Сокровище Семи морей

Мера приходит в себя очень медленно, снова понимая, что ей очень и очень больно. Болит все тело, ломит руки и ноги, вокруг — темное и мрачное помещение, но когда атлантка поворачивает голову чуть в сторону, то с некоторым ужасом понимает, что она вернулась именно туда, откуда все и началось. Тюрьма Атлантиды. Снова. Она лежит на каменной скамье в своем привычном зеленом костюме, вокруг больше никого нет, на этот раз здесь нет воздушного кармана и кругом океан, только вот границы камеры освещаются каким-то непонятным светом, который слепит глаза и заставляет снова их закрыть. Она снова в заключении. Удары оружия были сильными, поэтому голова раскалывается от боли и мысли начинают ворочаться очень медленно. Мера просто лежит здесь с закрытыми глазами и продолжает вспоминать о том, что на этот раз снова привело ее в тюремную камеру Атлантиды. Она и Артур только что вернулись с суши, они были там… вместе? Целовались и признавались в чем-то очень важном и таком настоящем, а затем Вулко обвинил ее в шпионаже? Какие координаты, она ничего не делала, как Мера могла предать Артура после всего того, что он ради нее сделал? После того, как он снова и снова защищал ее, спасал от казни, после всей его заботы?.. Если только все это не было ложью? При такой мысли боль есть теперь в сердце и в душе, которая горит от осознания правды. Артур мог притворяться таким добрым и искренним, он и Вулко могли разыграть блестящий план и заставить ее в итоге заплатить еще больше за то, что она сделала. Артур мог пожелать отомстить ей за покушение на отца и за покушение на него самого, мог не сразу придумать хорошую месть, а подождать, поиграть с ней? Внушить ложь по поводу того, что прощает ее, что он не злопамятный, а потом и очень убедительно словно изобразить то, словно он действительно чувствует к ней что-то? От таких мыслей ей хочется кричать от боли и разочарования. Он ведь отдал приказ снова запереть ее здесь, в тюрьме, значит, он все продумал и так удачно осуществил? Нет. Вдруг она просто отказывается верить в это, Артур бы так никогда не сделал, не предал ее, не стал играть ее жизнью так искусно и так жестоко. Да, сама Мера делала плохие вещи в прошлом и не всегда поступала правильно, но Артур был не таким. В его глазах, в его поступках и взглядах, в его словах — везде можно было прочитать, что он был хорошим человеком, хорошим атлантом, что он действительно стремился делать правильные вещи и установить мир в Атлантиде. Артур никогда не стал бы ее так обманывать, потому что он явно лучше нее. Что происходит? Мера долгое время думает об этом, так и продолжая лежать с закрытыми глазами, каждый раз, когда она открывает их, то этот странный свет ослепляет и словно ослабляет, словно не дает толком и двинуться с места. Есть смутные подозрения о том, что раз Атлантида перехватила оружие Ксебела, то могла позаимствовать и последние разработки по поводу защитного барьера, Вулко точно мог добыть и это, с его-то умом и хваткой. Может быть, именно он подтолкнул Артура к той мысли, что Мера виновата и ее следует снова запереть в тюрьме, а потом и наказать? Какой шпионаж?.. Как она могла что-то передавать, да еще и из своей комнаты? Она же не совсем дура, чтобы оставлять такие улики, такие вещи не делаются открыто, нет… Только если ее кто-то не подставил. Мера усиленно пытается сосредоточиться и думать в одном-единственном направлении, которое и приходит ей сейчас в голову. Отец ушел от нее из тюремной камеры в прошлый раз, но последними его словами были обещания о мести за то унижение, что он понес, когда Мера не смогла выполнить его задание. Неужели отец снова решил воспользоваться такой возможностью и подставить ее?.. Это была месть за то, что она провалила задание в первый раз и за то, что отказалась следовать его указаниям, не стала играть по правилам Нерея и Ксебела, а сделала все, чтобы не дать развязать войну между королевствами? Кто был в ее комнате, кроме нее самой? Артур, но они лишь поговорили, он не заходил внутрь. Вулко