Дикая Гора

5.

Коиин поджидал его на том же самом месте, присев на старый, сотни лет назад молнией расколотый пополам камень. Мая завидел его еще издалека, но не решался подойти, прятался в подлеске, кусая губы, и уговаривал себя показаться из спасительной и такой уютной тени. Что ему предстоит делать с этим варваром, он представлял себе плохо, вернее, не мог осмелиться представить, но мысли об этом неизменно внушали ему отвращение и животный панический страх. Однако сознание своей ответственности и долга перед соплеменниками – и есть то, что отличает человека от животного, и именно эти чувства, пусть не перевешивая первые, все же не позволяли ему сбежать. Он топтался под деревом долго, несколько раз порывался уйти и возвращался, замирал у самой кромки леса и снова отступал назад, до тех пор, пока Коиин, не поворачиваясь, раздраженно не спросил: - И долго ты будешь там танцевать? Тогда Мае, сделав глубокий вдох, пришлось выйти на тропу и приблизиться к воину. Коиин поднялся на ноги. Он возвышался над Маей, высокий, с гордо выпрямленной спиной, с жадным блеском в глазах и пересохшими и покрасневшими от вожделения губами. - Что ты решил? – чуть охрипшим голосом спросил он. Мая молчал, опустив голову, и не смел поднять на него взгляд. Это молчание – краше любого ответа, на который мог бы надеяться Коиин. Они стояли друг напротив друга в тишине, затем Коиин протянул руку и пальцами коснулся подбородка юноши, заставляя того поднять голову и посмотреть ему в глаза. - Не напрягайся так, я не собираюсь тебя насиловать… - Попросил он. - Только один раз. – Процедил в ответ мальчик. Коиин ничего не ответил. – Только один раз, Коиин, пообещай мне! - Одного раза недостаточно… - Лжец! Ты обманул меня! – Мая ударил воина по руке, отступая назад, но Коиин тут же схватил его за запястье. - Поздно бежать, ты уже согласился! - Не смей прикасаться ко мне! Не было речи о том, чтобы ты делал это… - Замолкни. Я сильнее, поэтому я решаю! - Отпусти меня! Я отказываюсь! - Ты не можешь повернуть назад сейчас! - Ты обманул меня! - Нет. – Коиин чуть смягчился, ослабил хватку, но руку мальчика не отпускал. – Только сегодня. Хорошо? Проведи этот день со мной, и я отпущу тебя. - Почему я тебе не верю?.. Ты опять врешь. Признайся, ведь никаких Диких Свиней не было… - Я не врал. Успокойся. - Убирайся! Не прикасайся ко мне! – Мая рванулся назад, выдергивая руку из пальцев врага, но Коиин то же мгновение резко потянул его на себя. Что-то хрустнуло. Мая, глухо вскрикнув, упал на колени, расслабляя поврежденную конечность, чтобы смягчить боль. - Что ты делаешь? Сам себя поранил. – Без капли сочувствия, с ехидцой подметил Коиин. - Отпусти. Я никуда не пойду с тобой. – Дрожащим голосом прошептал юноша, глядя в сухую вытоптанную землю под второй, здоровой рукой. Огибая его ровные пальцы, вереницей бежали по своим делам муравьи. - Ты никуда не денешься, перестань капризничать, вставай и иди. Мая, секунду поразмышляв, подобрался на земле, чуть приподнялся на коленях… Выхватил из повязки на голени нож и одним неуловимым, четким выпадом полоснул лезвием по руке старшего воина, держащего его ноющее запястье. Брызнула кровь, окропя высушенную почву темной живительной влагой. Пальцы Коиина разжались. Быстро, исподлобья глянув на его растерянное лицо, Мая, не поднимаясь и в половину роста, перенес свой вес одной ноги на другую и развернулся туловищем, готовясь как зверь рвануться с места, развивая бешеную скорость в первое же мгновение, и сбежать, скользя между стволов деревьев и перепрыгивая через кочки и пни, не сбавляя темпа, наслаждаясь до инстинкта отработанными слаженными движениями своих мускулов, несущих вперед легкое тело. Вот он слегка приподнимается, готовый