Одиннадцать хвостов

Первой мыслью Удзумаки, вернувшегося к тому месту, где должны в идеале были находиться товарищи, было нечто вроде: «И куда они, собственно, спёрлись?!» Вопрос был закономерный: поляна оказалась девственно пустой. Наруто ментально потянулся к клону, которого оставил вместо себя, и с недоумением понял, что тот рассеялся, почему-то не передав воспоминания и эмоции оригиналу. «Это из-за Песни», - пояснил Девятихвостый. «Суба, действуем по стандартной схеме: ты не светишься, я не выпендриваюсь», - отдал распоряжения Удзумаки, и дракон послушно взлетел, скрываясь с глаз. Наруто же напряжённо прислушался, вроде бы различив едва заметный шум в восточной стороне. Ясен кунай, он направился туда. Наруто наивно полагал, что свою норму удивлений на сегодня выполнил, но злодейски хохочущая судьба была другого мнения. Поэтому джинчурики с треском и не очень изящно выпал в осадок, когда углядел положение, в котором оказалась его команда. Перед ним, удачно заныкавшимся в кроне высокого дерева, открылась небольшая примыкавшая к озеру поляна, чуть подпорченная следами заварушки. Расклад был примерно следующий. В правом углу обреталась Харуно, в некотором подобии оборонительной стойки прикрывающая собой Тазуну. На деле же девчонка просто стояла, не очень ловко растопырив ноги и выставив вперёд кунай. «Очень устрашающее зрелище», - захохотал Курама. «Ты не пройдёшь!» - визгливо воскликнул в ответ Удзумаки. По центру поляны скакал, как подпаливший тылы таракан, перемазанный и злой, как десяток Данзо, Саске. Но Наруто изумил даже не он, а тот, вокруг кого Учиха наматывал, как на ипподроме, круги. Удзумаки просто не мог не узнать этот страшный длинный и широкий клинок, этот мощный оголённый торс, наполовину замотанное бинтами лицо и хищные тёмные глаза. «Что здесь делает Дьявол Скрытого Тумана?» - воскликнула Ниби. Момочи Забуза, скалясь во все свои треугольные зубищи, лениво отбивал все атаки пожёванного Учихи. Наруто прищурился: что-то в движениях мечника показалось ему странным. Голубая радужка окрасилась кровью, и джинчурики понял, что Учиха гарцует вокруг клона. Вот Саске, оскорбившись, видимо, недостойным обращением со своей персоной, попытался провести довольно хитрую комбинацию с обманным в лицо и реальным по почкам, но Забуза тут же наглядно продемонстрировал Учихе, где у океана дно. Пока достойный отпрыск великого клана отплевывал землю, мечник сделал пару шагов в сторону скульптурной композиции "Рабочий и колхозница в обороне", заставив первого позеленеть, а вторую побелеть. Клон уже потянулся к рукояти клинка, но сносу памятника помешала активизация защитников немощной старины в лице одного брюнета. Прототип же водяной копии, он же оригинал, он же Момочи Забуза, с невинным видом стоял непосредственно на поверхности озера, удерживая водяную тюрьму, в которой обретался по слухам крутой, как непокорённые горы, Какаши. «Консервы "Извращенный Джонин" в собственном соку», - заржал Девятихвостый. «Если с шаринганистой отбивной и розовой селёдкой – всё за полцены», - поддержал друга Наруто. Ниби мысленно вздохнула: «Весёлые маньяки и психи с юмором. Мир ещё не успел сойти с ума, а мы уже впереди планеты всей». Сполна насладившись видом, Наруто решил, что этот театр абсурда пора сворачивать. Саске, конечно, хорош, но с одним из Семерки Мечников ему не тягаться, а на протекторе Хатаге вообще следовало выгравировать: «Последний лох Конохи». Хотя, если бы с Удзумаки не было пары биджу и нехилого арьергарда в лице Субараши, то он не смог бы сказать: окажется ли Момочи ему по зубам. Но апокалиптический квартет был в полной своей