мог зайти туда, пока она отсутствовала и плавала с Артуром? Ее сестры. Она вспомнила это. После этого Мера больше не может просто так неподвижно лежать, она медленно садится и с ошарашенным взглядом смотрит прямо перед собой, чтобы понять, что именно произошло. Талисса и Атлинна. Они навестили ее после возвращения из ссылки, и если присутствие Талиссы еще было хоть как-то оправданно, она и Мера были немного близки, то появление Атлины и даже слова участия от той Меру изрядно удивили. Что они делали в тот день? Просто сидели и разговаривали о замужестве, о том, что сестры прибыли в столицу для официального праздника, они живо интересовались тем, нашли ли себе невест и Орм, и Артур, в целом, в разговоре не было ничего особенного. Мог ли кто-то из них оставить там трекер или что-то такое, из-за чего теперь Меру обвиняют в том, чего она на этот раз точно не делала? Или она бредит, это сделал кто-то другой, а Мера настолько уже не верит своему отцу, что готова всю свою семью обвинять в том, что они делают только плохие вещи? Как и она сама, правда? Еще совсем недавно отец приказал ей выполнить его задание, и Мера не отказалась, не возражала, более того, в тот самый момент она верила, что поступает правильно, поступает именно так, как и должна поступить. Это сейчас уже понимает, что явно была не права, но в те времена все было простым и понятным, Мера старалась получить и заслужить одобрение отца, старалась быть полезной, и чтобы ее… кто-то любил. Любовь невозможно заслужить поступками или исполнением приказов, нет. Любовь — она совсем иначе работает, и если ты любишь человека, то простишь его, ты всегда будешь стараться сделать ему как можно лучше, будешь стараться спасти его и вытянуть на правильную сторону. Может быть, ее отец видел любовь в полном подчинении и исполнении его приказов? Талисса проникла в тюрьму к Мере, а ведь это было непростой задачей. Еще Артур говорил о том, что она после этого нашла его и просила смягчить наказание, Талисса вообще не ориентировалась в столице, как и Мера до недавнего времени. Неужели кто-то из сестер подставил Меру, обманул, а теперь она здесь и снова ждет очередного наказания? Поверит ли ей Артур? Эта мысль перебивает все остальные мысли. Если она расскажет ему обо всех своих мыслях и соображениях, поверит ли он ей? Поверит ли в то, что она не пыталась шпионить, что Мера не обманывала его, когда просила прощения за прошлые поступки, когда действительно раскаивалась в содеянном, когда и правда хотела все изменить между ними? А если не поверит? Если он сам заманил ее в ловушку?.. Она не может больше спокойно сидеть здесь и делать вид, что ничего не происходит. Мера пытается встать и подойти к решеткам, но внезапно свет становится ярче, он ослепляет и заставляет отступить назад, понимая, что это не просто ограждение, а еще и способ, благодаря которому она не может выйти отсюда, пока кто-то снаружи не отключит ограждение. Она расскажет Артуру все, как только он придет сюда, чтобы снова поговорить с ней. Она будет бороться за правду, на этот раз Мера не отступит, она пойдет только вперед и разберется в том, что происходит. В прошлый раз, когда она оказалась в этом заключении, то Мера молчала, принимая наказание, потому что действительно была виновата в том, что сделала, но в этот раз такого не случится, в этот раз Мера будет бороться за свою свободу! Она перевернет чертову столицу, но сама найдет того, кто пытался ее подставить! Не могли ее сестры сделать такого, они ведь понимали, что второго шанса на прощение и милосердие короля для Меры не будет, они понимали, что подписали бы ей смертный приговор уже бесповоротно! Может быть, это были недруги ее отца в Атлантиде, или кто-то из ее врагов? Или тот, кто хотел заставить Артура перестать был милосердным, кто хотел показать его ярость?.. Сколько мыслей было у нее в голове, пока она сидела, глядя прямо перед собой. Никого не было, ни одного звука не доносилось до Меры здесь, помещение было слабо освещено несколькими природными источниками света