Всё, что осталось за кадром

      Когда Сефирот проснулся, то сначала даже не смог сообразить, где находится. Небольшая немного захламлённая комнатка показалась ему смутно знакомой, но когда же он тут был, память подсказывать не желала. По крайней мере, кровать оказалась уютной, а постельное бельё – свежим. Одевшись и приведя себя в порядок, лучший боец Шинра выглянул за дверь и только тогда осознал, что всю эту ночь успешно проспал в гостях у профессора Ходжо.       Ах, да. Кажется, профессор и сам говорил, что из-за укола ему может стать плохо. Лёгкое головокружение Сефирот ощутил сразу после того, как покинул турков и добрался до лифта. Вспомнив про видеонаблюдение и прослушку в собственной квартире, а также решив не дожидаться ухудшения состояния, он сразу потащился к Ходжо домой, в надежде, что глава Научного департамента даст ему какое-нибудь лекарство. Но учёный просто уложил гостя спасть, утверждая, будто завтра и само всё пройдёт.       В этом, кстати, профессор оказался прав. Головокружения больше не наблюдалось, зато имелся сильный голод. И именно это чувство заставило Сефирота зайти на кухню и порыться в чужом холодильнике. Яйца, сыр, сосиски… Не густо. Можно сказать - стандартный набор холостяка. А ещё куча немытой посуды в мойке и на столе. Издав печальный стон, молодой СОЛДАТ включил воду, отыскал старую мочалку и моющее средство, после чего преступил к долгой и нудной грязной работе. Раз уж Ходжо ему помог, почему бы не отблагодарить профессора хотя бы один раз в жизни?       Сам хозяин дома объявился только через час, заспанно потерев глаза и тут же удивлённо их вытаращив. Не доверяя собственному зрению, учёный даже нацепил очки, но и это ничего не изменило. Его кухня сияла чистотой, вся посуда сохла в сушилке, а возле плиты стоял родной сыночек и увлеченно жарил омлет с сосисками.       - Сефирот? – Ходжо как-то непривычно смутился и даже попытался пригладить свои растрёпанные длинные волосы. – Зачем ты всё это сделал? Я мог бы помыть посуду и сам…       - Искренне в это верю, - новоявленный кулинар указал учёному на стол, где уже стояли две чистые тарелки. – Присаживайтесь, профессор.       С трудом веря в происходящее, Ходжо действительно занял своё место, а в его тарелку были положены кусок омлета и пара горячих сосисок. Разлив чай и усевшись напротив учёного, Сефирот принялся поедать приготовленный завтрак, культурно разрезая омлет столовым ножом. Дома, он конечно обошёлся бы и без ножа, просто вилкой запихнув еду прямо в рот, но в гостях всё хотелось сделать по-правильному.       Тоже взявшись за нож, хозяин дома отрезал кусочек сосиски, сунул его в рот и промямлил едва слышимое «спасибо». Карие глаза Ходжо уткнулись в тарелку, будто опасаясь смотреть куда-то ещё. Ситуация казалась совершенно странной и непривычной. А ещё почему-то приятной.       - Думаю, что вам просто необходимо срочно обзавестись женой, - озвучил наконец Сефирот свой неутешительный вывод.       Тут же подавившись сосиской, профессор громко закашлял, но его гостя это не остановило.       - Я серьёзно, - принялся настаивать он. – Вам уже много лет, и заниматься уборкой в доме вам очевидно лень. А жена заботилась бы о вас.       Кое-как придя в себя, Ходжо раздражённо поморщился и поправил съехавшие на нос очки.       - Ты меня, конечно, прости, - не удержался он, - но одной жены мне хватило по самые помидоры.       - У вас была жена? – от удивления серебристые брови Сефирота сложились забавным домиком. – Странно… Сколько лет я вас знаю, а никогда про неё не слышал.       - Вот и хорошо. Поверь, эта глупая женщина недостойна даже капли твоего драгоценного внимания.       - Что, всё было настолько плохо? – теперь на лице у парня появилась сочувствующая ухмылочка.       - Хуже некуда, - Ходжо отвёл взгляд и снова возвратился к своей еде.       - Да ладно, рассказывайте, - изменить тему разговора Сефирот явно не желал. – Вдруг я тоже захочу жениться и не буду знать о тех страшных опасностях, которые меня поджидают на этом нелёгком пути.       - Жениться? Даже не думай! – может, ему показалось, но профессор как будто испугался. Какое-то время хозяин дома молча жевал омлет, видимо раздумывая, рассказать или нет, но потом всё же махнул рукой и согласно кивнул. – Ладно, слушай. В общем, её звали Лукреция. Лукреция Кресцент.       - Хм… Кажется, я слышал это имя, когда рос в вашей лаборатории, - неожиданно вставил Сефирот, и учёный согласно кивнул.       - Вполне вероятно. Лукреция была биотехнологом и работала над тем же проектом, что и я. Можно сказать, мы были коллегами по работе.       - И вы в неё влюбились?       - Влюбился? – Ходжо презрительно скривился, будто демонстрируя своё истинное отношение к этому слову. - Поверь мне, мальчик, никакой любви просто не существует. Есть лишь инстинкт размножения, что сводит людей на какое-то время. Они расстаются, если инстинкт перестаёт действовать, либо создают семью на долгие годы, если на смену инстинкту вовремя приходит что-нибудь другое. Например – взаимопомощь и взаимоуважение. Вот и всё.       - Значит, вы её уважали? – Сефирот вдруг осознал, что разгадка всех комплексов и сдвигов в башке, которыми страдал глава Научного департамента, где-то совсем близко. – Или дело было только в инстинкте?       - Наверное, и то, и то. Она была довольно красива и умна. Я уважал её, как научного работника и всегда поддерживал, даже если её исследования признавали глупостью.       - Но что пошло не так?       - Да всё! – Ходжо и сам не понимал, почему согласился рассказывать о своей жизни. Наверное, потому что в тайне давно об этом мечтал. Мечтал, чтобы его сын всё же узнал хоть что-то о своём единственном родителе. – Понимаешь, эта женщина с самого начала любила совсем другого.       - И кого же? - Сефирот участливо кивнул, побуждая профессора продолжать свой рассказ. Тем более что история становилась всё интереснее и интереснее.       - Естественно молодого и смазливого турка, которого приставили охранять нашу лабораторию. Этот идиот бегал за ней повсюду с высунутым языком.       - Но замуж она вышла за вас?       - Так в этом всё и дело! – учёный настолько распереживался, что даже забыл допить чай. – Глупый мальчишка имел лишь каморку в нашем особняке, да и ту ему предоставили временно. Ты же знаешь, как живут начинающие турки? А в те годы всё было гораздо хуже. Что он мог ей предложить кроме самого себя?       - Стало быть, вы предложили что-то посущественнее?       - Если бы… Понимаешь, наши отношения были исключительно её инициативой. Я никогда не приставал к ней, не делал никаких двусмысленных предложений. Но внезапно эта женщина начала буквально вешаться мне на шею! То есть прямо лезла обниматься, и всё такое. Она даже согласилась участвовать в моём эксперименте. И я поверил ей. Я поверил, что я ей нужен.       Что такое – стать ненужным, Сефирот теперь знал слишком хорошо и поэтому сразу помрачнел. Тем временем Ходжо продолжал свой горемычный рассказ:       - Мы прожили в браке почти год, и в какой-то момент всё рухнуло. Я увидел, как она заботится об этом турке… И я понял, что меня просто использовали! Все её слова были ложью! Да, я ревновал, но я имел на это право. А Лукреция тут же изменилась. Вместо притворной любви я получил ничем не прикрытую ненависть. Примерная жена превратилась в истеричку, закатывающую скандалы по любому поводу. В какой-то момент я даже заподозрил, что у неё поехала крыша!       Ненадолго умолкнув, профессор отхлебнул чая, но, кажется, чисто машинально. Его руки слегка дрожали, и также дрожал голос. Сообразив, что человеку просто надо высказаться, Сефирот продолжал сидеть за столом с самым участливым видом. Но в его голове вертелся только один вопрос. Был ли Ходжо столь отталкивающей личностью всегда, или в этом действительно виновна его жена?       - Именно тогда у нас… появился ты, - неожиданная фраза заставила лучшего бойца Шинра оторваться от своих раздумий. – И Лукреция начала твердить, будто из тебя вырастит чуть ли не монстр. Якобы ей приснилось что-то подобное. Только представь, каково это – наговорить гадостей про крохотного ребёнка, которого она ни разу даже не видела, и всё из-за какого-то сна! Опасаясь, что Лукреция может тебе навредить, я строго-настрого запретил пускать её в свою лабораторию.       - Она действительно хотела мне навредить? – почему-то в голове у Сефирота тут же нарисовалась совершенно смехотворная сценка, в которой молодой Ходжо геройски оборонял младенца от полоумной тётки.       В ответ профессор кивнул. Конечно, всё, чего хотела Лукреция, это остановить эксперимент над её сыном. Сделать сына обычным человеком. Разве это не нанесло бы ему непоправимый вред?       - Именно данный факт вкупе с постоянными истериками и привёл к нашему окончательному расставанию. Однажды она просто сбежала, бросив даже своего любимого турка. А искать я её не стал. Так моя семейная жизнь и закончилась.       - Мда… - что сказать по такому поводу, Сефирот представлял себе плохо. – Выходит, что эта женщина сама же свою жизнь и разрушила. А заодно проехалась по чужим. Не слишком-то умное поведение для учёного человека.       - Это урок для тебя, мой мальчик, - неожиданно заявил профессор, будто подводя итог всему своему рассказу. – Нельзя никому верить. Помни, что предают всегда самые близкие. Чем ближе ты подпустишь человека, тем глубже он вонзит нож в твою незащищённую спину. Никогда не заводи жён и забудь про своих глупых друзей. Каждый из них предаст тебя при первом удобном случае.       