***
Её нога покалывает там, где Кларк касалась её, она постоянно думала об этом в течение нескольких часов после того, как блондинка убирает её. И она хочет, чтобы последнего не происходило. Она не чувствует себя легче, чем час назад, и ей всё ещё кажется, что призрак Костии сидит на заднем сиденье машины, глаза пронзают заднюю часть шеи, удерживая её в этом странном удушающем захвате. Она знала, что это будет нелегко. Вы не можете просто… запереть годы любви и ожидать, что она полностью угаснет, потому что вы хотите, чтобы она ушла. Лекса никогда не будет настолько глупа, чтобы поверить в это. Она просто подумала, что это поможет. И она знает, что была молчалива — и она знает, что Кларк заметила это. Взгляды краешком её глаз подсказывают ей. Но она ничего не может сказать. Ничего такого, чтобы не признаться в вещах, о которых она боялась даже думать. Было что-то в прикосновении Кларк, которое вернуло её в реальность. Приземлило её. Вернуло обратно в настоящее. Поэтому она сосредотачивается на покалывании в ноге, потому что не может позволить себе потеряться. Не сейчас. Они пересекают границу в Юту, как только садится солнце. Небо ярко-оранжевого оттенка, и Лекса очарована. — Я понимаю, — бормочет Лекса, прежде чем у неё появляется возможность подумать о том, что она говорит. Она поворачивается к Кларк, чьи брови нахмурились, а глаза окутались путаницей. — Понимаешь, что? — спрашивает она, и Лекса кивает подбородком, указывая на небо. — Почему тебе так нравится этот цвет. Он захватывает дух, — объясняет она, не отрывая взгляда от линии горизонта. Машина сворачивает направо и останавливается. — Что ты делаешь, Кларк? — восклицает она, а Кларк уже открывает свою дверь. — Из машины это совсем не то, — отвечает она. Они по середине шоссе. Конечно, не очень забитом, но в этом есть что-то, что заставляет сердце Лексы биться чаще. Кларк идёт к передней части машины, садится на неё и свисает с края ноги. Она оглядывается на Лексу, которая всё ещё упрямо сидит на пассажирском сиденье. Кларк шлёпает рукой по месту рядом с собой. — Давай же, — приглашает она, и Лекса не может сдержать улыбку. Похоже, что Кларк не допустит отказа, а Лекса провела с ней достаточно долго времени, чтобы этого ожидать. Поэтому она открывает дверь и вылазит. Она кладёт обе руки на бампер машины, опираясь на капот. Она наклоняет голову к небу. Кларк была права. Это красивее без преграды в виде окна. — Это прекрасно, — говорит Лекса голосом чуть выше шепота. Она слишком занята видом перед ней, чтобы понять, что Кларк смотрит на неё, когда она отвечает: — Это действительно так.***
Она не уверена, когда стала клише, но она не могла оторвать глаз от Лексы даже на секунду, и она говорила о закате, когда говорила это, но…ну, Лекса тоже была прекрасна. Они не остаются долго сидеть на капоте машины, потому что солнце садится, и ни у одной из них нет желания ехать в темноте. Они недалеко от города, и Кларк останавливается на парковке первого попавшегося мотеля. Лекса снова предлагает заплатить. Она не совсем уверена, насколько богата Лекса, и не хочет спрашивать. Она устала. Она ехала весь день, и как только её спина коснулась кровати, она осознала, что больше не будет двигаться до конца ночи. Лекса скромно переодевается в пижаму в ванной. Кларк уже наполовину спит, когда девушка выходит, но она достаточно бдительна, чтобы открыть один глаз. Волосы Лексы распущены, слегка спадают ей на плечи, и она в той же паре персиковой пижамы с той первой ночи. Её глаза уставшие, и Кларк знает, что всё, что она оставила в Лавлоке сегодня, ещё не может быть слишком далеко позади неё. Поэтому она быстро перебралась, приблизившись к краю своей кровати-близнеца. — Иди сюда, — зовет Кларк, и Лекса смотрит на неё с нахмурившимися бровями. — У нас здесь две кровати, Кларк, — отвечает Лекса, в её голосе слышно смущение. Кларк только пожимает плечами. Она не предоставляет никаких объяснений, потому что у неё их нет, но многие из них просто хотят, чтобы Лекса была рядом с ней. Она не может придумать, как сказать это. Лекса мгновение неподвижно смотрит на неё, прежде чем бросить свои вещи и направится к Кларк. Она сидит на краю кровати блондинки, и Кларк смотрит на неё. Она проводит пальцами по гребням одеяла. И она всё ещё так далеко, что Кларк протягивает руку и хватает её за запястье. Она смотрит на неё широко раскрытыми глазами и надеется, что они передают тот вопрос, который её рот, похоже, не может сформулировать. Лекса прикусила нижнюю губу, и перевела взгляд с запястья с хваткой Кларк на пустое пространство рядом с её головой. Она слегка кивает себе и откидывается назад. Она поднимает ноги на кровать, самым изящным способом, который когда-либо видела Кларк. Кларк отпускает её запястье и смотрит, как Лекса медленно наклоняется. Её голова упирается в вертикально лежащую подушку, и она пересекает лодыжки. Кларк хватает пульт рядом с ней и поднимает брови. — «Pawn Stars» или порно? — спрашивает Кларк. Лекса смеётся, а Кларк клянётся, что чувствует, как напряжение в Лексе начинает исчезать. Это первый раз, когда она смеётся за весь день, и в животе Кларк появляется что-то вроде гордости — чувство, которое она не может себе разрешить. — «Pawn Stars», — отвечает Лекса, и Кларк листает каналы, пока не находит нужный. Проходит меньше минуты, прежде чем Лекса полностью погружается в телевизор перед ней. Это похоже на наблюдение за ребенком, увлеченным Blues Clues***
