют чувствовать себя самым счастливым. Патрик вновь заметил, что Стэн в такие моменты всегда смущённо улыбается, смотря своими распахнутыми медовыми глазами доверчиво и влюбленно, задумывается о чем-то своём и ни на секунду не может отвести взгляд. — Ты меня отвлекаешь, Патрик, — мальчик чуть улыбнулся и облизнул свои губы, плавно отстранился, сжимая в руке пузырёк в котором плескался экстракт бадьяна. Он перевернул его и чуть капнул на большой палец, после аккуратно прикоснувшись к небольшому шраму на скуле Патрика, мягко втирая его, пока тот наблюдал за его сосредоточенным лицом. Хокстеттер больше не отвлекал его, пока Урис медленно обрабатывал все его видимые раны и только когда мальчик закончил, закрыл пробкой флакон с зельем, брюнет попытался встать, осторожно перекатываясь и оказываясь сверху, упираясь ладонями в землю с обеих сторон от юноши и одним коленом между ног. — Я тут подумал, может ты хочешь что-то обсудить? Вопрос Патрика был внезапным, но Стэнли хотел обсудить очень многое, и врать он никогда не умел. Все его эмоции были написаны на лице и они вырывались наружу, стоило старшему задать этот вопрос. Хокстеттер давно думал о том, что Урис под давлением всех этих событий сломается просто, ведь человеческая психика очень хрупкая вещь, и он лучше многих это знал. — Произошло слишком много всего, Патрик, — из-за чужой проницательности, и стремления помочь открыться, бледно-розовые губы юноши тронула вымученная улыбка. — И ты пытался справиться сам? На этом вопросе Стэнли отвернулся, смотря куда-то в сторону, ощущая как вновь почти на грани того чтобы рассказать, ведь вся эта неясность давила на него, а те события произошедшие в Хогсмиде и после него, не улучшали ситуацию. Мальчик оборвал своё молчание прерывистым выдохом. — Может начинает происходить то самое, о чём предупреждала Трелони? — неуверенно вытянул из себя этот вопрос юноша. Он чувствовал себя абсолютно неполноценным, без тех прежних магических внутренних сил, без Генри. И второе ранило изнутри гораздо сильнее. — И если это оно, я не хочу думать о том, что будет дальше. — Разве после того что произошло в лесу, ты всё ещё можешь сомневаться в том, что я тебя никому не отдам? Вдумываясь в смысл прозвучавшей фразы, настолько сильной и значимой, Стэнли ощутил как становится необыкновенно спокойно и подкатывающий к горлу ком из-за переживаний растворяется. Но он не может подобрать слова потому что в такие моменты теряется и не знает как Патрику ответить так же, а тот, словно и это понимая, не требуя ответа продолжил. — Не думай об этом. Ты должен отдохнуть и хорошо провести лето. — И ещё кое что. Я слишком хорошо изучал эту тему. И я знаю что происходит во время такого контакта с дементором. Тебя ничего не беспокоит? Урис сразу понял что Патрик имел ввиду его худшие воспоминания. Пуффендуец старался не думать об этом, он даже спал, но почти каждый его сон теперь был тревожным и наполненным больными воспоминаниями смешанными с его воображением, а главное — в каждом эпизоде сна он слышал крик того одногруппника, которому он не помог, и вновь переживал свой собственный страх перед дементором. — Я на самом деле мало что помню. Неожиданно для пуффендуйца парень бросил на него свой холодный взгляд из-за чего младший пару раз быстро моргнул а после опустил взгляд вниз, избегая прямого контакта. Стэнли впервые соврал ему в чём-то, впервые почувствовал себя из-за этого отвратительно и попытался избежать разговора. — И то что было в пабе, ты не помнишь? — Патрик заметил волнение в карих глазах, вызванное несомненно его внезапным вопросом. — Реджи рассказал мне о том, что видел там. Он хоть и мудак временами, но ему также показалось, что те парни перешли черту. А ты мне ничего не рассказал. От меня нельзя подобное скрывать, никогда, — взгляд Патрика посерьёзнел, ведь его по-прежнему злило это, и даже факт того, что он уже разобрался с Элиотом его не успокаивал. — Я просто хочу забыть тот вечер, пожалуйста, Патрик, — Урис вздохнул, отводя взгляд в сторону, боясь продолжать эту тему, ведь в полной мере ощущал напряжение слизеринца. Вместе с тем ощутил как вновь становится мерзко из-за одних лишь упоминаний об Элиоте. Он не готов был во всём признаваться и показаться таким слабым. Всё что произошло для него из ряда вон и это лишь взять и забыть. — А теперь мне пора готовиться к завтрашнему экзамену, — не встретив сопротивления парень быстро выбрался из-под брюнета и оттолкнулся от земли, поправляя на себе края поло и отряхивая шорты. — Стэнли? Светловолосый замер, вновь ощущая как бросает в лёгкую дрожь от того как властно звучит из губ парня его имя и обернулся, замечая как Патрик, занявший сидячее положение, выставив руки за спиной, задержал на нём взгляд. Пуффендуец почувствовал как тот тяжелеет, но брюнет не спросил у него ничего такого, как он ожидал. — Помочь с подготовкой? — Рядом с тобой тяжело думать об учёбе, поэтому я сам. Урис слишком натянуто улыбнулся, слишком явно попытался контролировать дрожащий голос и ушёл, переборов при этом себя, чтобы не обернуться, потому что ему показалось, Патрик всё и так понял.***
«Успокаивающие чары, сонное зелье и уделять максимум внимания пациенту!» — гласила записка от Помфри, как напоминание для тех кто остался на ночь присматривать за ним. Виктор пробежался по тексту глазами и отложил её на прикроватную тумбочку, подумав о том что первое и второе рядом с ними юноше точно не понадобится, а вот внимание они ему уделят, в полной мере. В комнате нынешнего старосты Слизерина царил мягкий полумрак, на стенах плясали тени от парочки горящих свечей а более приятный вид обстановке создавало зеленоватое свечение за большим окном. Стэн не мог оторвать от него взгляд, пока лежал, уложив голову на бедро Патрика, сидящего у изголовья кровати и внимательно слушал о том что старший ему рассказывает. Урис был рад, что он сейчас не один, не наедине с беспокойным ощущением того, что к нему приближается что-то страшное. Что-то, с чем он пока не в силах справиться. — А вы уверены, что она не будет меня искать? — тихо спросил Стэн, после того как Патрик закончил свой рассказ. Всё потому что ближе к вечеру юноша вернулся в лазарет из библиотеки и Поппи уже не было, как и её помощницы — Ханны. Его встретили Патрик и Виктор, которые предложили провести ночь с ними. — Уверены, Стэн, — Хокстеттер ответил незамедлительно, пальцами путаясь в кудрявых волосах юноши. Пуффендуец чуть запрокинул голову, посмотрел на Патрика и встретился взглядом с лукаво улыбающимся брюнетом. — Мы ведь даже не предупредили Ханну. Блондин сел ближе к противоположному краю кровати сцепив пальцы в замок на одном колене, которое подтянул к груди. Крисс настолько спешил к нему, что закончив все свои дела тут же отправился сначала в лазарет, не успев даже переодеться, так что на нём по-прежнему были форменные брюки, белоснежная рубашка и зелёный галстук. — Думаешь она позаботиться о тебе лучше чем мы? — спросил блондин и притянул к себе колено, чуть наклонившись вперёд положил на него подбородок, не сводя взгляд с парней, — ты в самых надёжных руках. — Мы подлечим тебя своими надёжными руками и губами, — сразу поддержал его Патрик и мягко взялся пальцами за запястье мальчика, подтянул к своим губам и оставил несколько поцелуев на внутренней стороне ладони, на которой была пара не успевших сойти небольших царапин. На это младший пустил тихий смешок и почувствовал как слабый румянец смущения появился на лице. — Нет, за это я вообще не переживаю, просто… — Стэнли чувствовал неладное, но в тоже время не хотел показаться навязчивым, из-за чего немного стушевался и мягко высвободил свою руку из плена пальцев брюнета, — я немного переживаю, что если она видела как мы ушли вместе, или это видел кто-то другой. Разговор с Элиотом в пабе оставил свой след на сознании мальчика, в чём он не мог признаться старшим, но сам для себя решил быть более осторожным. Они оба всегда понимали вполне обоснованное волнение Уриса, но увидев как в этот раз он заостряет на этом внимание, не смогли удержать в тайне свой секрет. — На самом деле Вик угостил её особенным чаем и сейчас она мирно спит в своём кабинете, — в очередной раз не сдержав свой язык за зубами и первым сдавшись, произнёс Патрик, издав после приглушённый смешок, — до утра мы её точно не увидим. Почти мгновенно догадавшись в чём дело, Стэн взглянул сначала на Виктора, округлив глаза, а после в недоумении на Патрика. — Парни, вы серьëзно? То есть вы просто взяли и усыпили её? — Да, я тоже удивлён, огонëчек, — тихо посмеялся брюнет, — ведь это предложение Виктора. Я не узнаю своего правильного парня. — Я просто хочу насладиться последними днями тут. Она поспит, а мы хорошо проведём время, с тобой. — слегка улыбнувшись, непринуждённо объяснил Крисс, и заметив как недоумение на лице младшего вмиг исчезло после его слов, продолжил. — Ты же в порядке сейчас? Нигде не болит? — внимательно заглядывая в глаза, Виктор протянул к мальчику руку и тот почувствовал на своей голени тёплые пальцы, мягко оглаживающие её. Стэнли ощутил гармонию своей прохладной кожи и его тёплых прикосновений, от которых вдоль позвоночника пронеслись стаи волнующих мурашек. От излишне внимательного взгляда юноши не ускользнуло то, как оголилось запястье Крисса, стоило рукаву рубашки поползти чуть вверх и предъявить его вниманию лёгкие натёртости на бледной коже, которые Виктору первое время вероятно приходилось прятать от чужих любопытных глаз. Первые смущающие догадки закрались в голову кудрявого очень быстро. Стэну нравилось то, что делали слизеринцы, это наводило на многие откровенные представления в голове. Пусть он и слабо представлял, из-за отсутствия опыта, но он догадывался о предпочтениях Патрика и Виктора, о тех вещах которые они делали наедине и это всегда вызывало ранее неизвестное сладкое томление внутри. Где-то в глубине зарождалось желание больше узнать, увидеть, однажды прочувствовать. Мальчик попытался абстрагироваться от подобных мыслей в этот момент, ведь Виктора волновало его самочувствие, и показать свою отвлеченность на что-то