Излом

— Катце, Катце, это я Станислав, зайди ко мне. Срочно! У нас серьёзные проблемы, только тихо! Никому! Понял?! Никому! Катце сунул трубку в карман и чертыхнулся сквозь сжатые зубы. Всё было так чудесно: с аппаратурой Ходжо он разобрался на раз. Состояние здоровья его первого пациента — Ясона Минка — стабильно. Он хоть и не очнулся, но показатели жизнедеятельности организма и мозговой активности опасения не вызывали, выравнивались и потихоньку приходили в норму, форсировать события Катце не стал. Зато второй пациент... Катце так хотелось, чтобы доктор Ам скорее пришёл в себя, но медицинский процесс пробуждения занимал определённое регламентированное время, а пока Катце нашёл себе очень интересное занятие. Рассматривать спящего доктора Ама. Это было чертовски приятно. Сейчас, когда зелёные глаза, когда-то сразившие Катце наповал, были закрыты, а длинные тёмные ресницы бросали тень под нижнее веко, казалось, что Рауль намного моложе, чем Катце помнил, почти его ровесник. Чуть смуглая золотистая кожа казалась бархатной, её очень хотелось потрогать, и он осторожно потрогал — почему бы и нет? Провёл пальцами по скуле, коснулся ярких губ. Роскошные золотистые пряди волнами свисали до самого пола. Зачем мужчине такая яркая, демонстративная, бьющая наповал и заставляющая терять разум красота? Катце протянул руку, легко провёл по гладкому лбу, по волосам; доктор Ам не пошевелился, тогда он осмелел и уже уверенно провёл пальцами по щеке. Ощущение было таким, как Катце и ожидал: кайф, словно глубокая затяжка шелаха, которым он баловался в студенческие годы — голова приятно закружилась. Катце понял, что справиться со своими чувствами в этом полёте будет очень непросто. Он коснулся крепкой, но изящной шеи Рауля. По спине пробежала тёплая волна удовольствия, в паху предательски вспыхнул огонь желания. Катце обвёл пальцами ключицу, медленно спустился по рельефной грудной мышце к маленькому тёмному соску. И тут позвонил Кот, чёрт бы его побрал триста тридцать три раза! Голос медтеха звучал испугано, и Катце понял, что сейчас ему придётся топать в медпункт, откосить не получится никак, но не сразу смог стряхнуть с себя ощущение сладкой эйфории, в которую незаметно погрузился. До пробуждения доктора Ама оставалось сорок шесть минут, он должен успеть вернуться. — Что случилось? — Катце уже понял, что Кот вызвал его не зря, причина была, и серьёзная. Тот нервно курил и молчал. Учёный не торопил его, хотя очень хотелось послать медтеха со всеми его проблемами нахрен, не разбираясь в деталях, и вернуться в лабораторию. — Утром я заглянул к Кугеру, — Станислав с трудом подбирал слова — кажется, он боялся. Боялся, что Катце разозлится. Что же он натворил? — Джадд просил отчитываться подробно, — продолжал медтех, — и я... Катце, я не мог от него скрывать. Он — мой капитан! — Ты рассказал ему, что у Манона поехала крыша, — обречённо выдохнул Катце. Чёрт-чёрт, как же невовремя! Ну почему он не сделал это сам?! Он бы подобрал слова, сказал так, чтобы старик не очень расстроился, объяснил, что всё поправимо... — Да. Он попросил подробностей. И я сказал... Я испугался! Испугался, что если что-то случится, то потом виноватым сделают меня. И... — И ты выболтал, что Манон ночью пытался перегрызть себе вены, — понял Катце. — Да! А как бы я объяснил, что мне приходится держать его в криокамере? Как объяснил шитые дырки на запястьях? Кугер всё равно бы увидел! — медтех помолчал, успокоил дыхание. — Он спросил про прогнозы, и я сказал, что не специалист, что не разбираюсь ни в неврологии, ни в нейробиологии, а он решил, что я что-то скрываю. Разнервничался, покраснел, стал задыхаться, понёс