Лекса просыпается на следующее утро, всё ещё прижимаясь к груди Кларк. Ей требуется минута, чтобы вспомнить, где она. Когда она это делает, чувство безопасности и комфорта, которое она испытывала перед открытием глаз, исчезает. Боже, о чем она думала? Целовать Кларк было одно, а целенаправленно засыпать рядом с ней? Это было что-то совершенно другое. Что-то более интимное. И она не уверена, что…что бы не происходило между ними, было настолько интимным как это. Она быстро отодвигается от стороны Кларк, заставляя руку, которая всё ещё была на плече Лексы, опускаться на кровать. Кларк открывает глаза мгновение спустя. Она медленно моргает, и момент кажется странно похожим на два дня назад. — Что мы делаем, Кларк? — спрашивает Лекса, а глаза Кларк едва открыты. Кларк потирает глаза тыльной стороной ладони. — Мы спали, — сердито бормочет Кларк. Лекса прикусывает губу. — Это не то, что я имею в виду, Кларк, и ты это знаешь, — отвечает Лекса. Кларк вздыхает. — Сейчас ебать как рано для этого, — ворчит Кларк. Она садится и пинает ногами по краю кровати. — Почему ты меня спрашиваешь? — задаёт вопрос Кларк, а Лекса пожимает плечами. — Мы вместе уснули, Кларк, — восклицает Лекса. Кларк ухмыляется. — Так вот что случилось? Никогда бы не догадалась, — вставляет Кларк, а Лекса смотрит. Она на мгновение замолкает. Она не уверена, какого ответа она ожидала от Кларк, но она хорошо знает, что чем меньше эмоций, тем выше вероятность того, что это вырвется из её рта. Лекса глубоко вздыхает. — Что мы делаем? — снова спрашивает Лекса, потому что она просто не знает, и она никогда не была тем человеком, которому было удобно ничего не знать. Кларк пару минут молчит. — Почему мы должны это выяснять? Мне нравится целовать тебя. Мне нравится быть рядом с тобой. Это не должно быть чем-то большим, — говорит Кларк, и Лекса чувствует, что её кулаки невольно сжимаются. Ей тоже нравится целовать Кларк. И ей не нужно, чтобы это было чем-то большим. Она просто. Ей необходимо знать, где находится черта. — Ты когда-нибудь просто позволяла вещам случаться? — спрашивает Кларк, и Лекса замирает. — Никогда, — отвечает Лекса, и это правда. В последний раз, когда она просто «позволила вещам случаться», у неё вырывалось сердце из груди. Она не хочет, чтобы это повторилось. Особенно не с Кларк. Эту девушку она едва знает. Кларк поднимает руку и показывает пальцем на себя. Лекса делает шаг вперед. Потом ещё один. Пока она не оказывается прямо перед Кларк, которая протягивает обе руки к бёдрам Лексы. Она чувствует покалывание в позвоночнике. Большие пальцы Кларк касаются её бёдер. Затем она наклоняется, и её губы заменяют место, где были её пальцы. Лекса дрожит. — Приятно, не правда ли? — шепчет Кларк, и у Лексы пересыхает во рту. Она кивает. — Хорошие вещи случатся, если ты просто позволишь им, — продолжает Кларк, а затем отрывает руки от бёдер Лексы. Она поднимается. — Я собираюсь принять душ, — говорит она с ухмылкой. Она целует Лексу в уголок рта, прежде чем пойти в ванную. Лекса не знает, как долго она стоит там, застывшая. Ей не придет в голову, что она позволила Кларк делать с ней что-угодно, пока она не услышит звук ударов воды по фарфору.***
У Лексы на коленях лежит бумажная карта, которую она выхватила из вестибюля мотеля, когда они выезжали. Она не уверена, почему — GPS на её телефоне всё ещё работает отлично. Она скрестила ноги на краю приборной панели, её пальцы следуют по дорогам на карте Юты. Они отправляются в Солт-Лейк-Сити по просьбе Лексы, по причине, которую она не собирается говорить Кларк. Лекса замолчала, и Кларк клянётся, что увидела румянец на её щеках, когда спросила почему. — Мы почти на месте, — тихо говорит Лекса, когда они проезжают табличку с надписью «Солт-Лейк-Сити — 12 миль». Кларк ухмыляется. — Спасибо за подтверждение — знак не всё прояснил, — шутит она, и глаза Лексы поднимаются с карты, прожигая в Кларк дыру. Кларк продолжает улыбаться, потому что за суровым взглядом нет никакого реального чувства злости. — Сарказм — самая низшая форма остроумия, Кларк, — презрительно говорит Лекса. Кларк фыркает. — Ты знаешь, что единственные люди, которые так говорят, это те люди, у которых нет ни единой саркастической кости в теле, и завидуют тем, у кого она есть, верно? — спрашивает она. На этот раз Лекса закатывает глаза. — Защищайся, если хочешь, — говорит Лекса, супер драматично, если вообще можно так сказать. — Королева драмы, — усмехается Кларк и снова обращает внимание на дорогу. Она видит силуэт города перед собой и понимает, что ей очень хочется вернуться в большой город. Да, быть в дороге приятно, и с ней приходит чувство свободы, но небоскребы и бетон всегда чувствовались домом. Она слышит шелест бумаги и предполагает, что Лекса, наконец, закрывает карту, которая на самом деле им не особо нужна. — Я не понимаю, зачем ты её взяла, — говорит Кларк, указывая на сложенную бумажную карту. Лекса пожимает плечами. — Бумагу легче сохранить как воспоминание, — просто говорит она. — Я хочу запомнить это, Кларк. Это, — она держит карту, — это способ убедиться, что я сделала это, — заканчивает она, и Кларк внезапно чувствует себя довольно глупо, из-за того, что шутила над этим. Она на мгновение замолкает, когда они въезжают в плотный поток машин. — Я… — начинает она, но Лекса качает головой. — Не извиняйся. Это не в твоём духе, Кларк, — говорит Лекса с мягкой улыбкой, которая уверяет Кларк, что она вовсе не злится на неё, совершенно. Её хватка на руле ослабевает. — Итак, ты хочешь рассказать мне, что тебе так интересно увидеть в Солт-Лейк-Сити? — спрашивает Кларк, меняя тему. На щеках Лексы снова появился румянец, что, честно говоря, легко заставляет Кларк улыбаться. — Ты увидишь, когда мы туда доберёмся, — отвечает Лекса с лёгкой улыбкой, растянувшейся на одной стороне её рта. — Зато я проводила некоторые исследования, что бы поделать в городе, когда мы приедем, и на самом деле оказалось довольно много всего. Я бы сказала, у нас впереди целый рабочий день, Кларк. Ты готова к этому? — Кларк усмехается. — Я готова.***