другое он не хотел, поэтому быстро отвёл взгляд от его запястья. — Немного не понимаю, что случилось с моей магией. Она очень слабая и такое ощущение, будто мне снова одиннадцать, и я только начинаю всё это изучать. Происходило что-то странное, что постепенно давало о себе знать. Некоторые заклинания давались ему легко, некоторые с трудом, а копавшись утром в библиотеке в поисках необходимой книги, он чуть не перевернул несколько громадных стеллажей сразу, потому что не смог проконтролировать свою магию. — Ты потерял над ней контроль. Известны случаи когда такое происходило с волшебниками из-за сильных переживаний, а учитывая то что произошло, думаю, ты понимаешь, — Виктор заметил как мальчик внимательно слушает его, пока он мягко и медленно водит ладонью по внутренней стороне его голени. Почувствовав как становится жарко и тесно в форме, слизеринец свободной рукой чуть ослабил излишне туго затянутый галстук. После парень подполз чуть ближе, а его ладонь поползла вверх по ноге юноши, ныряя глубже в свободные спальные штаны и поглаживая уже впадинку под коленной чашечкой. — Ты будешь в порядке. Ты был напуган, это можно понять. — Но я растерялся в такой неподходящий момент, — поникшим тоном произнёс пуффендуец, нахмурив брови, всё ещё продолжая анализировать ту ситуацию и винить себя, — наши с вами тренировки не должны были пройти впустую. — Ты же впервые встретился со своим страхом лицом к лицу, Стэн. Дементоры довольно опасны, — после кратковременного молчания произнёс Хокстеттер а после перевёл взгляд на блондина, расплываясь в насмешливой улыбке, — все мы когда-то кого-то боялись, так ведь, Вик? — Не смей даже, — догадываясь к чему клонит парень, серьёзно произнёс Виктор, но это не остановило слизеринца. — Как- то давно, на УЗМС Виктор очень испугался, мы тогда впервые проходили драклов, — заметив как похолодел взгляд блондина и как тот подался вперёд, он быстро добавил, — визги мандрагор показались музыкой для моих ушей в тот момент. — Придурок, — раздраженно выпалил светловолосый и всё же приблизившись, больно хлопнул ладонью по его бедру, — ты преувеличиваешь. — Это ты преувеличивал, когда начал орать. А ведь они не самые агрессивные существа, — отмахнулся Хокстеттер, не в силах сдерживать смешки от нахлынувших воспоминаний и заметил как ещё больше похолодел взгляд Крисса. — С ними нужно быть осторожными, сам знаешь, — запротестовал блондин, недовольно сведя брови к переносице и вновь отстранившись, сел напротив парней, скрестив руки на груди. Стэн всё это время наблюдавший за ними, издал лёгкий смешок и поднялся с бедра парня, присел напротив блондина, упираясь коленями в мягкий матрас и уложив ладони на коленки. — Вообще-то я часто наблюдал за Виктором на совместных занятиях и он точно не трус, — мальчик повернулся и бросил быстрый шутливо-укоризненный взгляд через плечо на Патрика, после возвращая его на Крисса. — И он тоже об этом прекрасно знает, малыш, — Виктор обхватил руками тонкую талию и плавно притянул кудрявого ближе, почувствовав как руки мальчика ответно обвили его шею. Их лица оказались близко, губы зависли на несколько сантиметров друг от друга едва касаясь, пока глаза наблюдали перед собой только влюбленные улыбки. Виктор никогда не мог удержаться в подобной близости, поэтому начал целовать его первый. Их поцелуй вышел неторопливым и мягким, сопровождаемый лишь лёгкими нажатиями, не принуждающими к чему-то большему. — Знаю я, — вскоре произнёс Патрик, прерывая их поцелуй и с озорным блеском в глазах наблюдая за парнями, — но я всегда придерживался мнения, что наш распрекрасный Виктор послан в этот мир чтобы приносить удовольствие мальчикам, а не уничтожать кого-то. Крисс оторвался от губ юноши и тихо посмеялся куда-то в шею младшему, секундно согревая её своим дыханием. — Твои комплименты всё также ужасны, Патрик. Почувствовав на скуле щекотание кудрей пуффендуйца, блондин на пару секунд завис, вдыхая их аромат, отдающий после каждого принятия ванны чем-то персиковым, что на секунду вернуло его в ту ночь в ванне старост и в те ощущения. — Насчёт удовольствия я с Патриком согласен, — мальчик чуть улыбнулся, замечая как Виктор немного отстранился, вновь вернул свой заинтересованный взгляд на него. Стэн смелее переместил руки на спину парня, провел линию по позвонкам немного мешкаясь и замирая. — Но ты в самом деле бываешь другим Виктором. Урис вспомнил, насколько обычно мягкий и спокойный Крисс бывает серьёзным, строгим и непоколебимым, когда дело касается чего-то важного. Также вспомнил, каким сосредоточенным Виктор бывает на занятиях, когда практикуется, на дуэлях. И на последних выглядит всегда особенно собрано и объективно горячо. — И каждый раз ты продолжаешь влюблять в себя. Виктор внимательно вслушивался, в очередной раз думая о том насколько всё-таки приятно слышать подобное от своего мальчика, который признаётся ему немного сжато, но уже обдуманно, с явным желанием выразить свои чувства. И делает это доверчиво, красиво, по-особенному. Они с каждой встречей становились смелее в своих высказываниях и ближе, что несомненно радовало слизеринца и давало надежду на что-то большее. Обдумывая их с ним связь он внезапно вспомнил, что планировал отдать ему уже несколько дней, наконец-то подобрав момент. — У меня для тебя есть один подарок, если ты не против, я хочу чтобы ты надел его. А носить или нет решишь сам. Крисс плавно отпустил пуффендуйца, порылся в задних карманах брюк и быстро достал оттуда что-то, крепко сжимая в пальцах. Не встретив отказа, лишь заинтересованность в любимом взгляде, в следующую минуту он приблизился и мальчик почувствовал дрожь от тёплого прикосновения кончиков пальцев парня, которые невесомо огладили его шею, пока Виктор расправлял кожаную плетенную цепочку, на середине которой висел серебряного цвета кулон, сверкнувший в свете свечи. Стэнли опустил взгляд вниз, с интересом рассматривая новый подарок, который был красивым, довольно лёгким, и его вес почти не ощущался на шее. — Если тебе кто-то из нас понадобится, ты всегда можешь использовать его. Виктор рассказал ему о том что из себя представляет его кулон. Стэнли был наслышан о подобных чарах которые накладывали на вещи, но никогда не использовал подобное, попросту не за чем было их объединять и не с кем было иметь подобную связь. — Спасибо, Вик, — до этого восторженно рассматривающий кулон в руке мальчик опустил его и поднял заинтересованный взгляд на блондина. — Я конечно же буду его носить. А он объединяет нас…четверых? — Пока что троих. Но это мы исправим позже. Стэнли понимающе кивнул, с живым интересом всматриваясь в свой подарок, и стараясь в очередной раз не задумываться долго о том, что пока что вся его связь с Бауэрсом оборвалась и ему пора бы перестать так наивно на что-то надеяться. По слизеринцам было заметно, что те пытаются его отвлечь, но ему прямо в этот вечер снова так нестерпимо не хватало Генри рядом с нимними а в голове навязчиво всплывали воспоминания о той ночи, которую они провели в этой же комнате вчетвером. — Мне всегда хотелось какой-то особенный связи, поэтому я подумал, это неплохая идея, — тем временем продолжал Виктор и под заинтересованный взгляд младшего сначала развязал мешающий всё это время галстук и отложил в сторону, а после его пальцы медленно заскользили по пуговицам и блондин снял рубашку, демонстрируя кулон, перенимая всё внимание Уриса. Мальчику не впервые доводилось видеть тело старшего, но он в очередной раз замер, как только лёгкая белая рубашка упала с его плеч на кровать. Урису хотелось бы стойко отреагировать на полуобнаженного парня, но как только его взгляду открылись гладкая кожа и рельефные грудные мышцы, глаза начали предательски изучать взглядом каждый сантиметр и изгиб тела Виктора. — Они довольно красивые. Понимая, что теперь он вполне может себе позволить прикоснуться, и не только, маленькая рука Стэна скользнула по телу напротив, начиная от груди на которой висел кулон, вначале прикоснувшись к нему кончиками пальцев и после проведя линию до самой кромки штанов. От подобных незамысловатых действий Виктор почувствовал как мышцы пресса невольно напряглись от ощущений и парень тихо выдохнул. — Тоже любишь когда Виктор накаляет и без того разгорячённую обстановку, да? — воодушевлённо донеслось до Стэна со спины и вскоре он ощутил как мягкий матрас под ним чуть прогнулся. Патрик встал и упираясь коленями в матрас пристроился сзади, забирая его в свои объятия и уткнулся носом в чувствительную область за ухом, пока рассеянный взгляд мальчика наблюдал перед собой растрёпанные светлые волосы и идеальные черты лица парня напротив. — Не настолько она и разгорячённая пока что, Патрик. Хокстеттер встретился взглядом с ответившим ему Виктором, вспоминая то обещание которое недавно дал ему и между ними возникла неожиданная и томная пауза. Патрик словно решался минуту сам с собой, в очередной раз пытался проявить выдержку, хотя это стало ещё сложнее, особенно когда в руках оказался его любимый мальчик, а напротив любимый парень. Он почувствовал, как разум медленно заволакивает мутной пеленой и проигнорировать этот момент ему наоборот теперь казалось неправильным. — А разве я не могу рассчитывать на продолжение нашего прошлого свидания? Черт, у меня была горячая ночка после нашей встречи. Патрик никогда не врал и с блаженной улыбкой вспомнил ту ночь, когда после их встречи совершенно бесстыдно несколько раз вздрочнул на светлый и чистый образ Стэна перед сном, а после с острым чувством собственного стыда, почти обречённым и протяжным «блять» что сорвалось с его губ в момент когда он этим занимался, думал о том, насколько ещё хватит его выдержки, которая при виде младшего без одежды в ванне старост чуть было не рассыпалась прямо там. — Ты правда не можешь забыть тот вечер? — с губ юноши сорвался тихий смешок, он не обернулся к Патрику, лишь чуть удобнее устроился в его руках испытывая сладкое трепещущее чувство внутри от одних воспоминаний и от предвкушения услышать то, из-за чего Патрик начал эту тему. Ведь он не сомневался, что тот уже не отступит. Хокстеттер