оттолкнуться и лететь вперед, но чья-то рука грубо хватает за волосы и тянет назад, выворачивая шею, грубо дергает и валит на землю. Мелькнуло перед глазами яркое синеющее небо, и в следующее мгновение Мая успел только заметить опускающуюся на его лицо пятку. Снова что-то хрустнуло, пронзая болью, по горлу внутри полилась горячая кровь. В глазах потемнело и никак не прояснялось, Мая отстраненно подумал – от боли, и сжался в клубок, защищаясь от посыпавшихся градом ударов. Коиин бил ногой – в спину, по ляжкам, по ребрам, метил в печень, разъяренно шипел что-то, но Мая, оглушенный грохотом собственного перепуганного и разрывающегося от сумасшедшей скорости сердца в висках, не мог различить ни слова. Коиин перевернул его ногой на другой бок, и нанес последний удар – в лицо, закрытое дрожащими, расцарапанными о мелкие камешки на тропинке руками. Мая даже не вскрикнул в ответ. Яркие болезненные ощущения притупились невыносимой непрекращающейся болью, пульсирующими волнами раскатывающейся по всему телу. Дышать было тяжело – кажется, за последние несколько минут хрустнуло не два, а три раза… Несколько секунд было тихо, только хриплое дыхание с капельками слюны и крови, мешаясь со слезами, рвалось из его груди. Коиин стоял где-то совсем рядом, дыша так же тяжело, не сводя голодного пылающего взгляда с жалкого сжавшегося тела перед ним. Затем он наклонился, схватил свою жертву за руки и силой заставил подняться на ноги. Держал его еще какое-то время, пока Мая пытался сориентироваться в пространстве и старался сохранить вертикальное положение. Затем отпустил, все так же жадно, испытующе глядя на него. Избить или любить – чего он хотел больше всего? Оба варианта сейчас казались ему одинаково пленительными. Избить. А потом залюбить – до смерти, до самого заката, чтобы щенок не смог пошевелиться, не то, чтобы встать… - Ты представить себе не можешь, как долго я мечтал об этом... – Хрипло, с трудом проговорил он. Пах уже налился томным вожделением, ждать больше было нельзя. Мая замер на месте, насколько он, дрожащий от боли, мог замереть, опустив голову, стиснул зубы. Рука Коиина вновь легла на плечо юноши – тот испуганно вздрогнул, ожидая еще одного удара, - и хотя сейчас воин хотел быть с ним нежным, только слегка прижимая и лаская пальцами кожу, в этом жесте не было ничего схожего с прикосновением руки Треса или отца – Мая почувствовал только отвращение. Он дернул плечом. - Не надо. – Попросил он. – Не здесь. - Хорошо. Пошли. – Коиин взял его ладонь в свою, но мальчик тут же выдернул руку из его пальцев. – Не отставай. И не вздумай убежать, Мая, не веди себя как женщина. - Именно этого ты и хочешь сейчас от меня… - пробормотал сквозь зубы юноша, но двинулся вслед за воином, правда, держась от того на почтительном расстоянии. Идти с прежней скоростью мальчик не мог. Как ни старался, избитое тело не слушалось его, поэтому волей неволей он отставал от своего мучителя, но Коиин терпеливо притормаживал, дожидаясь, пока мальчик сократит разрыв между ними. Желания перечить и сопротивляться у Маи больше не было. Он покорно шел за своим врагом, не поднимая головы, и вместо ненависти или жалости к себе в его сердце было только смиренное равнодушие. Они пересекли речушку, условно делящую Долину пополам, и направились к скалистым стенам. Коиин вел его в горы. Почему-то это заставило Маю почувствовать себя в опасности, в еще большей опасности - ведь там никого нет, никто не услышит его и никто не найдет его еще долго, если что-нибудь вдруг случится. Он взволнованно окинул горные вершины взглядом. Скалы были настолько круты, что взобраться на них не осмеливался никто из жителей его деревни. Что там, за полосой леса у подножья, Мая