Ворон

Всем существом Германа медленно, но верно овладевал леденящий ужас. К осознанию того, что он, кажется, всерьёз сломал хрупкую реальность, примешивалось сосущее под ребрами ощущение, что всё безнадежно вышло из-под контроля и летит куда-то к чертям в пекло. Клиган ежедневно пропадал куда-то из школы. Трелони вела себя как мужик, двигалась как мужик и всё чаще попадалась в коридорах в обществе Клигана и Снейпа. От отбывшего в никуда Хагрида всё ещё не было ни слуху, ни духу. А покинувшего школу Дамблдора временно замещала Минерва Макгонагалл. Люциус Малфой практически поселился в школе, он, как тать в ночи, рыскал повсюду, давал интервью «Пророку» на фоне Хогвартса, выискивал нарушения и при этом буквально излучал надменную брезгливость. Но, странное дело, чем лучше шли дела у Люциуса, тем упорнее его избегал родной сын. Драко все больше отдалялся от отца и уже совершенно точно старался избегать близкого общения с ним, объясняя своё поведение неотложными делами. Или не объясняя вообще. Парень явно что-то скрывал. И это могло привести к самым непоправимым последствиям. Радовало только то, что мелкий Драко, кажется, где-то подрастерял своё брезгливое презрение к магглам. Ещё хуже дело обстояло с миром мета-людей и иже с ними. Герман связался с Сириусом и обнаружил две вещи, одна другой шедевральнее. Во-первых: Сириус оказался безнадежно влюблён, а златовласая красавица Годива уже вовсю выбирала в каком-то французском свадебном салоне подвенечные платья. Одно неприличнее другого. Причём, орущий портрет покойной свекрови, (пусть и обитающий в доме родственницы, он не мог не шокировать), и наличие злодеев-родственников будущую миссис Блэк, кажется, совсем не смущали. Пунктом номер два было пугающее известие о том, что кто-то прикончил беременную возлюбленную Супермена, спровоцировав в процессе у нее преждевременные роды. Новорожденный младенец выжил, но был крайне слаб и полностью зависел от аппаратов искусственного жизнеобеспечения. И вот тут-то одержимый горем мистер Кент и вышел на тропу войны. Рука об руку с Чудо-Женщиной. Возомнив себя мировым полицейским, судьёй и палачом в одном лице, Кларк Кент метался по миру и сеял повсюду смерть и разрушение. Диктат, по-другому происходящее назвать было бы сложно. Сидите тихо, или я приду за вами. Мистер Кент всерьёз вообразил, что может диктовать мировым державам и армиям, политикам и толпам, обывателям и мета-людям. И Герман мрачно наблюдал за тем, как всё стремительно несётся под откос. События комиксов, частично повторяясь, разворачивались под самым носом Германа, а он мог только с мрачной решимостью ждать, что же будет дальше. Ибо, как король, он не мог себе позволить ввязать эльфов в полномасштабную кампанию по противостоянию Супермену и амазонке. Потому что это означало бы гибель множества живых, разумных существ и неразумный расход ресурсов. Как Гарри Поттер, Гера мог только учиться и ждать, во что же выльется этот чудовищный процесс. Как Чумной Доктор против Супермена выходить Герман тоже не спешил — в конце-то концов, криптонец всё еще не перешел черту. Радовало хотя бы то, что весь этот кровавый ад пока что никак не затронул Бэтмена и не породил более безобразных конфликтов. Вполне живой Джокер тем временем сидел себе в Азкабане и кормил дементоров душными миазмами своего безумия. Про мир магов же ни Кларк, ни Чудо-Женщина всё ещё ничего не знали. И это не могло не радовать. *** — Драко, ты уверен? Гарри, Гарри! Проснись, мы кое-что придумали! — Герман резко распахнул глаза и сонно зашарил руками по тумбочке. Очки вернули четкость миру вокруг. И Герман обнаружил, что перед его кроватью на корточках