не скрывал того, что он не мог забыть, ведь он становился слишком впечатлительным до мелочей, когда дело касалось Уриса. — Всё потому что ощущать то как ты прижимаешься ко мне под водой было на самом деле приятно, — продолжал брюнет, оставив лёгкий поцелуй на шее, пока мальчик смотрел перед собой молча, чуть приоткрыв губы, не в силах теперь издать из них и звука, слушая как громко застучал собственный пульс в ушах после услышанной фразы. — Так же приятно, как и тереться о твои мягкие бёдра, малыш, — голос слизеринца вновь приобрёл ласковую интенсивность и этого мальчику было достаточно чтобы ощутить мгновенно разлившийся по каждой клеточке тела жар. Патрик несколько раз мягко потëрся о бёдра кудрявого, чтобы напомнить ему и себе те ощущения и оставил несколько поцелуев на уровне первого позвонка, после перемещаясь выше, планируя не оставлять на его шее ни одного нецелованного участка. Хокстеттер слишком долго и часто думал об этом: о том как шея мальчика будет напрягаться от подобных действий, как быстро он потеряет спокойное дыхание, как будет пахнуть вблизи и как с его губ слетит первый стон удовольствия. — Ты разве ничего не почувствовал в тот момент? И не хотел продолжить? — оторвавшись от шеи, губы Патрика сперва разошлись в хитрой улыбке, а после стали настойчивее и его поцелуи постепенно начинали приобретать другую интенсивность. Стэнли почувствовал. Такой коктейль ощущений который никогда не забудет, потому что впервые был с ними в подобной близости и в подобной обстановке вообще. Но сейчас в голове стало пусто и только сладкая нега внезапно окутала низ живота от одних только нахлынувших воспоминаний и ощущений. Он не боялся с ними говорить об этом, его попросту смущало полное отсутствие опыта. — Я почувствовал, Патрик. Но я пока слабо представляю, что мне нужно делать. Решительно настроенный в этот вечер парень остался довольным его открытым и честным ответом, также неторопливо продолжая следовать своим мыслям и желаниям. — Мы можем помочь тебе с этим. Шепот в основание шеи довёл пуффендуйца до иступления и громкого судорожного вздоха. Виктор, наблюдая перед собой его слегка замутнëнный взгляд, склонился к младшему, касаясь губами его губ. Рука слизеринца медленно скользнула по талии Уриса, пока он неторопливо набирал темп поцелуя, и прижимал младшего ближе к себе. — Я конечно кое что рассмотрел ещё тогда, в ванной. Но теперь мы с Виктором хотим увидеть больше, Стэн, — продолжал слизеринец, вновь встречаясь взглядом с блондином, который оторвался от губ младшего, давая тому ответить. — Врал же, что не подсматривал, — пустил смешок юноша, хотя ещё тогда не сомневался в том что старший не мог упустить такую возможность, — на самом деле, знаете, это правда очень смущает, — Стэнли томно выдохнул, снова невольно пытаясь куда-то деть свой нерешительный взгляд и хоть как-то унять дрожь в конечностях. — Но ведь ты не откажешь нам в таком большом удовольствии? Стэнли чуть вздрогнул когда почувствовал как обе руки Патрика, до этого покоящиеся на талии скользнули в его свободные спальные штаны, почувствовал как они оглаживают ягодицу, вторую, на тихом выдохе младшего впиваясь в них кончиками ногтей. Юноша почувствовал, как его бросило в дрожь сильнее а кончики ушей и щеки украсил стыдливый румянец. Он лишь во второй раз столкнулся с подобным в подобной обстановке и всё так же был удивлён реакции своего тела. Длинные пальцы одной руки Патрика проскользнули вперёд на переднюю сторону бедра юноши и крепкое тело парня прижалось сзади теснее. Юноша почувствовал как тяжелеет в паху и он кажется, вовсе перестаёт контролировать себя. — Мой мальчик, я долго ждал, и это невыносимо сложно, веришь? — Патрик перешёл на горячий томный шепот, а его большая ладонь скользнула по члену младшего, после чего парень неконтролируемо улыбнулся, ведь его непорочный мальчик не мог не возбудиться от подобных касаний, разговоров и представлений. — Да, Патрик, — еле произнёс от заметного напряжения Стэнли, едва успев прикусить нижнюю губу чтобы изо рта не вырвался тихий стон. Догадываясь что парень имеет ввиду, но все равно он не мог сосредоточиться на своих мыслях. Он сполна ощущал неуверенность и стыд, а малознакомое ему возбуждение и интерес лишь понемногу начинали перекрывать все остальные ощущения. Мальчик думал о том, как им, привыкшим к близости наверняка тяжело было так долго сдерживать себя. — И думаю, я готов. Он чуть повернул голову в сторону, пытаясь взглянуть на брюнета через плечо и сразу почувствовал губы Патрика, которые скользнули по пылающему лицу мальчика, кружа дразнящими поцелуями около его приоткрытых губ, пока его ладонь медленно скользила по горячей плоти, пробуждая чужое возбуждение ещё больше. — Какая у нас хорошая, послушная детка, — восторженно произнёс Патрик, растягивая губы в улыбке, пока его пальцы мягко коснулись головки младшего, а после скользнули вверх, и все его касания были словно издевательство, на которое Стэн отреагировал первым чувственным стоном, который тут же потонул в ладошке, которой он быстро успел прикрыть рот. — Стэнли, ты никогда не делал ничего такого сам? — затяжная пауза, спровоцированная явным смущением заставила Патрика задать следующий вопрос, который как и первый волновал его довольно-таки часто. Но молчание младшего наводило его на мысли, что тот возможно, даже не прикасался сам к себе, от чего Хокстеттер испытал дичайший восторг, — или хочешь сказать, ты никогда не думал ни о ком в таком плане? Стэнли думал и очень часто, все его мысли были заняты лишь парнями, их взглядами, действиями и фразами. Он думал о том, какой будет его реакция на всё это в дальнейшем, ведь знал что этот момент настанет. Однако из-за того что всё произошло так спонтанно он попросту растерялся и единственное что ему оставалось это быть честным в своих признаниях. — Всё это время я думал только о вас. Юноша не мог легко признаваться в подобном и посчитал это стыдным, не смотря на то что многие подростки его возраста фантазируют о том кто им нравится. Вспомнил как всего раз после ванны пытался справиться с собственным возбуждением самостоятельно, и как уединившись, действительно провёл по стволу пару раз, задавая нужный темп и делая ритмичные движения, но это всё было не то, ощущений ему явно не хватило, а из головы не выходили образы троицы. — За всё время нашего общения? Или какой промежуток времени ты имеешь ввиду? — к ним сразу же присоединился Виктор, который прекрасно знал о том что младший ни с кем не встречался до них, ведь тот однажды сам об этом проговорился. — Я имею ввиду, вообще только о вас. У меня всё впервые происходит с вами. Стэну казалось, он точно умрёт от стыда в этот вечер из-за стольких откровенных признаний. И эта самая фраза для них являлась достаточно исчерпывающим ответом чтобы понять, что Урис не интересовался больше никем. Они были первые в его мыслях, представлениях, первые в попытках любви и близости. — И скоро ты убедишься, что заниматься чем то подобным весьма неплохо.rosenfeld — do it for me
Стэн не набирался смелости чтобы смотреть кому-то из них в глаза, опустив взгляд куда-то вниз. Под спальную рубашку кудрявого поползли пальцы Виктора, касаясь позвоночника отчего младшему стало чуть щекотно. Слизеринец наклонился, чтобы оставить несколько нежных поцелуев на покрывшейся от волнения лёгкой испариной шее младшего. А после он поднял голову и поцеловал Патрика, горячо и размашисто. Стэн ощущал как становится жарко между двумя разгоряченными телами и насколько тесно становится в спальных штанах, что было все еще непривычным для него и он понятия не имел что делать с этим. Стэну было хорошо от этих объятий, а от низких стонов Виктора в поцелуе с Патриком — лучше вдвойне. Ведь судя по всему язык Патрика творил во рту блондина что-то невероятное. Им двоим не нужно было много времени чтобы возбудиться но несмотря на это они всё равно старались как можно дольше растягивать прелюдии и создавать атмосферу, полностью освобождённую от скованности. В последнее время Стэну всё чаще приходилось наблюдать подобное, но находится между ними в этот момент было намного приятнее и он почувствовал как жар медленно распространяется по всему телу. Мальчик подумал о том, что эти двое невероятно умелые и уверенные в каждом слове и действии и он почти готов доверить им своё тело без всяких волнующих мыслей. Отстранившись от Хокстеттера, Виктор прикоснулся губами к тёплой коже в районе ключиц юноши и слегка высунул язык, чем сразу вызвал у второго сильную волну мурашек, облизнул и прикусил кожу, доводя до лёгких красных пятен. Вскоре мальчик почувствовал как Патрик плавно отстранился, отсаживаясь к краю кровати, удобно располагаясь, а Виктор инициативно подался вперёд, накрывая влажными губами губы мальчика, проходясь языком между половинок и втягивая в глубокий поцелуй, под момент отвлечения младшего подтолкнул его, чтобы тот вновь мягко прилег на кровать. Блондин навис над ним и устроился между чуть разведённых ног Уриса, одной свободной рукой согнув ногу младшего в колене и ладонью скользнул вниз по бедру. Взгляд Стэна метался от круглого кулона, который гипнотически покачивался из стороны в сторону, к торсу блондина. В полумраке комнаты он выглядел красиво и завораживающе. — Всегда было интересно, какие мысли посещают твою светлую голову, — улыбнувшись, прошептал слизеринец. Крисс был в восторге от того что ему довелось наблюдать за тем как этот мальчик менялся. Как он застывал в смущении от одних только излишне долгих и пристальных взглядов, не смотрел подолгу в глаза, а теперь доверчиво позволял делать с ним нечто большее. — Вряд ли они смогут тебя удивить, — с неловким смешком ответил Стэнли и подумал о том что в самом деле все его фантазии и желания пока что зарождались лишь из наблюдений за троицей, — я мало что представлял. — Значит многое впереди, Стэн. Стэнли непроизвольно втянул и без того впалый живот когда Виктор, задрав его спальную рубашку вверх, наклонился и начал оставлять поцелуи на нём, приятные и почти невесомые. Простыни на которых лежал мальчик были немного