Они сидят в пробке слишком долго, и ноги у Лексы онемели. В момент съезда с шоссе она настаивает на том, чтобы выйти и размять ноги. Она не решила, куда именно она хочет отправиться первую очередь, но, осознавая, что она единственная, кто знает что-либо об этом месте, она понимает, что ей придется решать. Сначала она потягивает спину, вытягивая руки над головой. Она чувствует, как её рубашка поднимается вверх по бокам её туловища, и ветер ударяется в обнажённый участок кожи живота. Она наклоняется в сторону, и её рубашка следует за комплектом. Она чувствует, что рубашка задралась почти до резинки её лифчика. Она едва успела выпрямиться, когда почувствовала руки Кларк на своих бёдрах, Кларк развернула её и прижала спиной к машине. Лекса задирает бровь. Зрачки Кларк расширены. Ноги Лексы чувствуются как желе, и она хотела бы, чтобы это не влияло на неё так сильно. Но чем дольше Кларк смотрит на неё голодным взглядом, тем слабее она себя чувствует. Её глаза устремляются к губам Кларк. — Ты… — начинает Кларк, а затем её голос прерывается. Она целует её, вместо того чтобы продолжать. Любая мысль, что смогла задержаться на кончике языка Лексы, была проглочена Кларк. Её мысли стали пустыми, и тогда единственное, о чём она могла думать, было то, что Кларк заставляла её чувствовать. Как её кончики пальцев врезались в её бедра. Как волосы Кларк ощущались между её пальцами, когда она не могла прекратить тянуть их. Она почувствовала себя опустошенной, когда Кларк отстранилась. — Мы должны, — она делает паузу, чтобы отдышаться, — стать туристами, прежде чем мы станем достопримечательностью, — заканчивает она, указывая головой на проходящих мимо людей, которые, очевидно, наблюдают за ними. Лекса чувствует, что её щеки снова вспыхнули. — Ты начала это, — затаив дыхание, отвечает Лекса. Кларк смеётся, освобождая бёдра Лексы и отступая. — Я не была тем, кто хвастался своим идеально подтянутым прессом, поэтому я бы сказала, что ты это начала, — опровергает Кларк. Открывая дверь своей машины, Лекса отвечает: — Я потягивалась. Твое неверное истолкование моих действий привело тебя к тому, что ты прислонила меня к машине, тем самым сделав себя тем, кто возбудился, — у неё торжествующее выражение лица. Кларк наклоняется и прикусывает её нижнюю губу, мягко, дразня, но достаточно, чтобы заставить Лексу скрестить ноги. Кларк садится на своё место и кладёт руки обратно на руль. — Хорошо, скажи мне, куда мы отправимся, — говорит она, но Лекса практически потеряла дар речи, чтобы говорить ей направление. Однако ей удаётся указать вперед. Они на полпути к месту, куда Лекса решила отправится, но сначала ей приходится спросить Кларк: — Как ты относишься к походам? — Кларк краем глаза смотрит на неё. — О каком именно походе мы говорим? — спрашивает она, и Лекса пожимает плечами. Она смотрит на свой телефон, притворяясь, что не знает точно, сколько там миль. — Это примерно семимильный поход в гору, — говорит она небрежно. — С вершины открывается панорамный вид на озеро, — продолжает она. Слышится лёгкий вздох. — Я не одета для похода, — говорит Кларк. Лекса смотрит на свои джинсовые шорты и шлепки. Да, безусловно, не лучший наряд для четырнадцатимильного похода. — Поэтому в первую очередь мы должны сменить одежду. Но да, я за, — говорит она, улыбаясь Лексе. Они останавливаются в гипермаркете Wal-Mart, где они обе находят место, чтобы переодеться. Лекса покупает злаковые батончики и бутылки с водой, пока Кларк переодевается, чтобы она не чувствовала себя так неудобно, как если бы пользовалась их уборной, не будучи их клиентом. Когда Кларк выходит из туалета, штаны для йоги плотно прилегают к её бёдрам, Лекса чувствует, что у неё пересыхает во рту. Ладно. Теперь она всё поняла. Кларк улыбается ей, а Лекса очень слабо улыбается в ответ. Она облизывает губы, когда подходит Кларк. — Ты права. Я начала это, — говорит Лекса, и Кларк хмурит брови. Глаза Лексы бегают по всему телу Кларк, задерживаясь на изгибе её задницы на слишком долгое время, прежде чем они вернутся, чтобы встретиться с ней глазами, которые щурятся от смеха. — Ты собираешься прижать меня к машине? — шепчет Кларк, и Лекса обвивает талию Кларк одной рукой. Она сжимает её бедро и начинает двигать их к выходу. — У меня немного больше самоконтроля, чем у тебя, — медленно тянет она. Её рука опускается с бёдра Кларк, и она кладёт ладонь на её задницу. Кларк втягивает губу в рот, чтобы предотвратить улыбку. — Ты называешь это самоконтролем? — спрашивает Кларк, а Лекса пожимает плечами. — Лучше, чем у тебя, — повторяет Лекса, а Кларк не отвечает, предположительно потому, что у неё нет никаких аргументов. По крайней мере, Лексе удалось удержаться от того, чтобы прижать Кларк к стене в Wal-Mart (хотя она была довольно близка к этому). — Что в сумке, транжира? — наконец спрашивает Кларк, когда они подходят к машине и расходятся. — Провизия, — объясняет Лекса, садясь на свое место. — На случай, если мы застрянем в дикой природе и должны будем постоять за себя в национальном заповеднике? — шутит Кларк, а Лекса просто улыбается. — В яблочко. Ты никогда не будешь слишком подготовлен к стихии, — объясняет Лекса, и Кларк качает головой. — Ты знаешь, я никогда не смогу понять, что, чёрт возьми, происходит в твоей голове, — говорит она, но в ней нет чувства разочарования, и она кажется почти нежной. Так что Лекса улыбается.***
Кларк идёт за Лексой, просто чтобы насладиться видом. И вид правда довольно хороший. На Лексе очень узкие, очень короткие шорты. Её ноги подтянутые, а блестящий на них пот, просто делает её ещё более привлекательной. Лекса оглядывается на неё через плечо. Она ухмыляется. — Да ладно, Кларк, думаешь, ты сможешь не отставать? — и именно вызов в её голосе заставляет её ускориться. Плевать на вид. У неё есть более чем достаточно времени, чтобы осмотреть красоты, если она того пожелает. — Бросание мне вызовов не приведет тебя ни к чему хорошему, Вудс, — говорит Кларк, подстраиваясь под темп Лексы. Лекса задирает брови, и на её лице появляется самодовольное выражение, которое Кларк отчаянно пытается снять. — И почему же, Кларк? — она, совсем уж невинно, стреляет в ответ. — Потому что я не проигрываю, — уверенно отвечает Кларк. — Похоже, у тебя могут быть проблемы с эго, — говорит Лекса, и Кларк задирает бровь. Она наклоняется ближе к Лексе, которая стоит ближе к краю тропы возле деревьев, и подталкивает её, заставляя слегка потерять равновесие. — Осторожнее, они могут подумать, что ты одна из них и никогда тебя не отпустят, — шутит Кларк, и Лекса