Излом

— Мы почти у цели, ребята! — голос Манона вывел Рики из состояния лёгкого транса, в которое он привык ненадолго погружался перед боем или накануне ожидаемых серьёзных передряг. — Осталось полчаса, не расслабляться! Никакой самодеятельности, ни шагу в сторону. Понятно? Высаживаетесь, забираете груз — и сразу назад. План корабля и маршрут забит в память ваших перкоммов. Демон? — Понятно, — Рики недовольно поморщился. Чего орать? Все и так в курсе. Мало того, что старый козёл Ходжо два дня выносил мозг, заставляя многократно повторять каждую деталь миссии, теперь ещё этот припёрся... командир. Старшего помощника капитана Манона Кугера никто из гардианцев терпеть не мог. Спесивый болван никак не мог понять, что слушают его только потому, что он вроде как офицер, ну и по совместительству сынок капитана, а Джадда они все уважали. И сочувствовали: наказал же бог на старости лет отпрыском-идиотом! Вон, распинается, можно подумать, Бизонам или Джиксам нужны его напутствия. Из Манона такой же десантник, как из Гая стриптизёрша. Он представил Гая в чулках и туфлях на высоченных каблуках, держащимся за пилон, и невольно улыбнулся. Ничего так получилось. Вполне. А миссия, по сути, плёвая, и какой смысл из штанов выпрыгивать? По крайней мере, пока казалось именно так: ни стрельбы, ни реального противника. На кой хер для такой ерунды было оплачивать работу сразу двух подразделений гардианских наёмников, было непонятно, но мнения Рики никто не спрашивал. Да и пофиг. Хреново другое: в результате бестолкового и поспешного подбора команды заказчиками они с Джиксами оказались в одной лодке, а точнее, на одном космическом корабле, где просто так не разойтись, несмотря на размеры. Всё равно общая столовая, кают-компания, общий тренажёрный зал и инструктаж. Хорошо хоть капитан прислушался к его мнению и поселил их на разных ярусах. Несмотря на то, что до окончания миссии вражда отложена, как это принято в Гардиан, чем меньше столкновений даже по мелочам, тем лучше. Год назад, когда Бизоны отжали у Джиксов хороший заказ на сопровождение ценного груза с Анубиса, Джуд — командир Джиксов — пришёл в ярость. Окончательное решение принимал заказчик, но ему на это было плевать, и два подразделения схлестнулись в баре на станции Эрра врукопашную. Тогда Бизоны вышли из боя победителями, основательно намяв Джиксам бока, но сдаваться те не собирались, а победа Рики и его друзей только подхлестнула вражду. Теперь ухо надо было держать востро. Джиксы — ребята крепкие, как на подбор, из одной генетической линии, и на фоне остальных гардианцев отличались редким упрямством и выдающимися боевыми качествами. Рики лишние тёрки не любил и никогда бы не подписался на это дело, если бы не личная просьба старика Кугера и не огромный, просто баснословный гонорар от заказчиков. Это означало долгожданную свободу. О ней мечтал каждый выпускник, каждый «вылупившийся» из инкубаторов академии Гардиан, которая разместилась на одноименной планете и была полностью закрытым заведением Консорциума, самым надёжным и зарекомендовавшим себя производителем солдат, наверное, лучших в обжитой части космического пространства. Человечество, заселившее великое множество планет, к сожалению, от своих извечных привычек не отказалось. Локальные военные конфликты и внутренние проблемы - пользоваться услугами высококвалифицированных наемников оказалось намного выгодней и продуктивней, были бы деньги. Не удивительно, что академия купалась в заказах, исправно выращивая тех, чьей профессией стала смерть. Мальчиков с детства обучали как будущих бойцов специального назначения: не только физическая подготовка, умение владеть оружием любых видов, но и токсикология, искусство маскировки, тактика и стратегия боевых действий, наука выживания и много чего ещё. Выпускники Гардиан ценились высоко, их профессионализм больше походил на искусство, а их жизнь и свобода принадлежали Академии. По сути, они были почти рабами Гардиан, услуги которых оценивались гонорарами, но Устав запрещал продать солдата полностью — только его время и умение. Деньги, которые они получали за выполненные задания, большей частью ложились на счета Академии, но они же и засчитывались как взнос наёмника за самого себя. Сумма, необходимая, чтобы стать самостоятельным, была велика. Далеко не всем удавалось дожить до момента обретения долгожданной свободы — всё-таки профессия была связана с более чем серьёзными рисками. Тем не менее некоторым это удавалось. Поэтому когда Кугер сообщил Рики, какую