прохладными как и воздух в слизеринской комнате, но парень над ним был ужасно горячим, и Стэн чувствовал как его просто плавит от поцелуев, которые умелые и нежные и в то же время заметно ведущие. Слизеринец постепенно переставал контролировать свой порыв и сильнее завелся, чувствуя как юношеские теплые пальцы неуверенно и отчаянно цепляются за его плечи, слегка сжимая. Остановившись возле кромки штанов Крисс поднял взгляд на младшего, всё ещё внимательно наблюдая за его реакцией и подходя ко всему медленно. — Сейчас я убеждаюсь, что все мои фантазии даже не идут в сравнение с реальностью, — взгляд брюнета жадно блуждал по любимому телу и Патрик отметил что младший выглядит очаровательно в своём лёгком возбуждении, с часто вздымающейся грудной клеткой и румянцем укрывшим его щеки. Крисс вновь приподнялся и поцеловал его где-то под рёбрами, вызывая из губ мальчика сорванный выдох и улыбнулся ему в солнечное сплетение. — Правда, малыш. Ты очень красивый у нас. Юноша ощутил лёгкую дрожь от бесконечного потока приятных слов и прикрыл глаза, позволяя парням насладиться видом густых, трепещущих от волнения ресниц. Виктор отметил, что они задрожали так по-детски и мило, а на его губах расцвела неловкая улыбка, после очередного поцелуя в шею под самым подбородком. — Поверить не могу, что этот человек пару месяцев назад так сильно ломался и боялся даже поцеловать тебя, — Патрик воспроизвёл в памяти их с Виктором разговор в гостиной и хрипло посмеялся. — Я не боялся, — блондин метнул очередной серьёзный взгляд на Патрика, — я просто намного терпеливее, чем ты и Генри. — И я никогда не понимал, как ты держишься. То есть, мы. — Я просто хочу сделать всё правильно, — на последнем слове взгляд Виктора плавно перешёл от Патрика на Стэна, который открыл глаза и вновь посмотрел на него, — и возможно, своим терпением я что-то заслужил? Под правильным Виктор подразумевал то что он всегда учитывал возраст пуффендуйца и никогда не собирался делать что-либо без его согласия. И конечно, их непростые, особенные отношения он тоже учитывал. — Виктор, — позвал юноша и сглотнув, облизнул пересохшие губы прежде чем договорил, — вы правда можете делать всё что захотите, — единственное что смог добавить Стэн, едва ли задумываясь о том что он не знает всех желаний слизеринцев. Он им доверял и этого было достаточно. Юноша рассматривал Виктора, который нависал над ним, наблюдал за тем как его грудная клетка вздымается от глубокого дыхания. Взгляд блондина как всегда был невозмутимый, ровный и спокойный, на лице нега удовольствия и карие глаза затуманенные лёгким возбуждением стали немного темнее обычного. На губах Крисса не переставала играть едва заметная улыбка и от парня как всегда веяло спокойствием, что не давало младшему впасть в панику перед чем-то новым и неизвестным. — Даже моё имя из твоих губ звучит так сладко, — акцентировав на этом внимание и выдержав секундную паузу, слизеринец задумчиво чуть склонил голову набок, прежде чем договорить, — хочу услышать, как сладко ты будешь его выстанывать, — Виктор одарил мальчика будоражащим взглядом из-под упавших на глаза блондинистых прядей волос, одну руку поднеся к его лицу и убрав пальцами несколько кудрей с лица и замечая как округлились глаза младшего. Несмотря на то что Урису начинало нравится это сладкое волнение и тёплое ожидание чего-то нового, он ощутил как на щеках вновь предательски проступил румянец после того как воображение слишком хорошо визуализировало картину сказанных Виктором слов. — Думаю это будет правда горячо, — губы Хокстеттера тронула широкая улыбка и он продолжил, — я с большим удовольствием буду наблюдать за этим. Стэнли нравилось то, что Генри, Виктор и Патрик не намеревались его торопить. И теперь они двое подходили ко всему медленно, не торопили и не настаивали на чём-либо, чтобы не испортить в его памяти такой приятный момент. Ему хотелось сделать также приятно им, но ему нужно было лишь убедиться в том что он всё делает правильно, а также чуть больше смелости. И в первом и во втором ему очень помогал Виктор. — Всё хорошо, — Крисс плавно отстранился и медленно разогнул его ногу, — Могу я снять это с тебя, малыш? — ладони блондина которые до этого изучали изгибы тела мальчика, остановились на его бёдрах, пальцы подцепили края пижамных штанов, пока парень в ожидании замер а игривая улыбка дрогнула в уголках губ. — Но что ты… — вышло из губ мальчика совсем сдавленно и растеряно пока он не совсем понимал чего хотел старший. Дыхание юноши вновь сбилось а голос прозвучавший за ним не дал договорить. — Он собирается сделать тебе минет, детка, —абсолютно буднично заявил Патрик, встречаясь взглядом с Виктором и не меняя невозмутимого выражения лица продолжил, — и ещё кое что, но это уже смотря насколько тебя хватит. Стэнли в этот момент не видел лицо Патрика но чувствовал как по нему в этот момент расползлась улыбка. «Насколько тебя хватит» — фраза которая слишком сильно отпечаталась в сознании мальчика и он пока не знал, как должен на неё отреагировать ведь все чувства смешались. Он вообще мало что понимал теперь. Единственное о чем он подумал так это то что так нельзя. Стэнли считал что нельзя говорить об этом настолько прямо и открыто. Потому что это сбивает с толку, смущает настолько что он и двух слов связать теперь не может. — Так ты позволишь? — Да, наверное… Он тихо выдохнул и согласно кивнул, после чего светловолосый скользнул ладонями по бёдрам и потянул за резинку вниз, под взгляд Уриса переполненный всей той неловкостью которая у него имелась, из-за того что он позволил увидеть то что обычно скрыто от их глаз, стянул с младшего штаны вместе с нижним бельём, пока второй чуть приподнял бёдра чтобы помочь. Стэнли был с ними очень покорным и это несомненно являлось одной из слабостей парней. Но чувство стеснения напомнило Урису то, что было в ванной старост и теперь стало в стократ сильнее. Ведь если в прошлый раз всё так удачно скрыла вода и пена, обстановка была другая, то теперь он чувствовал себя полностью открытым. Осознав что из одежды на нём только лёгкая ночная рубашка не прикрывающая ничего и которую Виктор и так сейчас задрал вверх, он очаровательно покраснел и провёл ладонями по лицу, ощущая как кожа под ними горит. Виктор потянулся рукой и мягко сомкнул пальцы на члене мальчика, сначала на пробу медленно скользнув по нему, вниз и снова наверх, чтобы после очертить большим пальцем контур уретры и сделать ещё несколько плавных движений. Парень внимательно наблюдал за тем как младший отзывается на его ласки тихими вздохами и милыми вздрагиваниями. На смену его растерянности наплывали новые ощущения, мальчик прикрыл глаза, представляя что они просто завязаны, чтобы не было соблазна их открыть, ведь так всё ощущалось ещё более хрупко. И задышал часто-часто, чувствуя как тяжелеет внизу и как мысли окончательно путаются. Виктор вновь склонился над ним, раскрытыми губами проходясь по впалому животу младшего, скользнул выше подбираясь к соскам и накрыл один губами чувствуя как тот твердеет под его языком. Стэнли на это содрогнулся в сладкой истоме, шумно втянул воздух через нос, пытаясь справиться со всеми нахлынувшими ощущениями. Скольжение ладони Виктора по его члену вызвало приятную дрожь и покалывание в конечностях. Он почувствовал как его смущение немного отходит на второй план и ему вновь становится приятно. Вторую ладонь слизеринец уложил на бедро младшего и ощутил как его мышцы в начале напряглись, а после расслабились под его лаской, тело чувствительно поддалось навстречу, толкаясь в кольцо умелых пальцев. Бёдра юноши слегка дрожали, покалывая приятным теплом, а напряжение копилось внизу живота с каждым умелым движением Виктора. — Хороший малыш, — хрипло обронил Хокстеттер, пока наслаждался видом перед ним, тем как тот тяжело дышит Стэн, и взглядом Виктора, который наполнен желанием и любовью, — помню ты хотел поделиться с ним опытом, Виктор. Самое время, тебе не кажется? От услышанного Крисс расплылся в довольной улыбке, продолжая плавно водить ладонью по возбужденному члену младшего. От этих действий с губ кудрявого сорвался первый сдержанный стон и он вновь моментально испугался этого звука, ведь вдруг кто-то кроме них услышит? — Стэн, открой свои красивые глаза и посмотри на то как Вик будет делать тебе очень приятно. Как бы юноша не хотел оставаться в своей уютной темноте, услышав голос Патрика он послушно открыл глаза и позволил себе увидеть то как блондин мучительно-медленно водит ладонью по его члену, размазывая естественную смазку по головке из-за чего юноша судорожно выдохнул. Мальчик даже не успел ничего понять и возразить, как под его затуманенный взгляд блондин наклонился и провёл по члену губами, в это время поглаживая выступающую тазовую косточку большим пальцем свободной руки. Мальчик чуть поерзал на простыне, ощутив как губы Виктора опаляют тёплым дыханием головку и после вбирают её в рот, играя с ней языком, всё также неторопливо и мучительно. Влажность языка блондина мгновенно довела до лёгкой дрожи и из-за незнакомых раннее столь смущающих ощущений ему хотелось банально рассыпаться на кусочки. Вдоволь насладившись видом Стэна, и заметив что тот расслабился ещё больше, блондин сомкнул губы на члене младшего и расслабив горло, взял его на всю длину, что вышло свободно. Крисс почти сразу услышал как его мальчик издал низкий стон, настолько невинный и милый, больше напоминающий всхлип и Виктор, если бы не член во рту, точно улыбнулся бы на это. Свободной ладонью Виктор ощущал как мышцы на ногах младшего подрагивают и почувствовал как упирающийся через штаны собственный член вновь пару раз пульсирует от желания попробовать больше. Он всем телом ощущал физическое желание, всё потому что его фантазии понемногу начинали воплощаться. От внимания слизеринца никак не ускользнуло то, что юноша всё ещё сдерживался, и мысленно он пообещал себе этой ночью помочь ему с этим. Всё потому что ему слишком нравились эти ощущения в моменты близости. Он был решительно настроен сделать таким и своего мальчика. Стэну нравилось чувствовать восторженный