сидит Тео Нотт. И дергает одеяло, — Гарри, Драко хочет тебе что-то сказать. Реддл недовольно отлепил мятую щеку от подушки, сонно засопел и накрылся с головой. — Поттер, — Малфой, шмыгая носом, шустро забрался к Герману на кровать и, воровато озираясь, опустил полог, — дело есть. В ответ Герман только громко зевнул и уполз обратно под одеяло. Драко возмущенно засопел. — Эй. Вы там заснули? — позвал снаружи Тео, — так мы идём или нет? — Да куда вы собрались? Холодина такая, — возмутился Герман, пытаясь укрыться подушкой от Драко, — сплю я. Нет меня. — Каморка Филча! — выпалил Драко, — он часто отбирает у нарушителей разные штуки. И мы хотим пойти, позаимствовать парочку. — Мне кажется или запахло Гриффиндором? — раздался сонный голос Реддла, — вам проблем мало? — Я всё продумал, — манерно растягивая слова отозвался Малфой, тыча пальцем в зеленое сукно полога. Герман глухо взвыл и пополз убирать полог, — мы проберемся вовнутрь. Алохомора — и всё! Бомбы вонючки, амортенции, кусачие шлепанцы, пергаменты-сквернословы! Там есть всё, и в Зонко ходить не надо! — Я всё расскажу твоему отцу, — сонно посулил Реддл и почти тотчас же уснул. — Подумаешь, напугал, — надменно надулся Драко, — мы и вдвоём справимся. Верно, Нотт? *** Люпин, растерянно моргая, отложил книгу и устало улыбнулся Грейнджеру: — И вот так всегда. Мистер Грейнджер не ответил, он с вежливым неодобрением смотрел, как самозабвенно грызутся Сириус и Снейп, а прелестная леди Годива сидит, обложившись журналами из свадебных салонов и воркует с Кричером о чём-то своем. Совершенно игнорируя его горестное брюзжание о богомерзки искаженных магглах и осквернителях крови. Клиган постучал по столу пепельницей, призывая к вниманию, но вместо того только усугубил общий безобразный шум. — Кричер не желает ни минуты оставаться в жилье неблагодарного мальчишки. Моя бедная хозяйка, если бы она узнала, что её недостойный сын хочет привести в семью магглу, — горестно скрипел Кричер, — это бы разбило её бедное сердце. Неблагодарный, неблагодарный… — Это темная магия, Блэк, — яростно шипел Снейп, вцепившись в воротник Сириуса, — он вернётся, но это уже будет не твой брат. Слишком поздно для чувства вины, не находишь? — Иди к черту, Нюнчик, я верну Регулуса, — орал в ответ Сириус, отпихивая от себя зельевара, — он этого достоин больше кого бы то ни было! — Моя бедная хозяйка, знала бы она, с кем связался ее недостойный сын, разбивший ее бедное сердце, — скрипел уныло Кричер, неодобрительно разглядывая невероятно короткие белые шортики Годивы. Где-то громыхнула входная дверь. В гостиную заглянул Зелёная Стрела. За ним следом пожаловал небывало озадаченный Бэтмен. — Длань Некрона, Блэк, — рявкнул Снейп, окончательно теряя контроль над собой, — только вслушайся в дивное звучание этих двух слов. Длань. Некрона. — Мы все слишком многим обязаны Регулусу! — заорал в ответ Сириус, — он отдал за нас свои жизни, он нашел крестраж Воландеморта, и он вернулся бы! Вернулся бы домой! Позвал бы Кричера с того проклятого острова, из кишащих инферналами вод! Если бы одна бородатая сволочь не внушила бы ему остаться в озере, кишащем инферналами! Мать не сошла бы с ума, если бы рядом остался хотя бы один из нас! — Мы не помешали? — негромко поинтересовался Бэтмен, пристально разглядывая окружающих, — я ищу Ремуса Люпина. — Я — Ремус, — Люпин пожал протянутую руку и, тепло улыбаясь, отмахнулся в ответ на хмурое недоумение в глазах Зеленой Стрелы, — не берите в голову. Встреча выпускников. — Итак, вы — ликантроп, — Уэйн почти с профессиональным интересом заглянул в ясные, проницательные глаза потрепанного, немолодого человека, стоящего