закатывает глаза. — Ты не очень смешная, — бормочет Лекса. Кларк бросает на, по общему признанию, очень потную Лексу руку, обнимает её за плечи и притягивает ближе к себе. — Я смешная, — защищается она, а затем целует Лексу в висок. — Ты на вкус как пот, — заявляет она. — Проницательное наблюдение. Поскольку я тратила энергию на солнце, этого следовало ожидать, — сообщает Лекса Кларк, которая совсем не удивлена научным подходом Лексы к её комментарию. — Да, да, давай продолжим идти. Я хочу быть на вершине до заката. У меня есть идея, — говорит она с улыбкой. — Ты же не собираешься меня столкнуть? — спрашивает Лекса, а Кларк смеётся. — Нет, если ты не сделаешь что-то, чтобы заслужить это, — отвечает она. Им требуется около двух с половиной часов, чтобы достичь вершины, и это получатся так долго, только потому что Лексе часто приходилось останавливаться, и наблюдать за бизонами, и козами в их естественной среде обитания. Конечно, Кларк подумала, что это абсолютно бесполезно, но было что-то…особенное в том, что глаза брюнетки стали такими нежными. Она никогда не видела их такими раньше. Так что она не стала уходить вперед. Она просто прислонилась к дереву и наблюдала за Лексой, наблюдающей за животными. Вид на вершине горы — это всё, что Лекса обещала. Чёткий 360-градусный вид на Большое Солёное озеро. Солнце всё ещё освещает его, и этого почти достаточно, чтобы отвлечь её ум от ушей, которые хотят лопнуть. Чёртова высота. — Это захватывает дух, — говорит Кларк голосом чуть громче шёпота. — Я знаю, — отвечает Лекса. Они стоят там в тихом трепете в течение довольно долгого времени, прежде чем Лекса нарушает тишину. — Какова была твоя идея? — спрашивает она, и Кларк требуется минута, чтобы вернуться в настоящее. — Что? — спрашивает она, качая головой. — Твоя идея. Ты хотела оказаться здесь до заката, потому что у тебя была идея. Какая? — повторяет Лекса с улыбкой на лице, скорее всего, вызванная из-за Кларк. Кларк улыбается в ответ. Она машет в сторону камня, который освещается солнцем на горизонте. — Сядь там, — она говорит, пожалуй, почти требовательно. Лекса задирает бровь. — Зачем? — Можешь ли ты просто делать что-то, не задавая хотя бы одного вопроса? — говорит Кларк, и Лекса качает головой, поворачиваясь, чтобы пойти к камню. Она садится на него и опирается сзади руками. — Ладно. Я здесь. Не могла бы ты сейчас сказать мне зачем? — кричит Лекса, потому что теперь они находятся на расстоянии друг от друга. Кларк качает головой. Она кладёт свою сумку на землю и становится на колени рядом с ней. Из неё она достает альбом для рисования и карандаш. — Что ты собираешься делать с этим? — спрашивает Лекса, и Кларк задирает бровь, намекая, что ей, вероятно, следует держать свой рот на замке. Кларк идёт к Лексе, располагаясь на соседнем камне. — Окей, мне нужно, чтобы ты чуть-чуть подвинулась. Чувствуй себя комфортно, я не знаю, сколько это займет времени, — говорит она, и Лекса прочищает горло. — Что? — Ты всё ещё не сказала мне, что делаешь, — фыркает Лекса. — Я думала, что сейчас это станет очевидным, или ты специально так тупишь? — комментирует Кларк, щурясь и наклоняя голову. — Я рисую тебя, идиотка. Нигде не будет лучшего освящения. Так что, пожалуйста, подвинься чуть-чуть? — и наконец, Лекса делает то, что ей сказали, и движется в идеальное место, где солнечный свет выглядит ореолом на её голове, а её кожа выглядит так, как будто она светится. Она выглядит потрясающе. — Великолепно выглядишь. Теперь не двигайся, — говорит она и прикладывает карандаш к бумаге.***
Её нос чешется. Она не уверена, как долго она сидит здесь, наблюдая, как Кларк время от времени смотрит на неё сверху, сосредоточенно кусает нижнюю губу, но в конце концов Кларк поднимает голову с довольной улыбкой. — Ну, вот. Ты прекрасна, — шепчет она, и Лекса благодарна, что её щеки всё ещё красные от ходьбы. — Хочешь увидеть? — спрашивает Кларк, а Лекса кивает. Кларк подходит и кладёт альбом на колени Лексы. Она бережно поднимает его. Всё сделано карандашом, но всё равно так много глубины и объема. Она выглядит точно так же. Только…лучше. Она выглядит красивой. Более красивой, чем она когда-либо видела себя. Она задаётся вопросом, правда ли, именно так её видит Кларк. Потому что это, конечно, не то, как она себя видит. Она никогда не видела себя такой непринуждённо красивой. — Это же…серьёзно? — вопрос едва выходит из её рта, и она чувствует себя слишком глупо из-за своего вопроса. Кларк улыбается. — Лекса, это то, как ты выглядишь. Я позаботилась о том, чтобы это было идеально. Это самое точное подобие, которое ты можешь получить без камеры, — говорит Кларк. — Ты очень талантлива, Кларк, — делает комплимент Лекса, и Кларк пожимает плечами. — Это легко, когда у тебя красивая натурщица, — она делает комплимент в ответ. Лекса смотрит на рисунок ещё несколько минут. Она хочет запечатлеть образ в своей голове, потому что теперь она никогда не хочет забыть то, как Кларк видит её. Раньше она думала, что никто не сможет увидеть её такой красивой, какой видит Кларк, она хочет помнить это как можно дольше. Наконец она вернула его обратно. — Тебе нравится? — спрашивает Кларк, и Лекса слышит нервозность в её голосе. Лекса улыбается. — Конечно, — она больше ничего не может сказать, потому что ещё слово и она может заплакать. Она ни за что не хочет заплакать перед Кларк. Кларк поднимается. — Пошли. Мы должны найти гостиницу. Мои ноги чертовски болят, и если сегодня вечером мне придётся что-то делать, я, вероятно, убью тебя, — весело говорит она. — Без обид, — ухмыляется она. Лекса качает головой. — Пойдём, — соглашается она, и они спускаются обратно по склону. Им не требуется очень много времени, чтобы найти дорогу к машине, и к тому времени, как они доходят, ноги Лексы умоляют её снять обувь. Она снимает её, как только садится. — О, спасибо, Боженька. Это то, что чувствует умирающий? Думаю, это оно, — стонет Кларк. — И ты называешь меня королевой драмы, — дразнит Лекса. Кларк смотрит на неё, и Лекса знает, что