взгляд старшего на них, пока Виктор умело отсасывал ему и ноги юноши сами разъехались в этот момент по простыне чуть шире. Стэну также нравился Виктор и его взгляд, его мягкие губы плотно обхватившие ствол и пальцы в обрамлении множества серебристых колец, которые продолжали поглаживающие движения на бёдрах. Урис старался не разрывать их зрительную связь, которая лишь усиливала возбуждение. — Виктор, я чувствую что-то…странное, — неуверенно вытянул из себя Стэн, теперь осознавая, почему оральные ласки так нравятся этим двоим, — пожалуйста, подожди, — младший догадывался к чему это ведёт и для него пока что это было слишком. Но когда он, весь разгорячённый опустил взгляд вниз смотря на блондина из-под полуопущенных век увидел как заостряются черты лица слизеринца при этих молебных интонациях, он понял что блондин попросту проигнорирует. Виктор языком прошелся по уздечке с лёгким нажимом, а после с влажным звуком выпустил изо рта член и провёл губами к мошонке. — Знаешь, наш мальчик правда сладкий во всех смыслах, — Крисс улыбнулся вновь накрывая губами головку и стимулируя её языком, при этом помогая себе рукой а после вновь насадился чуть плотнее, втягивая свои мягкие щёки изнутри и создавая эффект вакуума. — Виктор, — растягивая гласные, сделал ещё одну попытку юноша, едва сдерживаясь. Ведь Крисс не отстранялся а ему приближающийся исход всё ещё казался чем-то постыдным и неправильным. Виктор начал активнее двигать головой, не переставая ласкать член языком и когда снова почувствовал своим горлом головку члена юноши, задержался так на пару секунд и услышал особенно громкий предупредительный стон кудрявого. А после всё же выполнил его просьбу и отстранился, но лишь для того чтобы наблюдать перед собой нечто потрясающее. Наблюдать за тем, как младший кончил на свой плоский живот, простонав сдержанно и протяжно, пока белые капли заливали длинные пальцы Виктора и его живот. Слизеринец замер, как завороженный наблюдая за тем как сперма течет по животу пуффендуйца, забивается в лунку пупка, стекает дорожками по тонкой талии. Чуть помедлив, он наклонился, неторопливо языком следуя за этими белыми дорожками, улыбаясь и слушая как шумно дышит его малыш. Слизеринец думал о чувствительности младшего и о том что он так быстро довёл его до такого. И ему было мало. Стэн в этот момент понимал, что это отложится в его памяти как одно из первых более интимных воспоминаний. Которое будут знать только они трое и стены этой комнаты. Юноша теперь был весь взъерошенный, помятый и разнеженный и парни отметили что так он выглядел ещё привлекательнее. И где-то в глубине они с восхищением думали о том, что только им двоим впервые довелось видеть его таким открытым. — Я лишь хотел показать тебе, как просто можно получить удовольствие, — улыбнувшись, объяснил Виктор, думая о том что в этот вечер он больше всего хотел отвлечь Уриса от тяжёлого груза мыслей и сделать это любыми приемлемыми способами, — у каждого из нас есть свои предпочтения, я хочу чтобы ты многое попробовал и постепенно определился со своими. — Мне правда понравилось, — признался Стэнли, пока румянец вновь затопил его скулы, — очень такой…познавательный вечер получается, — юноша издал неловкий смешок, пытаясь привести дыхание в норму. — Мой хороший, но это ещё не всё, — ответил Виктор, после коротко посмеявшись своим сдержанным, низким и до одури приятным голосом, и Стэн завис, рассматривая его шикарную мимику и игривые искорки в тёмно-карих глазах. — Перевернешься для меня? — тихо и слишком внезапно попросил Крисс, замечая вновь возникшую неуверенность в глазах кудрявого. — Я уверен что ты точно пожалеешь о том что мы не начали делать это раньше, — произнёс уже Хокстеттер, когда молчание чуть затянулось. — Обещаете? — несмотря на всю неловкость и смущение мальчик хотел бы ответить в той же игривой манере что и они. Он немного расслабился да и понял что стесняться в его положении уже нет смысла, юноша и так уже открыт перед ними максимально. И блондин расценил это как согласие, а после помог юноше перевернуться, при этом медленно поглаживая его по спине, спускаясь к копчику пальцами и ладонями оглаживая ягодицы, после слегка похлопывая. Парень вновь подумал о том, что вид такого юноши, подчиняющегося любым его желаниям выбивает из него рассудок. Его поведение как и всегда сквозило покорностью и будто давало ему сигнал: делай всё что хочешь. Старший наклонился и оставил пару лёгких поцелуев на пояснице, слыша очередной чувственный выдох и чувствуя собственное возбуждение которое неприятно давило, но он готов был ещё немного потерпеть, лишь бы для начала доставить удовольствие младшему. А после он разберётся с остальным. Виктор понимал что Стэн ещё ни разу ничем подобным не искушённый, вероятно даже не думающий о том что он собирался сделать. Стэнли всё ещё был тем мальчиком, для которого всё это смущающе, очень ярко и ново, и они с Патриком хотели, чтобы он прочувствовал это новое сполна. Уже через пару тягучих мгновений поцелуев Урис пытался догадаться, что будет. И от предвкушения и одного лишь своего положения был возбужден довольно сильно, несмотря на то что кончил пару минут назад. Заметив что младший более расслаблен, Крисс опустил ладонь на ягодицу, чуть оттянув в сторону и ощутил под пальцами гладкую мягкую кожу и едва ли уловимые сокращения в ответ на его касания. А юноша несмотря на все убеждения Патрика уже успел пожалеть о том что согласился ведь это всё напоминало безумие, в котором он уже безотчетно следует только своим и их желаниям. Когда Стэнли ощутил на нежном участке кожи чужое дыхание кажется немного умер внутри потому что дальше Виктор начал делать что-то невообразимое: вначале оставил несколько поцелуев на ягодице, второй, а после подался вперёд втянув губами чувствительный сфинктер и протолкнулся языком глубже наблюдая как младший непроизвольно чуть сжимает ягодицы. Стэнли крепко зажмурился, сжимая руками подушку и пытаясь унять дрожь, ощущая как становится красным, как буквально задыхается от столь непередаваемых ощущений, чувствует какой влажный от слюны Виктора, чувствует себя ужасно уязвимым и открытым. Чувствует как подушечка пальца оглаживает его изнутри, давит на стеночку со стороны входа и он неконтролируемо пытается уйти чуть вперёд, чувствуя как рядом с пальцем проталкивается влажный язык. Виктор нежно и бесстыже провёл по нему языком и оставил шлепок на ягодице, после удерживая её, и контраст ощущений настолько яркий что Стэнли подумал, его надолго не хватит. К приятному удивлению двоих парней и самого Стэна он оказался не из молчаливых мальчиков, а из тех кто может показать, насколько ему хорошо, потому что с его губ сорвался несдержанный стон, который вскоре оборвался тихим выдохом. Ему было слишком хорошо, чтобы зацикливаться на чём-то ещё кроме языка и пальцев Виктора и с его губ начали срываться звуки которые он никогда бы не осмелился продемонстрировать в спокойном состоянии и других обстоятельствах. Только здесь и с ними. Юноша тяжело задышал, определенно нуждаясь сейчас в хорошей порции свежего воздуха и беззвучно ахнул, когда после нескольких нежных, едва ли глубоких толчков последовал один уверенный и грубый. В какой-то момент Стэнли просто не выдержал, потому что все действия были дразнящие и отдавались в паху, поэтому он рефлекторно потянулся к нему пальцами. Но сразу заметивший это Виктор взялся за его кисть и прижал к простыни довольно жестко, накрывая своей большой ладонью его. Всё потому что в этот момент они играют исключительно по его правилам и Крисс знает, когда он ему позволит. Дыхание мальчика было тяжелым и горячим, и Виктор ощутил как его тонкие пальцы под ладонью задрожали из-за ярких ощущений. Мальчик набрался смелости и сам чуть подался назад — на этот невозможный язык. И ощущение подвижного языка внутри казалось ему настолько обескураживающим, что он не уверен был что после сможет поднять голову и посмотреть в глаза Патрику, а тем более — Виктору. Стэнли ощутил как матрас вновь проминается а после ощутил поглаживания по волосам от Патрика и также ещё несколько поцелуев на ягодице. Также получая удовольствие лишь от того что он видел, насколько приятно младшему, Виктор не сдержался и чуть прикусил нежную кожу на ягодице, втягивая её и оставляя след. Блондин отстранившись, рассматривал его выразительные плечи, тонкую талию и невероятный изгиб спины. Ему хотелось дотронуться до каждого доступного участка кожи. — Прекрасный вид, — Виктор рассматривал укусы которые оставил на светлой коже ягодиц, — и тебе не нужно будет ни от кого их прятать или объясняться, — низко посмеялся парень. Вновь привыкнув к ощущению пустоты юноша почти восстановил сбитое дыхание но после Виктор вновь приблизился, пройдясь языком по его члену, и вновь до колечка мышц самым кончиком. Стэнли тихо ахнул, широко распахнув свои глаза, когда Крисс одновременно начал скользить пальцами по его члену и нежно, словно слегка успокаивая играть с ним языком. — Не много ли ощущений за один раз? — пустил тихий смешок Патрик.