прямо под сводом этого каменного грота с большой решеткой. Время тянется очень медленно, никто не приходит к ней, не навещает, не пытается узнать правду. Мера сидит и сидит, потом снова ложится и закрывает глаза, чтобы после этого в разуме вспыхнули совсем другие изображение. Она и Артур, целующие друг друга так рьяно и так сильно, так страстно, в той постели. И при таких воспоминаниях сердце сначала наполняется теплом и радостью, а потом обрывается, словно Мера падает с обрыва. Они тогда должны были остановиться, но не сделали этого. Мера не сделала этого. Они стали близки и были вместе по-настоящему, во всех смыслах, близки настолько, насколько могут быть близки мужчина и женщина. Меру воспитывали не так. Это было совершенно неправильно и так неприлично — принцессе из королевской семьи спать вне брака с атлантом, пусть тот и был королем. Она ведь даже никогда не целовалась до той ночи, но почему-то потеряла контроль над собой. Они потеряли контроль. Но Мера нисколько не жалела о том, что это произошло. Артур поцеловал ее крепко и властно, когда они лежали в постели и долго разговаривали до этого момента. В какой-то момент Мера просто думала о том, что это так приятно и так хорошо, а потом его руки медленно бродили по ее спине, по ее талии, снова и снова чуть обнимая и медленно поглаживая. Артур чуть отстранился от нее, и она видела, что он ее хочет, что пытается сдерживаться и не делать ничего такого, о чем бы оба пожалели утром. Он мягко лег рядом и просто обнял ее, стараясь дышать спокойно и мирно, но Мера вдруг поняла, что не желает останавливаться, сама полностью потеряла разум прямо здесь и сейчас, жизнь может быть слишком непредсказуемой, а она впервые чувствует себя такой счастливой, может быть, все шло так правильно для нее. Тогда Мера приподнялась выше и поцеловала его сама, поцеловала глубоко и горячо, а потом ее руки заскользили под его рубашку, чтобы медленно исследовать мужскую грудь, спуститься ниже, к животу, чтобы услышать хриплый стон и то, как Артур, оторвавшись от поцелуя, очень серьезно сказал: — Я думаю, здесь мы должны остановиться. Знаешь, не хочу, чтобы ты утром пожалела о том, что произошло. Ты сказала, что никогда не целовалась до сегодняшнего дня, и я не хочу, чтобы ты сделала ошибку. — Ты не хочешь меня? — спросила она тогда, а в ответ могла только почувствовать, как он сердито застонал, резко перевернул ее на спину и прижался своим пахом к ее животу, чтобы она могла сама почувствовать силу его желания, которое определенно точно было в тот самый момент на пределе. — Я хочу тебя больше всего на этой чертовой планете, — выдыхает он, медленно целуя, а потом прикусывая кожу на ее шее, — ты сводила меня с ума еще в наши первые встречи, и я не могу представить лучшего способа заставить тебя наконец-то кричать мое имя, Мера. Но скажи только одно слово, мы остановимся и просто будем спать, потому что… Мера тогда потянула его к себе за плечи, так, чтобы видеть его глаза, в тот самый момент она так сильно чувствовала только одно — удивительную свободу и легкость от всего, что раньше тяжким грузом всегда было с ней. В тот момент была только она и был только Артур, и она хотела понять, как это — быть действительно полностью счастливой? Она ответила тем, что скользнула рукой за пояс его штанов, этого было достаточно, чтобы они оба словно действительно сошли с ума. Мера помнит, как он разорвал ее рубашку и обнажил тело, как ласкал губами, языком и пальцами кожу, как вдавливал ее в постель и заставлял стонать от того, какими насыщенными и невероятно чувственными были его ласки. Она помнит ощущение его рта, который медленно исследовал ее тело, как он ласкал ее пальцами и языком, как она сжимала в руках одеяло и подавалась ему навстречу, дрожа от нетерпения. Все было таким приятным и правильным, Артур ласкал ее почти до потери сознания, перед тем как они действительно стали единым целым, перед тем как он вошел в нее и было больно, но одновременно по телу разливалось тепло от осознания одного единственного