не знал. «Ничего не случится!» - оборвал тревожные мысли мальчик, - «Мы сделаем это, и я целым и невредимым вернусь домой. Ему незачем убивать меня!» Они прошли через густые заросли у подножья, поднимаясь на холм, и по узкой горной тропинке взобрались почти до самой середины покрытых лесами гор. Чем дальше они уходили от селения, тем больше волновался Мая. С одной стороны, это избавляло их от случайных и ненужных свидетелей… но с другой, Мая боялся находиться с Коиином наедине в такой дали от кого-нибудь, кто мог бы ему помочь. А кто мог бы остановить Коиина? Разъяренный, в гневе, сын вождя племени Глубоких Озер был несокрушим и внушал сомнения в собственных силах даже самым опытным воинам. Вскоре Коиин вывел его к небольшой расщелине, они вскарабкались по почти отвесному склону и выбрались на узкое плато, где за грубыми выступами камня скрывалась неглубокая пещера. В тени углубления Мая разглядел сваленные в кучу шкуры и заготовленные сухие палки и ветки. Коиин с самого начала планировал привести его сюда! Мальчик почувствовал себя загнанным в угол. Бежать было поздно, и Коиин теперь ни за что бы не позволил ему удрать. Молодой воин снял с пояса небольшую кожаную сумку, бросил ее наземь и принялся разводить огонь – от стен пещеры веяло влажностью и холодом, где-то там, возможно, скрывался горный подземный ручей. - Подойди ко мне, - окликнул Коиин, когда закончил с огнем. От костра повеяло приятным теплом, и Мая, рвано выдохнув, решил, что он должен поскорее это сделать и ни в коем случае не отступать перед лицом трудностей. Он должен обеспечить безопасность своему племени. Он подошел, как и велел Коиин. Но все то время, пока воин разглядывал его, пока его руки легко и жадно, изучающе и властно касались его лица, плеч, груди, гладили его шелковые волосы, Мая ни разу не взглянул на молодого мужчину. Когда Коиин подошел ближе и обнял его, когда его сильные руки требовательно заскользили по спине, опускаясь ниже, оглаживая и сжимая ягодицы, его сердце учащенно забилось. К горлу подступал страх. Отвратительное тепло чужого, ненавистного тела, казалось, впитывалось в него, мешаясь грязной жижей с кровью. - Ложись, - велели ему. Коиин смотрел на него, на юного мальчишку с таким прекрасным, тонким, сильным телом, и сгорал от нестерпимого желания поскорее прикоснуться к нему. Нет – ворваться в него. Вторгнуться внутрь, в самое личное, в самое сокровенное, причиняя боль и оставляя на этом великолепном теле следы своего пребывания. Когда мальчик послушно, не прекословя, лег на шкуры, Коиин присел рядом с ним, и его руки снова заскользили по гладкой светлой коже. Очерчивая контуры мышц, сжимая лодыжки, колени и аппетитно выступающие тазобедренные косточки, Коиин жадно облизывал губы, а затем, склонившись к побледневшему напряженному лицу, уверенно припал к пухлым губам мальчика своими. Мая тут же дернул головой. - Не целуй меня! – яростно выплюнул он. - Почему же? – усмехнулся Коиин, пальцами поглаживая упругие мышцы на животе мальчика. - Целуют только тех, кого любят! - Ну, сейчас я тебя очень даже люблю… - Маю грубо схватили за подбородок, не позволяя увернуться снова, и Коиин опять прижался к его губам, на этот раз скользя ими, полизывая и проникая языком. – Разожми зубы. – Велел он. - Нет, – глухо отозвался мальчик. - Если ты не будешь делать то, что я говорю, сделка не состоится. – Категорично заявил Коиин. Мая с трудом разомкнул челюсти и, борясь с порывами ударить и отвернуться, чувствовал, как чужой горячий язык проникает внутрь, исследует, гладит, как чужие губы с силой сдавливают его и всасывают, словно пытаясь оторвать. Мая зажмурил глаза и задержал дыхание – втягивать носом воздух, который выдыхал Коиин, он считал