полную околесицу, потом упал... В общем, у него инсульт, Катце. Обширный, геморрагический. Я оказал первую помощь, но пока подсоединил аппаратуру, он уже был совсем плох, считай, что мёртв. Состояние я стабилизировал, но это ненадолго. Он без сознания, а в криокамеру ему нельзя. Катце знал, что он прав — кровоизлияния в головной мозг были прямым противопоказанием к криозаморозке. — Я не нейрохирург, Катце, и я не довезу его до порта! Он умрёт! Мы вообще не долетим до порта! У нас теперь нет ни капитана, ни старпома. А у навигатора нет кодов доступа, бортовой компьютер его не пускает! У нас теперь нихрена нет! — медтех почти кричал. — Успокойся! — Катце взял его за влажную от пота руку, вынул из судорожно сжатых пальцев окурок, который почти догорел и норовил обжечь пальцы, и отправил его в утилизатор. — Корабль идёт на автопилоте. Так что до порта мы доберёмся. «Вопрос только, когда» — но это он произнёс уже мысленно. До Гайи было чуть меньше трёх недель лёту, а сколько до их новой цели, которую наметил Кугер, — одному богу известно. — Хорошо, пусть так, — медтех пытался взять себя в руки. — Но Джадд, он считай, что покойник! Нет, я могу попробовать и я, конечно, попробую. Но, Катце, я уже говорил, что мне не хватает квалификации. Скажите, вы можете помочь? Джадд говорил, что вы классный специалист. — Я не хирург, — отрицательно покачал головой Катце. — Но я знаю, кто поможет Джадду и Манону. Поэтому возьми себя в руки и иди к пациентам. Если нам повезёт, скоро всё будет хорошо. Нет, подожди. Станислав, Джадд говорил что-нибудь перед тем, как совсем замолчал? — Да, — Кот неуверенно кивнул. — Ерунду всякую. Я ничего не понял. Про то, что всё повторяется. Что какой-то змей заглотил свой хвост. Скорее всего, находился в состоянии спутанного сознания. Катце ободряюще похлопал его по плечу: — Что ещё? Подробно. — Всякую чушь. Что очень скучал по сыну и что его предупреждали: геном с изъяном, надо внести коррективы перед тем, как повторять, но он настоял, боялся, что потеряется сходство с оригиналом, и то, что случилось — полностью его вина. Ты знаешь, о чём он? — Нет, — Катце задумался и, подтолкнув Кота к двери в медпункт, повторил. — Нет, не знаю. Иди к пациентам, иди. Рики не мог уснуть. Нет, страшно ему не было. В Гардиан он давно уяснил: страх — это то, что порождаешь ты сам. Поэтому бояться или нет — решение, которое всегда каждый принимает за себя. Но всё произошло так стремительно, а фрагменты так упорно не хотели выстраиваться в логическую цепочку, что голову он ломал бесконечно, прокручивая снова и снова имеющиеся на руках факты — информации катастрофически не хватало, хотя казалось, что её более чем достаточно. Он встал, оделся и пошёл в лабораторию. Может, на месте, в тишине получится состыковать несостыковки и увязать неувязки. У входа в отсек его встретил кто-то из Джиксов. Решение охранять пациентов приняла Скарлет, а Рики и не возражал. После произошедших событий излишняя страховка не помешает. В лаборатории было светло и пусто. Оба блондина лежали в своих боксах, как будто тут ничего не произошло. Катце видно не было. Рики сам не понял, почему подошёл к беловолосому. Ясон Минк — красивое имя. Сейчас, когда он не лежал на полу в луже крови, то казался ещё более нереальным для этого мира. Кукла в подарочной упаковке, только вот свежая рана на лбу немного портит картинку. Мужчина до пояса был укрыт тонким покрывалом, которое не скрывало великолепных форм. На широкой, медленно поднимавшейся и опускавшейся при дыхании груди лежал какой-то медальон, напоминавший старинную монету. Рики протянул руку, чтобы рассмотреть эту штуку подробней, и неожиданно