Иная война

      Альбус Дамблдор крутил в руках перышко, оставленное Фоуксом на столе, и размышлял обо всем случившемся за последние два месяца. Гарри Поттер, спаситель Британии в прошлом и Избранный в будущем, наконец-то вернулся в магический мир, попал в Хогвартс и оказался совсем не таким, каким он его ожидал. Нет, поначалу все шло хорошо: Дурсли делали именно то, на что старый чародей и рассчитывал — ломали мальчика. Доведенный до полного отчаяния и не видевший ничего хорошего в жизни, он моментально должен был проникнуться симпатией к миру магическому в целом и конкретным людям в частности. Встречи с Хагридом и семьей Уизли ненавязчиво направили бы его в нужную сторону. Хотя нет, вполне навязчиво. Однако разговор с лесничим после первой встречи дал понять, что все не так гладко. Его отношение к магическому миру оказалось не то что не восторженным, а совершенно наплевательским. Он не пытался завести друзей, не заинтересовался спортом, хотя отцовский талант к полетам был явно налицо, да и вообще делал все возможное, чтобы как можно сильнее отстраниться. А ведь когда-нибудь ему надо будет пожертвовать собой, ради общего блага! Разве человек пойдет на гибель ради тех на кого ему плевать? Нет. А это самый простой способ убить Реддла, когда тот воскреснет. Эти двое буквально связаны на уровне души. И при всем при этом Гарри оказался наделен невероятным талантом к магии! Все заклинания, наложенные замком, просто тонули в его силе, легилименция оказалась совершенно бесполезной, а способность творить чары — куда сильнее, чем у многих взрослых волшебников. Но даже это не интересовало парня, он относился ко всему так, словно это само собой разумеющееся.       Неожиданный ответ на все свои вопросы Дамблдор получил из головы одной молоденькой, талантливой, маглорожденной волшебницы, которая сразу выдвинула идею, о которой он даже предположить не мог. Гарри Поттер — Темный маг. Парень очень много чем интересовался, упорно занимался, только не тем, что все ожидали. Когда только успел? И откуда берет знания? Но, кажется, можно себя не терзать предположениями, а узнать непосредственно у виновника. Профессор Помфри только что передала записку, что главный герой всех обсуждений академии очнулся. Директор махнул палочкой, превращая перо в горстку пепла, а затем направился в больничное крыло.       Для Гарри выделили особую палату, защищенную сразу несколькими видами чар. Не то чтобы Дамблдор опасался нападения сразу, но меры предосторожности не помешали бы. Он зашел внутрь и сразу же оказался под пристальным взглядом зеленых глаз. С момента происшествия прошло ровно полутора суток. Выглядел парень, как и любой волшебник после сильного магического истощения: вокруг глаз синие круги, щеки впали, конечности слегка подрагивали. Однако, после устроенного им в коридоре, прийти в себя на второй день — очень хороший результат.       — Доброе утро, Гарри, рад, что ты так быстро очнулся, — директор улыбнулся и поймал его взгляд. Может, сейчас получится прочитать мысли? Когда он выглядит таким слабым? Но ничего не вышло, директор словно заглядывал в пустую книгу. — Не хочешь лимонную дольку?       — С сахаром? — спросил Гарри слабым голосом, улыбаясь. «А уж не из-за ментального ли вторжения он улыбается?» — промелькнуло в голове сильнейшего мага.       — Конечно, с сахаром. Люблю такие.       Пуффендуец кивнул, протягивая руки. Лимонные дольки с веритасерумом, и правда, были любимым лакомством директора. Невероятно помогает в общении со студентами и даже некоторыми преподавателями.       — Как ты себя чувствуешь?       — Смотря с чем сравнивать, — парень пожал плечами. — Но не так плохо, как могло бы быть.       — Это хорошо, профессор Помфри говорит, что ты быстро идешь на поправку. Гарри, я пришел тебя спросить о том вечере. Мисс Грейнджер нам все рассказала, и теперь хотелось бы услышать это от тебя. Что произошло?       — А что именно она рассказала? — вновь улыбнулся Гарри, избежав ловушки в вопросе.       — Все, — ни глазом не моргнул директор, соврав. — Так что скрывать что-либо не имеет смысла.       — Ну раз она все рассказала, то зачем вам мои показания?       Альбус Дамблдор прищурился: как упорно парень пытается увиливать ответа, словно знает, что директор получил информацию от девушки не устно, а хорошенько прошерстив воспоминания. Конечно, начала нападения он не видел, воспоминания смазались из-за шока, что та испытала в первые секунды, а Уизли и Дивер подошли, когда бой уже кипел.       — Именно потому, что это показания, которые будут занесены в официальный протокол. И от того, скажешь ли ты правду, зависит, пойдут ли они в Министерство, или же останутся здесь, в архивах.       Парень, застонав, сел на кровати и подобрался. Взгляд его утратил насмешку, стал очень серьезным.       — Правду, значит… Ту, которую вы узнали, копаясь в головах студентов? — первым сдал позиции Гарри.       Внутри Дамблдор улыбнулся — эта фраза, считай, признание. Самостоятельно, обычными способами про ментальную магию студент-первокурсник не мог узнать, а уж тем более овладеть.       — Не понимаю, о чем ты говоришь? — Точно? Значит, если дело окажется в Министерстве, и я ознакомлюсь со всеми свидетельскими показаниями, то не найду поводов обвинить уважаемого всеми директора в использовании незаконных методов добычи информации? Хватит, директор, вы знаете, я знаю, так что давайте прекратим этот спектакль. Спрашивайте то, что хотите.       Дамблдор был доволен. Очень доволен. Несмотря на всю свою силу и изобретательность, парнишка очень эмоционален — это он еще с первой встречи понял. А такие качества порой большая слабость.       — Чем ты на самом деле занимаешься, когда уходишь из башни?       — Ну что же вы так, директор. Даже досмотр не провели, — усмехнулся Гарри и потянулся к своим вещам, сложенным на стуле, взял кобуру и кинул палочку.       Директор с интересом осмотрел её. Кость, изменившая цвет, неизвестные ему руны темного-бурого цвета. Что именно так выглядит, он знал очень хорошо.       — Магия крови, — сделал он вывод. Темная магия. — Откуда ты с ней знаком?       Несколько секунд Гарри раздумывал, а затем произнес:       — Думаю, вам и так это известно.       В том-то и проблема, что нет. У сильнейшего волшебника были предположения, но ни в одном он не был уверен на сто процентов.       — Хотелось бы это услышать от тебя.       Вместо ответа парень сдвинул волосы в сторону, демонстрируя шрам на голове. Да, об этом директор тоже думал. Связь Гарри с Темным Лордом должна была быть очень сильной; то, что он получил знания с её помощью — поразительно, но не невозможно.       — И как много тебе еще известно?       — Меньше, чем хотелось бы.       — Это не ответ.       — Другого ответа не будет. Эти знания не висят у меня в голове как готовый плод, они появляются постепенно, с возрастом и совершенно бессистемно. Как видите, я знаю, как укрепить свою связь с палочкой, но до приезда сюда не знал даже самого простого заклинания.       Что же, кажется, это было правдой, иначе бы Гарри не стал терпеть все те издевательства от Дурслей. Либо у него просто невероятная выдержка и актерский талант!       — Понятно. Гарри, я готов предложить тебе свою помощь, если захочешь избавиться от таких воспоминаний. — В ответ парень лишь усмехнулся. — Хорошо. Но еще ты должен понимать, что заниматься подобной магией я не могу тебе позволить. Тебе придется прекратить.       — После того, как на меня напали прямо посреди праздника? Ни за что.       — Такие вещи незаконны и опасны. Им нет места в Хогвартсе.       — «Гарри Поттеру нет места в Хогвартсе. Знаменитый волшебник переезжает учиться в Шармбатон из-за пренебрежения со стороны директора». Мне кажется, отличный заголовок для газет. А вам? Скольких студентов потеряет Академия, как считаете?       Ого, шантаж! Дамблдор не ожидал, что парень на такое решится. Недооценил.       — Лучше, чем заголовки: «Знаменитый Гарри Поттер обвиняется в использовании Темной магии».— Дамблдор усмехнулся, в эту игру можно играть вдвоем.       — «Меня едва не убил Пожиратель Смерти. Откуда они в Хогвартсе? Знаменитый волшебник дает показания», — ответил тот. — Директор, вы ведь сами в начале года сказали, что прислужники Волан-де-Морта хотят моей смерти, и они точно знают, где я нахожусь. Все, чего я желаю — не умереть. Если хотите, могу дать клятву, что не буду никому причинять вред, кроме самозащиты. Но того, чем я занимаюсь, не прекращу.       Директор согласился бы, если бы не понимал, насколько широкой трактовкой может обладать подобная клятва.       — Тебе больше нечего опасаться, все защитные чары на Хогвартсе будут усилены. Ты в полной безопасности.       — Как был у Дурслей? Нет, директор, в вопросах безопасности я буду полагаться только на себя.       — Возможно, я мог бы позволить тебе такое, но только при одном условии. Обо всем, что ты вспомнишь, будешь сообщать мне. А если какие-то вещи покажутся мне слишком опасными, то послушаешься и не будешь этого делать. Как тебе подобное предложение?       Каким бы ужасным человеком не был Том Реддл, но волшебником он стал могущественным. Знал такие тайны, о которых Дамблдор даже не догадывался, и заполучить хотя бы часть этих знаний — возможность невероятная. Гарри думал долго, почти несколько минут, а затем кивнул.       — Хорошо, что ты осознаешь всю ответственность такого решения, — улыбнулся директор. — Выздоравливай. Ах да, мисс Грейнджер рассказала, что, когда ты нашел её в туалете, вы поспорили и она предложила посоревноваться в магии. Одно из сложных заклинаний она не смогла произнести правильно и случайно ранила тебя. Мисс Дивер и мистер Уизли пытались вас остановить. Все было так?       — Совершенно верно.       — Ну раз так, то я вынужден снять со всех факультетов по сотне баллов за вашу безответственность и использование опасных заклинаний. А также назначить всем два месяца отработок по замку, под присмотром мистера Филча. Отдыхай, Гарри, и выздоравливай поскорее.        ***       От тихого хлопка закрытой двери все трое вздрогнули, а Рон наконец-то выдохнул. Он осмотрел комнату, та оказалась совсем небольшой, раза в два больше, чем его собственная в Норе. Ровно три кровати, возле каждой по тумбочке, один шкаф, стол, три стула. Два окна, тоже небольших. Еще одна дверь с другой стороны, чуть приоткрытая и видно, что там душевая. У него сложилось впечатление, что комната специально создана для них. Точнее не комната, а камера. Сейчас они, считай, заключенные. Чтобы унять дрожь в коленках, парень опустился на кровать, Гермиона тоже села напротив, слегка подрагивая, а вот Кара начала ходить по комнате взад-вперед.       — Грейнджер, вот зачем ты все это рассказала? Зачем? Зачем? — слизеринка едва удерживала себя от того, чтобы не сорваться на крик. — Ты хоть представляешь, что с нами может случиться? Вот если Гарри очнется и скажет, что это мы на него напали? Ты хоть представляешь, что будет? Прощай, Хогвартс, — привет, дементоры.       — Кара. Хватит. Успокойся, — одернул её Уизли. — Гермионе и так сейчас непросто.       — А что Кара? Ну что Кара?       — Гарри нас сам попросил не рассказывать. Это меньшее, что я могла для него сделать, — тихо ответила Гермиона. — Уверена, что он все объяснит, когда придет в себя.       — Конечно, объяснит. Да я сама его убью, если он попытается хоть что-нибудь утаить. Долбаный засранец, втравил нас не пойми во что. Вот какого хрена он к тебе поперся?       — Он спас мне жизнь, — все еще отрешенно ответила когтевранка.       — Кара, успокойся, — вновь повторил Рон. — Гермиона, не хочешь сходить умыться? Прости, но ты просто вся в крови.       Это не было преуменьшением: вся одежда в темно-красных пятнах, руки, лицо покрыты засохшей корочкой, даже волосы слиплись и висели клоками. Себя девушка стала осматривать с безмерным удивлением, словно ничего этого не замечала раньше. Слегка вздрогнув, она убежала в душевую комнату. Дивер открыла шкаф, в котором висело несколько мантий без цветов факультета и, взяв одну, направилась вслед за подругой. Вернулась через несколько секунд, за дверями зашуршала вода.       — Уизли, отвернись. Я переоденусь.       Парень хмыкнул, но отвернулся. А ведь наряд Ледяной Королевы ему очень нравился. Белый корсет подчеркивал восхитительную фигуру слизеринки, а диадема изо льда придавала еще большей величественности. Хотя Дивер смотрелась бы в любом наряде, хоть в простом мешке.       — Все, можешь смотреть, — сказала слизеринка, присаживаясь на кровать. — Вот и во что мы влезли? Зачем, спрашивается?       — Ты мне скажи. Это же ты меня потащила за Гарри.       — Да знаю сама, не напоминай. Ну да, вот такая я, что поделать? Отец меня всегда пытался научить быть сдержанной, как и положено девушке из древнего Рода. Но не очень-то вышло.       Душ в соседней комнате замолчал, и спустя несколько минут вышла Гермиона, кутаясь в чистую мантию. Едва её увидев, Кара чуть вскрикнула. Рон и сам уставился на когтевранку, стараясь держать язык за зубами. Через её шею тянулся ровный тонкий белый шрам. Под слоем крови его не было видно, но сейчас… Гермиона начала крутиться в поиска зеркала, и через мгновение то появилось на стене рядом. Несколько секунд она пялилась на свое отражение, а затем начала хлюпать носом и слегка вздрагивать.       — Ох, Гермиона. Все будет хорошо. Все хорошо. — Кара подбежала к подруге и крепко-крепко обняла, прижимая к себе.       — Мне… хм-хм… никогда не было… так страшно… — напряжение случившегося наконец навалилось на неё со всей силой, и Гермиона зарыдала на плече Дивер.       А Рон, как и любой порядочный мужчина, понятия не имел, что делать с женскими слезами, внутри страдая от своего бездействия. Спустя пять или шесть минут на столе появилось несколько пузырьков с успокаивающим зельем, и Кара уговорила подругу выпить одно из них. Еще минут через десять та тихо засопела на кровати, а слизеринка вновь принялась ходить по комнате.       — Черта с два я теперь усну на этой неделе, — пробурчала она и подошла к окнам. — Протего хоррибилис. Сигнум. Вирибус.       Наложив заклинания на окна, девушка устало села рядом с Роном.       — Что будем делать, если этот Черный опять появится?       — Ну ты спросил. Звать на помощь и прятаться, конечно. Или ты думаешь, мы сможем ему что-то противопоставить? Завтра напишу отцу, может быть, в Дурмстранг переведусь.       — Убегаешь?       — Естественно. И тебе тоже советую. — Кара откинулась назад, ложась на кровать.       — А как, по-твоему, Гарри смог ему противостоять? Те заклинания, которые он в конце использовал — никогда не слышал, чтобы простые заклинания были настолько сильными. У меня отец в Министерстве работает. Не мракоборец, конечно, но схватки между волшебниками ему тоже приходилось видеть и такое… Он ведь в конце обычный Люмос использовал, но настолько сильный! А щит? Ты видела этот щит? У нас всех такой прочный не получился. Только не пойму, почему Гарри не стал сразу так атаковать? Как думаешь? Кара?       