Вспомни,что было

      В Хогвартс-экспрессе я сначала попал в одно купе с Джеймсом, точнее, это он меня затащил к своим знакомиться. Роза ушла к кузине-старшекурснице Мари-Виктуар. Кроме меня здесь был только один первокурсник, чей-то родственник, он с обожанием смотрел на брата и остальных, заверяя, что попадет обязательно на Гриффиндор, а в следующем году будет пробоваться в команду по квиддичу. Ребята хохотали и хлопали его по плечам, подбадривая. Я чувствовал себя лишним, шуток их не понимал, мои слова тонули в общем гомоне, разговор о спортивных метлах навевал скуку, да еще сами метлы, находящиеся тут же, мешали, прямо места им не нашлось. Решил ретироваться, вещи оставил, взял только рюкзак, мантию и вышел. Моего ухода, похоже, и не заметили. Свободное место нашел в самом конце поезда.       Предпоследнее купе было занято одиноким пассажиром. Мальчик блондин полулежа читал книгу «Зельеварение. Совместимость органических и неорганических компонентов». Я, не сдержав улыбку, достал точно такую же и уткнулся в заложенную закладкой страницу. Увидев мои манипуляции, он усмехнулся и протянул руку для знакомства. Так я познакомился со Скорпиусом и был очень этому рад, мне первый раз встретился ровесник, с которым можно было поговорить о том, что действительно интересно. Единственно переживал, сможем ли мы общаться, если попадем на разные факультеты.       Хогвартс в ночных огнях, отражающихся в Черном озере, был прекрасен! Первокурсники восхищенно ахали, я тоже ахал и вместе с тем испытывал очень странное чувство узнавания. Как будто вернулся туда, где долго не был. Мне казалось, что так и должно быть, ведь, по рассказам папы, этот волшебный замок он сам долго считал своим настоящим домом.       Распределение. Повергнувшее в шок не только мою семью и окружающих, но меня самого.       — Ал, долго не сиди, тебе эта панама не идет! — крикнул Джеймс.       «Ну очень смешно...»       Шляпа размышлять долго не стала. «Ох, молодой человек, давайте без глупостей, идите-ка вы туда, где вам самое место, на свое место!»:       — Слизерин!       Я потом долго думал, что этот артефакт меня просто-напросто послал! Ну и где свобода выбора?       Под потрясенное молчание Большого зала («ну вот, первый Поттер на факультете змей...» — думал я, скатываясь в уныние) медленно слез с табурета и сделал шаг к столу змеек. Просто растерялся. И вдруг на мгновение мне почудилось, что меня обдувает легкий ветерок, лаская и успокаивая, показывая, что сам древний замок просит не переживать и принять... Раздались редкие хлопки, это Скорпиус встал и захлопал, его поддержали еще несколько слизеринцев. Вдохнув и расправив плечи, я уже более уверенно направился к ученикам, с которыми мне придется делить подземелье следующие семь лет. Скорпиус подвинулся, освободив мне место, тонко улыбнулся:       — Я рад, Поттер.       — Взаимно, Малфой.       После праздничного ужина, когда старосты повели нас в гостиную факультета, на выходе меня перехватил Джеймс, схватив за плечи. Я напрягся, ожидая обвинений или еще чего, но брат, смотря на меня, видимо, сам не знал, что сказать:       — Ал, ты... как это, в общем... если что… — он взлохматил свои и так лохматые волосы и, не выдав ничего вразумительного, просто притянул меня к себе и погрозил кулаком в сторону зеленых: — Только попробуйте его обидеть!       Наши старосты переглянулись и заухмылялись:       — Ну конечно, как доведем, сразу на ингредиенты пустим.       — Или в жертву принесем.       Брат насупился и начал закипать. Наблюдая за его реакцией, слизеринцы засмеялись:       — Не переживай, Поттер. Лучше за своими присмотри, вон как все в восторге.       Джеймс дураком никогда не был, хоть и вел себя иногда как безответственный шалопай, поступил как истинный гриффиндорец: пришел, сказал в лоб, что хотел, что сказать не мог, все равно сказал и показал, что по-настоящему благороден. Оглянулся на своих, посмотрел на меня, потом серьезно кивнул старше-зеленым:       — Что же, доверяю вам своего брата, — развернулся и ушел.       Я, кажется, и не дышал все это время. И как гора с плеч свалилась: он меня не ненавидит!       В гостиной тоже не обошлось без сюрпризов. Факультет встретил меня настороженными и даже кое-где злобными взглядами. Я поежился, никогда не хотел быть в центре внимания, особенно такого. Скорпиус дотронулся до моего предплечья, даря поддержку.       Не успели старосты просветить нас о правилах, как в общую комнату влетел Кровавый барон и медленно поплыл вдоль ряда первокурсников. Стало очень тихо. Только какой-то старшекурсник прошептал:       — Что-то не припомню, чтобы сам барон так встречал...       Призрак остановился рядом и приблизился как можно ближе, стараясь не задеть. Теперь я ежился уже от мертвенного холода, исходящего от него. Какое-то время он вглядывался в меня своими полупрозрачными глазами, потом прошелестел:       — Добро пожаловать домой, мальчик, — и добавил, улетая: — Ведите себя хорошо, первокурсники, и обращайтесь, если что.       