сейчас самое время держать рот на замке. Лекса решает, что сегодня вечером они отправятся в настоящий отель. С хорошей уборной и, что более важно, хорошей ванной. Она полагает, что они обе заслужили это. Поэтому она проезжает мимо всех мотелей, которые они видят, и въезжает в город. Они направляются в первый найденный отель. Лекса покачала головой, прерывая спор Кларк по поводу оплаты. Тема денег ещё не поднята, но Лекса знает, что это только вопрос времени. Они останавливаются перед отелем, и Лекса платит за парковку. — Я не хочу обходить парковочную рампу, — отстаивает Лекса, прежде чем Кларк сможет запротестовать. Она снимает одну из немногих доступных комнат, люкс возле верхнего этажа. Они берут свои ключи, и Кларк молчит. Её руки скрещены на время всей поездки в лифте, и она выходит раньше Лексы. Кларк всё ещё молча снимает обувь, когда Лекса наконец решает спросить: — Что случилось? — Кларк вздыхает. — Ты платишь за всё, — и вот оно. Она знала, что это скоро произойдет. Кларк жестом указывает на комнату, которая довольно большая. — Эта комната ебать какая дорогая. Я даже не хочу думать о том, как ты можешь финансировать всё, что мы делаем. Кто ты, блядь, такая? Торговец наркотиками? Бандит? — Кларк фактически взрывается, и Лекса вздрагивает. Теперь её очередь вздыхать. — Нет, я не торговец наркотиками, хотя я слышала, что это довольно прибыльный бизнес, — шутит Лекса и смотрит на Кларк. Лекса садится на край кровати. — У меня есть наследство. Довольно большое. Я могла бы потратить тысячи на эту поездку едва ли прилагая какие-то усилия, — пожимает плечами Лекса. Кларк широко раскрыла глаза. — Моя семья очень богата. Производство и тому подобное. Моя бабушка умерла, когда мне было 7 лет, и она оставила часть своего состояния мне. Это равнялось почти 2 миллионам долларов. Я получила доступ к наследству, когда мне исполнился 21 год. Мой отец владеет крупным технологическим бизнесом, а моя мама работает в индустрии моды. Когда они умрут, я унаследую оба их состояния, которое составят почти 350 миллионов долларов, и пакет контрольных акций компании моего Отца, — объясняет Лекса, довольно неловко, но настолько тщательно, насколько она может. Видите ли, ей не очень нравится обсуждать своё состояние. На самом деле, она бы предпочла, если бы никто не знал. Часто это то, чем люди обычно пользуются, когда узнают. Так что она никому не говорит. — Срань господня, — выдохнула Кларк. — Ты мультимиллионер. Ты богаче Тейлор Свифт! — восклицает Кларк. Лекса пожимает плечами. — Ну, не совсем, — отрицает Лекса. Кларк садится рядом с ней. — Срань господня, — повторяет Кларк. — Ты уже говорила, — отвечает Лекса. — Круто. Круто. Я просто…приму ванну. В гостиничном номере, за который заплатил мой друг-миллионер, — говорит Кларк, вставая и заходя в ванную. Лекса откидывается на кровать и глубоко вздыхает. Дерьмо.***
Ванна охватывает как её грудь, так и колени, и она думает, что в жизни никогда не была в лучшей ванной. Она полна пузырей и неплохо расслабляет, но…она не может выкинуть признание Лексы из головы. Это не столь важно, она знала, что Лекса богата, она просто не знала, насколько богата. Каким-то образом этот уровень богатства заставляет её казаться…неприкасаемой. Как будто она из тех, кого Кларк даже не должна знать. Но она всё ещё Лекса. Упрямая девушка, которая солгала о воспоминаниях пьяного поцелуя. Девушка, которая напилась на пляже и продолжала падать на песок. Девушка, которая потащила её на 14-мильный поход просто так. Никакие деньги не сделают её чем-то большим, кроме как обычным человеком. Её голова крепко лежит на её плечах. И Кларк просто надеется, что Лекса знает, что она не имеет ни малейшего намерения воспользоваться её финансовым состоянием теперь, когда она знает об этом. Она всё ещё может платить за еду в закусочной и периодически раскошеливаться на комнату в мотеле. Она играет с пузырьками, когда дверь в ванную распахивается. Глаза Кларк расширяются, а Лекса садиться на закрытый унитаз. — Я не хочу, чтобы ты относилась ко мне иначе, чем час назад. Я тот же человек, богатый или нет, — заявляет Лекса, и Кларк закусывает нижнюю губу. — Я знаю это, — говорит она. Лекса кивает. — Хорошо. Я собираюсь продолжать платить за вещи, ладно? И ты не будешь протестовать, если я решу, что мы заслужили ночь в хорошем отеле, — упрекает она, и Кларк поджимает губы. — Но в основном мотели, договорились? — спрашивает она. — Если это заставит тебя чувствовать себя комфортно, — отвечает она, пожимая плечами. — Это так, — подтверждает Кларк. Лекса кивает. — Тогда ладно. Я собираюсь оставить тебя в ванне одну, — говорит она, вставая. — Тебе не нужно. Думаю, нам обеим хватит места, — дразнит Кларк, и Лекса краснеет. Её руки сталкиваются с её грудью, и она крепко прижимает их к себе. — Нет, тебе хорошо одной. Я буду смотреть Аквариумный бизнес, — говорит Лекса с лёгкой улыбкой. Девушка закрывает за собой дверь, и Кларк улыбается себе. Она действительно должна позвонить Рейвен. Эта её соседка по комнате может быть лучшим, что когда-либо случалось с Кларк.***
Она лежит на кровати и наблюдает, как команда строит довольно большой аквариум, когда её телефон начинает звонить. Её мать. По её спине пробежала дрожь. Она думает о том, чтобы не отвечать, но Кларк всё ещё в ванной, и она знает, что её мать неотступна. Она не прекратит, пока не получит ответ. Поэтому она поднимает трубку. — Привет, — холодно говорит она. На другом конце тишина длится пару секунд. — Лекса? Где ты? — говорит невнятный голос на другом конце. Лекса вздыхает. Она пьяна. Конечно, она пьяна. Это единственная причина, по которой она звонит так поздно. Она забыла, что сейчас было два часа. — В пути, мама, — отвечает она. Она замечает, что её спина выпрямляется, а пальцы дрожат, хоть они разговаривают друг с другом только по телефону. — Ты должна была быть здесь сегодня, Александрия. Почему ты постоянно забираешь свои слова? — выплевывает она, и Лекса вздрагивает. Она глубоко вздыхает. Она не здесь. Она не может