— Стэнли? — Хокстеттер взялся за подбородок юноши, чуть приподняв его голову и захотел взглянуть в глаза. Глаза, которые были с влажными от выступивших от удовольствия слез ресницами, потому что да, Патрик ни разу не сомневался в том что язык Виктора может довести до такого. — Не много, мне хорошо, правда, — слетело с мальчишеских губ раньше чем он успел обдумать свой ответ. Он перестал контролировать каждое своё слово ведь при таком количестве чистых эмоций это было невозможно. Он понял что если он не будет разговаривать с ними в этот момент то точно потеряется в этих ощущениях ведь они буквально лишают здравого рассудка. — Думал о том, насколько было бы хорошо, будь внутри я? Или Патрик? Генри? От одних только мыслей о том, что это может зайти дальше, внутри всё плавится а фантазия подкидывает всё больше пошлых картинок. Стэнли думал. Он действительно ещё слабо представлял всё то удовольствие которое может получить, но мысли были. И теперь Виктор, словно читая его как открытую книгу, спрашивал об этом. Только правдивого ответа он всё также не получил ведь юноша был недостаточно раскрепощён для подобного. — А потом тебе этого станет мало, — продолжил Виктор, поглаживая ягодицы мальчика и совсем невзначай проходясь указательным пальцем между, а после игриво укусив нежную кожу. Хокстеттер был доволен видом что открылся перед ним. Он доминировал в их отношениях и на мгновение вспомнил как Виктор был, если не настолько зажатым, то почти таким же как Стэн, на его месте. Он с удовольствием наблюдал за тем как старательно Виктор воплощал его фантазии, вылизывая младшего, ему нравилось наблюдать за тем как два человека которые ему нравятся получают удовольствие. Виктор выпрямился, перехватив младшего рукой вокруг талии и потянул за собой, прижимая к разгоряченному телу. Блондин вновь накрыл его член рукой, тяжело дыша в растрёпанную кудрявую макушку и делая ритмичные движения. Кудрявый сильнее выгнулся в спине, проезжаясь ягодицами по чужому возбуждению и начиная мелко дрожать, осознавая что это вызвано без сомнений им. И юноша вновь сладостно простонал, одновременно смущаясь этого сам и взбудораживая парней. А после зажмурился, ощущая как спирает дыхание как пальцы на ногах поджимаются в предвкушении, вновь почувствовал себя невесомым, невероятно лёгким, после пытаясь привести загнанное дыхание в норму и чувствуя как вновь кончает, пачкает пальцы Виктора. У Стэна в этот момент всё видение правильного и неправильного просто перевернулось, барьеры стеснения и неловкости дали трещину, всё потому что он никогда не думал, что ему может быть настолько приятно. Он всегда знал что пока сам не будет готов, никто этого не начнёт. Также знал, что ему всё обязательно понравится. И он считал себя в этот момент таким глупым из-за того что стеснялся перед своими прекрасными парнями, которые просто хотели показать, насколько им может быть хорошо вместе, будь они чуть более открыты. — Я первый должен был это попробовать! — наигранно возмутился Патрик и развеял повисшую ненадолго тишину. — Не во всём же тебе быть первым, — спокойно ответил Виктор и с блаженной улыбкой вновь обратился к младшему, который плавно развернулся в его руках, — где понравилось больше, детка? —Мне понравилось всё, — честно признался юноша, смотря на Виктора немигающим взглядом, всё ещё пытаясь осмыслить то что произошло между ними, — но прошу тебя, не спрашивай об этом так прямо! — чуть повысив голос попросил Стэн, вновь заливаясь румянцем смущения, и почти шёпотом добавил, — мне и так неловко. — Я же должен запоминать, для нашего следующего раза. А ты можешь смело раскрывать мне свои чувствительные точки. Стэнли задумался о их следующем разе, о том что он возможно снова не будет смелым, что снова растеряется в этих умелых руках. Задумался также о том, что ему нужно быть более открытым в своих желаниях. В это время слизеринцы не отводили от него взгляды, от слегка растрепанного, раскрасневшегося, и думали о том что никто кроме них таким его ещё не видел. Никто никогда и не увидит. На самом деле их контролю можно только позавидовать. И когда Виктор в очередной раз поцеловал мальчика, Стэнли прекрасно чувствовал возбуждение парня упирающееся ему в бедро. Но Крисс несмотря на свое очевидное состояние лишь успокаивающе поглаживал его талию и целовал. — А как же вы? Крисс замер и внимательно посмотрел на младшего, почти сразу улавливая то к чему тот клонит. Стэн догадывался о том что они также желают получить необходимую разрядку, но молчал об этом до последнего. Его смущение никуда не исчезало, а вот желание доставить удовольствие росло с каждой такой близкой встречей. — Ты просто удивительный, знаешь, — дыхание Виктора сбилось, голос звучал абсолютно тихо и с мягкой интенсивностью. Он плавно провёл кончиком носа по щеке кудрявого, продолжая, — мне правда приятно что ты хочешь это сделать. Но ты готов? Стэн думал об этом однажды, также как и думал о том, насколько тяжело воплощать это в реальность, переборов смущение которое он редко в силах контролировать. Он видел как тогда в гостиной Хокстеттер делал минет Виктору, и не сомневался теперь, насколько это приятно. Урис слабо кивнул, хотя чувствовал как сознание всё еще затуманенное кричало ему о том что он делает подобное впервые и больше всего ему не хотелось сделать всё неправильно или опозориться перед старшими. Такого раньше с ним никогда не происходило, и поэтому он ощутил мелкую волнительную дрожь в теле. — Не торопись, маленький. И мы тоже будем аккуратны. Да, Патрик? Получив уверенный кивок, Виктор предложил младшему лечь на спину, под два внимательных взгляда блондин вновь взял контроль над ситуацией, расставив ноги по бокам от юноши, упираясь ими в матрас, одной рукой расстегнул свой ремень и потянул брюки с талии вниз, высвобождая член и не удержавшись оттянул пальцем чтобы головкой мазнуть по чужому лицу с нежным шлепком. Его очаровательное смущение теперь не сходило с лица и Стэнли, который приподнялся на локтях, а его взгляд теперь не от сходил с члена парня, но юноша всё ещё не решался даже прикоснуться. И Виктор быстро сообразил, что когда он доставлял ему удовольствие, мальчик надолго закрывал глаза или отводил взгляд. — Возможно так тебе будет лучше. Одними губами прошептав тихое «Затмись», Виктор наблюдал за тем как губы мальчика от удивления чуть приоткрылись, ведь в руках слизеринца не было палочки. И на глазах Стэна появилась тёмная повязка, временно полностью лишающая его зрения. Это внезапное действие со стороны парня позволило ему чуть больше расслабиться, ведь он не видел на себе два пленённых взгляда, лишь хорошо чувствовал. Юноша обхватил рукой член парня у основания и провёл по нему языком с ноткой рассеянности. Виктор ощутил, насколько это приятно, насколько сносит крышу от того как его мальчик неуверенно губами обхватил головку, готовый насадиться чуть плотнее. Виктор почти невесомо погладил его волосы на макушке и запустил в них пальцы, тем самым придерживая его голову для более удобного положения. — Да, вот так, мой самый лучший мальчик. Стэн пытался повторить тоже что делал с ним Крисс, медленно насаживаясь на возбуждённый член парня своим ртом. Не смотря на всю создавшуюся обстановку, Стэнли так и не смог расслабиться до конца из-за чего горло свело неловким спазмом и он чуть подался назад. Но уже в следующий момент он не растерялся и пропустил головку члена за щеку, обхватил то что не поместилось в рот ладонью. Жарко сжал ртом конец возбуждённой плоти, не переставая ласкать её языком в это время делая плавные движения ладонью по члену и после вновь постарался взять чуть глубже. Виктор был с ним немного властен но в то же время мягок и пару раз толкнулся в него аккуратно, чтобы не вызвать рефлекс с непривычки. Урис услышал звук расстёгивания ширинки и почувствовал как рука Виктора осторожно потянула его назад и он отстранился. А после он почувствовал как блондин отодвинулся и теперь другая рука легла на его затылок. — Стэнли и правда хорош во всём, да, Виктор? Я всегда это знал. Всё это происходило для него в новинку, поэтому мальчику оставалось лишь опираться на собственные первые ощущения и стараться чувствовать реакцию Патрика, чтобы понять что он делает всё правильно. Открывает рот чуть шире, чтобы не задеть возбуждённую плоть зубами и берёт чуточку глубже. Стэнли поймал себя на мысли что ему определённо нравится то, как сдержанный обычно Патрик который редко проявляет эмоции стонет для него низко и сдавленно, чуть запрокинув назад голову. Всё потому что этот чувственный и горячий рот мальчика довольно быстро доводит его до предела. И потому что слизеринец слишком долго жил лишь фантазиями о таком. Хокстеттер чувствовал как он сильно старается для своего первого раза, проходится по уздечке кончиком языка с лёгким нажимом, после выпускает член изо рта и опускается языком к мошонке, но после вновь возвращается и вбирает его в рот. Брюнет мягко толкался бёдрами, а его зелёные глаза завороженно наблюдали за тем как мягкая плоть погружается в горячий рот мальчика. Парень хотел бы сполна прочувствовать какое же мягкое и насколько глубокое горло у Стэна, хотел взяться за излюбленные кудрявые волосы и хотел лишь немного грубости, чтобы показать, как сладко может ощущаться боль, но заранее данное Вику и себе обещание сильнее. Слизеринец надломил брови и ощутил как в теле напрягся каждый мускул. Снова ощутил сполна как это тяжело находясь рядом с таким неприкосновенным, но настолько желанным человеком так долго сдерживать себя. — Ты у нас умница, знаешь? Брюнет толкнулся один раз чуть реще и грубее, не хотел спешить или навредить, но также желал дать ему понять, как именно у них всё может происходить. Стэнли чуть отстранился, высунул язык и наклонив к себе возбуждение парня провел языком, а после мучительно медленно начал вбирать член в рот настолько, пока старательно не уперся горлом в пульсирующую головку, прикрыв глаза и ощутив влагу в уголках глаз, что скрыла повязка. Он не продержался так долго, чуть подавшись назад но не выпустив член. Который во рту горячий и твёрдый, с пресноватым привкусом податливой кожи, которую он старательно двигал своим языком, сам того не осозновая но желая снова получить похвалу от парня. — Стэнли, — Патрик ловил удовольствие, произнося родное имя и младшего вновь бросило в дрожь от того как властно и красиво оно звучит из рта слизеринца. Патрик смотрел на то как губы мальчика скользят по его члену, чувствовал как тот старается и едва ли сдерживался чтобы не кончить. — Малыш. Хокстеттер ощутил как сокращаются все мышцы в теле и голос снижается от непередаваемого удовольствия. — Ты прекрасно справляешься. От сорвавшейся с губ Патрика похвалы вновь стало хорошо и он решил что поделиться этим маленьким откровением, которое открыл для себя, чуть позже. Патрик засмотрелся на Виктора, который не сводил взгляд с младшего, и не сдержав свой порыв, протянул руку и взявшись за затылок блондина, довольно резко притянул к себе и столкнувшись с его губами втянул в поцелуй. Блондин мгновенно ответил на поцелуй но удивленно распахнул глаза, вопросительно глядя на Патрика. Он был затяжной и востихительно влажный, спровоцированный всеми нахлынувшими эмоциями. Чуть приоткрыв глаза и увидев удивление Виктора, брюнет чуть отстранился. — Что? Мне просто нечем было занять рот. — Мой член сейчас тоже свободен, не хочешь лучше заняться им? — отзеркалил его улыбку блондин, чуть вздернув подбородок с игривым блеском в глазах смотря на Хокстеттера. Их внимание привлёк Стэн, который уже стянул повязку, чтобы понаблюдать за их поцелуем а после обратно упал на мягкие простыни, тихо прыснул со смеху и улыбнулся после. Ему всегда приятно было наблюдать за парнями, за их спонтанными подколами и любым взаимодействием. — Ты чего это? — Ничего. Просто хотел сказать что мне очень нравится, когда вы близки друг с другом. — Ты здорово сближаешь нас, — сразу же проговорил Виктор, коротко улыбнувшись.