Последние слова он произнес, просачиваясь сквозь стену. Обхватив себя руками, я пытался согреться и прийти в себя. Девушка-старшекурсница молча кинула на меня согревающие чары. Я благодарно кивнул. Кто-то бросил:       — Да уж, Поттер — это прям диагноз какой-то.       Эти слова разрядили обстановку, раздались смешки. Я огляделся и успокоился, так как теперь видел взгляды, полные любопытства, а не неприязни. Факультет змей принял меня.       Если бы так просто приняли остальные! Безоговорочную поддержку я получил только от отца, также меня поздравили тетя Гермиона и дядя Перси. Мама тоже поздравила, но я понял, что она не в восторге: «...я рада, что у тебя все хорошо, жаль, что ты не с Джеймсом...» Не ругает, и то ладно. Не обошлось и без скандала. Как я потом узнал, тетя поругалась с мужем из-за меня, обвиняя его в предвзятости, дядя в свою очередь зачем-то припомнил ей ее короткую влюбленность в Ужас Подземелий. При чем тут это, непонятно. Об этом мне написала Лили, смакуя подробности: «...ор стоял на всю Нору, дядя Рон иногда дурной совсем. Потом он долго извинялся перед тетей, а она сказала, что "получишь прощение, если пообещаешь не цепляться к ребенку, который не виноват, что шляпа сбрендила". Так что, Ал, не переживай, я тебя все равно люблю, хоть ты и стал жертвой сбрендившей шляпы...» Юмористка.       Остальные родственники после распределения отнеслись ко мне как-то странно, как будто я больной какой, то жалеют, то начинают читать нотации и рассказывать истории о безумствах Пожирателей. Даже Роза сподобилась прочитать мне лекцию о хорошем поведении, Хьюго в редких письмах меня каждый раз подкалывал и вкладывал какую-нибудь вредилку, которыми в изобилии снабжал его отец. Джеймс же замучил гиперопекой, постоянно допытываясь о моем состоянии и выясняя обстоятельства моего проживания, из-за чего мне было жутко неловко и приходилось краснеть. Он так меня достал, что я стал избегать его. Уже хотел попросить совета у отца, как пришла помощь с неожиданной стороны. Слизеринский староста просто обратился к декану Гриффиндора, профессору Лонгботтому, с просьбой поговорить с назойливым студентом. Самым счастливым был Кричер, когда на каникулах увидел эмблему на моей школьной мантии и галстук в серебряно-зеленую полоску. Его и так хорошее ко мне отношение превратилось в раболепно-восторженное, сколько труда мне потом стоило уговорить его вернуться к прежнему общению!       И если с родней было более или менее понятно, то вот другие, не все, а некоторые, так и не простили мне «предательства героической фамилии, кинувшего в пасть подлым змеям...» И заступничество брата не всегда помогало. Тогда приходили на помощь сами «подлые змеи», выручая меня из переделок. Сколько раз спасали от мести «благородных патриотов» меня и Скорпа, с которым я часто бродил по замку, а после этих «испытаний» здорово сдружился.       Правду сказать, помощь была нужна не так уж часто, вначале разве что, пока приспособились... Потом как-то легко стали уходить от нежелательных встреч, избегать чужие ловушки, подстраивать свои... Ноги сами несли меня в нужные переходы, находили замаскированные двери и короткие пути, минуя лестницы, портреты предупреждали о засадах, подмигивая и веселясь, даже Пивз порой становился союзником, хотя я и не просил. Брат по этому поводу всю душу вынул.       — Да откуда же я знаю, почему он на моей стороне? Ты ведь тоже с ним сотрудничаешь.       — Вот именно, у нас взаимовыгодное сотрудничество, баш на баш, а тебе этот вредный полтергейст помогает безвозмездно!       Что я мог на это ответить? Я и сам не знал.       Особенно хорошо ориентировался в подземельях, тут уж Скорп начинал сетовать:       — Ну почему я, потомственный слизеринец, не знаю и половины того, куда ты меня таскаешь?! Ты-то вообще пришелец здесь.       Мне оставалось только посмеиваться и пожимать плечами.       — Ты знаешь, — как-то сказал Малфой, — я отцу написал.       — Ты про что? — не понял я.       — Я про то, что тебя замок любит.       — В смысле?       Скорпиус закатил глаза:       — Вот ты, Альбус, вроде умный, но иногда такой дурак. Ты хоть раз в замке заблудился?       — Не помню, нет, вроде, — до конца я уверен не был, — но ведь помогали и старосты, и портреты...       — Портреты помогают, только когда их спрашивают, и то не всегда, сколько помню, ты их не просил ни разу, они сами тебе идут навстречу, вот. И не только они. Ох, не веришь, да? Давай проведем эксперимент, бестолочь. Ты говорил, что здесь где-то в нише замаскированный короткий переход к учительской и кабинету ЗОТИ. Показывай.       Я показал. Малфой долго шарил руками дверцу, потом раздраженно бросил:       — Я даже не понял, что она здесь есть, хотя ощупал и даже обнюхал. Как ее открыть?       — Загогулину над ручкой обвести, — буркнул я.       Друг сложил руки на груди и усмехнулся:       — Что и требовалось доказать. Много ты знаешь учеников, которым открываются потайные двери? Я — ни одного, уверен — ты тоже. Выходит, замок тебе благоволит, — он вздохнул. — Хотел бы я знать почему.       По зрелому размышлению решили не заморачиваться особо и держать это в тайне, мало ли что, запасной козырь самим пригодится.