причинить тебе боль. Она не здесь. Она не может причинить тебе боль. Она всё повторяет и повторяет это про себя, и надеется, что чем больше она повторит это, тем лучше она себя почувствует. Она знает, что это маловероятно. — Я не забираю свои слова, мама. Я дала тебе слово, что приеду. Мы с моим спутником делаем несколько остановок. Я доберусь к тебе, когда доберусь, — объясняет Лекса сквозь сжатые зубы. — Спутник, а? Еще одна лесба, как ты? — стреляет мать, и Лекса чувствует, как у неё сжимается грудная клетка. — Мама, пожалуйста, — умоляет Лекса. — Что? Не можешь разобрать, кто ты? Ебаная бесполезная лесбиянка, — кричит она по телефону, и Лекса чувствует слёзы на своих глазах. Она не здесь. Она не может причинить тебе боль. Она не здесь. Она не может. — Я собираюсь повесить трубку прямо сейчас. Иди спать. Я увижу тебя, когда увижу, — говорит Лекса вместо прощания. Она вешает трубку, чтобы прервать протесты. Она глотает комок в горле. Она не будет плакать из-за неё. Она не будет. Она пролила достаточно слёз из-за прозвищ, которыми её мать называла её в течение всей своей жизни, и она больше не будет этого делать. Она больше не даст своей матери эту власть. Слова звучат в её затылке и она пытается от них избавится. Она сильнее этого. Плюс, она была пьяна. Ужасные слова выходят из её рта, когда она пьяна. Она не всегда имеет в виду их. (Лекса знает, что сейчас она имела в виду это — она говорила это даже будучи трезвой, и она уверена, что та скажет их снова). Ей так и не удалось принять ориентацию Лексы. Это только ухудшило и без того плохие отношения. Её тело всё ещё дрожит, когда Кларк выходит из ванной, напевая себе под нос. Она старается не смотреть на неё слишком близко. На всякий случай, чтобы она не увидела слёзы. — Ты в порядке? — спрашивает Кларк. Лекса кивает. — Я в порядке. Я собираюсь принять душ, — говорит она, быстро пробегая мимо Кларк. Она запирает дверь в ванную, чтобы избежать неожиданного визита, подобного тому, который она устроила Кларк. Медленно она снимает одежду. Она стоит перед зеркалом, скручивая плечо и наблюдая, как кость торчит из-под её кожи. Это странный вид комфорта. На неё оказывалось давление, чтобы она занимала как можно меньше места, для того, чтобы существовать в пространстве самостоятельно. Она держит руки прижатыми к телу. Она следит за тем, чтобы её вьющиеся волосы были в хвосте. И после этого разговора с матерью ей нужно знать, что она всё ещё незначительна. Она едва занимает место в зеркале. С чем-то вроде удовлетворения, наполняющего её живот, она идёт в душ. Горячая вода постоянно ударяется о её тело, и она позволяет пару затуманивать прозрачные стены душа. Она прислоняется к прочной стене, и когда пар исчезает, исчезает и вся оставшаяся защита, слёзы начинают течь. Она позволяет своему телу упасть, она больше не может держаться, и она сидит на полу в душе. Горячая вода бьёт её по спине, и каждая капля ощущается как наказание. То, которое она по праву заслуживает. Она сидит там, сотрясаясь от рыданий, которые она не может контролировать, пока вода не остынет.***
На ней нет штанов. Она решила сохранить оставшиеся чистые пижамные штаны для места, где они будут больше нужны. Она сомневается, что в этом месте будет проблема с клопами. На заднем плане идёт эпизод «Поиск снежного человека», но Кларк не обращает на это внимания. Её палец завис над контактной информацией Финна Коллинза. Два дня назад она, не колеблясь, надавила бы на неё. Чёрт, два дня назад она без колебаний давила бы на неё. Теперь она чувствует. Другое. Как будто ей это больше не нужно. И если она нажмет, это будет только из-за привычки, а не из-за необходимости. Она запомнила наизусть его голосовую почту. Если бы ей потребовалось, всё, что ей нужно было бы сделать, — это нажать на кнопку воспроизведения в своей памяти, чтобы вспомнить его слова. Но позвонить всегда было более утешительным. В конце дня сидеть с телефоном в руке и звонить ему. Она знает, что он не поднимет трубку — он мёртв. Он не может ответить на телефонный звонок, но в привычке есть комфорт. После похорон она чувствовала, что ей нужно это делать. Но сегодня вечером всё по-другому. Она всё ещё пытается решить, что делать, когда Лекса выходит из ванной. Её глаза покрасневшие, и она полностью одета. Она останавливается перед зеркалом, чтобы заплести свои волосы, и она не смотрит Кларк в глаза. — Как помылась? — спрашивает Кларк, опуская телефон. Это может подождать. Лекса пожимает плечами. — Душ как душ, — монотонно отвечает она. Кларк задирает бровь. Лекса поворачивается к ней и закрывает глаза. Она сглатывает. — Я не хочу это обсуждать, — говорит она прерывистым голосом. Кларк кивает. Хорошо, что Лекса понимает, что Кларк не идиотка. Она достаточно наблюдательна, чтобы заметить не только красные глаза и опухшие щеки, но и изменения в её поведении. Она предпочла бы, чтобы Лекса просто сказала, что не хочет об этом говорить, чем полное уклонение от темы. Это шаг вперёд. Кларк хлопает по месту на кровати рядом с собой. — Давай спать. Во всяком случае, мы это заслужили, — говорит Кларк, и Лекса кивает. Она забирается в кровать под одеяло. Кларк сползает пониже укладываясь. Лекса не смотрит на неё, и Кларк не совсем уверена, что ей нужно делать. Должна ли она попытаться сделать что-то утешительное, например, обнять её, или она должна просто оставаться на своей стороне кровати. Через несколько мгновений после того, как Кларк выключила свет, она слышит голос Лексы. — Кларк? — шепчет она. — Да? — говорит Кларк с обычной громкостью, потому что на самом деле в комнате больше никого нет, чтобы им грозило разбудить кого-то. — Ты можешь… — она замолкает. Она придвигается ближе к Кларк, и Кларк думает, что знает, что она имеет в виду. Она поворачивается к ней и обнимает её за талию, плотно прижимая к себе так, чтобы их бёдра были друг напротив друга. — Так хорошо? — шепчет Кларк на ухо Лексы. Она чувствует, как Лекса кивает в её плечо. Это нечто иное, чем несколько ночей назад. Это намеренно. Это была Лекса, просящая об объятиях. Кларк надеется, что это означает, что утром не будет никаких выяснений, потому что это всё разрушит. И она действительно не хочет, чтобы что-то испортило это, потому что Лекса чувствует себя действительно хорошо в её руках, и она думает, что, возможно, она не будет возражать, если они поспят немного дольше обычного.***
