***
— О звёзды, Инк, я так счастлив за тебя! — тёплые маленькие ладошки сжали бледные пальцы стоящего напротив парня. — Поверить просто не могу! Это ведь твоя мечта! — желтокрылый ангелок чуть ли не светился от счастья, подпрыгивал на месте и широко улыбался, явно радуясь за друга. — Дрим, я… я не знаю… это такая ответственность, справлюсь ли я? Я же не смогу, я же даже не… — чуть ли не паникуя, начал перебирать художник, но его перебили, не дав продолжиться этому безобразию. — Ну-ка тихо! Ты ангел-хранитель или кто? Подбери слюни, если тебе доверили человека, значит ты справишься, и ни слова больше! — Ты… ты правда так думаешь? — тот чуть поднял свой взгляд на мечтателя, отстраняясь и оседая на поверхность облака у самого его края. Обиталище Дрима отличалось своей красотой и необычностью. Если обычно ангелы предпочитали расположиться где-нибудь в садах, этот низкорослый паренёк выбрал небольшое кучевое облачко, что было чуть-чуть отдалено от остальных. Это не было как-то запрещено, а самому ему тут вполне нравилось, в тишине и спокойствии, с возможностью разглядывать землю днями напролёт. Необъятное влечение к этому занятию очень объединяло двух друзей. — Конечно же я думаю так! — ангелок устроился рядышком, свесив с края ноги и, словно совсем маленький ребёнок, раскачивая ими туда-сюда. Ах да, он ведь и правда всего лишь ребёнок. — Спасибо. Спасибо, Дрим, ты очень поддерживаешь. Мне жаль, что я не могу выразить своей благодарности в достойной форме. Не могу даже сказать эти простые слова искренне… — Ничего страшного, я всё понимаю, — не отводя взгляда от горизонта, всё с такой же лёгкостью проговорил желтокрылый, заставляя Инка перевести свой взгляд на него. — Ты ни раз доказывал, кем являешься на самом деле несмотря на твою бездушность. Я не могу винить тебя в том, в чём ты в принципе не виноват. Художник издал тихий смешок. Совсем как настоящий. Наполненный красками эмоций, пусть и потускневших с годами. И лишь для его давнего друга, что знал всю картину полностью и мог даже назвать себя в этом «искусстве имитации» экспертом, этот смех был пропитан фальшью. Но паренёк был рад довольствоваться и этим. — Ты очарователен, — правая рука легла на макушку Дрима, пальцы перебрали пару волнистых прядок пшеничного цвета. Ангелок слегка покраснел, шире улыбаясь. — Сыграешь мне на прощанье? Мы ведь не увидимся ближайшие несколько лет точно, а то и больше… — сглотнув горький ком в горле, он отстранился от чужой руки, разворачиваясь и ложась хранителю на колени. — Конечно, — из-за спины вновь достал кисточку, прокрутив в длинных бледных пальцах, после чего та в мгновение ока стала изящной флейтой. И снова тихая мелодия, что разносится ветером далеко-далеко за пределы облаков.***
Вот ещё мгновение — и осуществится мечта. И пусть художник и думал раньше днями напролёт лишь о земле, как месте, сейчас мысли были заняты абсолютно другим. Его подопечный. А какой он? А как воспримет его? Как примет тот факт, что его — его, ничей другой — ангел-хранитель бездушен? Лишён эмоций и способности чувствовать? Будет ли ему некомфортно находиться с ним рядом, будет ли он доверять? А если нет?.. Если скажет, что такой ему не нужен, отречётся, откажется..! — Инк! — послышался позади успевший стать по-настоящему родным за эту дюжину лет голосок, заставивший ангела вздрогнуть и обернуться перед шагом в саму гладь озера. — Подожди! — мальчик совсем запыхался, едва не падая, но всё же подбегая к другу и протягивая небольшую подвеску. — Что это, Дрим? — без излишнего интереса протянул ангел-хранитель, забирая украшение из маленьких тёплых ладошек. Подвеска эта представляла из себя простенькую цепочку с позолоченной половинкой яблока, державшуюся на маленьком, но прочном на вид колечке. — Эта вещь, она… Очень важная! Не только для меня, но и для одного человека на земле… Я хочу попросить тебя кое о чём, — было видно, что ангелочек очень волнуется и переживает, поэтому, чтобы как-то поддержать, художник в то же мгновение повесил кулон на шею, заставляя Дрима перевести свой взгляд на него. В момент он воодушивился, кивнув и продолжив: — Если вы с тем… очень важным для меня человеком встретитесь, он узнает эту вещицу! Да и ты его узнаешь, мы наверное очень похожи и до сих пор. Я прошу тебя отдать ему это, — на лице появилась улыбка, пусть по щеке и прокатилась незамеченная им самим слеза. — Хорошо, я обязательно постараюсь выполнить твою просьбу, — художник слегка наклонился, беря друга за плечо и оставляя на лбу того лёгкий поцелуйчик, чем вызвал у мечтателя толпу мурашек по спине и блёклый румянец на щеках. Быстро смахнув большим пальцем слезинку, Инк развернулся к тому спиной и сделал первый шаг в воду. — До встречи, — сказав это на прощание, он сделал следующий шаг, тут же проваливаясь под толщу озера. Непрошенные слёзы покатились по щекам. — До встречи…***
У поверхности вода казалась тёплой, но чем глубже ангел погружался, тем сильнее замерзал. Физическое тело. Один из главных атрибутов людей. Теперь оно будет и у него. Дрим рассказывал о том, каково быть человеком, многое. Но главная суть состояла из того, что сохранить его целым весьма непростая задача. Инку однозначно будет сложно ужиться на Земле. Не убиться в первый же день и продержаться рядом с подопечным в более-менее «живом» состоянии. От мыслей отвлекла резкая боль в грудной клетке. Озеро и вправду очень глубокое. Даже с обратной стороны. В момент хранитель понял, что пересёк границу между небесами и обителем людей. Освещение вовсе изменилось, а температура воды упала до дрожи и посинения губ. Поддаваясь внезапным инстинктам, Инк судорожно попытался вдохнуть, но с сожалением осознал одну занятную вещь. Дыхание под водой простым смертным недоступно. Преодалевая боль и холод, он сумел взять себя в руки и, разрезая руками толщу воды, выплыть к поверхности. На удивление берег оказался всего-то в паре метров. Тот день оказался одним из самым сложных за все путешествие.