вздрогнул, когда Ясон открыл глаза и, резко рванувшись, поймал его за запястье. На Рики смотрели синие, как зимнее небо над Гардией, нереальные, фантастического разреза глаза. — Ноль очков за технику, монгрел. У тебя не получилось. «Он что, думал, что я хочу спереть его побрякушку?» — от удивления Рики замер. Он не мог оторвать взгляда от совершенных линий. Кукла ожила, правильные черты отразили полнейшее изумление. — Рики? — Ну да, Рики. Откуда ты знаешь, как меня зовут? — теперь пришла очередь удивиться гардианцу. — Я... — Ясон пристально всматривался в его лицо, будто пытаясь что-то понять. — Ты не монгрел? — Я гардианец, — Рики отпустил медальон, присел рядом с парнем и постарался, чтобы его голос звучал спокойно и максимально дружелюбно. — Мы нашли вас в потерпевшем аварию корабле. Тебя и ещё одного. Золотоволосого. Блондин тихо застонал и чуть прикрыл глаза — видимо, вспомнил: — Рауль. Он жив? — Живее тебя, это уж точно, — Рики улыбнулся. — Хорошо, — Ясон на мгновение крепко зажмурился, потом поморгал, но руку Рики не выпустил. — Значит, ты с Гардии. А я подумал, что наконец сошёл с ума. — Судя по всему, ты в полном порядке, — заверил его Рики. — Ты Ясон Минк — мне капитан сказал. А я — Рики. Но ты это откуда-то знаешь. Мой позывной — Демон, друзья тоже так зовут. Можешь сам выбрать, как тебе больше нравится. Ясон протянул руку: — Ри-ки, — тонкие пальцы коснулись кожи на шее. Рики вздрогнул, но не отстранился. Прикосновение было приятным и отдалось в теле неожиданной волной возбуждения. Ясон Минк пах медикаментами и ещё чем-то неуловимым, приятным, от чего кружилась голова, а по телу растекался жидкий огонь. — Значит, ты спас меня, гардианец? — бледные губы искривила чуть заметная саркастическая усмешка. — Получается, что так, — голос неожиданно охрип — потому что рука блондина бесстыдно и властно скользнула под майку, невесомо погладив кожу на груди. Пальцы безошибочно нашли под одеждой уже затвердевший сосок и легко обвели по кругу, а потом осторожно, но сильно сжали. Синие глаза смотрели не мигая. — Ясон, ты же еле живой, — Рики заставил себя улыбнуться, но не отодвинулся, скорее, чуть наклонился вперёд. Если этот красавец не против, то почему бы не дать ему сделать то, что он хочет? Рики почувствовал такое сильное возбуждение, что у него закружилась голова. — Очень давно, — Минк чуть приподнял светлую бровь, — один человек научил меня, что долги надо отдавать. И желательно сразу. Потому что потом может не представиться такая возможность. Рики поплыл... Неужели просто от звука этого голоса? Да. Ему уже было всё равно. Долги так долги, только пусть не останавливается. Ясон отпустил его запястье и уверенно потянулся к ширинке брюк. Вторая рука умело и бесстыдно ласкала сосок, то обводя по кругу, то медленно сжимая, то осторожно покручивая между пальцами. Рики сглотнул и придвинулся ближе, согнув ногу так, чтобы Ясону было удобней. Эрекция была просто зверской, во рту пересохло, а в каюте, казалось, не хватает кислорода, и если Ясон немедленно что-нибудь не сделает, то он просто задохнется. Ловкие пальцы быстро справились с застёжкой и освободили его член. — Ты ведь не против... Ри-ки? — Ясон опять смотрел ему в глаза. Блядь, он не против, он настолько не против, что если Ясон сейчас передумает... — Если ты уверен, — Рики почувствовал, как на его члене нежно сомкнулись длинные пальцы, и, чувственно, совсем неприлично застонав, ткнулся в ласкающую его ладонь, почти нависнув над Ясоном. — Уверен, — бледные губы изогнулись в холодной улыбке, и Рики пронзил острый спазм удовольствия. Казалось, этот человек знает его тело лучше, чем он сам. Чтобы прийти к