Tainted love

POW: Маратоки       Утром я еле встал с кровати. Сил на пробежку вообще не было, до школы едва дополз, думал упаду где-нибудь по дороге и усну. Таблетка еще не начала действовать, поэтому голова гудела как пчелиный улей. В класс зашел уже после звонка, но мне повезло, препод пока не пришел. — Дети, тише! — учитель остановился у двери. — Поприветствуем нового ученика. В класс вошел высокий парень. Он остановился возле доски, рядом с ним стал учитель. — Такаги Лианг. Приятно познакомиться, — он широко улыбался и, кажется, подмигнул кому-то. Девушки на первых рядах смущенно захихикали. — Такаги, ты можешь занять свободную парту в конце класса. — Простите, учитель, но у меня проблемы со зрением, я ничего не увижу с последнего ряда, — он улыбался так, будто его снимала телекамера. — О, в таком случае мы можем пересадить кого-нибудь с первых рядов. Канами, у тебя хорошее зрение? — Я могу пересесть, учитель, — Датсумаки, не дождавшись ответа, взял свои вещи и направился в конец класса. Он сел за соседнюю парту. — Ну вот и славно! Такаги, ты можешь сесть на место, которое тебе уступил Датсумаки.       Остаток урока я пытался немного подремать. Во время перемены кто-то разбудил меня, задев парту. Это был новенький. — Ох, прости, — опять широкая улыбка, которая начинает меня бесить. — Смотри под ноги, — я хотел вернуться ко сну, но он, видимо, решил, что разговор не закончен. — Такаги, но ты и так это уже понял, — он протянул мне руку. — А ты?.. — Не твое дело, — это должно было стать концом диалога. — Как грубо. Ну, поболтаем позже.       Следующие три урока я спал как убитый. Четвертым физкультура. Можно встретиться с Онагой и покурить. — Ты идешь за школу? — Датсумаки, закинув тетради в сумку, выскочил за мной в коридор. — Можно мне с тобой? — С чего бы? — его только не хватало. — Ну ты же, — он огляделся и перешел на шепот — курить идешь? — А мы что, — я резко наклонился к нему и тоже зашептал — в младшей школе? По-твоему это надо держать в тайне? — Я просто подумал… — он отшатнулся, пугливо вжавшись в стену. — Ты, конечно, можешь прийти, но там будет Онага. Насколько я помню, вы не очень ладите друг с другом. — Я понял, — он уже собрался уходить, но я вспомнил разговор с Кэри. — Ладно тебе, пошли. Со мной он тебя не тронет, — я пошел вперед. Сзади послышались его торопливые шаги.       Онага сидел на лестнице у черного хода. В руках он вертел зажигалку. Огонек вспыхивал и гас, подчиняясь ловким движениям пальцев. Его этому научил один парень в баре, который толкал разбавленный «спид» по дешевке. Таких обычно выгоняли, но у него был и чистый товар.       Я кинул сумку и уселся рядом с ним. Онага дал мне прикурить. Датсумаки надел наушники и сел рисовать на траву у стены. — Ну и зачем ты его притащил? — Он сам захотел. — Он теперь тусит с нами? — Не знаю. Я подумал, может, не такой уж он бесполезный. — С чего это ты ударился в благотворительность? — Не знаю, — мне нечего ему сказать. — Ну ладно, твое дело.       Мы замолчали. Говорить было не о чем. Каждый погрузился в свои мысли. Я наблюдал за Датсумаки, сидящем на траве. Он сосредоточенно вырисовывал что-то, немного высунув язык. Мне захотелось посмотреть, но меня опередили. Онага спрыгнул со ступенек и направился в сторону объекта моих наблюдений. — Что рисуешь? — он присел на корточки. Датсумаки, сидящий в наушниках и, соответственно, не слышавший вопроса, испуганно дернулся в сторону, закрывая себя блокнотом. Онага засмеялся и пальцем показал на ухо. Датсумаки снял наушники. — Я спросил, что ты рисуешь. Чего ты шарахаешься? — В прошлый раз ты меня побил, — он сел ровнее и убрал за ухо выбившиеся пряди. — Не отрицаю, но раз ты теперь с нами, бить не буду. Так я могу посмотреть? — Только не помни. — Ладно.       Онага уселся на траву и стал листать блокнот. Датсумаки достал сигареты. Курит он быстро, как будто спешит куда-то. Я предпочитаю растягивать удовольствие. Он затянулся и выпустил маленькое облачко дыма. — А ты стал чаще курить, — Онага оторвал взгляд от изрисованной страницы. — Видел тебя сегодня утром в парке. — О, ну да, есть такое. Это, наверное, стало привычкой, — похоже, это его смутило. — Человеком, значит, становишься. Надо будет тебя сводить в наш любимый бар. Познакомим со взрослой жизнью. — Онага, алкоголь и сигареты не делают человека взрослее. Это мы испорченные, его портить не надо. — Алкоголь не делает, — он подмигнул мне — Делает кое-что другое. — Даже не думай. — Парню пора попробовать что-то новенькое. — Эй, я не буду пробовать наркотики! — Датсумаки замотал головой. — Нет, чувак, не наркотики. Шлюхи, — Онага произнес последнее слово особенно четко, видимо, чтобы показать «значимость».       