факта: они вместе. Они связаны и, может быть, все в итоге закончится не так хорошо, но ради этой ночи Мера готова была наплевать на все и на всех, просто обнимать его еще сильнее и прижимать к себе еще крепче, наслаждаясь близостью и тем, что он — ее. А она — была его. Это было по-настоящему. Мера знала это. Они вернулись в Атлантиду и все исчезло, теперь казалось сном, странным и непонятным сном, они проснулись для того, чтобы снова осознать, насколько жестокой может быть реальность, каким действительно сложным является мир и понимать, что сказок и волшебства точно не бывает. Но эти воспоминания — лучшее, что может прямо сейчас поддерживать ее дух и разум, Мера снова и снова вспоминает, как они ласкали и целовали друг друга и воспоминания медленно, но верно, вытесняют отвратительные и пугающие мысли из ее головы, даря хотя бы некоторую надежду и успокоение. Наверное, прошло много часов, она еще раз несколько задремала, пока не пришла в себя от странного стука, который раздается где-то совсем близко. Мера резко садится и понимает, что решетка исчезла, свет стал почти тусклым, а на пороге помещения стоит Артур, облаченный в броню и держащий в руках свой трезубец. Стоит и смотрит прямо на нее своим нечитаемым взглядом, но она по глазам может прочитать только одно — многое изменилось. Они молчат. Мир словно замирает, когда Мера понимает, что теперь тоже стоит и смотрит прямо в его глаза. Что теперь делать? Оправдываться? Спрашивать, что происходит? Пытаться объясниться? — Я не делала этого, — просто говорит она, потому что может предложить только правду и полную откровенность, — я не шпионила за тобой и не пыталась донести Ксебелу ваши секреты, которых вообще не знаю. На этот раз я не виновата, Артур. Может быть, стоит сказать еще что-то, но пока в голову даже ничего толком и не приходит. Может быть, Мере теперь просто нужно услышать то, что он сам хотел бы ей сказать, услышать обвинения или упреки, услышать то, зачем он пришел. Но когда она всматривается в его глаза повнимательнее, то может заметить там странную боль, словно действительно произошло что-то непонятное… — Я знаю. Эта фраза оглушает Меру и заставляет потерять дар речи. Он верит ей. Должно быть, удивление отразилось на ее лице слишком сильно, но в следующее мгновение Артур делает несколько шагов вперед и обнимает ее. Мера даже не сразу понимает, что произошло, но волнение и страх исчезают за долю секунды. Когда она в ответ тоже обнимает его, крепко прижавшись всем телом и чувствуя неимоверное сильное облегчение и то, что наконец-то она снова рядом с Артуром. Он в ответ обнимает ее как можно крепче, отказываясь отпускать. Артур обнимает ее, с облегчением понимая то, что она в порядке и что все это время была в относительной безопасности, пережидая бурю, что творилась на границах. И, может быть, Артур просто думал о том, что это его последний шанс обнять ее и быть рядом, перед тем, чтобы рассказать правду о том, что вообще произошло. Они просто стоят так некоторое время, цепляясь друг за друга, пока она наконец-то не переводит дыхание и не берет себя в руки. Артур здесь, и он ей верит, значит, не все так плохо и не все потеряно, атлантка отстраняется от него и немного улыбается, когда мягко проводит ладонью по его лицу, потому что так сильно желает это сделать. — Что произошло? — только и спрашивает Мера, потому что прекрасно понимает, случившееся — не просто так, и ей нужно понимать, с чем теперь им обоим пришлось столкнуться. — Вулко обвинил меня в шпионаже и очнулась я здесь, пытаясь разобраться в том, что случилось. Где ты был все это время? — На наши границы было совершено нападение из Ксебела, — мрачно отвечает Артур, по-прежнему держа ее в своих руках. Он обнимает Меру за талию и не хочет отпускать, не желает увеличивать между ними расстояние, потому что за последние несколько часов знал только одно: он хотел вернуться только сюда, к ней, обнять ее и больше не отпускать от себя на долгое время. Может быть, он действительно уже влюбился слишком сильно. Правда, сейчас