цену согласен заплатить заказчик за работу, сомневался Демон недолго, хотя его и насторожило, что такая невероятная сумма предлагается за сущую ерунду. Джиксы, конечно, тоже не стали раздумывать, — видно, им предложили столько же, и они справедливо рассудили, что не ухватиться за шанс получить самостоятельность — очень глупо. Кто и что будет делать на вольных хлебах — одна из любимых тем для разговоров среди гардианцев. Об этом болтали много и с удовольствием, но самовольно покинуть ряды боевого братства, нарушив устав, никому в голову не приходило. Причиной этому были строгое воспитание и преданность традициям. Плюс абсолютная уверенность, что с рук предательство никому не сойдёт. Все знали, что деньги, которые они зарабатывают, обеспечивают работу Академии и рождение новых солдат. Система работала отлаженно и казалась полностью справедливой. В конце концов, само их рождение — это ведь тоже дар Академии. Пусть и не бесплатный. Перелёт был долгим. К намеченной цели большой транспортник Гильдии Свободных Торговцев «Кересса-9» шёл почти месяц, хотя корабли этого класса, несмотря на габариты, довольно скоростные. Пока обходилось без происшествий, и в пункт назначения они прибыли вовремя. Теперь дело оставалось за малым: притащить Ходжо то, что он хотел, вернуться на Гайю, потом на горячо любимую, хоть и неласковую Гардию, и по дороге не перегрызть друг другу глотки. Ребята, как обычно перед миссией, расслабленно медитировали в креслах десантного модуля, готовясь принять “боевую стойку”. Какой бы простой ни казалась задача, а инструкторы и собственный опыт научили, что готовым надо быть к любым неожиданностям. Рики смотрел в передний обзорный экран. Они приближались к цели. Корабль чужаков уже можно было рассмотреть в подробностях. Тот медленно крутился вокруг своей оси прямо по курсу. Ни огней, ни какого-либо движения, кроме этого монотонного, медленного осевого вращения. Признаков жизни корабль не подавал. Это, судя по всему, была прогулочная яхта. Когда-то изящная, грациозных удлинённых очертаний, теперь она напоминала мёртвую хищную птицу с оторванным хвостом. Двигательный отсек отсутствовал напрочь, на его месте зияла огромная рваная дыра. Вот туда и направлялся их десантный модуль. Рики опустил щиток безатмосферного шлема с гасящим вспышки визором-хамелеоном, и подал сигнал: «Начинаем». Работать в невесомости тяжело, поэтому первое, что сделали гардианцы — выгрузили и запустили генератор гравитационного поля, потом достали оборудование и закрепили его на гравиплатформах. Ходжо добрую сотню раз напомнил им, что ни в коем случае нельзя оставить на корабле ничего, что может хотя бы намекнуть, кто тут похозяйничал. Из этого Рики сделал вывод, что кто-то обязательно будет искать следы, и это ему не нравилось, но Джадду он доверял и знал, что тот за противозаконные сделки не берётся. Почти не берётся. Если ему отвалили столько же, сколько пообещали уплатить наёмникам, кто бы не согласился? Впрочем, контракты перед исполнением проверялись спецотделом Гардиан, рядовым солдатам думать о таких вещах не полагалось, поэтому Рики и не думал, по крайней мере, старался. Джиксы и Бизоны должны были разделиться почти сразу. Цель и маршруты у каждого свои: Ходжо, похоже, хотел сократить до минимума время пребывания десанта на корабле, поэтому и взял две группы. — Удача с нами, — Рики стандартной фразой обозначил начало движения. Широкие мертвые коридоры «чужака» совсем не освещались. Гардианцы неплохо видели в темноте, но сейчас достали и включили ручные фонари. Хотелось разглядеть всё в подробностях. Вот и стальная дверь — цель их маршрута. Её вскрыли без проблем, просто вырезав большую овальную дыру. Похоже, раньше здесь располагался медблок. Мёртвые мониторы, медицинское оборудование, открытые холодильники, вырванные дверцы шкафов для медикаментов — всё взломано, вывалено на пол, как будто кто-то очень торопился что-то найти, но первое впечатление могло оказаться неверным: после включения генераторов поля парившие в невесомости предметы упали на пол, добавив беспорядка. Большие тёмные пятна на светлом полу — скорее всего, кровь. Криокамеры, за которыми они пришли, по форме очень напоминали стандартные гардианские, используемые на десантных крейсерах. Они стояли именно там, где и должны были стоять по словам Ходжо. Были включены, закреплены на полу и находились в автономном режиме. В том, что внутри находятся биологические объекты, сомневаться не приходилось. Десантники коротко и по делу переговаривались