финалу, хватило совсем немного. Рики выгнулся, запрокинув голову, снова мучительно, сладко застонал от пронизывающего острого удовольствия и, сотрясаясь всем телом, кончил так ярко, как, наверное, у него не случалось никогда. Ясон отпустил его член, поднёс руку к лицу и, не разрывая зрительного контакта с неожиданным любовником, слизнул белые жемчужные капельки спермы. — Мой Ри-ки, — чарующие обертоны его голоса отдавались где-то под сердцем. — Фух, — гардианец пытался отдышаться. — А ты горячая штучка, Ясон Минк. С тобой не то что обжечься — сгореть легко! Рики качнулся вперёд. Он просто не мог не поцеловать этот рот. Осторожно обвёл языком губы и скользнул внутрь. Кажется, Ясон растерялся, как будто никак этого не ожидал, ответил, но явно промедлил и инициативу захватить не попытался. Просто позволил Рики делать то, что он хочет, только тихо застонал, показав, что ему нравится. Ну да, вот так схватить за член первого, кого увидел, как пришёл в сознание — это нормально, а поцеловаться после секса — никак? — Спасибо, Ясон Минк, было очень приятно с тобой познакомиться, — Рики нехотя отстранился. — Я позову врача. Скажу, что ты пришёл в себя и... Нет, этого говорить я не буду, — он подмигнул, застегнул ширинку, послал на прощание шутовской воздушный поцелуй и выскочил из бокса, как будто за ним гнались. Последнее время жизнь подкидывале сюрприз за сюрпризом. Этот как раз был приятным, хоть и очень неожиданным. Мысли путались, перепрыгивали друг через друга, как стая испуганных рыбок, когда за ними гонится хищник. «Вот это да! Вот это да-а-а!» — единственное, что формулировалось достаточно чётко. Кто же такой этот Ясон? Кугер что-то говорил о своём прошлом, надо будет расспросить подробней, когда придёт в себя. О предостережениях капитана он, конечно, помнил, но они стали какими-то прозрачными и совсем неважными. Рики уже знал, что обязательно вернётся сюда ещё раз. — Ясон Минк, — он, кажется, сказал это вслух. Имя перекатывалось на языке, как пряная мятная конфета — холод и экзотика, острота и... опасность. Рики почувствовал, что снова возбуждён, и приятно удивился — как же быстро желание вспыхнуло снова! Такого с ним не случалось, пожалуй, никогда. *** Катце вернулся в лабораторию вовремя. Демон позвонил, когда он входил в отсек, и сказал, что его пациент пришёл в себя, но Катце уже знал об этом — на браслете пискнул сигнал с медкомпа. Ясон Минк был в сознании, и явно не в спутанном — изъяснялся понятно, слова выговаривал разборчиво и движений лишних не совершал. Он попросил пить и опять отключился, но теперь просто заснул — хороший признак. Катце не стал его беспокоить и отправился туда, куда ему хотелось больше всего. До пробуждения доктора Ама оставалось две минуты, и он сел ждать, но всё равно, когда это случилось, это было, как удар грома — Рауль открыл глаза, и Катце вздрогнул. — Как вы себя чувствуете, доктор Ам? — он старался говорить доброжелательно. Неизвестно, что этот маньяк Ходжо делал со своими трофеями, поэтому стоило сразу успокоить Рауля, показать, что он среди своих, и ему не стоит ничего опасаться. — Катце? Откуда ты взялся? — Рауль приподнялся и сел на столе, подогнув под себя длинные ноги. — Вы нашли «Танагуру»? Ты получил моё сообщение? — своей наготы доктор Ам, казалось, не замечал. — Ясон жив? То, что Рауль вспомнил его вот так сразу, было приятно, и Катце поспешил уверить амойца, что его друг чувствует себя хорошо, а потом коротко изложил историю спасения, начиная со старта «Керессы» с Гайи. В середине повествования Доктор Ам как-то странно покосился на Катце, вдруг неожиданно смутился и накинул себе на бёдра покрывало, будто только сейчас