перед ним, автоматически отмечая оттенок белка, состояние слизистой, волос и кожных покровов, — лабораторные эксперименты дают утешительные результаты. Нет, ваше заболевание неизлечимо. Но есть шанс вмешаться в протекающие в вашей крови процессы. И изменить саму структуру вашего ДНК. — Ты станешь оборотнем без полнолуния, — кивнул Оливер, разглядывая Люпина из-под своего зеленого капюшон, — или умрёшь. Все трое умолкли, глядя как Кричер, брюзжа, разливает по чашкам душистый чай с бергамотом. — Смогу ли я управлять своей звериной сутью? — голос Люпина прозвучал хрипло и как-то задушенно, — если переживу ваше лечение. Бэтмен утвердительно качнул головой и медленно вытянул вперед руку ладонью вверх. На черном материале тускло блеснула ампула с каким-то серебристым веществом. — Понимаю, это нужно выпить, — пробормотал Люпин, бережно забирая ампулу. — Нет. Вы вколите это внутривенно, — Бэтмен всё ещё пытливо вглядывался в усталое лицо, — вы осознаете, что это — опытный образец, Ремус? Обратного пути не будет. — Осознаю, — Люпин устало прикрыл глаза и улыбнулся, — это лучше, чем жить, со страхом, ожидая, когда же твой внутренний зверь убьёт твоих близких. — Тихо, мать вашу! — проревел Клиган, обливая сцепившихся магов из графина, — Северус прав, Сириус, мертвым место в земле. Снейп бросил последний уничтожающий взгляд на Блэка, высушил себя заклятьем и сдержанно пожал протянутую Бэтменом руку: — Бэтмен. Какая. Встреча. Оливер. — Рад встрече, Северус, — Зелёная Стрела встряхнул протянутую ладонь, — вы, надо думать, мистер Грейнджер? Дантист пожал протянутую руку: — Всё верно. — Мы собрали вас здесь, чтобы поделиться информацией исключительной важности, — сложил руки на груди Снейп и кутаясь в мантию, — вам известно, что существует магия. Что маги живут среди людей, что у нас имеются собственные законы, институты власти и учебные центры, альтернативная банковская система и собственные тюрьмы для нам подобных. Этим… летом… я был вынужден много путешествовать. Мне удалось найти женщину, которая произнесла то самое судьбоносное пророчество о Гарри Поттере и Воландеморте. Из-за которого погибло… столько людей. Сириус очень медленно опустил на стол чашку. Годива порывисто обняла его со спины. Люпин медленно поднялся с кресла, пристально вглядываясь в полумертвое от исказившего его отчаяния лицо Снейпа. — Пророчество. Оказалось фальшивкой. Манком на безумца, — Снейп плотнее закутался в мантию и, ни на кого не глядя, прошелся по гостиной, — женщину, произнесшую его звали Сибилла Трелони. Я… убедил её скрыться. Провожая ее, я стал свидетелем вооруженного столкновения. Обычно я не участвую в подобных вещах, но на моих глазах происходило нечто невероятное. Маггл весьма умело противостоял магу. Имея при себе только лук и стрелы. Зелёная Стрела коротко хмыкнул и откинулся на спинку кресла. — Опущу подробности, но этим летом я имел удовольствие познакомиться лично с некоторыми членами Лиги Справедливости Америки, — Снейп окинул сидящих долгим взглядом, — и принять участие в ряде конфликтов. — Чем убедил меня притащиться в свою школу волшебства и почти год хлебать твоё волшебное варево, — жутковато ухмыльнулся Зелёная Стрела, отсалютовав чашкой чая, — клянусь, у меня даже получалось. Прорицания — штука несложная. Некоторые предсказания вполне себе сбывались. Сложно поверить, что если бы не какой-то дутый медальон, я бы никогда и не увидел ни Хогвартс, ни Хогсмид, ни Косую Аллею. — Будет чем заняться, когда выйдешь на покой, — промурлыкала Годива, хитро сияя глазами, — говорят, гадалкам неплохо платят. — Сбежавшие из Аркхэма преступники во главе с Джокером нашли лазейку в наш