в общем эфире, не переключая воксы на определённого корреспондента, а Рики замер спиной к двери с лазерной штурмовой винтовкой «Фоллаут-3», прикрывая ребят с тыла. Краем глаза он невольно отмечал отлаженные чёткие действия Бизонов — ни одного лишнего движения. Гардианская кровь и гардианская выучка — не пустые звуки. Корабль был мертв, сомневаться в этом не приходилось - полный вакуум, а значит, тела здесь остывали почти до ноля по Кельвину, отсутствие кислорода и гравитации - кто может выжить в таких условиях? О существовании подобных организмов Рики не знал. Но Ходжо настаивал, чтобы они взяли с собой оружие. Гардианцы только переглянулись, когда старикан бросился уверять, что это на всякий случай. Рики подозрительно покосился на отчаянно юлившего профессора и приказал вооружиться по полной — уж больно подозрительно выглядели объяснения этого хорька, а любая неприятность однажды случается в первый раз. Рисковать не стоило. Работа по проверенным тактическим схемам в своё время спасла тысячи жизней их братьев. — Сворачиваемся, — короткая реплика Сержанта — и всё завертелось в обратном направлении. Погрузка, коридоры чужака, огни десантного модуля. Рики, как любой гардианец, всегда мог уловить чёткую грань между боевыми режимами “штурм”, “отступление” и окончанием миссии. Десантный модуль удалялся от чужака — и это было окончание: ни преследования, ни отражения атаки не предвиделось. Бизоны и Джиксы, как по команде, откинули щитки визоров, заговорили, засмеялись: всё прошло спокойно — самый лучший и, к сожалению, реже всего встречавшийся сценарий. В десантный отсек величественно вплыл Манон Кугер. — Ну что? Всё нормально? — строго осведомился он, высокомерно посмотрев на Рики. — Так точно! — отозвался тот коротко, по уставу, надеясь, что этого будет достаточно, и надоедливый старпом отвянет. — Ну, смотрите у меня! — неопределенно погрозил тот, строго сдвинув брови, и наконец изволил свалить в рубку. — Демон, — тихо окликнул Рики Гай и показал пальцами знак: «Надо поговорить без свидетелей». — Отдыхаем, Сержант, справились, — кивнул тот, показав в ответ: «Понял. Не здесь». Гай кивнул и опустился в кресло, пристегнув ремни безопасности. «Тоже заметил», — Рики мысленно усмехнулся, возясь с креплениями для винтовки в оружейном ящике. «Фоллаут» легла на место, а он на прощание медленно провёл пальцем по рифлёному прикладу и улыбнулся: «Не сердись, милая, поиграем в следующий раз, пока отдохни». «Кересса» сразу легла на обратный курс. Ходжо, получивший криокамеры, добытые Бизонами, и ещё одну — большую, нестандартную, напоминавшую скорее огромный холодильник для биологических проб, которую привезли Джиксы, был вне себя от восторга. Он сплясал какой-то дикий танец и теперь заперся в лабораторном отсеке, даже поесть не спускался. Еду профессору таскала Мимея, грудастая, высокомерно посматривавшая на гардианцев ассистентка с силиконовыми, как утверждал Люк, полными губками. Люк считал себя по этой части специалистом, а никто и не спорил. Грудь Мимеи тоже частенько становилась предметом обсуждения в кают-компании. Даже делались ставки, настоящая ли. Но подкатиться к «мисс Аппетитная Попка», насколько знал Рики, не удалось пока никому: ни Норрису, ни Сиду, ни кому-либо из Джиксов, хотя попытки предпринимались регулярно. «Мисс Розовые Губки» цену себе знала, презрительно морщила симпатичный курносый носик и гордо отворачивалась, не отвечая на вопросы и игнорируя попытки познакомиться. Рики улыбнулся — он и сам был не против попробовать на ощупь её выдающиеся достоинства. Нет, с Гаем у них, конечно, всё хорошо, лучше и не придумаешь, но было очень любопытно. В Гардиан женщин работало мало. Только сёстры-воспитательницы, большинство из которых довольно преклонного возраста. А любовь за деньги... Конечно, Рики её попробовал, и довольно рано, как только стал получать процент с гонораров за выполненные задания, но это было совсем не то. Такой доступный секс развлекал, оказался приятен, но скучен. Интересно было понравиться, чтобы не за деньги, а по-настоящему, по симпатии. Демон читал, да и слышал рассказы, что у женщин такое случается, и тогда они готовы ради тебя на всё, даже убить готовы, и если ты вдруг потом изменишь — всё, считай, труп. Рики и в кино такое видел, но всё равно верилось с трудом. Хотя он всегда считал, что женщины — очень странные создания. Верность среди гардианцев в особой цене не была; точнее, никто особо на эту тему не парился, хотя они часто заводили отношения и жили парами, вот