понял, что разговаривает с почти незнакомым человеком, сидя на столе обнажённым: — Извините, я ещё не вполне пришёл в себя после криозаморозки и... манипуляций профессора Ходжо, — он сказал это так, что было понятно — раскаяния Рауль не испытывает, скорее, соблюдает нормы приличия. Катце ободряюще кивнул, отрегулировал стол так, чтобы из него получилось полулежачее кресло, и предложил Раулю питательный витаминный коктейль. Тот благосклонно кивнул, но предупредил, что вегетарианец. Пока амоец маленькими глотками пил травянисто-зеленоватый напиток, Катце умудрился рассказать вообще всё, что знал про экспедицию, и про то, что произошло на «Керессе» за последние дни. Ам слушал внимательно, изредка задавал вопросы. Конечно, он может помочь Джадду Кугеру. Да, он его знает, сталкивались по работе. С Маноном тоже всё решится, но не на корабле. Чувствует доктор Ам себя нормально, завтра сможет приступить, если время терпит. Катце набрал Кота — до завтра капитан вполне мог подождать, состояние пока не ухудшается. Куда они летят? Этого Катце не знал. Стоило ли скрывать теперь, что Джадд Кугер изменил маршрут? Ему казалось, что нет. Сообщение, что «Кересса» теперь двигается в неизвестном направлении, туда, куда проложил ей путь полумёртвый капитан, почему-то Рауля совсем не расстроило, скорее наоборот. Про Ясона доктор Ам расспрашивал подробно, но, узнав, что тот уже пришёл в себя, успокоился. — Думаю, стоит перевести его из оперблока в капитанскую каюту, — предложил Катце. — Кугеру она в этом полёте точно не понадобится. А вы бы могли занять каюту старпома. Они почти одинаковые и намного комфортней, чем предназначенные для экипажа. Рауль просто кивнул, соглашаясь, и вежливо, но сдержанно поблагодарил. Про объект «три» и про все обстоятельства гибели амойской яхты Катце решил пока не расспрашивать, пусть доктор Ам полностью придёт в себя. Утром навигатор Алек собрал всех в кают-компании. Ясону Минку пока вставать не разрешили. Рауль Ам сообщил, что ему всё равно, он не придет, готовится к операции, и попросил не беспокоить. Каринеец сжато сообщил всем, что Рики, Катце и Гай уже знали: у капитана инсульт, старпом серьёзно болен и пока без сознания, а корабль движется по изменённому маршруту. Их новая цель — система Глан. Пункт назначения выбрал и утвердил капитан, он жив, поэтому его приказ никто не отменял и отменить не имеет полномочий. Но если бы и нет, поменять курс самостоятельно Алек все равно не может. Если кто-то не верит, то ему похрен, в центральный компьютер без кодов он не полезет, потеряться в глубинах космоса и сдохнуть — удовольствие ниже среднего. Если все будут сидеть на задницах ровно и не мешать работать экипажу, то всё закончится хорошо, они долетят. Если кто-то собирается закатить истерику, Станислав уже принёс успокоительных таблеток и засунет их в пасть любому, кто решит её громко разевать. Врёт навигатор или нет — сказать было сложно. Алек был человек скрытный, но Катце думал, что так оно и есть. Вряд ли Кугер доверил бы коды от главного компьютера кому-то, кроме Манона. Скарлет была в ярости. Она долго ломала каринейца, пытаясь добиться, чтобы он предпринял хотя бы попытку вернуть корабль на прежний курс, но Алек только невозмутимо и бесстрашно огрызался, опасливо косясь на принявших воинственные позы Джиксов: «Хотите жить — центральный компьютер трогать нельзя. Или по заданному курсу, или чёрту в зубы». Жить хотелось всем, Джиксам в том числе, и в конце концов мисс Блэр от него отстала, а больше на корабле специалистов такого профиля, как Алек, не оказалось. Поэтому все покричали, посокрушались и разошлись по своим делам. К обеду Алек смог подобрать