смертельно опасным. - Расслабься, - хрипло попросил воин, пальцем надавливая на подбородок юноши, - Прошу тебя, расслабься, я не причиню тебе вреда. Мая ему не верил. Даже если бы и мог поверить, страх сковывал его тело и мышцы не слушались его, каменея в оцепенении, дрожа от перенапряжения. Главное – не расплакаться сейчас. Пальцы Коиина, сухие и теплые, успокаивающе скользили по лицу, губы мягко, но настойчиво мяли его, опускались ниже, повторяя движения пальцев, слегка сдавливая, целуя, оттягивая тонкую кожу на шее. Впивались, засасывая, щекотали невесомыми прикосновениями. Мая никогда прежде ничего подобного не испытывал, никто никогда не ласкал его так, но то, что это сейчас делает Коиин, не давало ему получить удовольствия. Одна рука Коиина поддерживала его за шею, другая уверенно поглаживала грудь. Непонятное волнение, смешанное со страхом, охватило юношу. Дыхание его участилось, зрачки расширились, и было это не только потому, что он боялся того, что вскоре случится. Горячая ладонь скользила, повторяя контуры тонких мальчишеских мышц, и пальцы, будто невзначай, задели маленький розовый сосок. Мая вздрогнул, испуганно распахивая глаза. Коиин снова провел подушечками пальцев по нежному мягкому пятнышку, и еще, и еще раз, и Мая гневно вскинул руку, чтобы оттолкнуть его, но воин, приподняв его, взобрался на шкуры сам и потянул на себя. Он сел, прислонившись спиной к холодной стене, и заставил мальчика лечь на себя, прижимая к своей груди его худую спину. - Не сопротивляйся, - услышал Мая шепот прямо над своим ухом. По спине пробежали мурашки. Коиин обхватил руками его грудь, сильно сжимая ладонями, хватал за соски, а затем нежно поглаживал, и впивался губами то в ухо мальчика, то грубо засасывал кожу на шее, то кусал, оставляя побелевшие следы от зубов на щеке, и все это рождало в мальчике непривычное напряжение. Хотя, если бы он задумался в тот момент, напряжение было вполне привычным, только испытывать его Мая привык при других обстоятельствах. Коиин потянулся вниз, хватая его за колено, и повел рукой вверх, осторожно массируя внутреннюю сторону бедра. Только тогда Мая понял, что это было за чувство… Когда ладонь воина смело легла на оттопыренную набедренную повязку, юноша стыдливо закусил губу. - Что, - усмехнулся Коиин, - готов поклясться, твоя подружка никогда тебя тут не трогала… Мая зарделся. Коиина совершенно не касается его личная жизнь. Но откуда он знает?.. - Эта хитрая шалава давала тискать себя и целовать, но ты до сих пор так и не стал мужчиной. - Заткнись, - оборвал его Мая, - не смей так говорить о ней! - Почему это? Эта стерва водит тебя за нос, а ты и рад ей пятки лизать, мальчишка. - Это не твое дело… - пальцы Коиина проворно выдернули край повязки из узла, а мальчик тут же схватил его за руку, пытаясь остановить, попытался вскочить с места, но Коиин грубо схватил его за то самое место. - Мне повезло – быть у тебя первым. - Сомнительное везение… - Выдавил из себя мальчик. - Не волнуйся, я сделаю все так, что тебе понравится. - Не н… - Попытался возразить Мая, но захлебнулся словами, когда рука воина скользнула под ткань и с силой сжала его. Волна горячего удовольствия тут же полоснула, заставляя притихнуть и в ожидании замереть. - Ты когда-нибудь уже ласкал себя? Тебе знакомо это чувство? – шептал Коиин на ухо мальчику, пока его рука плавно, уверенными движениями двигалась вверх-вниз. Мая ничего не ответил, сцепляя зубы, чтобы не сорвался с губ ненароком непристойный развратный стон. Отталкивать Коиина уже было поздно. Он вцепился в его руки, не притягивая и не отталкивая, просто держась, и сквозь опущенные ресницы, заливаясь краской стыда, наблюдал, как скользила по члену сильная рука, даря