как Рики с Гаем. Но если бы Рики удалось уломать мисс Мимею, Сержант за него только порадовался бы. И, может, попросил бы поделиться подробностями — вот и всё. Одноразовый секс никто в Гардиан изменой не считал. С Гаем удалось поговорить вне досягаемости камер слежения только на следующий день. Для этого пришлось тащиться в товарно-транспортный модуль «Керессы» — его Кугер с какого-то хрена не оставил в порту, а пёр с собой, хоть и никакой необходимости в нём не было. Рики вообще было непонятно, зачем для этой миссии Шинра — крупная корпорация, которая единовластно хозяйничала на планете Гайя, организовывала и оплачивала эту миссию — выбрала грузовик, а не взяла свой же скоростной десантный крейсер со своими же солдатами, которые считались очень неплохими вояками. Астрономическая сумма, которую вдолбили в проект, позволяла не то что нанять, а купить для миссии новенький корабль, но они выбрали «Керессу-9». Достаточно скоростную для судов этого класса, но всё-таки не такую быстроходную, как военные корабли. Ответ напрашивался сам собой. Экспедицию надо было сохранить в полной тайне. Поэтому предпочли транспортник, который, скорее всего, по документам вёз куда-то какой-то товар. Отсюда и волочащийся за «Керессой» фрахтовый модуль, служивший доказательством, что они транспортируют груз. Немаловажным критерием для выбора, видимо, стала репутация корабля и капитана, а Кугер, если и ввязывался в какую-нибудь авантюру, всегда виртуозно заметал следы, поэтому числился на хорошем счету. В грузовых отсеках царил полумрак, работало только аварийное освещение. Свет автоматически загорался, когда Рики делал первый шаг в коридор, и гас, когда он сворачивал в другой. Войдя в погрузочную зону, Рики сразу понял, где его ждёт Гай, — по лёгкому запаху дыма, который ещё не успели поглотить системы вентилирования. Гай стоял и курил в полностью пустом отсеке, опершись могучей спиной на стену и скрестив ноги. — Да-да. Я знаю, — начал Рики ещё на подходе, сделал предостерегающий жест рукой и тоже потянулся за сигаретами. — Бесплатный сыр в мышеловке, всё слишком просто — ты уже говорил, а я с тобой уже соглашался. Но Джадду Кугеру можно доверять. Старик свою шкуру ценит больше всего на свете, поэтому мы заткнулись и летим домой, ровно сидя на жопах. Ничего не хочу знать больше того, что нам положено. Точнее, мне, конечно, интересно, но лезть в это дело я не стану. — Хорошо, Демон, хорошо! — Гай примирительно поднял руки вверх. — Не кипятись. Хоть просто обсудить вопрос мы можем? — Это запросто, — Рики улыбнулся, не выпуская сигареты изо рта. — Ты тоже удивлён, что мы так быстро отвалили оттуда? — Ещё бы! Найти чужака и не обыскать? На старину Кугера это совсем не похоже, — Гай усмехнулся. Сержант был на голову выше Рики, намного тяжелее и шире в плечах, но безоговорочно признавал за командиром превосходство в вопросах логики, умении делать выводы, оценивать факты и просчитывать риски. — «Танагура», — задумчиво произнёс Рики. — Погибший корабль назывался «Танагура». Я видел надпись, а потом просмотрел спецификации. Всё не так просто, Гай, и это не совсем чужак. Это судно планеты Амои, система Глан. Далеко, почти на краю обжитого сектора, но население планеты — люди, потомки переселенцев. И хоть планета не на слуху — там давно не было вооружённых конфликтов, и живёт она в основном туризмом и биотехнологиями, — но у неё тесные торговые связи с Содружеством. И то, что мы сделали, называется пиратство, никак иначе. А если присовокупить к этому, что профессору и этой белокурой сучке Скарлет был прекрасно известен план корабля, характер повреждений и где находятся криокамеры и криохолодильник, вывод напрашивается сам собой. — Мы не первые. — Да. Скорее всего, — Рики кинул на пол окурок и затоптал ногой. Робот-уборщик плавно вылез из стены и быстро втянул в себя раздавленный цилиндрик. — Тогда где те, кто были до нас? — Интересный вопрос, — Рики поднял указательный палец. — И на него у меня ответа нет. Но корабль погиб не в результате аварии в двигательном отсеке — об этом ты, как я понимаю, уже догадался. Точнее, взрыв был, но потом. Гай кивнул: — Там шёл бой. Обшивка коридоров пропорота так, как будто палили из чего-то тяжёлого: «Миниган-134», «Орднунг» или шестёрка «Микадо» — как раз подходящий калибр, но трупов нигде не видно, хотя они должны были сохраниться. Может, мы просто не напоролись, а может, их кто-то убрал. — Скажи еще, съел. Кто? — Рики насмешливо поднял бровь. — Убрал трупы, взорвал двигательный