Всё дело в душах II

— Зачем? — непонимающе склонил голову Люцифер, глядя на Дина, который зачем-то отвёл его в сторону, и сейчас реалистично огорошил. — Вам есть о чём поговорить, — охотник порою удивлялся наивности сверхъестественных существ. Вроде Дьявол, чёрт бы его подрал, а элементарных вещей не понимает. — Взгляни на Стейси — типичный вид обиженной на весь мир. И чем дольше ты тянешь с серьёзным разговором, тем больше накапливается снежный ком, который вот-вот обрушится на твою голову. — У тебя ужасные аллегории, — нахмурился Люц. Он как-то слишком переживал, чтобы ещё собачиться с Винчестером. Блондин осторожно подошёл к девушке, за локоть подтягивая её к себе. Послушав совет охотника, он перенёс их на улицу — туда, где она может постесняться закатывать прилюдный скандал. Они неспешно прогуливались по улице, и Стеша молчала, при этом всем своим видом показывая, что внимательно слушает. — Я не знаю, что тогда нашло на Аббадон, — выпалил архангел, искоса поглядывая на реакцию блондинки. Однако та просто продолжала слушать, ничего при этом не выражая. — Ты ведь понимаешь, да? Ну, что всё это недоразумение… и всё в этом роде. — Нет, — наконец выдавила из себя Стейси, вдруг замирая. — Не понимаю. Ты целовал рыжую шалаву, спас ей жизнь, беспокоился о её состоянии и даже сам на руках донёс до бункера. И это всё при живой-то мне. Дьявол глядел в пустые карие глаза, в которых обычно всегда бушевал огонь и всепожирающая ярость, а сейчас… Его будто обжёг этот холод и отчуждённость, никогда по нему ещё так сильно не ударяло некоторое равнодушие. Он так хотел бы схватить её за плечи, встряхнуть, что есть сил и привести в чувство. Что она такое говорит? Спас? Так ведь ради неё старался! Целовал? Да-к это эта рыжая сука извернулась! Люц тогда ещё сам не понял, ради чего был такой неожиданный жест, а сейчас… всё встало на свои места. — Послушай сюда, — блондин схватил уходящую Стешу за руку, до боли стискивая пальцами предплечье. — Ты что, идиотка? На кой-чёрт мне замызганная рыжая потаскуха?! — Кому же кроме тебя знать — зачем? — девушка упёрлась архангелу свободной рукой в грудь, пытаясь вырваться из крепкой хватки. — Я достаточно всего увидела, чтобы сделать собственные выводы. Иди ты теперь… к Аббадон! Рада, что тебе понравилось мною пользоваться. Удобно было? Люцифер бегал глазами по просто ледяному лицу блондинки, которая крепко сжимала кулачки, продолжая кричать на всю улицу. И чем дальше, тем громче и больнее… «Я любила тебя, мерзавец!». Что значит, любила? Ничего не изменилось, он ничего ей не сделал… Почему от его милой маленькой принцессы исходит такой холод? Лёд целиком и полностью окружал его со всех сторон, будто возвращая в клетку, туда — где кроме холода нет больше ничего. Ах да, ещё и гнетущее чувство собственной ничтожности. «Ради тебя я убила свою лучшую подругу! Я предала всех! Я потеряла саму себя настоящую, которая давно сгорает в Адском пламени!». Люцифер чувствовал, как небо заволокли тучи. Не только над его головой, но и в душе. Ещё пару минут назад он и не представлял, что настолько сильно вляпался и был готов вернуть время вспять и просто поступить по другому. Если бы он знал то, что знает сейчас — сам бы медленно сдирал с рыжей кожу, и обнимал свой лучик света до треска в рёбрах, но сейчас он не может сделать ничего… Больше ни-че-го. — Больше никогда, слышишь меня? — никогда ко мне не приближайся! — блондинка толкнула Дьявола в грудь, собираясь развернуться и просто убежать вдаль, вот только… Он стиснул её плечи, не давая ступить и шага. Алые глаза ещё так ярко не сверкали никогда, особенно учитывая всю ту полутьму из-за грузких туч над их головами. Прохожие уже давно замерли, просто глядя на перепалку каких-то сумасшедших, однако произошедшее дальше просто повергало всех в шок. Люцифер кричал прямо в лицо Стеше, пока