Дикая Гора

4.

— Будь поуверенней в себе, ты все правильно делаешь – спроси совета у старейшин. – Мая ощутил на своей шее широкую горячую ладонь Треса, мужа своей старшей сестры. Он смущенно улыбнулся. Этот мужчина всегда относился к нему как к младшему брату, и для Маи Трес был, пожалуй, самым близким человеком после его возлюбленной и членов его семьи. — Никто не принимает таких решений в одиночку, даже твой отец, – добавил он. В отцовской хижине было душно: нагретые на ночь камни гнали волнами раскаленный воздух, мелькая между подпорками, резвились дочери вождя племени Восходящих Семян, Мать величественно восседала на ложе, вытянув свои сильные стройные ноги, и штопала отцовскую рубаху. Мая и Трес пили настойку из ягод и трав, примостившись на низкой скамье у дальней стенки. На поляне посреди деревни пели и танцевали жители, не ведая страха и печали. Их радостные голоса доносились до Маи приглушенно, словно невзначай напоминая, что жизнь – это счастье, что жизнь – прекрасна, что Мая не может по своей прихоти этой жизни лишить. Мать поднялась с ложа, повесила рубаху на крюк в столбе, подпирающем крышу, и подошла к мужчинам. Она наклонилась и, положив обе ладони на плечи Маи, мягко поцеловала его в лоб. Ее светлые волосы коснулись его лица. — Иди. – Сказала она тихим голосом. – Ты со всем справишься, Мая. Ты самый лучший сын, которого я могла бы желать. Ее губы снова тронули нежную кожу лба мальчика, и Мая почувствовал прилив благодарности и сил. Его семья верит ему. Он справится. Мая поднялся. Сестры остановились и замерли в углу – ранее они не прислушивались к разговору, а теперь их лица выражали крайнее любопытство. — Что происходит? – хором спросили они, когда Мая уже скрылся во тьме ночи. — Не вашего ума дело, девицы! – неласково отозвалась мать. Только услышав это из-за стен хижины, Мая понял, насколько сильно она встревожена на самом деле. — Мая, Мая! – окрикнули его. Мая обернулся на голос и увидел Сорину, спешащую к нему с холма, где собрались гуляющие жители. — Мая! – она подбежала и, обхватив руками шею юноши, приникла к нему, заглядывая в глаза. – Что происходит? Ты со вчерашнего дня ходишь чернее тучи. Ни разу со мной не поговорил… — Иди домой, Соринка, не до тебя сейчас. — Я знаю, что что-то случилось! – настаивала девушка, не давая ему уйти. – Почему ты со мной ничем не делишься? Ты меня не любишь? — Люблю. – Заверил Мая, в ответ обнимая ее за талию. – Но это дело мужское. Не надобно женщинам об этом думы толкать. — Это что-то опасное? – заговорческим шепотом предположила она. — Неважно. — Но почему? Ты совсем никогда мне ничего не рассказываешь! – Соринка надула губы, всем своим видом показывая смертельную обиду. — Я не хочу, чтобы ты волновалась об этом, — смягчился Мая, и потянулся к надутым губам. — Ах ты какой! – Соринка легонько стукнула его по спине, — Вот плут! Думаешь так избавиться от меня? — Соринка! – грозно прикрикнули из-за спины. Они оба обернулись, и Сорина сразу же сильнее вцепилась в своего возлюбленного. Лицо ее приобрело очень враждебное выражение. Из хижины выглянули сестры Маи. — Чего ты тут вертишься? – спросила старшая. — Не вашего ума дело. – Отозвалась девушка. — Не видишь что ли – не до тебя сейчас. Не мешайся! – поддакивала младшая. — Вот еще, тебя забыла спросить! – Соринка ощетинилась. — Иди домой, Сорина. – Настоял Мая, — Мне надо со старейшинами поговорить. — Ах вот ты как, Мая! А еще говорил, что любишь меня! А сам только отсылаешь, когда я тебе не нужна, да за поцелуями тянешься! – девушка оттолкнула его, топнула ножкой. – Никогда, никогда тебя не прощу! И не приходи ко мне больше, обманщик! – воскликнула она и тут же убежала. — Вот настырная девица! А как подлизывается? — Никакой веры такой бабе нет… — А ну, тихо! – прикрикнул на сестер Мая. Те тут же смолкли. – Идите в дом. Когда кожаная занавесь закрылась за их спинами, Мая тяжело вздохнул. То, что его семья не принимала его возлюбленную, как равную, сильно ранило его. Но не это сейчас самое главное… *** — …У меня нет права игнорировать эту весть, но верить безоговорочно его словам я не могу. – С этими слова Мая закончил свое повествование. Старейшины собрались в его хижине, расселись у нагретых камней на тростниковых подстилках, хмурили брови и щупали свои вековые бороды. — Коиин, сын Лабарта, хитрый, как лис. – Согласился один из старейшин. – Но зачем бы ему врать о таком? — Если все племя Глубоких Озер готовится к обороне, и если они знают, что наш вождь и все мужчины ушли в гон, то понятно, почему с этим известием пришел только Коиин, и почему он пришел именно к тебе, мой мальчик. — Вы верите ему? – не поверил своим ушам Мая. — Слишком сильно сказано. Пропустить мимо ушей – нельзя, довериться без доказательств – тоже. Что верно, то верно. — Бежать в самом деле не имеет смысла. У нас в селении семь беременных жен, они не смогут передвигаться быстро и на лошадь тоже не смогут сесть. — Если он предлагает помощь – то что требует взамен? – задал опасный вопрос дряхлый старикашка, весь покрытый коричневыми старческими пятнами. Мая ответил с заминкой: — Это касается только меня и его. Никто из деревни от этого не пострадает. Но что, если все это обман, и Коиин спланировал это, чтобы отнять наши земли? — Ему не было бы нужды придумывать… — тут же отозвались старейшины. – Мы сейчас беззащитны, словно младенцы. Если бы племя Глубоких Озер хотело отобрать наши земли, они бы просто пришли сюда, и мы бы не смогли оказать достойного сопротивления. — Но что, если они хотят сделать это не силой, а обманом? Что, если Коиин пытается подставить меня? Если я ошибусь, вина целиком будет лежать на мне, — осторожно протестовал юноша. — Для этого мы все тут и собрались, мой мальчик, если МЫ примем неправильно решение, ответственность за последствия будет лежать в равной степени на ВСЕХ нас. Но, если задуматься, мы потеряем гораздо больше, если откажемся, и если Дикие Свиньи – не выдумка и они действительно идут сюда. Мая опустил взгляд. Кажется, все складывалось именно так, как и говорил Коиин. В хижине долгое время царило молчание, понурый Мая чувствовал на своем лице внимание десятка пар глаз. Наконец, Жаим, что был главнейшим из старейшин, вздохнул. — Думаю, все согласны с тем, что помощь племени Глубоких Озер нам придется принять. Мая обреченно опустил голову.