блок, пустил вакуум внутрь и самоликвидировался? Гай неопределённо пожал плечами: — Да хрен его знает! Но что это не просто авария — уверен, — он помолчал. — Как думаешь, что в криокамерах? — Люди, что же ещё? — Рики недоумённо поднял бровь. — Криокамеры стандартного размера и формы. — А в том здоровом холодильнике, который притащили Джиксы? — Не знаю, Гай. И не советую пытаться узнать. Я хочу тебя предупредить: Ходжо и Скарлет работают на корпорацию Шинра. Гай присвистнул: — Откуда сведения? — что Шинра занимается исключительно военными проектами — знали все. Корпорация была полновластным хозяином планеты Гайя, и её не интересовало ничего, кроме денег и войны. Гардиан и Шинра обычно придерживались паритета и в дела друг друга не лезли, но если вопрос стоящий, могли объединиться для получения выгоды. А в остальное время они с удовольствием, мило улыбаясь, тихо строили козни и делали друг другу мелкие пакости. — Сведения от Катце, а у Катце — от Джадда Кугера. Тот чего-то боится и хочет заручиться нашей поддержкой. Не просто как наёмников. И подозреваю, что боится он именно Ходжо и его компании, а точнее, их хозяев. — Звучит не очень обнадеживающе, — Гай задумчиво провёл рукой по бритой голове. — Точно. Но есть и хорошие новости. Наши деньги уже на счету Гардиан, и поэтому... трам-там-там... мы свободны, Гай! — Так это же прекрасно! — Сержант радостно оскалился. — Надо отметить, — он выкинул недокуренную сигарету, шагнул к Рики и, казалось бы, грубо, но на самом деле очень осторожно сгрёб пятернёй волосы на его затылке, потянул вниз, приподнял лицо и с удовольствием крепко поцеловал в губы. Рики вспыхнул сразу. Секс с Гаем — это всегда было нечто. Его грубая нежность, горячие сильные руки, его запах — дым и лимон — Рики всё это любил до помрачения рассудка и никогда не был против очередного раунда. Гай ловко расстёгивал на нём одежду, специально касаясь горячей, ставшей сразу очень чувствительной кожи. Рики не помогал ему — знал, что Сержант любит это делать сам. Сегодня Гай только стащил с него куртку, высоко задрал майку, чтобы можно было прижаться к мускулистой смуглой спине, и стянул брюки до колен. — Ну, давай, мальчик, повернись и обопрись о стену. Так мне будет удобней присунуть тебе поглубже, — шепнул Гай в самое ухо, дразня горячим дыханием. Рики тихо и довольно рассмеялся, выполнив просьбу: — Люблю, когда ты такой. — Любишь. Знаю, — большие сильные ладони накрыли мускулистую крепкую задницу. — А ещё ты любишь вот так. — Да-а! — Рики прогнулся, чуть запрокинул голову и развёл ноги так широко, как позволяли брюки. С Гаем было хорошо всегда, а другие его и не интересовали. Сержант был сильным, неутомимым, с крепким большим стояком, достававшим, казалось, до самого сердца. Верный друг и преданный любовник уже много лет. — Сука ты, Сержант, — счастливо простонал Рики. — Шёл поговорить, а смазку не забыл. Гай тихо рассмеялся: — Я её, командир, как с тобой познакомился, так из кармана и не вынимаю. Никогда не знаешь, где и когда припрёт, но что припрёт — можно даже не сомневаться. Рики фыркнул и тут же громко застонал. Сдерживать себя он не любил, да и не собирался. *** Катце налил очередную чашку кофе, третью за сегодняшнее утро и, включив систему очистки воздуха в режим «курение», нажал кнопку зажигалки. Ему было о чём подумать. Зачем он нужен Кугеру в этой экспедиции и какого чёрта делает на «Керессе», если к найденным на чужаке находкам его не подпускают на расстояние выстрела, — он не понимал. Свой профессиональный уровень Катце без стеснения оценивал как самый высокий. Биотехнологов с такой подготовкой и опытом в этом секторе по пальцам пересчитать, но какова задача и цель его присутствия здесь — пока непонятно. Старик Кугер выразился лаконично: «Отдашь должок», — и вот он здесь. Джадду Катце, действительно, задолжал по самое не могу. Он смотрел на огонёк зажигалки, а память услужливо отматывала время на несколько лет назад, возвращая в лаборатории дома Бхарапутра на планете, которая называлась Архипелаг Джексона, где он работал почти пять лет после окончания ординатуры. Там он получил многое, вырос в настоящего специалиста, там же и распрощался со всеми иллюзиями относительно ценности человеческой жизни. Работать с человеческим геномом было очень интересно, но, перейдя на высшую ступень научного состава джексонианских лабораторий, Катце понял, что ничем не отличается от многочисленных рабов, жизнью которых здесь так легко распоряжались. Проекты, к которым он получил доступ, оказались