она без тени страха смотрела прямо в бездну алых глаз, не замечая, как всё вокруг корёжится к чертям собачьим. Листья слетали с деревьев, с целыми ветками и местами обламывающимися стволами… Люди разбивались в мокрые пятна на расходящихся домах, стены которых стали изъедены трещинами, но асфальт… Вся землю будто шла волнами, ломаясь на куски, словно льдины. Целые ручьи воды из-под улицы столбами вырывались на поверхность, просто заливая что-либо уцелевшее. Люцифер просто не мог выразить всё, что было на его душе как-то иначе. Он не знал, что говорить, не знал, как исправить то, что произошло, не знал, как остановить девушку, которая была для него единственным источником кислорода. Дьявол хотел бы всё это ей сказать, но щемящая в груди гордыня и чувство собственного достоинства заставляли его лишь вопить, надеясь, что блондинка раскопает внутри него отчаянный крик о помощи. Она делала так всегда, может… сделает и сейчас? — Ты смешон, Люцифер, — стоило смолкнуть крику, прошипела та. — Мне жаль, что до этого я была так слепа, хотя каждый ангел и демон в этом проклятом мире меня предупреждал. Ты любишь только себя и я не собираюсь и дальше терпеть тебя! — Терпеть?.. — только переспросил архангел, глядя, как его ноги уже по колено заливает проточная вода. — Но ты невыносим, — подводя точку в их разговоре, отрезала девушка. — Счастья желать вам не буду, пожелаю только, чтобы она тебе как-нибудь член откусила!.. Не успев остановить себя или хотя бы подумать о том, что делает, Люцифер ударил блондинку — сильно и яростно. Пощёчина вышла такой силы, что Стейси просто упала в воду, с силой ударяясь виском об одну из выдранных из земли плит. Она даже не успела закричать, тут же теряя сознание при столкновении. Дьявол сразу замер, боясь подойти к телу девушки, с виска которой вода смывает набухающую кровь. Он наконец пересилил себя, аккуратно присаживаясь рядом и подбирая её с земли. Теперь и он сам себя ненавидел, чувствуя, как отвращение захлёстывает его с ног до головы. Люцифер так боялся того, что сделал, пытаясь даже не взглянуть на своё отражение с девушкой в руках в большом зеркале их жилища. Он знал, что-то, что он там увидит — окончательно подтвердит то, что ему всё это не приснилось. Блондин осторожно присел к Стейси, касаясь её лба двумя пальцами и полностью исцеляя. Она всё ещё лежала без сознания — вся мокрая и с окровавленной одеждой. А Дьявол просто не мог больше на это смотреть, не зная, куда ему деться, с кем поговорить… — Я ударил её… — Люцифер стоял в людном баре младшего брата, глядя только на свои окровавленные руки. Гавриил тут же подлетел к архангелу, пытаясь увести его с центра зала, где замерев сидели люди и с ужасом смотрели на мужчину, который тряс руками, разбрызгивая алые пятна. Тут же из ниоткуда возник Бальтазар, толкая Дьявола на стул около барной стойки, и подтолкнул ему бутылку водки, которую блондин без раздумий осушил. И только тогда глашатай серьёзно сжал плечо архангела, и серьёзно взглянул в его покрасневшие глаза: — Что именно ты, чёрт подери, сделал? — Мы ссорились… она сказала, что уходит, что не станет больше меня терпеть, что больше меня не любит… — И ты, конечно же, решил, что Стеша — вещь, которая может принадлежать только тебе? — почему-то не волнуясь за свою жизнь, ворчал Бальтазар, просто схватив стаканы, и протирая их, чтобы хоть чем-то занять руки. — И едва не убил её. Не убил ведь? — Ты не понимаешь! — завопил Дьявол, снова сверкая алыми глазами. — Я не хотел её ударить, я не хотел!.. Что мне теперь делать? — Ты и так испортил уже испортил всё, — отрезал Гейб. — Не удерживай её и долго-долго думай, как всё исправить. — А ещё лучше — спроси её саму, если ещё представится возможность, — подсказал француз, забирая ещё одну пустую бутылку. Он хотел добавить что-то ещё, но Люцифер уже ушёл, оставляя их в