Он обернулся, а слизеринка уже спала, тоже безумно вымотанная этим днем. Уизли аккуратно укрыл её одеялом, а сам уселся на один из стульев, сторожить. Ему было не по себе — вглядываясь в ночную темноту, так и казалось, что эта черная фигура вот-вот вновь влетит в окно. Однако уже через пятнадцать минут глаза начали слипаться. Рон встряхнулся, походил туда-сюда, даже облился холодной водой в душевой, а, когда вернулся в комнату, кровать показалась такой удобной. Прикладывая все возможные усилия, парень смог просидеть еще полчаса, а затем усталость свалила и его.       На свое счастье проснулся Рон тоже первым, не пришлось выслушивать подколы о том, какой из него охранник. Даже успел немного размяться и душ принять. А девушки проснулись ровно к тому моменту, когда на столе появилось три подноса с завтраком. Или наоборот, завтрак появился, едва все проснулись? Неважно. Выглядели обе намного лучше, чем вчера, только Гермиона все норовила поднять воротник мантии, чтобы прикрыть шрам на шее. Точно такие же, кстати, обнаружились и на запястьях, но друзья предпочли об этом лишний раз ей не напоминать. После завтрака зашел директор, но не для дальнейшего допроса, а просто чтобы проверить состояние студентов. Все трое смутились такому вниманию. Кара попросила разрешение написать письмо отцу, а к Рону пришли братья. Близнецы и Перси.       — Мы слышали, что…       — … Поттер в больничном крыле.       — Ты как, братишка? Не пострадал?       — Рассказывай, что случилось, весь Хогвартс жаждет слухов, — сообщили Фред и Джордж.       — Надеюсь, вы ничего не натворили? — добавил Перси. — Почему вас закрыли в кабинете у директора?       — Все в порядке, — ответил младший Уизли, косясь на Дамблдора, кормившего феникса. — Это просто предосторожность, нас скоро отпустят. Когда Гарри очнется.       — Ну, смотри. Если что, выброси это в окно. Мы обязательно увидим и придем.       — Фред протянул ему небольшой шарик, одну из самых сильных хлопушек, и Рон благодарно кивнул.       Время в ожидании, как и положено, тянулось безумно долго. К обеду ему казалось, что он уже неделю сидит в этой комнате. А каково тогда преступникам в Азкабане? Первой ожидания не выдержала Гермиона и, сходив к директору, выпросила у него домашнее задание на все пропущенные уроки. Через несколько секунд на столе появилась большая стопка учебников.       — И как ты в такое время можешь учиться? — поразился Рон, глядя на пишущую когтевранку.       — Наоборот, это помогает отвлечься, — ответила та. — Я вот не представляю, как ты можешь просто сидеть.       — Мне сейчас и в голову-то ничего не лезет. Целую неделю отработок, наверное, получу.       — Ну-у-у, если хочешь, я могу и тебе написать домашнее задание, — неожиданно предложила Гермиона.       — Правда? — парень просто не мог поверить в свое счастье.       — Правда. Мне несложно, и нужно себя занять.       — Обалдел, Уизли?! — сразу же получил он от вошедшей в комнату Кары.       — Но Гермиона сама предло…       — Я тебе дам — сама предложила! — зашипела слизеринка. — Пошел сам уроки делать. И не дай Моргана, увижу, что ты хоть строчку списываешь.       Дивер в этот момент очень сильно напоминала белого сердитого котенка. Даже ушки, кажется, прижались к голове. Выглядело это так мило, что Рон не нашел в себе силы возражать, а Гермиона рассмеялась. Так что до конца дня они просидели с книгами, иногда отвлекаясь на пересказы забавных случаев, происходивших на факультетах. События вчерашнего дня давили не так сильно, и к ночи они смогли спокойно заснуть. А наутро, сразу после завтрака, вошел Дамблдор.       — Мистер Поттер пришел в себя и подробно рассказал о случившемся вчера, — он заставил всех впасть в панику всего одной фразой. — Должен заметить, это невероятно безответственно, мисс Грейнджер. Совсем не ожидал от вас такого поведения, соревноваться в магии с другим студентом прямо посреди туалета. Но и мистер Поттер не лучше, вступать в такой спор. А вы, мисс Дивер и мистер Уизли, вместо того, чтобы вмешаться, лучше бы сообщили преподавателям. Увы, за такое поведение я вынужден снять со всех ваших факультетов по сотне баллов, а всем вам назначить два месяца отработок у мистера Филча.       Однако, несмотря на такое суровое наказание по меркам Хогвартса, все трое испытали невероятное облегчение. Даже Гермиона.       — Директор, скажите, а можно нам увидеть Гарри? — поинтересовалась когтевранка.       — О да, нам очень нужно поговорить, — добавила Кара.       — Он еще слаб, но, думаю, не откажется поговорить с друзьями, — ответил Альбус Дамблдор.       «С друзьями, как же», — подумал Рон перед тем, как они все вышли из кабинета.               ***       Я вращал между пальцев палочку, внимательно изучая каждую трещинку, каждую неровность или знак. Ну что, доигрался, Пот… Тьфу, да что такое?! Алекс. Никакой я не Гарри Поттер. Я боевой маг Доминиона, стремящийся вернуться домой. Меня не должен волновать этот примитивный мир, не должно заботить то, что обо мне думают здешние «волшебники», и тем более я не должен привязываться здесь к кому-либо. Только путь домой, все остальное вон из жизни. И все же, даже лишившись руки (в том, что под этим подразумевают волшебники), я не так расстроен, как ожидал.       Нет, нет, я в ужасе! У меня больше нет правой руки! Я не смогу ощутить кожей жар создаваемого пламени, не будет в кончиках пальцев покалывания от молний, не почувствую тяжести трансформируемой материи. Вместо всего этого мне придется пользоваться… палочкой. Какая уж тут подвижность и гибкость настоящего волшебства? Если с чем-то сравнить, то это как играть на фортепьяно не пальцами, а длинной деревяшкой. Осилите симфонию? Как на меня будут смотреть дома? К службе сразу непригоден. Целители Доминиона, возможно, смогут помочь, но сколько на это уйдет времени? Несколько лет? Да туда еще и попасть надо.       И все же помимо тоски и отчаяния я чувствую радость. Пусть и одну девушку, но спас. Даже если я не хочу быть в этом мире, это не значит, что я хочу зла людям, его населяющего. А теперь вот, по причине появления одного… неприятного создания, этого (CENSORED. CENSORED. Непереводимые выражения на всех трех основных языках Доминиона), нужно решать, что делать дальше. Не все потеряно: вторая рука цела, и магия при мне, а значит, возвращение никто не отменял, пусть и придется начинать заново. Вот только эта тварь. Уехать я могу хоть завтра. Найти другое магическое место, да хоть бы и Академию Шармбатон, как предупреждал директора. Восстановить себя там, отправить сообщение своим. Но я, кажется, недавно вспоминал про ответственность волшебника перед остальными. Долг наделенного силой. Вот она, ответственность, кушай, не обляпайся. Скоро в Хогвартсе начнется бойня, и кто её остановит?       — Гарри? Можно? — голос за дверью отвлек меня от невеселых размышлений.       — И ты еще спрашиваешь разрешение? Нам кое-кто тут так задолжал, что вовек не расплатится.       Кара Дивер распахнула дверь палаты и, ворвавшись внутрь, встала с грозным видом прямо напротив кровати. Следом за ней вошли Рон и Гермиона. Последняя была немного бледной и постоянно поправляла руками воротник мантии, пытаясь скрыть тонкий шрам на шее. Главное, что живая.       — Рассказывай, Поттер, что тут происходит? Кто напал на Гермиону? И почему мы должны были это скрывать? — опять потребовала слизеринка.       Вот только что именно рассказывать? Отправить их по домам надо, если честно. Напугать, чтобы нос в Хогвартс боялись совать. Для этого, к счастью, ничего придумывать не надо, хватит и половины правды.       — Не кто, а что, — наконец ответил я. — На Гермиону напал не человек, а существо, что скрывается под его личиной. Лич. Очень необычный и редкий вид нежити. Ими становятся волшебники, погибшие в очень проклятых местах. Это мертвец, но способный использовать магию. Единственное его жела… Нет, не желание. Функция. Становиться сильнее. А сильнее его делает только смерть. Убивая людей, животных, а особенно волшебников, он забирает себе часть их жизненной энергии и в теории может стать в десятки, если не сотни, раз сильнее, чем простой волшебник.       Все трое испуганно переглянулись. Хорошо.       — Хогвартс для него как шведский стол. Огромное количество слабых, не обученных магов, которые не смогут оказать никакого сопротивления. Здесь он может безнаказанно наращивать силу годами, если не десятилетиями.       — Не может, — покачала головой Кара. — Да после первой смерти студента сюда бы столько авроров понаехало, что ни одна мышь не спрячется.       — Смерти Гермионы никто даже не заметил бы, — я взглянул на девушку, и та вздрогнула. — Не потому, что всем все равно, прости. Просто вспомните, какие заклинания он использовал? Лед, тень, магия, повреждающая только органику. Они не оставляют следов. Он ничего не взрывал, не разрушал, даже камни и те только в пыль превращал. Кровь, оставшуюся после убийства, легко убрать. А тело… Это еще одно особое свойство лича. Он способен поднимать и контролировать тела убитых. Гермиона, ты была бы мертва, но твой труп ходил бы среди других студентов, говорил бы, даже что-нибудь родным смог бы написать. А затем, скорее всего, ушел бы из академии. Одно дело — убийство, а другое — студентка, не захотевшая учиться. Уж прости, что я вот так вот прямо.       Её это шокировало, ну еще бы, но все равно девушка держала себя в руках. Это хорошо, молодец. Главное, чтобы приняла осознанное решение уехать.       — Гарри, но почему нужно было скрывать это? Дамблдор и преподаватели должны знать, они предпримут какие-нибудь меры, — высказалась когтевранка.       — Предпримут, — согласился я. — Именно те, о которых сказала Кара. Они сообщат в Министерство, сюда прибудет множество авроров, Академию закроют на время, студентов вывезут. У лича останется два варианта. Первый — уехать. Мы ведь не знаем, кто это. Им может оказаться любой преподаватель или ученик, он неплохо может имитировать человеческое поведение. Уедет со всеми, а когда все утихнет, вернется. Только убивать он не бросит, где бы не оказался. Второй вариант — если поймет, что его скоро раскроют, то убьет всех, кого сможет, а затем сбежит до прибытия авроров. Вот такие дела.       И это я про третий вариант не говорю. Лич убьет всех учеников, учителей, а затем и прибывших сотрудников Министерства. Созданию из моего мира здесь никто не сможет противостоять, даже Дамблдор. Но всю правду рассказывать не стоит, если не хочу в психушку попасть.       — Откуда ты все это знаешь, Поттер? — вопрос Кары был резонным и ожидаемым. Им я расскажу ту же сказку, что выдумал для директора — в конце концов, она не лишена логики и уж точно более вероятна, чем настоящая история.       — Наследство Волан-де-Морта, — я продемонстрировал им свой шрам. — Не знаю, как точно это работает, но лет с одиннадцати я вспоминаю то, что знал он.       — Мать моя Магия, — выдохнула Дивер, отшатнувшись, Рон тоже посмотрел с испугом, и одна Гермиона была просто удивлена. — У нас тут мертвый монстр и молодой Темный Лорд. Святая инквизиция!       — Я никакой не Темный Лорд. Я это я. Такой же студент, как и вы, просто знаком с такими областями, которые мало кому тут известны. — Ни слова сейчас не соврал. — Директор, кстати, в курсе.       — Он знает? — пришла очередь Рона удивляться.       — Знает и решил, что все нормально. — На этот раз на лице гриффиндорца появилось облегчение.       — Так, а что ты хочешь делать с этим… личем? — спросила когтевранка.       — Уничтожить. Какое-то время ему понадобится на восстановление сил, затем опять начнет искать новую жертву. Я постараюсь стать такой жертвой, а когда он появится — уничтожу. План рискованный, но как еще это сделать, не подставляя других? Придется ходить ночами по коридорам и ждать, что он посчитает меня подходящей целью.       — А ты самонадеянный.       — Гарри, это очень опасно, — сказали обе девушки одновременно.       — Он не неуязвим, и его слабости мне известны. Постараюсь сделать все как можно быстрее, а вам пока советую уехать. На всякий случай. Если сможете, убедите своих друзей тоже уехать из Хогвартса, главное — не создавайте панику. Я напишу вам, когда все закончится.       — Естественно, уедем. Ты еще мог подумать, что мы останемся в одном месте с такой тварью? — всплеснула руками Кара.       Вот и хорошо, хотя бы эти трое будут в безопасности. Выманить бы его подальше, в безлюдное место и развернуться там на всю катушку. Так, нужно подобрать заклинания, в первую очередь связанные со светом. Люмос всё-таки не боевое…       — Гарри, я хочу тебе помочь. — Слова Гермионы прозвучали особенно отчетливо в тишине палаты.       Что? Что-о? Может, шутит? Я внимательно на неё посмотрел, на лице читалась решимость и немного паники.       — Тебе что, украшения на шее мало? — мой вопрос заставил её машинально коснуться шрама. — Не слышала, что я только что рассказал? Уезжай домой, тут и так слишком много потенциальных жертв. Не хватало еще, чтобы ты сама лезла.       — Не уеду, — замотала она головой, — как я могу уехать после того, что ты рассказал? Все, кто есть в Академии, в опасности. И я не глупая, не собираюсь лезть к нему. Зато могла бы помогать тебе с зельями, например, или поискать нужные заклинания, или…       — Нет.       — Следить за своим факультетом. Если я буду замечать, что ночью кого-то нет в нашей башне, то смогу предупредить тебя…       — Я сказал — нет.       — Гарри, зачем ты споришь? Ты же понимаешь, что я права. Почему ты считаешь, что можешь брать на себя такую ответственность, а другие нет?       Потому что в случае чего я переживу встречу с нежитью. До чего упрямая девчонка, не отстанет ведь. Также упорно она пыталась добраться до моего подземелья. А еще вспоминается тот урок, когда она пыталась прикрыть поход Кары и Рона. На ссору с Флитвиком пошла, пожертвовала своими оценками, а они для неё очень важны, но мне помешала. Ведь не отстанет. А откажу, сама будет пытаться что-то сделать. Да и резон в её словах есть. С ночными прогулками мне станет не до варки зелий, работы с энергетикой и всего остального.       — Ладно, — все-таки кивнул я. — Но условие: после окончания уроков из башни не высовываешься. Помимо директорского кабинета это самые безопасное место в Хогвартсе.       — Знаешь, Гарри, я тоже не против помогать. Если благодаря этому можно победить такую тварь… — наконец подал голос Рональд.       — Да вы все с ума посходили! — всплеснула руками Кара. — Суете голову в пасть дракону. Ну и пожалуйста, а я домой.       Ну хоть один разумный человек среди них нашелся. Слизеринка вышла, хлопнув дверью, а я принялся изучать двух неожиданных помощников. Ну вот и что мне с ними делать?