Датсумаки выронил сигарету. Он сидел, открыв рот, и пялился на нас. Я не буду это комментировать. — Но я не хочу… — Хочешь, хочешь. Просто ты этого еще не знаешь. — Онага, оставь его в покое, — как же иногда утомляет этот кретин. — Эй! — из-за угла показалась компания из пяти человек. Там же был новенький. — Маратоки, если это ваш новенький сюда идет, ты сам знаешь… — Я в курсе дела и сам ему не рад.       Онага очень вспыльчивый. Сейчас сюда движется внешний раздражитель, и если я не вмешаюсь, будет плохо.       Мне пришлось встать и пойти навстречу незваным гостям. Последнее, что мне хотелось бы сейчас делать. — Эй, Маратоки, верно? Ты не против, мы тут покурим и сразу уйдем. — Против. И не я один, — надеюсь, мое выражение лица было достаточно угрожающим. — Ты про светленького? Да, мы с ним уже познакомились. Очень приятный разговор вышел, — я услышал приближение машины смерти. — АХ ТЫ ПИДРИЛА ЕБАНЫЙ, Я ТЕБЕ СЕЙЧАС ТВОЕ ОЧКО НОГОЙ ПОРВУ, СУКА! — я едва успел выставить руку, чтобы он не вцепился новенькому в горло. — Я же говорил, познакомились уже, — этот нарциссичный говнюк опять заулыбался и, немного наклонив голову, подмигнул Онаге. Я даже секунды не колебался, рука сама опустилась. Мой друг с ревом, точно хищный зверь, бросился в бой. Удерживать его дольше не имело смысла.       Сопровождающие новенького почему-то не торопились помогать ему. Потом даже развернулись и ушли. Я стоял и наблюдал за тем, как Онага впечатывал кулаки в слащавое личико Такаги, который только закрывался руками. Рядом возник Датсумаки. — Их надо разнять! Он же убьет его! Сделай что-нибудь! — он ухватил меня за рукав рубашки, но сразу же отпустил. — Терпение. Еще минуту, — хотя, я бы смотрел на это вечно.       В драке Онагу трудно остановить. Он отключает мозг и вернуть его в нормальное состояние слишком сложно. Пока такое получалось только у меня. Не знаю как. — Если ты ничего не сделаешь, его кровь будет и на наших руках! — Погоди, рано еще. — НУ ЖЕ! — его вопль заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Не думал, что это парень повысит голос. — Онага, хватит, — в крике нет смысла, я знаю, что меня услышат.       Он замер, тяжело дыша. Сделал шаг назад и отпустил новенького, тот точно марионетка, которой обрезали нитки, упал на землю. Я достал сигарету и дал ее Онаге. Он прикурил от моей зажигалки и попытался что-то сказать, но издал только хриплый звук. — Принеси ему воды из моей сумки, — Датсумаки понял, что обращался я к нему. Он вернулся с бутылкой. Онага выпил почти все. — Спасибо, — ему приходилось напрягать голос, чтобы было слышно слова. — Мне надо снять эту рубашку. Я немного испачкался. — Можешь взять мою футболку для физры, — Датсумаки достал ее из сумки. Онага оглядел его с ног до головы и перевел взгляд на меня. Я его понял.       Дело в комплекции этих двоих. Онага чуть ниже меня и такой же в плечах, а Датсумаки худой, раза в полтора уже. Сомневаюсь, что его футболка подойдет, но будет забавно. — На меня не смотри, чувак, я свою форму сегодня не брал. У нас только этот вариант. — Вы, наверное, издеваетесь… — он с недовольным ворчанием снял окровавленную рубашку и кинул ее на траву.       Я кучу раз видел татуировки Онаги и каждый раз восхищался. На левом плече у него изображение демона хари-онаго, а на спине аосаги-би. Первая из-за созвучности его имени и имени самого демона, а вторая в честь старшего брата — Касаги. Он работает в центре города в тату салоне. Как только стану совершеннолетним, сразу пойду туда. — Это у него татуировки? Настоящие? — Датсумаки старался говорить максимально тихо, но его услышали. — Нет блин, ручкой на уроках рисую. Настоящие. Смотри, пока не оделся. — Так круто… — он осторожно потрогал рисунок. — А разве школьникам можно? — Не можно. Ладно, нам пора валить отсюда, — он чуть ли не с треском натянул на себя футболку. — А как же Такаги? — Пусть тут лежит. Я скажу кому-нибудь из девчонок и они приведут учителя, нам тут в это время быть противопоказано.       Мы пошли в сторону спорткомплекса. Онага надеялся одолжить у кого-нибудь из ребят одежду нормального размера. По дороге он выловил младшеклассницу и сказал, что за школой кого-то избили. На трибуне возле баскетбольной площадки переоделся в добытую майку. Футболку он вернул Датсумаки. — Потом куплю тебе новую.       Возле школьных ворот наши пути разделились. Онага собирался в центр. Мы с Датсумаки пошли в сторону дома. — Так теперь мне можно тусить с вами? — он шел чуть позади. — Да, Онаге ты нравишься. — А как ты это определил? — Ну, кроме меня и шлюх из бара, его татуировки видел только ты, — я пожал плечами. — Это что-то да значит. Остаток пути молчали. У дома Датсумаки попрощались, я пошел дальше. Конец POW: Маратоки