мир. Наше общество веками жило в самоизоляции, — Снейп окинул собравшихся изучающе-равнодушным взглядом, — мы были не готовы. Не готовы к погромам и атаке на школу. Все схваченные преступники и мета-люди сейчас в Азкабане, но магами овладела паника. Мы слишком привыкли не воспринимать всерьёз обычных людей и сквибов. Теперь же маги в панике и ищут виновников всех своих бед. И нашли. — Министерство не придумало ничего умнее, чем усилить самоизоляцию магов, — поднял на Бэтмена глаза Люпин, — и теперь готовит ряд законопроектов. Закон Раппопорт с британским звучанием. — Закон Раппапорт? — переспросил Бэтмен. — Закон, принятый в магическом мире Северной Америки в 1790 году, (был отменён в 1965), при президентстве Эмили Раппапорт в качестве реакции на угрозу разоблачения магического сообщества в США. Причиной принятия такого сурового закона послужил инцидент с Доркас Твелвтрис, разгласившей не-магу Бартоломью Бэрбоуну сведения о секрете местонахождения МАКУСА и Школы Чародейства и Волшебства Ильверморни, а также информацию о Международной конфедерации магов и о методах, с помощью которых эти организации защищают и скрывают магическое сообщество, — пояснил Люпин, — закон устанавливал строгую изоляцию магического сообщества от не-магов. Волшебникам больше не позволялось вступать в брак или заводить близкие знакомства с не-магами. Любые личные отношения с ними несли за собой суровые наказания. Связь с не-магами была позволена только с целью поддержания повседневной деятельности. — Это объясняет, почему маги так долго ничего не подозревали о существовании мета-людей, — рассеянно пробормотал Бэтмен, размешивая сахар в давно остывшем чае. — Закон Раппапорт имел долгосрочные последствия для американских волшебников, загоняя их, и так не совсем ладивших с недоверчивым населением не-магов, ещё глубже в подполье. В Старом Свете государства не-магов и магические сообщества всегда сотрудничали и поддерживали связь на определенном уровне. В Америке же организация МАКУСА действовала в полной независимости от государства не-магов. В Европе ведьмы и волшебники вступали в брак и поддерживали дружбу с не-магами; в Америке же они всё чаще воспринимались как враги, — пожал плечами Люпин, — боюсь, мы приходим сейчас примерно к тому же знаменателю. — Кроме того Министерство создало реестр, в который вносит всех мета-людей, — подал голос Сириус, усаживая себе на колени притихшую Годиву, — мета-люди признаны живыми артефактами. А у нас есть древний закон, запрещающий… — Закон Вайсштерна, — кивнул Бэтмен, задумчиво потирая подбородок, — я слышал о нём пару раз. И, если я ничего не путаю, вашей аристократии удалось смести крупного политика? — Главу магического ООН и, одновременно, главного прокурора Магической Британии, Альбуса Дамблдора, мать его, — скрипнул зубами Сириус, — он та ещё сволочь, но без него школу Хогвартс ждут большие беды. Чистокровные надавили на Попечительский Совет. Хотят, чтобы школа официально разогнала всех магглорожденных и лиц, связанных со сквибами. А это восемьдесят процентов учащихся. — Значит, Джокер в магической тюрьме, — Бэтмен отодвинул чашку с нетронутым чаем и, встав, в глубочайшей задумчивости принялся мерить гостиную шагами, — в тюрьме, полной существ, пожирающих души. Бегство оттуда возможно? — Без помощи извне — нет, — Сириус поскреб пятерней шею, — как я мог забыть?! Анимагия. Дементоры не реагируют на животных. — Надо уметь обращаться зверем, — пояснил Люпин, — анимагия — способность обращаться зверем, птицей, рыбой, насекомым. — Чтобы покинуть Азкабан надо быть анимагом. Или ликантропом, — склонил голову на бок Снейп, — среди задержанных нет