Когда на этот раз она просыпается в объятиях Кларк, она не волнуется. На самом деле, она пытается оставаться неподвижной как можно дольше, чтобы не разбудить её. Она предпочла бы просто немного больше времени, потому что есть умиротворение в том, чтобы снова оказаться в чьих-то руках. Умиротворение, которое она не позволяла себе чувствовать в течение достаточно долгого времени. Но, к сожалению, её тело подвело её, когда через несколько минут после пробуждения её поразило желание чихнуть. Она делает это тихо, тихо как и всё, что она делает, но всё же этого достаточно, чтобы Кларк начала шевелиться. Она слегка ворчит, а затем стонет, как, например, когда они просыпаются слишком рано. — Доброе утро, — шепчет Лекса, лежа спиной к Кларк, которая теперь уткнулась лицом в плечо Лексы. — Время? — ворчит Кларк, и Лекса с трудом понимает её. — 9:14 утра, — говорит ей Лекса, а Кларк стонет. — О, не будь такой драматичной, это не так рано, — ругается Лекса, а Кларк снова стонет. — Давай, есть места, которые я хочу посетить, прежде чем мы снова отправимся в путь, — говорит Лекса, и, наконец, это поднимает настроение Кларк. Она задирает брови. — Какие? — - заинтригованно спрашивает она. Лекса качает головой. — Я не скажу. А теперь, собирайся, — говорит она, наконец, вставая с кровати. — Я за рулем, — кричит она, скрываясь в ванной. Когда она засыпала этой ночью, она думала о том, что Кларк сделала для неё очень много всего, а также о том, что она сделала так мало для Кларк в ответ. Так что с этим днём? Он для неё. Это лучший способ, которым Лекса может сказать спасибо. Она сделала всё возможное, чтобы найти несколько мест, которые они могут посетить, которые соответствуют интересам Кларк. Правда она может только надеяться, что они ей понравится. Когда Лекса выходит из ванной, Кларк уже одета и сидит на краю кровати. Она смотрит на Лексу выжидательно. — Надеюсь, мне не нужно снова переодеваться, — говорит она с ухмылкой, и Лекса качает головой. — Ты идеальна, — отвечает она, подходя к своей сумке и запихивая в неё пижаму. Она надевает сумку через плечо. — Готова? — спрашивает она. Кларк кивает. Они покидают отель, и Лекса ждёт, пока служащий отеля заберёт машину. — Я должна признать, служащий был хорош, — говорит Кларк, когда они стоят на обочине. Лекса ухмыляется. — Я знаю, — это всё, что она отвечает, хотя на её лице играет самодовольная улыбка. Кларк подталкивает её плечом. — Заткнись, — бормочет Кларк, и Лекса смеётся. Автомобиль подъехал, и это выглядит довольно забавно. Соответствующий работе служащий проезжает на старой синей машине перед роскошным отелем. Кларк тоже, кажется, замечает иронию, потому что прикусывает губу, чтобы сдержать смех. Лекса берёт ключи у служащего и щедро одаривает его чаевыми. Она садится в водительское кресло. Кларк хлопает её по плечу. — Хорошо, водитель, забери меня отсюда! — объявляет она, и Лекса качает головой. — Никто так не делает, — говорит она, и Кларк мгновение смотрит на неё широко раскрытыми глазами. — Я даже не удивлена, что у тебя был водитель, — говорит Кларк, качая головой. Лекса пожимает плечами. Это не совсем то, в чём она разбирается, но когда она была моложе, особенно когда ей приходилось ездить в одиночку, её родители отправляли её с водителем в школу и из школы. Они не могли потрудиться забрать её в своё свободное время. Они бы предпочли заплатить кому-то другому, чтобы он сделал это за них. Однако, окончив среднюю школу, она отказывалась брать водителя с собой в колледж. Она сама научится ориентироваться в городе. Она должна была узнать, что она способна сделать это. Она была достаточно близка с человеком, который возил её с места на место с 4-х лет до 18-летнего возраста. Джордж был довольно милым. Иногда она отправляет ему сообщение в Facebook, чтобы спросить, как дела у его детей. Она отправляет им очень хорошие подарки на день рождения каждый год. В основном, чтобы наверстать упущенное за многие часы, она отняла у них собственного отца. Она надеялась, что они простят её за это. Лекса вводит адрес в свой телефон и позволяет GPS указывать им направление. Чем ближе они подъезжают, тем больше нервничает Лекса. Она не совсем уверена почему. Наконец появляется знак Музея современного искусства штата Юта, и бабочки в животе Лексы вспыхивают. Она смотрит краем глаза на Кларк и видит, что улыбка Кларк расширяется. Она указывает на знак в окне. — Да? — просто говорит она, и Лекса кивает. — Вчера ты преодолела 14 миль. Самое меньшее, что я могу сделать для тебя, это пройти через художественную галерею, — небрежно говорит Лекса, пожав плечами. Они въезжают на парковку, и Кларк широко улыбается. — Спасибо тебе, — искренне говорит Кларк, и Лекса взмахивает рукой. — Это ерунда, Кларк. У тебя есть интересы, как и у меня. Справедливо, что эта поездка удовлетворит нас обеих, — объясняет она. Кларк делает паузу перед входом, чтобы наклониться и поцеловать Лексу в щёку, прежде чем они войдут. Лекса платит 5 долларов за них двоих, и как только они оказываются внутри, Кларк словно становится ребёнком в магазине конфет. Она мчится от одного к другому, и Лекса едва успевает за ней. Её нервы испарились, и единственное, что её сейчас окутывает — благодарность.***