код к заблокированному стальными щитами товарному модулю, и гардианцы, облачившись в лёгкую броню и взяв полный боекомплект, отправились прочёсывать сектор, а Катце пошёл помогать Раулю, хотя в помощи тот особо, как оказалось, не нуждался. Кот уже ввёл доктора Ама в курс дела, они расконсервировали и отладили нужное оборудование — можно было приступить к операции. Подготовительную часть работ провёл меддроид, с которым амоец был на «ты», но теперь оставалось самое сложное. Катце почти с благоговением следил, как длинные ловкие пальцы Рауля порхают по панели управления медицинскими манипуляторами, как будто танцуют завораживающий, замысловатый танец, то на секунду замирая, то резко отбарабанивая целый ряд сложных па. Медкапсула с Джаддом Кугером была накрыта прозрачным колпаком для соблюдения стерильности, через него всё было хорошо видно, но проще было наблюдать за работой Рауля на экране меддроида в 3D-режиме. Очистить операционное поле, найти аневризму, зафиксировать сосуд, точечная биопайка — быстро, чётко, ни одного лишнего движения. Доктор Ам был сосредоточен и свои действия не комментировал, но Катце и так всё понимал. Теперь — самое сложное: обширный участок левой лобной доли пропитался излившейся под субарахноидальную оболочку кровью. Точечно — гемолизин и почти тут же — нейтрализатор, чтобы не образовалось «немых» участков. Теперь протянуть коллатераль, восстановить кровоснабжение повреждённой зоны, ток ликвора и ускорить процесс регенерации. Нервная ткань очень чувствительна, и хорошо, что она всё-таки восстанавливается, вопреки известной поговорке. Самое сложное осталось позади. Остальное сделает меддроид, и тогда останется только ждать. Поражённый участок был обширен, восстановление продлится относительно долго, несмотря на очень качественно выполненную работу хирурга, но в успехе сомневаться не приходилось. На взгляд Катце, всё прошло просто безупречно. Доктор Ам, видимо, был того же мнения: он удовлетворённо кивнул и отошёл от панели медоператора. — Аппаратура не амойская, — в его голосе слышалось чуть заметное пренебрежение, — но я справился почти на отлично. По мнению Катце, доктор Ам был сама скромность, справился он великолепно, и сообщить об этом стоило немедленно. Его просто распирало: — Рауль, я, наверное, покажусь банальным, если скажу про ваши золотые руки. Вы, скорее всего, устали от этого навязчивого комплимента, я не первый, но рискну показаться примитивным — я просто влюбился в ваши пальцы. Они так техничны, так чутки, виртуозны и точны... — Катце бросило в жар. Он сообразил, что несёт полную околесицу, а его комплимент больше похож на что-то неприличное. По крайней мере, эротический подтекст в нём угадывается явно. Доктор Ам, казалось, немного растерялся и чуть улыбнулся: — Спасибо, Катце. Мне говорили, что я хороший специалист, но вот так... Никому из моих сотрудников, наверное, в голову бы не пришло. — Значит, я буду первый, это хорошо! — Катце проверил работу реанимационного оборудования, которую проверять было совсем не обязательно. Так, на всякий случай, чтобы не пялиться на Рауля влюблёнными глазами. Ему казалось, что все чувства просто написаны у него на лбу, он злился на себя, но сделать ничего не мог. В присутствии Рауля он резко и постыдно тупел. Вызов от Рики поступил очень кстати. Ещё чуть-чуть, и он бы сказал или сделал какую-нибудь глупость, о которой потом бы жалел. — Катце, зайди в манипуляционную, мы кое-что принесли. Тебе надо посмотреть, — это значило, что гардианцы закончили обыск торгового модуля. Неужели так быстро? Катце посмотрел на таймер — прошло два с половиной часа. Ему показалось, что от силы минут