даже Артур не верит в счастливый финал их истории. — Ксебел? — Мера опустошена этим словом, потому что это может подтверждать ее собственные размышления о том, что ее сестры могли… последовать примеру Меры и попытаться заслужить любовь и доверие отца самым неприятным способом? — Твой отец мертв, — Артур говорит это быстро, отрывисто, словно желает побыстрее избавиться от тяжести, словно хочет быстрее уже сказать эту правду и увидеть, как привязанность и теплота в ее глазах сменятся на ненависть и презрение. Мера просто в первые мгновение даже не понимает, что происходит. Она уставилась на него с каким-то ужасающе-спокойным и мирным выражением на лице, потом чуть приподнимает брови, переспрашивая: — Что? Что ты имеешь ввиду вообще?.. — Мера, — он знает, что в его голосе нет сострадания или нежности, но он не может выдавить из себя хоть какие-то чувства, не может заставить слова звучать как-то более мягко и деликатно, нет, ему нужно выдавить из себя эту правду, чтобы теперь она могла возненавидеть его, — твой отец напал на Атлантиду, отказываясь подчиняться и объединяться с другими королевствами. Они напали на нашу лабораторию, где Вулко и его помощники разрабатывали новые технологии. Была битва и я… Я сражался не один, но твой отец мертв. Мера думает, что это сон. Смотрит на Артура, сначала улыбаясь и не понимая, зачем он говорит ей такие вещи? Но чем дольше он молчит, чем ужаснее и длительнее молчание, тем сильнее в голове звучит правдивый голос, говорящий то, что Артур не будет ей лгать, когда дело касается таких вещей, таких важный и страшных вещей. — Я ничего… Стой, — она ошарашенно мотает головой из стороны в сторону, но сердце в груди предательски замирает, словно интуитивно чувствуя — это не ложь, — это… Это что? Как? Какая смерть? — последние фразы атлантка выкрикивает, чуть пихая Артура в грудь, а потом резко отталкивает его от себя, смотря прямо на Артура с болью и недоверием во взгляде. Мера просто не знает, каково Артуру — видеть ее взгляд и глаза, в которых больше нет того тепла и нежности, к которым он слишком быстро привык. У них была всего пара дней, чтобы открыться друг другу, чтобы вместе поверить в какую-то призрачную надежду лучшего будущего, чтобы начать открываться друг другу после всего того мрачного прошлого и первого знакомства. Но теперь — все снова исчезает, все рассыпается в прах, потому что Артур не знает — сможет ли Мера простить ему это? Как Король, он принял единственно верное и правильное решение. Но никто не мог знать, как тяжело ему в итоге дался тот факт, что он, желавший править без казней и крови, только что вынужден был убить правителя другого королевства, а также уничтожить его армию нападавших. А еще он понимал, что из-за этого решения потеряет Меру, вряд ли она сможет… Мера просто отказывает принимать всерьез то, что только что услышала, продолжая стоять и смотреть на него непонятным и шокированным взглядом, но да, она больше не прикасается и не обнимает его. — Кто-то передал в Ксебел наши зашифрованные данные, и трекер находился в твоей комнате, — тяжелым голосом продолжает Артур, потому что ему нужно сказать ей правду, пока она еще может слушать его и вообще, смотреть на него, — Вулко не думал, что это сделала ты, но он предложил обвинить тебя, чтобы усыпить бдительность настоящих предателей. Это мой и его просчет, мы поверили не тому служителю нашей Армии. К сожалению, кто-то из твоих сестер оказался замешан в этом, я думаю, что это была не Талисса. Сестры. Отец. Предатели. Все это как-то смешивается в ее разуме, пока она продолжает стоять и просто смотреть на Артура. Ее отец… Она презирала его в последнее время, думала, что ненавидит за те его ошибки, не хотела видеть, а теперь… Теперь она точно больше никогда его не увидит?! Артур видит, что Мера пока еще не понимает полностью масштабов случившегося. Вулко отправил того помощника по имени Тритон на границы, но именно он и оказался тем, кто шпионил для Ксебела и лгал, отвлекая их внимание. На самом деле Тритон и его