— Мне бы очень хотелось зайти дальше. Но мы не будем делать этого без Генри. Он бы наверняка очень сильно пожалел, если бы узнал что пропустил, — добавил блондин с насмешливыми нотками в голосе. — Но ваши прелюдии меня когда-то с ума сведут, мальчики, — драматично чуть запрокинув голову назад и прикрыв глаза произнёс Патрик, потянувшись к члену и желая получить наконец-то необходимую разрядку, однако его пальцы столкнулись с рукой Стэна, который вновь обхватил его член ладонью, делая более уверенные движения, желая довести начатое до конца. И Хокстеттер, опуская взгляд вниз восхищенно наблюдал за тем как тонкие пальцы потрясающе смотрятся на его эрекции. И теперь юноша забыл о повязке, ведь он желал видеть. Видеть как красивый пресс брюнета напрягается, а его зелёные глаза смотрят на него с вожделением. Видеть как парень, издав низкий стон кончает, пачкая его пальцы, последний раз грубо толкаясь в его ладонь. А после юноша вернулся к Виктору и его разрядка после всего на что он насмотрелся была очень скорая и протяжная, от нахлынувших ощущений заставляющая прикусить губу, слишком ярко при этом представляя как всё произойдёт в следующий раз.***
Стэн обнял Патрика поперёк груди, ощущая как она мерно вздымается под его рукой. За спиной слышалось тихое дыхание спящего Виктора, а брюнет лежащий рядом всё это время обнимал его одной рукой и точно не спал. Его длинные пальцы водили тропинки по плечу и по спине младшего, лениво рисовали на них узоры, пока сам он наверняка о чём-то глубоко задумался, прикрыв глаза. Урис проникся этим моментом, желая надолго уложить в своей памяти, ведь знал что совсем скоро долгое время будет просыпаться один. Юноше снова не удавалось уснуть, в голове метались образы недавних событий, давая ему очередную порцию размышлений. Он думал обо всём, что происходило вокруг, но в основном, об их отношениях. За короткое время их особенных отношений Стэнли понял, что любовь и внимание он должен в одинаковой мере отдавать им троим, получая взамен столько же от каждого. И теперь он слишком остро ощущал нехватку ещё одного человека рядом. При этом он не чувствовал, что его бросили или обманывали всё время, как и не ощущал того, что между ними всё закончилось. За прошедшие пару недель он успокоился, и ему было даже стыдно за слëзы тогда в гостиной. Юноша принял факт того, что Генри пока что не с ними, посчитал что это первое испытание, которое им четверым придётся преодолеть, но думать о Бауэрсе он не прекращал. Мальчик понимал, что из-за многих событий произошедших за этот учебный год он вернётся домой уже другим Стэнли. Возможно, это заметят и его родители, из-за чего ему стало немного грустно, ведь находясь в таких отношениях, он понял что нет ничего хуже чем скрывать и бояться признаться семье и друзьям, что ты особенный. На этих мыслях он сжал рукой тело парня ещё сильнее, словно так по-детски боялся что тот пропадëт уже сейчас. За это время также он понял, что в мире слишком много грязи и злобы. И ему лучше жить в мире собственном, скрытом от всего остального плотной завесой, где значение имеет только то, что происходит между ними. Его бесконечный поток мыслей прервал немного хриплый от сна и приятный голос Патрика. — Знаешь, конфетка, я и дня без тебя не представляю сейчас. Поэтому мы обязательно увидимся летом, — словно догадавшись о беспокойных по этому поводу мыслях младшего, или потому что сам не переставал об этом думать, произнёс слизеринец. — Ты уверен? — Есть несколько вариантов, и письма ещё никто не отменял, — в полудрёме начал перечислять Патрик, мягко поглаживая плечо мальчика подушечками пальцев, — я бы предложил тебе оставлять окно в комнате открытым, в случае если я захочу появится внезапно ночью, но думаю мамочка Вик будет против, — с насмешкой в голосе намеренно громче проговорил брюнет, открыв глаза и скосив их в сторону светловолосого, намекая на то что тот слишком строгий. Виктор, который спал довольно чутко и из-за их тихого разговора начал просыпаться, услышал это и приоткрыл один глаз. — Нет, я просто заставлю тебя жить под этим окном. И я не мамочка, — сонно и по-прежнему серьёзно проговорил блондин, сжимая двумя руками мягкую подушку под головой. — Такой вариант меня тоже устраивает, — со смешком проговорил Хокстеттер, смотря в темноту потолка и также погружаясь в размышления о предстоящем лете. Урис улыбнулся и вспомнив то о чём хотел поговорить, обратился к Патрику, слегка запрокинув голову назад. — А как прошла ваша встреча с мамой? — Стэнли волновал тот факт, что женщина почему-то больше не задавала ему вопросов насчёт Патрика и вела себя на удивление спокойно. Она даже не возвращалась к теме случившегося и вероятно позаботилась о том чтобы её сына больше никто не беспокоил расспросами. — Ну знаешь, мы сошлись на том, что ей не обязательно знать о причинах моего нахождения в лесу. Я умею убеждать, а ей важнее то что её сын теперь в полном порядке. — И что, даже ничего не заподозрила? Стэнли всегда знал насколько Андреа проницательная, и не мог поверить, что та так легко сдалась. Ведь он уже неоднократно ставил себя на её место и понимал что ситуация крайне странная. — Сказала, что она всегда подозревала что ты гей, особенно после того случая когда застала тебя с моей фотографией на втором курсе, — серьёзно произнёс Патрик, сразу заметив как нахмурился младший и издал смешок, — да ладно, единственное что ей показалось странным в этой истории — то что я оказался в лесу ночью по собственному желанию. Голос брюнета убаюкивал и успокаивал. Урису хотелось бесконечно долго лежать вот так, слушать их смех и голоса от которых уже стал зависим, не думая о том, что их ждёт дальше. — Мне жаль что с Генри ничего не получилось, я ведь обещал встретиться, — окончательно пробудившись от сна, к Стэну ближе придвинулся Виктор, накрыв пальцами его запястье и прижавшись со спины. — Ничего страшного, Вик, — Стэнли вздохнул, быстро продолжая, — это от тебя никак не зависит. А вообще, думаете, он может потом вернуться в школу? — Это решение уже обсудили. Но если что-то изменится, если Генри сам того захочет, если они будут на его стороне, то возможно, — как-то неуверенно произнёс Виктор, который сам на это надеялся до последнего, ведь он считал этот исход несправедливым и неправильным. — Я надеюсь, отец не сильно злиться на него, — абсолютно уверенный в обратном, почему-то кудрявый всё же произнёс это, возможно желая получить успокаивающий ответ, но не дождавшись его, поспешил договорить, — потому что мне страшно. Я переживаю за него, из-за всего что происходит. Виктор оторвал голову от подушки, подперев её свободной рукой, смотря полуприкрытыми глазами на мальчика и усмехнувшись, уверенно произнёс. — Да ладно детка, это же Бауэрс и он точно справиться, я то знаю. Парень в самом деле не сомневался в своих словах, как и никогда не сомневался в Генри. — Возможно, Виктор прав. А тебе надо поспать. Иначе этот извращенец проснулся и сейчас захочет пойти на второй заход, — со смешком проговорил Хокстеттер, спешно добавляя, — хотя я и сам не против, вы же знаете. Стэн слабо улыбнулся и прикрыл глаза, утопая в ощущении уюта и безопасности, находясь в этих полюбившихся руках и вскоре уснул, впервые за долгое время спокойным сном.***
Несмотря на жаркий летний день небо над вокзалом Кингс-Кросс стянулось тяжёлыми тучами, грозящими вот-вот обрушить на людей ливневые потоки. Но пока что с облачного неба сползала лишь зловещая темнота и постепенно забиралась в каждый закоулок. Громкое шипение бесконечно двигающихся дверей вагонов и шум отходящих поездов перекрывал разговоры посетителей вокзала. Люди суетились и спешили, в глазах некоторых прохожих пусть и не так заметно, но всё же проскальзывала паника. Всему поспособствовали события произошедшие недавно и вряд ли был хотя бы один человек, который ещё не знал о том что произошло в банке Гринготтс. Эта новость всколыхнула буквально весь Лондон, распространилась по всем газетам и стала гулять по улицам с одного конца в другой, в сопровождении немой тревоги. Многие кто по личным причинам не спешил по домам, ждал родителей, друзей, или боялся внезапного дождя, спрятались в здании вокзала, как и Стэн, который попрощавшись с друзьями и благополучно договорившись о встрече, остановился чуть подальше от толпы, от скуки развернул свежий выпуск Ежедневного Пророка, случайно попавший ему в руки. Урис уже узнал о том что произошло в банке, узнал о том что теперь в обязательном порядке начнут охранять школы, а вместе с этим предвкушал то как усилится его домашний контроль, ведь жить с мамой работающей в министерстве магии было мягко говоря «не сладко». Стараясь не поддаваться слухам и панике, он надеялся что с Генри всё в порядке, хотя от него так долго не было никаких новостей. На этих мыслях Стэн вздохнул, ещё пару раз пробежал глазами по кричащим заголовкам, но не увидев там чего-то нового и важного, он смял газету и бросил её в рядом стоящую урну, решив переключиться на другие мысли. Теперь его лето точно не будет таким, каким он его себе представлял. Около недели ему придётся посещать больницу святого Мунго, а остальное время потратить на восстановление своих магических сил, чтобы успеть до следующего семестра. Придётся перечитать те книги