комплектации, поэтому в победе Наруто не сомневался. К тому же, что биться – лучше договориться. Удзумаки распрямился, вернул глазам нормальный цвет и выскочил на поляну с вопросом: - Какого демона здесь происходит, господа? Я требую объяснений. Вышеозначенные господа просто, мягко говоря, офигели, хотя глаза, надо сказать, сильнее всего округлились у пары Забуз – и у клона, и у оригинала. - Ты кто? - Наруто?! - Где тебя носило, друг?! - Спокойно, давайте по очереди, - поднял руки в примирительном жесте Удзумаки. – Забуза, ну что за произвол? Зачем мучаешь редкий индивид, тайно влюбленный в некую рыжую бумажную незнакомку? Если бы не слой воды, то "индивид" бы уже испепелил засранца. А вот Момочи впал в глубокий ступор, причём сразу дважды. - И ты, Учиха, отстань от человека, душевно больным нужен покой. Саске моргнул левым глазом, потом правым, потом сразу обоими. Странно, но галлюцинация не исчезла. - Сакура, мандаринка ты моя сгнившая, опусти ножик, кого ты им напугать хочешь? "Ножик" и вправду выпал из рук "мандаринки". - Какаши-сан, как Вы могли, Вы же Рыжий Рыцарь Извращенского Ордена, и так легко сдаетесь сопернику. Позор на Вашу забитую фантазиями голову! Взгляд джонина перешёл из испепеляющего в аннигилирующий. А что Наруто? А Наруто искренне ловил кайф от этого цирка, находя в нём отдушину. Всё же он привязался к своей команде, даже к Сакуре, поэтому рядом с ними заметно поуспокоился и позволил себе эту ма-аленькую шалость. «Наглость – второе счастье», - философски заметил Лис. «Где-то я это уже слышал. Повторяешься, ископаемое», - отпарировал Удзумаки. Ниби хихикнула, Кьюби обиженно засопел. Первым, что, в общем-то, закономерно, отмер Забуза. Осознав суть замечания о душевно больных, он зло прищурился и вперил прицеливающийся взгляд в нахала. Наруто едва не поёжился, почувствовав, что взглядом ему уже снесли голову и освежевали. Но он не был бы собой, если бы не сохранил прежнее насмешливое выражение. - Ну что ж, Забуза, своих, что ли, не узнаёшь? – с наигранной обидой поинтересовался джинчурики. Присутствующие офонарели снова. Вот это поворот, что называется. Удзумаки выдержал паузу, наслаждаясь произведенным эффектом, потом повторил вопрос. Момочи, с ужасом глядя на явного психа, помотал головой и сообщил: - Не узнаю. - Как так? – жалобно воскликнул Наруто, театрально заламывая руки. – Горе мне! Момочи на всякий случай отступил на пару шагов и выставил вперёд Обезглавливатель – не дай шинигами кинется, вдруг и бешеный ещё. - Что, совсем не узнаёшь? – грустно спросил блондин, раздумывая, пустить ли для наглядности слезу. Забуза замотал головой ещё активнее, и Наруто даже испугался – как бы не оторвалась. Хвостатые уже не комментировали – они просто и громогласно ржали. «Юмористы непарнокопытные», - фыркнул джинчурики. Биджу выпад проигнорировали, продолжая хохотать. Тут Удзумаки хлопнул себя по лбу. - Ну конечно! Ты и не должен меня так узнать! У мечника затряслись руки. А Наруто потянулся к чакре Девятихвостого. Тут же в солнечных волосах пролегли огненно-рыжие пряди, зрачки вытянулись и превратились в вертикальные щели на алой радужке, чуть выдвинулись клыки. Забуза пару минут молчал, внимательно разглядывая модернизированного генина, потом на лице проступило узнавание. Он отпустил водяную тюрьму, и Какаши упал на колени, громко закашлявшись. Водяной клон рассыпался тучей брызг. Оригинал же прошествовал к Наруто, остановившись в пяти шагах. Хатаге и Саске мигом подтянулись к Сакуре, которая всё ещё пребывала в шоке. И тут Забуза вдруг произнёс известное всем имя: - Шинку Хоно, ты ли это? Вот она, восхитительная немая сцена.