ни тех, ни других. *** Стар Флэш замер в толпе протестующих. Вечерний Мельбурн тревожно гудел толпами демонстрантов, хлопали полотнища огромных плакатов, гневно роптала многотысячная толпа. Люди не желали больше видеть героев, своих героев, в существах, возомнивших себя богами. «Убирайтесь», «Не наши герои», «Долой диктат». Гнев и страх смотрели с плакатов, из толпы, со старых афиш и из глаз людей. Гнев и страх — и в груди Флэша глухо саднило от осознания того, что ропот толпы не лжет. Кое-кто действительно заслужил протесты и упорное, глухое противление. Безмолвная фигура Супермена всё еще парила по правую руку от Чудо-Женщины. Вечернее солнце играло бликами в диадеме воительницы, лениво слепило глаза и ало, слепо горело в оконных стеклах. Чудо-Женщина, статное, невыразимо прекрасное порождение иного мира. Такими невозможно не восхищаться. Таких не забывают. Воистину, живое, воинственное чудо. Зависнув над огненным знаком Супермена она взывала к толпе: — Повторяю! Пожалуйста, разойдитесь по домам и рабочим местам, или мы будем вынуждены применить силу! Толпа глухо роптала, где-то уже звучали гневная брань и женский визг. В какой-то момент от толпы отделился какой-то парень в бежевом плаще. Золотые волосы разметал ветер. В светлых глазах было так много гнева и невысказанной обиды, что в них было впору топиться. В памяти Флэша всплыл обрывок воспоминания — смешной златовласый мальчишка, его смех, щелканье камеры и легко скользящая по готовому совместному фото шариковая ручка. Сколько их было, таких золотых мальчишек, просивших его автограф. Флэш не помнил. — Ага, размечтались. По-вашему, если вы сюда явились и зависли над нами, козыряя своими суперспособностями, то можете указывать, как нам поступать? — юноша порывисто сорвал с себя плащ, являя миру черно-золотой роботизированных доспех с полной ярого света сферой на груди, — извините, но мы у себя на Родине и имеем полное право протестовать. Вот что я вам скажу: отправляйтесь-ка сами по домам! Мощный световой залп, вырвавшийся из сферы на его груди, промазал, Супермен и Чудо-Женщина непринужденно ушли с линии огня. Они неслись на полной скорости к самонадеянному юнцу, решительно и привычно. Флэш мог остановить. Выхватить. Спасти из-под удара. Мог и не спешил. Просто стоял и смотрел из толпы, как ломают глупого мальчишку его недавние кумиры. Только за то, что он не побоялся защищать свой город. Двойная атака опрокинула юнца навзничь. Ужас отпечатался в дрогнувшей сетчатке расширенных от неожиданности глаз. И парень полетел спиной в мостовую. Толпа с воплями бросилась врассыпную. Кто-то рыдал и звал на помощь. Ослепительно полыхнула россыпь молний. И буквально у самой земли отважного парня перехватил, свиваясь белыми кольцами, меховой пернатый змей. Просияла изумрудная вспышка. И, дробя мостовую, на одно колено с грохотом приземлился косматый гигант в костюме Зеленого Фонаря. Гигант раскинул ручищи, небо затянуло грозовым мраком и мглисто-зелёными тучами. Хлынул ливень, живой, пахнущий лесом и детством. Капли стегали по полускрытому маской лицу Флеша, он завороженно смотрел, как гигант тянется к небу, а чудовищная воронка грозового мрака ластится к нему, как домашняя кошка. В тучах расцветали красавицы-молнии, под глухой грохот грозовых раскатов, из ниоткуда, под плети ливня, на площадь, хлынула стая чудных существ самых разных форм и расцветок. — Ещё один Фонарь, — резюмировал Супермен, сдержанно разглядывая незнакомца, по лицу супергероя, с его волос и носа текла вода, — и откуда вы только берётесь? — Лесной Пастух! — испуганный черно-золотой паренёк, который вдруг осознал, что никакой он не