настолько чудовищными, что мозг просто заклинило от осознания того, что все эксперименты здесь проводятся на живых людях. И неважно, были ли это искусственно выращенные клоны или потерявшие по каким-то причинам свободу граждане. Когда же Катце попытался отказаться от проектов или сменить место работы, оказалось, что это невозможно. Он такой же раб, пусть и с рядом привилегий, которые могли в одночасье испариться, задумай Катце проявить открытое неповиновение. За научниками следили ещё строже, чем за прислугой, дом Бхарапутра ревностно оберегал свой капитал — мозги и информацию. До сих пор Катце удивлялся, как ему удалось вырваться из крепких джексонианских объятий, и был благодарен Кугеру, что он, рискуя жизнью, прихватил его с планеты. Все деньги и немногочисленные вещи остались там. Катце слинял, в чём был, даже не захватив с собой смены белья, настолько счастливый вновь обрести свободу, что наплевал абсолютно на всё. Кто организовал его побег с Архипелага Джексона, он знал, хотя старик Кугер на эту тему говорить не захотел, только загадочно улыбался в роскошные усы и вещал что-то про старых друзей, отданные долги и превратности судьбы. Катце настаивать не стал — того, что он и так знал, было достаточно. Почти полгода назад ему случайно удалось послать весточку деду, и вот ответ пришёл в виде транспортника Гильдии Свободных Торговцев с командой весёлых гардианцев на борту, которая должна была прикрывать отход в случае непредвиденных обстоятельств. Непредвиденных обстоятельств, к счастью, не случилось, но Катце навсегда остался благодарен и Кугеру, и Бизонам — так назывался отряд наёмников — за то, что отнеслись к нему не как к работе, а как к человеку. От этого он за пять лет жизни на Архипелаге Джексона уже отвык. И хоть Катце понимал, что наёмникам уплачено, и догадывался, в какую астрономическую сумму обошёлся заказчику этот рейд, но всё равно испытывал ко всем его участникам тёплые чувства и считал, что остался им должен. Оказалось, что понял Катце все абсолютно верно. По прилёту на Лауренсию он получил от деда сообщение, новые документы на своё настоящее имя и кредитку с внушительной суммой денег. Но самое неожиданное и приятное — рекомендательные письма для поступления на работу, подписанные самим Раулем Амом. Как дед сумел их раздобыть, для Катце оставалось секретом и по сей день. Знаменитый учёный с загадочной и далекой Амои, на нескольких семинарах и практических занятиях которого Катце удалось поприсутствовать в годы обучения в академии биотехнологий в Миденгарде, поразил тогда не только его воображение, но и юное сердце. Ни до этого, ни после он никогда не видел таких красивых людей. На первый взгляд казалось, что доктор Ам — почти одногодка Катце, может, немного старше, но в том, как двигался амоец, как говорил, как умел слушать и задавать вопросы, чувствовался человек взрослый, уверенный в себе, не стремившийся произвести впечатление, хотя оно всё равно оказывалось сногсшибательным. Тогда Катце в первый раз по-настоящему влюбился. Мучительно, сладко и безответно. Рауль Ам уделял ему ровно столько времени, сколько нужно для процесса обучения, и не больше, чем остальным в группе, а Катце страдал, молча и жестоко, понимая бессмысленность любой попытки. Про Амои и доктора Ама ходило много разнообразных и зачастую противоречивых слухов. Высказывалось даже предположение, что Раулю лет сто пятьдесят и что амойские технологии омоложения легко позволяют справляться с проблемой возраста. Катце слушал и думал, что это вполне могло оказаться правдой. Его дед тоже выглядел на тридцать с хвостиком, и сколько ему на самом деле, не признавался. Что он делал чтобы так выглядеть — непонятно, казалось, что ничего. На свою внешность ему было наплевать. Он даже не свёл с щеки старый уродовавший шрам, который заработал неизвестно где и когда. У Катце некоторое время красовался на щеке почти такой же — память о том, как он однажды разозлил барона Бхарапутра, своего джексонианского господина. Крови тогда натекла целая лужа, но, прилетев на Лауренсию, он сразу избавился от сомнительного украшения: о человеке, который наградил его этой отметиной, Катце не хотел помнить ничего. Теперь на лице осталась только белая полоска, но со временем должна была пропасть и она. Тогда же пришло понимание, почему дед шрам оставил. Как Катце хотел забыть, так он хотел помнить. Тогда, на Лауренсии, он смотрел на рекомендательные письма и думал, кому теперь обязан свободой и тем, что судьба опять улыбается в тридцать