двадцать. Наверное, Рауль устал, он же только вчера пришёл в себя, и не захочет пойти с ним. Рауль захотел, но, как выяснилось, делать этого, не стоило. Оказалось, запас прочности есть даже у таких, как он. Катце ожидал, что гардианцы найдут Кирие или, что скорее, его труп, но всё оказалось намного хуже. — Они никуда не улетели и ни в каких чудовищ не превратились, — Сержант стянул со стола ткань и показал то, что она прикрывала. Два изувеченных тела — Эрик и Дирк, точнее, то, что от них осталось. Доктор Ам побледнел, но уверенно шагнул к столу и стал внимательно рассматривать то, что на нем лежало. — Тела сильно изуродованы, едва удалось понять, кому они принадлежат, — пояснил Гай. — Внутренности отсутствуют. Мы не нашли одну ногу и... Доктор Ам?! Вам дурно? Рики ловко подтолкнул амойца к креслу, и тот в него почти рухнул. Вытер предплечьем прозрачный пот, обильно выступивший на лбу, и тихо спросил: — Катце, почему вы не сказали, что притащили на «Керессу» скорпеораптора? — Скорпеораптор? Так вот что было в третьей криокамере! — присвистнул Рики. — Слышал, но никогда не видел. Ты знаком с этой тварью, Катце? — гардианец задумчиво осматривал останки научников Ходжо. Всё становилось на свои места, складываясь в большую такую, уверенную задницу. — Да, — нехотя кивнул Катце и поморщился. — Приходилось. Изделие джексонианских лабораторий. Тварь на редкость агрессивная и хищная. Сначала их сделали на спецзаказ десятка два, но, несмотря на почти полную неуправляемость, интерес к проекту оказался достаточно велик. Лаборатория получила дополнительные заказы и... — Катце развёл руками. — Мы, то есть Дом Бхарапутра, торговали ими... довольно успешно. — Поо-нятно, — Люк досадливо сплюнул. — Мы везли его на Амои в криогенной заморозке, — продолжил Рауль. — Видимо, профессор Ходжо недооценил опасность. — Они разумны? — Рики с неодобрением посмотрел на доктора Ама, как будто это он выпустил тварь на свободу, а не идиот-профессор. — Как высшие терранские приматы, насколько я знаю, — объяснил Рауль. — Их мозг создан на основе мозга самца гориллы и... — Избавьте нас от научных подробностей! — излишне резко оборвал Рики, Катце посмотрел на него укоризненно, но тот его взгляд игнорировал. — Я хочу знать точно, с чем мы имеем дело в плане боевых качеств. — Несомненно, скорпеорапторы — это животные, — холодно и очень устало пояснил доктор Ам. — У них прекрасное зрение, обоняние, они хищники... — То есть он их утащил и жрал? — уточнил Норрис, ткнув пальцем в окровавленные останки. — По-видимому, да, — ответил за Рауля Катце. — У двух трупов из лаборатории тоже отсутствовали внутренности. — А если вернуть их на место и устроить засаду? — чуть прищурившись, спросил Рики. — Шансов мало, — чуть помедлив, ответил доктор Ам. — Там уже всё пропиталось вашими запахами. Эти твари хитры и осторожны, но... попробовать можно. — Как они выглядят? — спросил Гай. Вопрос интересовал всех. — Этот был — метра два с небольшим, вес — чуть за сотню килограммов, — стал вспоминать Рауль. — Хитиновая пластинчатая броня, передние конечности для нападения и защиты, четырёхпалые. Оснащены длинными, слегка загнутыми когтями. Задние лапы — мощные. Скорпеорапторы перемещаются с их помощью, перенося вес тела вперёд. Компенсирует его тяжесть длинный и подвижный мускульный хвост, который они используют для нападения. На конце — ядовитый шип. Яд парализующего действия. Очень прыгучи, подвижны, быстро перемещаются. Зубы... Обоюдоострые резцы, клыки конической формы, почти такой же длины, как и резцы. — Все понятно, — Рики махнул рукой. — Сюрпризы, кроме ядовитого шипа на хвосте, есть? Плюются ядом? Бьются током? — Нет, этого