сверхчеловек, кое-как выбрался из объятий неведомого зверя и пронзительно закричал, — осторожно! Они очень сильны. — Не сильнее страха. Вы это чего творите?! — взревел косматый гигант, а невиданные звери окружили его плотным кольцом, — вы ж мальчонке чуть позвоночник не сломали! Это в каком таком месте вы герои, если магглов гоняете, да детворе спины ломаете?! — Отойди, Фонарь, — сурово отозвался Супермен, — не встревай куда не надо, и я не сожгу твоё кольцо. — А не пойти ли тебе к Мордреду, парень? Галаксор. Отойди-ка от нюхлеров. Не смущай зверей, — нахмурился гигант. Флэш видел, как Чудо-Женщину под шумок взволнованно окружает стайка каких-то левитирующих кофейно-коричневых пухнастых зверьков; зверьки напоминали что-то среднее между шерстяными ежами, кротами и чем-то ещё. Оживленно пища, странные создания за какие-то несколько минут успели оставить Чудо-Женщину без всего металлического и блестящего, избавили Супермена от ручных часов и попытались, оживленно сопя, украсть золотой костюм озадаченного Галаксора, но вместо этого просто подняли парня в воздух, — вы, это… того. Простите животин. Нравятся им побрякушки, природа у них такая. Я… того… потом отдам. Сейчас поди найди, кто куда что поприпрятал. Много нюхлеров-то. За всеми не углядишь. Чудо-Женщина с яростным рыком атаковала гиганта, но всем телом налетела на мощный зелёный энергощит. — Нехорошо это — когда двое на одного, — между тем вдумчиво рассуждал гигант, — красивая вы. Вы зря это бросаетесь так, девушка. Я женщин не бью. Неправильно это. Будущие матери, как-никак. Недостойно это. Не по-правильному. Чудо-Женщина изумленно приподняла брови, и её губы тронула ироничная улыбка. — Вот ударю вас, — размышлял вслух косматый Фонарь, усилием воли окружая Галаксора плотной зеленой энергетической сферой, — а вы рожать-то и не сможете. И выйдет, что я жизнь нерожденную загубил. А где одна душа живая — там и род целый. Загубленный. Нельзя женщин бить. Женщина дарит жизнь. Хранит семейный очаг. Нельзя. — Уходите, — Галаксор расправил плечи, с вызовом, тщательно пряча недавний страх и глядя в глаза Супермена из-за стенки зеленой сферы, — это не ваша земля. А мы вам не рабы. Игнорируя юнца, Супермен попытался разбить защиту гиганта, но был сбит на землю болотно-бурой тушей гигантского крылатого ящера. Криптонец и дракон яростно сцепились в рычащий, огнедышащий клубок. Хвост ящера с грохотом разнёс несущую стену ближайшего строения. — Норберт, — бледнея, пробормотал Зеленый Фонарь, — вот же книззлов дурень. Норберт, фу! Малыш, не ешь дяденьку… — Малыш? — иронично приподняла брови Чудо-Женщина, оборачиваясь, — Флэш, мне ведь… не показалось? — Дракон, — Флэш вмиг оказался подле неё, недоверчиво разглядывая остервенело барахтающееся на земле реликтовое существо, — живой. Дракон. — Нельзя, Норберт, Норберт, фу, — рокотал гигант, разгоняя огнедышащую тварь и возвращая дико растрепанному и обозленному Кларку Кенту его часы. Дождь превратился в ливень. Немногие оставшиеся зеваки давно скрылись кто куда, — вы бы, того… шли бы вы по домам уже. Люди, вон, и то разбежались. Люди, того… простые. Пошумели, да разошлись. Им много не надо. Магглы. А нам с вами делить и подавно нечего… — Ты кто такой? — прищурился Супермен, недоверчиво разглядывая слипшиеся от воды бурые космы здоровяка и торчащую во все стороны нечесаную бородищу, в которую, как в гнездо одна за другой юркнули несколько белых птиц, — Отвечай. — Чудак он, — фыркнула Чудо-Женщина, облачаясь обратно в свои сияющие наручи. Расстроенные нюхлеры тоскливо оплакивали потерянные побрякушки, пленительно сияющий золотой щит и особо жестоко отнятый у вожака стаи красивый