два зуба. Катце назвали именно в честь деда, что может быть банальней? Который, так сложилась судьба, вскоре стал его единственным родственником и воспитателем. Кто были его родители? В последнее время Катце всё меньше доверял красивой и печальной истории, которую рассказывал дед, и всё больше убеждался, что Катце-старший что-то скрывает. Но если тот не хотел о чём-то говорить, настаивать было бесполезно. Сколько тайн хранилось в его голове, где он пропадал месяцами, чем зарабатывал на жизнь и на дорогое обучение внука в лучших заведениях — узнать не удавалось. Когда Катце исполнилось шестнадцать, у каждого уже была своя жизнь, и хоть поддерживали связь они регулярно, почти каждый день разговаривая по “Межпланетконтакт”, но пересекались довольно редко. Катце-старший занимался своими делами, про которые было известно только, что они требуют постоянных межзвёздных перелётов, а младший весь ушёл в науку, жадно глотал информацию, строил собственную картину мира и планы на будущее. После окончания обучения ему предложили контракт джексонианские лаборатории дома Бхарапутра, и Катце с радостью согласился. Для недавнего студента это казалось верхом мечтаний. Дед был против, но у младшего как раз резко обострилась жажда самостоятельности, как часто бывает в таком возрасте, и он принял решение, не приняв в расчёт мнение старшего. Вот так и получилось, что деду в итоге пришлось его спасать. Было стыдно, очень хотелось срочно поговорить и извиниться, а ещё — хоть как-то отблагодарить. Встретиться получилось только через полгода. Катце тогда уже работал в институте генетических технологий на Галарии и наслаждался жизнью в полной мере. Работа оказалась интересной, деньги платили хорошие, а в коллективе его считали очень талантливым молодым учёным. Дед прилетел, как всегда, ненадолго, выслушал извинения, не перебивая, и серьёзно кивнул. Они провели три дня вместе, и тем для разговоров нашлось великое множество, но о своей работе Катце-старший по-прежнему говорил осторожно, виртуозно обходя острые углы. Они гуляли по городу, болтали, смеялись, а Катце ещё раз отметил, что всё больше становится похож на старшего. Если раньше их считали дедом и внуком, потом отцом и сыном, то тут, на Галарии, где Катце поселился недавно, встретившиеся по дороге знакомые уверенно приветствовали их, как братьев. Дед продолжал делать вид, будто не знает, что Катце давно обо всём догадался и даже пережил: все слишком очевидно, не будь Катце биотехнологом, он бы и то понял, что не могут два человека так походить друг на друга, даже если они близкие родственники. Потом дед улетел. Вести приходили регулярно, но где тот обретается, Катце не знал. Так прошло несколько лет. Когда от деда пришло короткое сообщение, что старому знакомому Джадду Кугеру нужна помощь и что с руководством института отъезд уже оговорён, Катце удивился, но уже через час стоял возле центрального терминала космопорта с билетом до Гайи. Кугер поприветствовал его как близкого друга и минут пятнадцать предавался воспоминаниям о первой встрече. Сейчас всё действительно выглядело весело, но Катце хорошо знал, чем рисковал старик, нагло ограбив влиятельный и богатый Дом Бхарапутра, уведя Катце прямо из-под носа его соглядатаев. Правила Торговой Гильдии очень строгие, а то, что тогда сделал Джадд, шло вразрез с основным из них — с невмешательством во внутренние дела корпораций Консорциума. Именно корпорации являлись основными работодателями Гильдии, часто выступавшей посредником при сделках и зарекомендовавшей себя надежным перевозчиком товаров любого назначения. Как Кугер утрясал проблему с джексонианцами, он не рассказал, только махнул рукой: «Не волнуйся, мальчик, вопрос закрыт». Катце уже и сам знал, что закрыт. Иначе он бы не смог жить и работать под своим именем. Дальше Кугер рассказал, что взял увесистый заказ от корпорации Шинра. Почему с самого начала дурно пахнущая авантюра заинтересовала старика, Катце спрашивать не стал. Если не хочешь получать уклончивые ответы, не задавай нескромных вопросов. Видимо, денег Кугеру отвалили столько, что тот согласился закрыть глаза на странности и непонятности дела. Зачем ему нужен Катце, старик так и не рассказал, только похлопал по плечу, прокряхтев: «По обстоятельствам, мальчик, по обстоятельствам», и попросил Кирие — молодого стажёра, пока выполнявшего при капитане и его сыне обязанности подай-поднеси, «показать господину учёному его каюту». Рейс собирался не просто спешно, а будто у кого-то горело. Команда учёных