которые ему вручит отец, вероятно никак не относящиеся к магии, и много-много заниматься дома… — Стэнли, ты ведь знаешь что я не могу долго ждать, — стараясь не выдать своего раздражения, ровным голосом произнесла женщина, то и дело посматривая на наручные часы и мысленно прикидывая, насколько она опоздает в Министерство. — Они скоро придут, — произнёс юноша, бросив секундный взгляд на женщину. — Я не уйду пока мы не попрощаемся, — твёрдо сказал Урис, в очередной раз пытаясь в толпе людей рассмотреть лишь двоих нужных ему. Он не собирался их торопить, ведь знал что те сейчас прощаются с однокурсниками, с многими из которых они больше никогда не увидятся. И мысль о том что они тоже больше не увидятся в стенах Хогвартса вновь его расстроила. Мальчик готов был ждать сколько потребуется, но не пришлось потому что вскоре заметил как со стороны последнего слизеринского вагона шли они двое, направляясь непременно к нему, а он в нетерпении сорвался с места навстречу, сократил расстояние и остановился на достаточном, чтобы их разговоры не слышала Андреа. — Готов к отъезду? — Виктор, не смотря на то что внутри творился настоящий хаос, тепло улыбнулся, желая подбодрить мальчика. Расставание это всегда грустно, особенно когда не знаешь, насколько оно затянется. Стэнли незамедлительно кивнул несколько раз, подавив в себе порыв ещё раз сказать о том, как он не хочет уезжать. — Вы же двое не натворите глупостей, пока меня не будет рядом? — в этом вопросе Патрика было скрыто всё его волнение о котором он не мог сказать напрямую. Его как никогда раньше напрягал факт, что он не будет рядом с ними какое-то время, особенно после случившегося со Стэном. — Делать глупости скорее по твоей части, Патрик, — со смешком ответил Стэнли, замечая улыбки на лицах парней и не смог сдержать ответную. Юноша засмотрелся по сторонам, в надежде что на них никто не смотрит. Так и было: подростки прощались с друзьями, а после расходились к родителям, которые не желали задерживаться и сразу уводили своих детей. Единственный взгляд который он на себе ощущал — напряжённый и выжидающий взгляд в спину от мамы, который тем не менее не остановил его. Ведь лёгкое чувство скованности вызванное им было ничтожным по сравнению с его сильным желанием вновь прочувствовать минутную близость с ними. — Мы можем обняться? — не громко спросил Стэн, теперь смотря вниз и мягко улыбаясь, при этом прекрасно зная что ему не откажут, несмотря на то что они окружены вниманием. Ведь от недавнего времени он начал понимать, что для любви нужно гораздо больше смелости. Воспоминания о недавней ночи всё ещё создавали между ними атмосферу неловкости. Юноша все ещё ощущал стеснение из-за того что произошло в комнате слизеринцев, из-за того что они теперь так много видели и знают. Эти воспоминания не отпускали и парней, перед глазами которых всё ещё был тот смущённый Стэн, были юношеские губы, выпускающие наружу такие сладкие для слуха звуки, руки всё ещё помнили ощущение теплоты и жара готового на многие извращения, любимого тела. Теперь он перед ними был немного другой: стоял в своей лёгкой светлой рубашке и светлых джинсах, слегка смущённый, взволнованный перед отъездом и тем не менее вызывающий ту же красочную бурю эмоций. — Спрашиваешь ещё. Не взглянув по сторонам, Патрик чуть наклонился и молча обвил руками тело младшего, крепко прижимая к себе своё самое драгоценное. Стэнли по привычке и в силу высокого роста парня встал на носочки, на секунду мертвой хваткой вцепившись в того, забывая в этот момент о том, где они, о том взгляде мамы, которая наверняка удивилась подобному. Брюнет разжал объятия и нехотя оторвавшись от юноши отступил назад, ведь Уриса захватил в свои объятия излишне растроганный ситуацией Виктор, при этом успевший быстро шепнуть младшему на ухо что-то, отчего тот расплылся в ещё большей улыбке. Стоило блондину чуть отстраниться, как Стэнли уловил его удивлённый взгляд, направленный за его спину, плавно убрал руки от старшего и в любопытстве обернулся, замечая маму, стремительно направляющуюся к ним. — Миссис Андреа, — первым быстро спохватился Крисс, обходя Стэна и делая шаг навстречу к женщине, — очень рад увидеть вас снова, — выразительно улыбнувшись, светловолосый протянул ладонь к женщине и когда та подала ему руку, оставил поцелуй на тыльной стороне кисти. Патрик и Стэн недоуменно переглянулись, думая о том, когда Виктор успел познакомиться с женщиной, сблизиться и завоевать её признательность, исходя из того как засияли её глаза, взгляд смягчился а с губ не сходила доброжелательная улыбка. — О, а я как рада, мальчики, — после действий парня женщина заметно оттаяла, хотя минутами ранее хотела увести сына потому что сильно задерживалась. Женщина глазами забегала по слизеринцам, не в силах сдерживать улыбку и желание теперь пойти с ними на контакт, — Я к вам решила подойти с небольшим предложением. Как насчёт того чтобы заглянуть в гости? Друзья Стэна часто бывают у нас летом. А вы…понимаете, я так благодарна вам, — в этот момент женщина посмотрела на Патрика взглядом переполненным благодарности и искренности. Патрику даже показалось, что женщина перед ним и та с кем он разговаривал впервые в лазарете — совершенно разные люди. — И Стэнли тоже благодарен, я уверена, — светловолосая скосила глаза на юношу, словно с намёком и ожидая что тот вновь будет благодарить парня напоследок, что не упустил из внимания и Патрик. — Поверьте, Стэнли уже показал, насколько он благодарен, — совсем непринуждённо проговорил брюнет, приподняв уголки губ в загадочной полуулыбке, наслаждаясь одними только воспоминаниями. На пару секунд повисла тишина, которая двоим из них показалась мучительно долгой. Виктор едва сдержался от того чтобы не влепить парню хороший подзатыльник, а на его лице напрягся каждый мускул, ведь только трое понимали, что этот болван имел ввиду. От услышанного дыхание Стэна сбилось, а сам юноша неконтролируемо покраснел, чуть отворачиваясь от мамы, ведь одних лишь воспоминаний достаточно было для того чтобы почувствовать желание стыдливо спрятать лицо в ладонях или спрятаться самому. Он попросту не ожидал что Патрик напомнит ему об этом вот так, хотя и не злился, ведь уже привык к подобному от старшего. Миссис Урис не заметила реакцию сына, что было к счастью для него ведь это не наведёт её на какие-то мысли. А Патрик всё это время гипнотизирующий взглядом смущённого пуффендуйца также расслабленно продолжил. — Я уезжаю далеко, но если будет возможность, когда вернусь я обязательно загляну к вам. Хокстеттер не врал, ведь при любой удобной возможности хотел бы оказаться рядом с Урисом, как и Виктор. Ведь они двое, даже не успев разойтись уже чувствовали тоску по этому нереальному мальчику, а также нестерпимую пустоту в руках, которыми несколько минут назад обнимали его. — Надеюсь эта возможность всё же будет, — голос женщины звучал чертовски мягко и располагающе, что удивило даже её сына. Взглянув на наручные часы Крисс с грустью понял, что время поджимает и им пора. Виктор был спокоен ведь они оставляли Стэна в надежных руках и Андреа точно позаботиться о юноше. Однако вспомнив отца мальчика, он лишь немного напрягся, испытывая нежелание уходить надолго. — Спасибо за приглашение, и до встречи, миссис Андреа. До встречи, Стэнли, — блондин задержал свой взгляд на юноше и бросил быстрый улыбчивый на женщину. Патрик махнул младшему и долгое время пока шёл постоянно оборачивался, не желая до последнего выпускать его из виду. Вскоре они скрылись в толпе, а Стэн напоследок скользнул взглядом по этому непрекращающемуся потоку людей, и ему показалось, что он видел его. Долгое время не отрывая взгляд от того места, юноша не понимал, он правда видел Генри, или же это была всего лишь желанная галлюцинация, вызванная его долгим отсутствием и тоской по нему. Глаза хаотично забегали по незнакомым лицам, не находя там то единственное которое хотелось увидеть. Но надежду что затеплилась до этого в груди вновь заменило лишь тошнотворное чувство смирения, с которым сил бороться уже не было. Ему просто показалось. Стэнли пообещал не скучать слишком сильно, когда обнял их поочередно. Пообещал не скучать, когда в очередной раз вспомнил о Генри, когда ему показалось что он был менее чем в пяти метрах от него. Но он провалил своё обещание сразу же, как только миновал территорию вокзала, вновь оставаясь наедине со своими мыслями, из которых в реальность возвращала лишь мама, идущая рядом и рассуждающая о его «друзьях». — Ты никогда не рассказывал мне об этих парнях, ни в одном письме не указал что вы общаетесь, Стэнли! — немного укоризненно и обиженно произнесла женщина, пока катила чемодан, уверенным шагом идя и боковым зрением смотря на сына, — но вы кажется с ними довольно близки. И они, на удивление приятные молодые люди для своего возраста. Всегда знала, что мой сын умеет выбирать друзей, — под впечатлением, восторженно проговорила женщина. Урис провёл рукой по шее, ощущая под ладонью плетёный шнурок подарка что получил, словно проверяя что он на месте и нервно поправил воротник рубашки, чтобы мама наверняка не увидела никакие последствия недавней ночи. — Да, мы правда близки, мам, — пропустив мимо ушей слова «друзья», всё, что пока позволил себе сказать Стэн и улыбнулся своим мыслям, на какое-то мгновение подавив то отчаяние из-за расставания с ними. А после усмехнулся наивности женщины, которая вероятно и представить не могла какие они «друзья». Если бы он мог, он бы часами свободно рассказывал только о них. О Викторе, который человек мягкий и обволакивающий, всегда рядом, всегда с любым советом. О Патрике, который до невозможности тактильный, с которым у них связь особенная и прочная. О Генри, в котором уверенности надежности и понимания невероятно много, который относится к нему как самому драгоценному что у него есть и он уверен, по-прежнему любит каждого из них. Их отношения особенные, непонятные многим и непростые. Не один Стэн пытается в них разобраться, они все учатся, пытаются любить правильно. И Стэнли уверен, они четверо смогут, а он обязательно ещё расскажет.