блестящий меч, шарахались от амазонки и жались поближе к Галаксору. Сам же Галаксор помялся, откашлялся и поспешно нырнул за тушу огромной сизой твари, одновременно похожей и на коня, и на орла. Чудо-Женщина с хищной грацией подкралась к неведомому существу и осторожно потянулась к лассо. Существо гневно заорало и встало на дыбы, заслоняя собой смертельно бледного Галаксора. — Не дразните гиппогрифа, девушка. Они очень гордые и отважные существа. Клювокрыл, назад! — гигант отогнал от Чудо-Женщины раздраженного гиппогрифа и бережно подхватил норовящего забраться амазонке под корсет нюхлера, — Рубеус Хагрид я. И я не люблю, когда двое бьют одного… — Он не ребенок и должен понимать, во что ввязался, — оборвал Фонаря криптонец, совершенно игнорируя усевшуюся на голову красавицу-сову, — я не допущу беспорядков. Не заставляй меня применять силу, Рубеус Хагрид. — А ты примени, — грозно громыхнул Хагрид, надвигаясь на Кларка Кента, — сила ж есть — ума не надо. Человеком надо быть, вот что я тебе скажу. Или тварь ты тёмная, и один тебе конец: падение. Полмира рука об руку встанет. Да одолеет тебя. Ценой большой, да все равно одолеет. А ты тирань людей. Тирань. Увидишь, что будет. — Не вынуждай меня, Фонарь, — проревел Кент, и глаза его опасно запылали. — Я был о вас лучшего мнения, — глухо отозвался Галаксор, медленно качая головой и выходя из-за спины гиганта, — Лесной Пастух — самый храбрый и добрый человек из всех, кого я знаю. Очень низко угрожать ему. Он никому ни разу не сделал зла. Он пытается достучаться до вашей совести даже сейчас. После всего, что вы сделали. Косматый Фонарь тяжело вздохнул и прикрыл лицо огромной пятерней. Вся живность исчезла в череде ослепительных изумрудных вспышек. Глухо рокотала гроза, уходя на север. Флэш с недоверием смотрел, как гигант медленно разворачивается спиной к Супермену. — Пошли, Галаксор, — Фонарь окинул мрачным взглядом изуродованное драконьей тушей здание, — нечего здесь больше делать. — Рубеус, — парень догнал здоровяка, — я могу познакомить вас со своей мамой? Мы как раз успеваем на чай… — Чай — это можно, — медленно удаляясь прочь, добродушно пробасил Хагрид, отечески хлопая по плечу охнувшего от тяжести юнца, — перестарался я… с ливнем. Перестарался… как ты говорил, зовут тебя? *** — Срочное донесение! Человек-Крыса проник в Висельтон! — испуганно запищал какой-то эльф в форме посыльного, вытряхиваясь перед Германом из ниоткуда. Прямо посреди квиддичной раздевалки, — Питер Петтигрю проник сквозь щиты. Крысу ловили все, но никто не поймал. Мы загнали крысу в крипту часовни. Мы радовались победе. Но крыса похитила Зеркало и сбежала. — Это что ещё за эльф? — Флинт склонился над сжавшимся от ужаса гонцом с плотоядной ухмылкой, — ты чей, лопоухий? — Мисти больше не раб, — ещё больше пугаясь, пискнул эльф, приседая и прижимая уши к затылку, — Мисти служит благородному… — Спасибо, Мисти, — оборвал его Герман, и эльф уставился на него с щенячьей преданностью. В глазах несчастного существа было столько рабского страха и обожания, что Германа передернуло, — ступай к Отцам Города. Скажи, чтобы усовершенствовали защиту. Вора ищут? — Да, мой… — Отлично, — перебил его Герман, — а теперь иди. Передай мои слова. Эльф быстро-быстро закивал и исчез с громким хлопком. Кляня мысленно гонца-недотёпу и заговорщически ухмыляющихся соседей по команде, Герман облачился в квиддичную форму и, под пристальным взглядом Флинта, взял свою метлу. Флинт хищно осклабился, являя миру на редкость чудовищный пародонтоз, приблизил своё лицо к лицу Геры и с мрачным весельем на дне глаз протянул: — Скелеты в шкафу гремят всё громче. Не так ли, Поттер?