полном недоумении. Дьявол прислонился виском к дверному косяку, понимая, что мир плывёт перед глазами. Стейси что-то раскидывала, роясь в шкафу, при этом истошно плача. Она утирала ном рукавом, иногда высмаркиваясь в салфетки, которые затем просто повсюду раскидывала. И она снова курила. Дым витал повсюду, словно Стеша за раз решила выкурить всю пачку, понимая, что её скоро просто стошнит от ментола. — Что ты делаешь? — наконец собравшись с духом, спросил Люцифер, немного приблизившись к блондинке. — Слепой? — она вытянула на розовом чемодане длинную ручку. — Я ухожу! — Погоди секунду, — мужчина вытянул вперёд руки, надеясь, что всё же сможет коснуться её тёплого тела. — Просто скажи мне, как я могу всё исправить? Подавившись сигаретным дымом, девушка рассмеялась, с каким-то отвращением глядя на Дьявола: — Исправить подозрение на измену — принести мне голову этой суки, — она прищурила глаза. — А вот как ты исправишь то, что натворил дальше — одному Чаку известно. Она так громко хлопнула дверью, что блондин неконтролируемо спустился по стене. А её тихий, но яростный стук каблуков окончательно его разбил. Чем всё заходило дальше — тем сильнее он всё усложнял. Интересно, а ещё хуже может быть?

***

       Нора смотрела на свои руки, которые почему-то казались ей чужими. Не то, чтобы что-то по настоящему было не так, просто… На душе был неприятный осадок, словно кто-то другой в неё вселился и местами воровал частички её жизни и памяти. Ей всё время казалось, что мир вокруг неё изменяется с невыносимой скоростью, всё время переворачиваясь с ног на голову, прямо как иголка в её руках, то нанизывая бусинку, про пробивая тонкую ткань. Как вдруг подул ветерок, и весь бисер раскатился по земле, точнее вокруг её лавочки, исчезая в траве и рыхлой мягкой земле. Девушка тяжело вздохнула, пытаясь припомнить, когда именно перестала собирать эти крошечные бусинки. Она теперь прекрасно знала, что стоит ей захотеть, и за неё буквально вышьют картинку, даже не спросив. Ей не нравился мир, в котором она находилась. Брюнетка считала, что он слишком пуст, как, скажем, шоколадный заяц — обёртка блестящая, шоколад приятно пахнет, а на вкус — отвратительно, так ещё и пуст внутри. Она неловко отложила вышивку, и обняла себя руками за плечи, словно на улице резко похолодало, как вдруг раздался стук в их громадные золотые ворота. Как ни странно, на вахте сегодня никого не было, и повинуясь закрадывающемуся под кожу азарту, Нора приблизилась к воротам, вдруг замечая за ними надоедавшую ей блондинку. Та стояла, опираясь на чемодан, и делая вид, что всё в порядке. Однако ошмётки крови в волосах и насквозь вымокшая одежда говорили об обратном, а ещё… Брюнетке в нос сразу ударил неприятный запах сигарет, ведь Михаил не переносил курящих, и упаси Чак, чтобы на территории особняка хоть кто-нибудь закурил… Но красноречивее всего говорили руки, дрожь который Стейси, вероятно, никак не могла унять. Они ходили ходуном, словно она держала в них невидимый миксер, или очень-очень замёрзла. Нора не хотела ей открывать. Безумная блондинка пугала и её и Михаила, что просто не могло не быть плохим знаком, и она уже всерьёз решила отойти от ворот — осторожно, на цыпочках, чтобы незваная гостья наконец ушла и не рушила её размеренных будней. Как вдруг брюнетка натолкнулась на твёрдую грудь Михаила, обтянутую простой серой футболкой. Он шутливо-осуждающе взглянул на свою принцессу и покачал головой: — Нельзя прогонять гостей, это крайне невежливо, — он сам протянул руку и отворил золотые ворота, уже шепча на ушко Норе: — А ты ведь не хочешь показаться невежливой? Стейси крайне удивилась тому, что её встречают сразу хозяева особняка, но просто склонила голову на грудь, даже ничего не сморозив, как любит это обычно делать. Она просто покорно стояла, в надежде на то, что её пустят хотя бы