***

Итачи уже с минуту отчаянно пытался разлепить глаза. Голова болела, всё тело покалывало, но он определенно знал, что жив. И это не могло не радовать. В остальном радоваться было нечему. Зелёные глаза, полыхающие силой, прожигали насквозь. «Что… ты такое?» «Вестник конца этого мира. И будущий хозяин нового». Внутри свернулась ледяная змея ужаса. Итачи осознавал: мир изменился. И изменило его то чёрное божество, явившееся Учихе. Когда мир затопила огненная волна, в ту самую секунду он понял, что что-то тёмное и страшное движет этим жадным пламенем, более жадным, чем Аматерасу. Пламенем, которое наполнено неистовым голодом. И оно утолит его только тогда, когда все Пять Стран станут его пищей, и багровые языки поднимутся до самого неба. И Итачи боялся. Боялся, потому что столкнулся с этой тёмной, полной ненависти волей, с этой необъятной силой и абсолютно ничего не смог ей противопоставить. Он не знал, что это за тварь, откуда она взялась, когда нанесёт первый удар, и неизвестность эта тоже пугала. Знай, я явился уничтожить ваш никчемный мир и скоро залью его пламенем, тьмой и кровью от края до края. Близится последняя война, и я объявлю её всем шиноби. От этих слов по спине бежал мороз. В этих словах не было самоуверенности, высокомерия или чего-то подобного. В них звучали реальные цель и возможность. Итачи прекрасно понимал, что сообщить Хокаге ему об этом придётся, но вестником Конца Света быть категорически не хотелось. Между тем, с этим надо что-то делать. Вот только Учиха не знал что. Поэтому для начала эту ситуацию следовало бы с кем-то обсудить. Причём с кем-то таким, кто бы не принял его за психа. Итачи вдруг понял, кто ему поверит. Ещё бы, у этого наглого светловолосого мальчишки странностей было на порядок больше. Решено, как только они увидятся, то Итачи непременно всё ему расскажет. Конечно, одного из сильнейших шиноби Листа немного коробило от осознания того, что он действительно собирается советоваться с двенадцатилетним генином, но Учиха никогда не был заносчивым и высокомерным, к тому же, видел, на что этот "генин" способен в бою. «А может, он уже знает об этом гораздо больше меня, - резонно подумалось ему. – Надеюсь, он возьмет меня в коалицию против этого…» Где-то внутри заскулила прищемленная гордость, но через неё в случае необходимости Итачи переступал без особых колебаний. Так что хватит валяться без дела, пора воевать. Учиха таки разлепил слезящиеся глаза. Когда мир вокруг перестал качаться, джонин увидел тёмные кроны деревьев и заглядывающие в просветы между листвой звёзды. «Я проспал почти сутки?..» Итачи прислушался. Где-то сбоку потрескивал костёр, шелестели голоса. Учиха приподнялся и огляделся. Рядом с ним лежал всё ещё бессознательный Гаара, и его аура почему-то стала чуть менее угрожающей. По другую сторону от огня сидели рядышком Канкуро и Темари, у старшей Собаку но левая рука висела на перевязи. Итачи смутно вспомнил, что в самом начале битвы слышал её крик. Это стало ещё одним поводом для размышления. Брюнету нужно было повысить свой уровень, чтобы в следующей схватке суметь одолеть Курои. В том, что они встретятся, он не сомневался. - Итачи-сан, как Вы? – обратилась к нему Темари. - Уже неплохо, - благодарно кивнул ей Итачи. Рядом резко сел Гаара, ставший ещё бледнее, чем обычно. - Я в порядке, - сразу произнёс он на обеспокоенный взгляд сестры. – Просто потратил много чакры. - Итачи-сан, спасибо, что прикрыли, - искренне поблагодарила она офигевшего от этого Учиху. Он заметил, что и Темари, и Канкуро выглядят довольно подавленно. Видимо, встреча с демонами сильно подкосила их моральный дух. Гаара поднялся на ноги, сделал пару уверенных шагов. Потом с немым вопросом обернулся к Итачи. Учиха отметил, что в этой компании его зауважали куда сильней, чем раньше. Он поднялся, чувствуя, как возвращается сила. - Думаю, нам следует немедленно направиться в Коноху. Троица Песка кивнула. - А куда исчез Баки? – Итачи отметил, что джонин Песка испарился в неизвестном направлении ещё до начала схватки. - Отправился в Суну докладывать о случившемся, - пояснила Темари. – А пока мы должны торопиться в Лист. Через пятнадцать минут небольшой отряд в составе четырёх человек двинулся в сторону Конохи. Японские слова в тексте: Субараши – великий. Курои Узу – Чёрный Вихрь. Шинку Хоно – багровое пламя. Уголок Автора: Здравствуйте, дорогие читатели))) Прошу простить за такую большую задержку, учебный год немилосерден!) Поздравляю всех, к кому уже дошла зима, и тех, кто её только ждёт))) Не могу не сказать огромное спасибо тем, кто оставлял отзывы к прошлой главе))) Я вас обожаю и обнимаю, вы придали мне невероятное количество сил))) Вы лучшие читатели на всём свете)) Как вам глава? Со следующей начнется новая большая арка, которая даст старт второй всеобщей войне))) Какие ваши предположения? Есть ли пожелания? Замечания? Вопросы? На всё с удовольствием отвечу, ибо мне в радость с вами общаться) Спасибо за то, что вы есть) Ваша _Нико_ :3