Шинра ожидала погрузки, «сидя на чемоданах». За старшую у них была высокая стервозная блондинка неопределённого возраста с вечно алыми губами — мисс Скарлет Блэр. Что в её роскошный образ вложены огромные деньги, Катце, хорошо разбиравшийся в таких вещах, видел отчётливо, а что от этой дамы стоит держаться подальше — чувствовал пятой точкой. Второй примечательной персоной шинровской команды оказался профессор Ходжо. Личность хорошо известная в научных кругах, безусловно, авторитетная, но с репутацией определённого плана. Работы этого человека были строго засекречены, но что он экспериментирует с человеческим геномом и что его проекты, как и большинство проектов Шинра, относятся именно к оборонке, в научных кругах знали отлично. Невысокий, худой и жилистый Ходжо с всегда недовольным выражением лица и редкими сальными волосам, забранными на затылке в крысинный хвостик, Катце не понравился сразу. Увидев этого типа на борту «Керессы», он сделал мысленную поправку: всё было не просто странно — всё было на редкость хреново. Остальные шинровцы выглядели как на одно лицо. Нет, внешность, конечно, у них была разная, но по складу характера все напоминали своего шефа: мрачные, желчные, едкие типы со своеобразным чувством юмора и странными понятиями, что хорошо, а что плохо. Единственным исключением, пожалуй, можно было считать фигуристую ассистентку профессора. Она хоть и души не чаяла в своём боссе, называя его не иначе, чем «наш гениальный мэтр», но всё-таки походила на живого человека, а не на Ходжо разновидности «женщина». Появление Катце компания шинровцев встретила с неодобрением. Что Ходжо знает, кто он такой, было бы лестно, если бы ему сразу в лоб не сообщили, что в помощи и в участии Катце не нуждаются и работать с ним не будут. Оставалось только вежливо поклониться и промолчать. Кугер недовольно буркнул, что доктор Катце — его личный друг, а капитан сам решает, кого возить на «Керессе», а кого оставить в порту, если этот кто-то будет слишком выделываться. В этот же день Катце встретился со старыми знакомыми — Бизонами, и это стало, пожалуй, единственной хорошей новостью. Кугер был доволен их профессионализмом и, как выяснилось, неоднократно нанимал для выполнения различных задач, прося в Гардиан именно эту группу. В команде «Керессы», кроме капитана, старпома Манона Кугера и стажёра Кирие, числилось ещё человек десять-двенадцать. Из них Катце довольно легко и быстро сошёлся с корабельным медтехом. Станислав Котовски оказался личностью странной. Нервный и резкий, такое впечатление, что все время под легким кайфом, но отличный специалист с квалификацией намного выше, чем предполагала должность простого медтеха. Где его нашёл Кугер — оставалось загадкой, но то, что с «Керессы» в порту он был ни ногой, говорило о своеобразных отношениях медтеха с законом. Таким же постоянным обитателем корабля оказался навигатор Алек. По происхождению каринеец, он, видимо, как все каринейцы, в какой-то мере обладал экстрасенсорными способностями. Этот неразговорчивый, замкнутый, вечно взъерошенный тип больше всего предпочитал общество самого себя. Его глаза с вертикальными, как у кошки, зрачками немного смущали Катце. Кроме них, на «Керессе» летело ещё несколько человек техперсонала, задачей которых, видимо, являлось даже не нажатие нужных кнопок, а присмотр за тем, чтобы они нажимались. Все техпроцессы на кораблях этого класса, от погрузки-разгрузки до уборки и функционирования систем жизнеобеспечения, были роботизированы. Когда на борт неожиданно прибыла группа Джиксов в полном составе — шесть человек, Кугер впал в ярость и устроил серьёзный скандал: топал ногами, орал и грозился, но сделать так ничего и не смог. Работу Джиксов тоже оплачивала Шинра, и хоть формально все на корабле выполняли приказы капитана, но сразу стало понятно, что эти ребята имеют ещё одного хозяина — Скарлет Блэр. И когда Джадд попробовал упереться, мисс Блэр пригрозила разорвать контракт. Старик грязно выругался и согласился: терять огромные деньги он, видимо, был не намерен ни при каких обстоятельствах. Правда, согласился он только с условием безоговорочного подчинения Джиксов его воле. А Джиксы и не спорили, только недоумённо пожимали плечами. Катце их реакцию понял: капитан на корабле — старший офицер, а значит, в полёте его решения не обсуждаются. Это обязательное правило, если хочешь жить, и тут уже неважно, кто платит деньги. Джиксы были гардианцами, а устав Гардиан на эту тему выражался однозначно, капитан волновался зря.