острое, ни с чем несравнимое удовольствие. Показывалась и скрывалась в ласкающем кулаке красная, распухшая головка. Тело мальчишки медленно изгибалось, он выпячивал бедра и отводил их, толкаясь в руку Коиина, и потихоньку сползал вниз. Лицо его раскраснелось, пухлые губы были влажными, то и дело проскальзывал по ним острый язычок. Тонкие красивые пальцы царапали мускулистые руки воина, а вскоре он разомкнул и зубы – дыхание вырывалось из него рваными глубокими вздохами. Коиин краем уха уловил коротенькие, еле слышные стоны. Он впился губами в нежную, влажную от пота шейку, и, не отрываясь, смотрел, как одна его рука ускоряет темп, а другая нежно касается бедер мальчика, оглаживает пах, натянутые сухожилия между разведенных ног, зарывается в светлые мягкие волосы и ласкает подтянувшиеся яички. - Ох.. – слетает с губ мальчика, когда он с силой сдавливает головку. – Ооо… Сейчас, сейчас, малыш, сейчас тебе будет хорошо… Погоди немного. Коиин стряхивает с себя мальчишку, ложится на него, устраиваясь между ног. На него смотрят глаза, полные абсолютного непонимания и мольбы. Сейчас будет немного больно, но ты потерпи, потерпи, пожалуйста. Пальцы выдавливают из маленького кожаного мешочка масло – согретая теплом тела субстанция капает на сжатое колечко мышц. Мая, кажется, по-прежнему не понимает, тянет его руку обратно к себе. Коиин закидывает его узкие ступни себе на шею, придерживая мальчика за зад, придвигается, приставляет свой член ко входу и, глядя в затуманенные глаза, надавливает. Сладкая истома в голубых глазах сменяется непониманием, и тут же – ужасом. Мая хрипло вскрикивает «нет!» и зажимается, толкается руками в плечи нависшего над ним воина, но уже слишком поздно. Коиин сантиметр за сантиметром продавливается внутрь. Красивое лицо искажается болью, в покрасневших глазах появляются слезы, Мая вскрикивает от боли, царапает его, пытается укусить и плачет. Коиин, войдя до самого основания, сладко выдыхает, вытирает глаза мальчика и целует его в губы: - Все. – Говорит он. – Самое страшное позади. Теперь будет легче. Мая ничего не отвечает, хотел бы – но горло свело спазмом, и Коиин пользуется этим, начинает двигаться внутри – медленно, осторожно, целуя губы и лаская рукой все еще напряженный член мальчика, но все равно – разрывая изнутри режущей ослепляющей болью. - Расслабься, тогда не будет так плохо. Сейчас ты привыкнешь, и… - Кха! – вырывается у юноши, когда Коиин снова, одним движением входит в него до конца. - Расслабься, - велит Коиин, замирая и с силой натирая рукой его член, чтобы перебить болезненные ощущения. Несколько секунд, и лицо Мая чуть расслабляется. – Вот, видишь… Дальше они продолжают в том же духе – Коиин двигается медленно, активно лаская мальчика спереди, а Мая глубоко дышит и пытается не замечать того неудобства, что причиняет ему посторонний предмет в заду. В какой-то момент к неудобству и редким вспышкам боли добавляется необычное, приятное ощущение. Мая старается сосредоточиться на нем, и вскоре, накрыв руку Коиина своей, задыхается, скуля и до крови прикусывая губы. На живот капает белое и горячее, по телу проходит электрический разряд, вызывающий неконтролируемую дрожь. - Ааа-а-ах… - разносится по пещере трепещущий стон. Коиин, выждав несколько секунд, начинает двигаться быстрее. Он уже близок… Мальчишка под ним снова вскрикивает, снова плачет, снова от боли. Когда Коиин изливается в него, Мая кричит в голос, впиваясь пальцами в его расцарапанное до мяса плечо. Коиин падает на него, пытается отдышаться, затем приподнимается и медленно выходит из разгоряченного, сладкого тела. Вместе с его собственным семенем, из покрасневшего прохода по влажным разводам масла стекают алые капельки крови.