Художественная галерея действительно была невероятно нежным жестом. Кларк удалось обследовать с Лексой каждый угол, и, хотя она знала, что Лексе, вероятно, было наплевать на то, о чём она говорит, она не могла сдержать знания исходившие из её рта. Она полагает, что там, где Лекса была тем ещё ботаном, ну, почти во всём — у Кларк, была своя ниша, когда дело доходило до искусства и истории искусства. Они находят симпатичную закусочную совсем рядом с художественной галереей, где можно пообедать, и что-то в мозгу Кларк хочет спросить, свидание ли это. Однако большая часть её мозга не хочет задавать вопрос, потому что она наверняка не хочет знать ответ. Очевидно, она хотела бы, чтобы ответ был отрицательным. Чтобы между ни было — они не встречаются. Лекса не зовёт Кларк на свидания. Они делают вещи вместе, но не с романтическим подтекстом. Может быть, сексуальным подтекстом, но без дерьмовых тонкостей совместных ужинов в ресторане и дарения цветов. Дело не в этом. Панини Кларк лежит перед ней, нетронутым. Лекса играет со своим салатом, когда Кларк решает, что больше не может держать это внутри. — Это свидание? — выпаливает она, не успев себя остановить. Лекса удивленно отрывает взгляд от своей тарелки. Она морщит лоб. — Нет. — она замолкает, а вопрос «почему, чёрт возьми, ты спрашиваешь меня об этом?», остаётся недосказанным. — Я знаю, кто мы друг другу, Кларк, — говорит она, выпрямляясь и кладя вилку на стол. — Это скорее «спасибо». За то, что ты сделала всё, что я просила тебя сделать, с тех пор как мы покинули Сан-Франциско. Вот и всё, — подтверждает Лекса, и Кларк чувствует себя немного лучше. И, может быть, даже немного глупо было предполагать, что Лекса не смогла отделить чувства от физической привязанности. — Мне жаль, что я просто так выпалила это, — говорит Кларк, наконец чувствуя себя достаточно голодной, чтобы съесть свое панини. Лекса отмахивается. — Всё в порядке. Просто ешь. Есть ещё одно место, куда я хочу пойти, прежде чем мы уедем, — говорит она, поднимая вилку обратно и перемещая большие листья салата. Некоторое время она чувствует себя неловко, но в конце концов всё возвращается на круги своя, и, похоже, будто Кларк даже не спрашивала этого. Они возвращаются к машине, и Кларк спрашивает: — Есть ли шанс, что ты скажешь мне, куда мы идем, прежде чем мы придем? — и Лекса качает головой. — Нет, это должно быть сюрпризом, — говорит она с мягкой улыбкой. Кларк качает головой. Как будто ничего не было сюрпризом в этой поездке.***
Последняя остановка — причина, по которой Лекса так сильно хотела приехать в Солт-Лейк-Сити. Когда она увидела это, она поняла, что должна отвезти туда Кларк, хотя бы ради иронии. Она убеждается, что глаза Кларк закрыты, когда они подъезжают, и ведёт их к передней части здания, останавливаясь у таблички. Лекса прочищает горло. — Ты готова? — спрашивает Лекса. Кларк вздыхает. — Я была готова с тех пор, как мы вышли из ресторана, — отвечает она с нетерпением. — Хорошо, открывай глаза, — говорит Лекса, наблюдая, как лицо Кларк превращается в сплошную улыбку, а затем её разрывает почти неконтролируемый смех. Это именно та реакция, которую она хотела. Кларк подходит к знаку с надписью: «Планетарий «Кларк». — Сфотографируй, — просит она, и Лекса делает это. Кларк всё ещё не может перестать улыбаться. — Это чертовски круто, как ты это нашла? — спрашивает она. — Google, — отвечает она с улыбкой. — Вот почему я так сильно хотела приехать сюда. Я сомневаюсь, что есть планетарий с таким именем в другом месте, — дразнит Лекса, и Кларк кивает. Она движется вперёд и хватает Лексу за запястье. — Давай. Пойдем посмотрим на космос, — говорит она взволнованно. Они входят внутрь и Лекса поражается, что она находится почти также близко к звездам, как к Кларк. Когда они входят в зал, внутри находится только одна пара. Пожилая пара, указывающая на созвездие Кассиопеи. Кларк и Лекса садятся на места рядом друг с другом и поднимают головы к небу. Звёзды мерцают на нём, и это кажется самым спокойным для Лексы моментом за весь день. Всё, начиная от разговора с её матерью и заканчивая заявлением со стороны Кларк, кажется, просто тает, когда она смотрит на звёзды над ней. — Они прекрасны, не так ли? — шепчет Кларк со своего места рядом с ней. Лекса кивает, прежде чем понять, что Кларк не может видеть её, так как она в абсолютной темноте. — Поистине, — отвечает Лекса, и она звучит почти затаив дыхание. Может она его и затаила. Она не уверена, что всё это из-за звезд. — Давай, будет лучше, если ты ляжешь, — говорит Кларк, вставая и двигаясь к краю прохода. Лекса расширяет глаза. — Кларк, куда ты идешь? — шипит она, и Кларк стреляет в неё взглядом. — К центру. Здесь больше никого нет, и даже если бы они были, я сомневаюсь, что они бы нам запретили. Пойдём, — говорит она, подзывая Лексу рукой. Лекса вздыхает. Она действительно должна научиться говорить ей «нет». Кларк уже лежит в центре, когда Лекса подходит туда и ложится рядом с ней. — Лучше, правда? — спрашивает Кларк. Лекса задаётся вопросом, на что похож космос. Тихо ли там. И если, когда ты находишься там некоторое время, то, когда ты наблюдаешь другие планеты, начинаешь ли ощущать, что проходишь словно мимо своего местного парка. Она надеется, что нет. Она думает, что, возможно, космос безграничен. Если бы она была в космосе, ей бы не пришлось иметь дело со своей матерью. В её животе не было бы узла страха, который, как она знает, является результатом осознания того, что она должна ехать домой и справляться с резкими словами своей матери всё лето. По крайней мере, есть места, где можно спрятаться. Шкаф, который похож на вход в Нарнию, просто он выглядел так же, когда она была ребёнком. Она желает знать, находила ли её мать когда-либо тот шкаф, который она украшала, как мог бы украшать девятилетний ребёнок, чтобы шкаф выглядел, как Нарния. Скорее всего, нет. Там так много комнат с огромным количеством шкафов, что вряд ли кто-нибудь там был, кроме неё. Она должна найти его снова. По крайней мере, это хоть какое-то отвлечение. Она хочет быть в космосе. Более того, она хотела бы, чтобы она была в космосе с Кларк. Они молчат, и в разгар тишины Лекса чувствует как что-то касается её пальцев. Рука Кларк. Она переплетает их пальцы. Они всё ещё молчат, и Лекса не посмеет испортить момент. Она смотрит на фальшивое небо, рука переплетается с рукой Кларк, и она чувствует лёгкость. И чертовски много, как будто она могла бы делать так вечно.