помощники все это время готовились к мощному удару — и у них это получилось. Они захватили лабораторию, завладели новейшими видами оружия и почти скрылись, прикрываемые атакой сильно уменьшенной армии Ксебела. На что рассчитывал Нерей, организуя это план? Овладеть оружием Атлантиды и обратить то против Артура? Захватить подводное королевство? Отказаться подчиняться Артуру и навсегда закрыть границы Ксебела от других Королевств? Ответы на эти вопросы они вряд ли уже получат, теперь королем должен стать старший сын Нерея, в настоящий момент Ксебел был окружен со всех сторон армией Артура. А сам он стал убийцей и проявил то, что должен был — твердость и решительность, защищая границы и защищая свой народ. Только вот на душе от этого было мерзко, не было радости от победы, только чувство опустошения и страшная усталость. Он думал только о том, что хотел бы снова отправиться на маяк и заснуть в объятиях Меры, чтобы утром снова они проснулись вместе и пили кофе, но нет. Мера больше не будет его спасением и утешением, теперь Мера будет той, кто его ненавидит, также, как и он когда-то презирал ее за нападение на его собственного отца. Артур ждет взрыва, ждет злости и ярости, ждет нападения или криков, проклятий или ненависти, удушающей и грозящей спалить все ненависти, он ждет всего этого, потому что, может быть, сегодня, как Король Атлантиды, он этого заслужил. Мера медленно садится прямо на каменный пол, по-прежнему не глядя на него. Она чувствует только какой-то лед и странную, тупую боль в районе сердца, слов нет, нет даже криков или слез, есть полное и абсолютное оцепенение, когда она даже не понимает, что Артур все еще находится здесь. Она ведь думала, что ненавидит отца, но теперь, когда его не стало, есть только боль, боль и чувство одиночества, чувство, словно от нее отрубили что-то и теперь она всегда будет чувствовать себя неполноценной и такой… У нее больше никого не осталось из родителей. Они никогда еще не были так одиноки и так разобщены друг с другом. Артур смотрит на нее, прекрасно понимая, что это шок и что она сейчас ничего не сможет даже понять, Мера поверила ему, да, сразу поверила, но она снова молчит, закрывшись от него, снова не выдает своих эмоций, снова просто сидит на полу как каменное изваяние и ничего не говорит. Наверное, он прямо сейчас должен уйти отсюда и оставить ее одну, чтобы она скорбела, да и вряд ли Мера захочет быть рядом с убийцей своего отца, вряд ли она сможет смотреть на него теперь без ненависти и презрения. Но потом он замечает, что у нее дрожат руки, она не плачет, нет, но ее ладони как-то сплетаются, Артур помнит, что когда Мера боится чего-то или ей плохо, то она всегда так делает, словно закрывается от окружающего мира полностью и словно черпая силы в таком жесте. Ее руки дрожат, он смотрит на нее, а затем медленно садится рядом, ожидая, что она прогонит его здесь и сейчас. Может быть, прошло очень много времени, пока она нарушила молчание, спросив: — Это был… ты? — Я не знаю, — честно отвечает Артур, — было сражение и твой отец… атаковал с другими своими воинами, мы палили без разбора, у меня был трезубец, но и лазеры слишком сильны и в какой-то момент произошел сбой, откололась часть грота, который нависал над нами. Был хаос, подводный вулкан взорвался и нас завалило. Потом остальные выбирались, пока я расчищал проход, и… Он погиб в битве, которую сам затеял. Она снова очень долго молчит. — Ненавидь меня, — мрачно начинает Артур, — давай, скажи уже что-нибудь! Я знаю, что заслужил это от тебя, как от дочери погибшего атланта. Как Король, я поступил правильно, не давая второго шанса тем, кто постоянно нарушает мир и спокойствие в моем Королевстве. Но если отбросить это, то ты… Именно ты — его дочь, и я не знаю, наверное, Посейдон специально разводит нас, делая так, что или мы пытаемся убить друг друга, или страдают близкие нам люди. Мера просто поворачивает к нему свое лицо, на котором по-прежнему читается только боль и опустошение, и все-таки отвечает: - Я должна вернуться в Ксебел.