погреться. Конечно, унижаться перед Михаилом она не станет, но ей слишком сильно хотелось побыть с подругой, которая раньше всегда поддерживала её в таких трудных ситуациях. — Что-то случилось? — наигранно любезно процедил архистратиг, делая вид, будто ему ещё не успели в красках донести причину, по которой перед ним это Адское создание. — Ад замёрз? — Не замёрз, но уже больше не греет, — двусмысленно выдохнула девушка, поднимая на хозяев заплаканные глаза. — Можно мне пока у вас остаться? — Нет. — Да. Одновременно выпалили те, глядя друг на друга. Брови Стеши поползли на лоб, так как не хотела её пускать именно Нора. Брюнетка косо глянула на Михаила и наконец понурив плечи, тоже разрешила. У гостьи сразу же стало так мерзко на душе — подруга не хочет её видеть, парень оказался одним большим куском эгоизма, а давний враг как ни странно вдруг сжалился. Полюса поменялись местами, а в глазах блондинки потемнело, и когда мир наконец выровнялся, она уже сидела за небольшим столиком напротив хозяев, держа в руках горячую чашку горячего шоколада, и рассказывая им свою историю. -…самое жуткое то, что меня уже когда-то били так, — она коснулась уже больше несуществующей раны. — Константин… Он бил так же, как в этот раз Люцифер — чтобы причинить как можно больше боли, руководствуясь одними лишь эмоциями. Нора снова поняла, что пропускает ещё один кусок жалований блондинки, отчаянно пытаясь припомнить, что такого произошло, что так отчаянно пытается всплыть в её памяти. И имя ангела было очень знакомым, словно он что-то значил для неё или наоборот, сделал что-то плохое. Но в памяти встала огромная стена, о которую брюнетка могла биться сколько ей угодно, но даже слабого эхо сквозь каменную защиту не проникало. -…и я боюсь, что он не оставит меня в покое, поэтому и пришла к вам, в надежде, что смогу просто остаться здесь — словно я умерла, словно меня уже и вовсе не существует. Я могу выполнять грязную работу или что-нибудь ещё просто, чтобы остаться здесь. — Ладно, — неожиданно ответил Михаил. — Ты уже кое-что сделала, чем сполна отплатила за временное пристанище. Только пообещай, что действительно ни за что не выйдешь за золотые ворота. — Обещаю, — без тени сомнений ответила блондинка. Она прекрасно знала, чем таким услужила Михаилу — её истерика знатно ослабила Дьявола, которому теперь грозит полноценная атака армии архистратига. И что-то больно защемило в груди, даже стало трудно дышать. Стейси так хотела всё исправить, всё вернуть. Она больше даже не злилась на Люцифера, вот только прекрасно знала, что если вернулась бы сейчас — терпела бы его подобные выходки до конца веков. — Спасибо. — А сейчас, я вынужден вас оставить наедине, — Михаил поднялся, намеренно игнорируя перекошенный взгляд Норы. Он давно уже не боялся, что блондинка как-то сможет повлиять на его принцессу. Просто давно убедился, что у Стеши просто талант настраивать против себя людей. И раз уж Нора с каждой их встречей всё больше её ненавидит… — Дела Небесные не подождут. С негромким шорохом крыльев тот исчез, и брюнетка тут же полетела к двери, чтобы сбежать из комнаты. Ей не хотелось вообще видеть их гостью, ни то, чтобы оставаться с ней наедине. Однако Стейси всё равно окликнула её уже у самой двери: — Постой! Чтобы я тебе не сделала, прости меня… — она отвернулась к окну. — Я не стану тебя трогать. — Прямо совсем не станешь? — словно на автомате проронила Нора, чувствуя… дежавю? — Да, даже не покусаю, — Стейси хихикнула. — Будем играть теперь по твоим правилам, и если хочешь, — она как-то тяжело вздохнула, — я и рот закрою. Ни словечка ни скажу, хоть убей! — «Твои контрастные глаза, как глоток весны в январе», — прошептала Нора, вдруг испугавшись собственных слов и отшагнув назад. — Да, — улыбнулась ей блондинка. — Именно так ты сказала, когда мы с тобою впервые познакомились.