ничего нет. — Доктор Катце? — Я не работал над этим проектом. Только читал спецификации, — Катце потянулся за сигаретами. — Доктор Ам сказал всё. Эти твари неуправляемы. — И на кой хер вам был нужен этот монстр? А? Доктор Ам? — опять не выдержал Рики, скосив взгляд на разорванные тела. — Для исследований, — амоец посмотрел на гардианца холодно, как на назойливую муху. — Откуда нам было знать, что у кого-то хватит ума выпустить ящера на корабле? — От чего погибла ваша яхта, доктор Ам? — Рики подошёл к креслу и навис над Раулем. В десантной легкой броне он выглядел более чем внушительно. — Это к делу не относится, — доктор Ам поднялся, и Рики пришлось сделать шаг назад. Рядом с высоким, широкоплечим амойцем он вдруг стал совсем небольшим и каким-то игрушечным. — Нет, подождите! — он крепко схватил Рауля за руку. — У нас, мать вашу, гора трупов, полумёртвый капитан и чудовище, разгуливающее по кораблю! Поэтому мы сами будем решать, что относится к делу, а что нет. — Поверьте, Рики, — доктор Ам не пытался освободиться, — к скорпеораптору гибель «Танагуры» не имеет никакого отношения. Слово блонди. Я расскажу вам всё, но потом. Я не могу, Рики. Понимаете? Не «не хочу», а «не могу», — голос его был нейтральным, почти лишённым эмоций. Казалось, Раулю всё равно, услышат его или нет. Скарлет, посмотрев на доктора Ама, громко издевательски рассмеялась. — И вы доверяете этому… человеку? — Хорошо, я поверю вам на слово, — Рики разжал руку и реплику Скарлет оставил без внимания. — У меня есть основание полагать, что капитан Кугер одобрил бы мое решение. Но не забывайте: мы с вами в равных условиях. Если вы соврали, то заплатим за это мы все. Рауль кивнул. Катце не отпускала мысль, что с того момента, как они зашли в помещение, доктор Ам следит только за Рики. Внимательно, неотрывно, стараясь, чтобы это было незаметно, но так, как будто здесь для него существует только он один. В душе неприятно заворочался червячок ревности. Нет, одёрнул себя Катце, здесь совсем другой интерес, что-то другое....Что же? — Пойдёмте, Рауль, — Катце повернулся к двери. — Вам надо отдохнуть. Доктор Ам только что успешно прооперировал капитана, — сообщил он Рики и всем остальным с нескрываемым укором. — Дней через десять можно будет его разбудить. Всё придёт в норму. Доктор Ам очень устал и... Знаете, что? Он уж точно не виноват в свалившихся на нас несчастьях. Их организовал нам Ходжо и вы, мисс Блэр, — Катце ткнул пальцем в блондинку. Эта стерва очень раздражала последнее время, ее мерзкий смех до сих пор звучал в ушах, и сдерживаться ему надоело. Скарлет искусала алые губы, но промолчала. Эта женщина прекрасно знала, как вести боевые действия: когда стоит отступить, а когда атаковать. Не стоило выпускать ее из поля зрения до конца полета иначе жди больших неприятностей. — Про капитана — это хорошая новость, — Рики улыбнулся. — Прошу прощения, доктор Ам, я немного погорячился. — Ничего... Рики, — снисходительности в голосе учёного не было, только холод и безразличие. — Я стараюсь быть полезным. Пойдёмте, Катце, мне и правда надо прилечь, — и Рауль Ам, вежливо кивнув, покинул помещение. На выходе Катце заметил, что двое Джиксов неотрывно смотрят Раулю вслед. Потом они странно и весело переглянулись друг с другом, и это Катце совсем не понравилось. “Может, показалось?” — одернул он сам себя. «Пиздец, я уже ревную к жестам и взглядам. С этим надо что-то делать, — думал он, рассматривая фигуру идущего впереди Рауля. — И что с этим делать? Пока, Катце, ты можешь разве что самоудовлетвориться. Тоже дело хорошее, хотя и не совсем то, чего бы хотелось», — ответил он сам себе и невесело усмехнулся.