Напоминание о друзьях заставило Сефирота тоже отвести взгляд и переключится на подливание себе чая. Да, причина ненависти Ходжо ко всем окружающим была наконец-то найдена. Всего лишь обида на женщину, которая предпочла другого. Отсюда комплекс неполноценности и желание самоутвердиться за счёт более слабых существ. Кажется, в какой-то известной книжке по психологии было про это написано. И что ещё хуже, самоутвердиться чокнутый профессор решил за счёт беспомощного ребёнка, на свою беду оказавшегося не в то время и не в том месте. Самый величайший и гениальный эксперимент? Да этот псих просто хотел всем доказать, какой он крутой! И самому себе в первую очередь!       Итак, с Ходжо было всё понятно. Но как быть с друзьями? Ведь не может же профессор быть правым на счёт предательства?       - Если не повезло вам, это не означает, что не повезёт всем! Нельзя жить, не доверяя вообще никому! - попытался возразить Сефирот, и тут же был прерван.       - Можно, и довольно легко. Просто вспомни самого себя. Многим ли ты доверял, прежде чем связался с Рапсодосом и Хьюли?       - Не многим, но такие люди всё же были. Например, профессор Гаст.       В карих глазах Ходжо промелькнул ничем не прикрытый гнев.       - Гаст?! Этот дурак начал наш проект, а потом просто струсил и сбежал, не желая отвечать за собственные ошибки. Или он тебе нравился, потому что в детстве подкармливал конфетами? Просто у Гаста был другой подход к общению с образцами. Назовём это «подкупом». Однако, судя по его уходу из проекта, на судьбу образцов твоему горячо любимому кумиру было трижды наплевать.       - Да что вы вообще о нём знаете?! – Сефирот начал переходить на повышенные тона. - Вы понятия не имеете, почему он ушёл! Может, на это были какие-то причины!       - Ах, причины? – впервые за это утро Ходжо мерзко захихикал. – Я знаю его причины. Просто Гаст тоже обзавёлся женой, и она прополоскала ему все мозги. Именно эта женщина подговорила мужа бросить работу и сбежать на край света. Тот случай, когда инстинкт размножения пересилил здравый разум окончательно и бесповоротно!       Ощущая, как забытая было ненависть к профессору потихоньку возвращается на своё законное место, Сефирот решительно встал из-за стола.       - Думаю, мне пора возвратиться в свою квартиру. Будет слишком подозрительно, если я не объявлюсь там хотя бы с утра. Ещё не хватало, чтобы турки начали меня искать.       - Всего тебе доброго, мой мальчик, - в голосе Ходжо послышалась откровенная издёвка. – Если встретишь своих верных и преданных друзей, передай им от меня пламенный привет. Ах, да… Мне говорили, будто у тебя их не осталось...       Стиснув зубы, но так ничего и не ответив, Сефирот стремительно пошагал к выходу. Услышав, как громко хлопнула дверь, глава Научного департамента тихонечко засмеялся. Пускай глупый ребёнок выделывается сколько угодно. Но от правды не спрячешься и не убежишь. Близкие всегда предают. Так поступила Лукреция, так поступил и Гаст, когда скрыл от своих коллег существование живой сетра, на которой он собственно и женился.       - Однажды ты признаешь это, - в глазах учёного вспыхнул злобный и в тоже время откровенно безумный огонёк. – Ты будешь вынужден признать, что я прав.       Поднявшись со стула, Ходжо сгрёб всю грязную посуду и сложил её в мойку. Взгляд профессора скользнул по мочалке и бутылке с моющим средством, но от идеи вымыть тарелки хозяин дома тут же отказался. Ведь сегодня у него важный эксперимент и встреча с президентом. А завтра обучение новых лаборантов.       Ничего страшного. Как-нибудь в другой раз.       Вертеться перед камерами в собственной квартире Сефироту пришлось недолго, поскольку на его мобильник поступило срочное сообщение. Директор Лазард вызывал СОЛДАТа 1-ого класса для получения нового задания. Что ж, новое задание – это хорошо. Значит, предателем его всё-таки не посчитали. Главное, чтобы оно не касалось убийства Генезиса или ещё чего-то в том же духе.       Быстро добравшись до директорского кабинета, Сефирот поприветствовал начальника и уселся на указанное место за большим столом. На украшавшем стену огромном экране высветилась карта Вутая. Означает ли это, что его опять отправят на войну?       - Кажется, твой допрос произвёл на президента самые неизгладимые впечатления, - Лазард начал издалека. – Но корпорация не будет предъявлять тебе счёт за перегоревшие лампы по причине отсутствия доказательств твоей вины.       - Лампы? Не понимаю, о чём вы, – лучший боец Шинра был – сама невинность.       - И правда… – директор СОЛДАТ наградил своего подчинённого лёгкой улыбкой. – Ладно, забудем про лампы. Но у нас есть ещё одно очень важное дело, о котором мы подзабыли, пока пытались хоть что-нибудь узнать о судьбе пропавшего Рапсодоса. И это дело – его невыполненная миссия.       - Вы хотите поручить её мне?       Лазард согласно кивнул.       - Похоже, что герой у нас будет всё-таки один.       - Но я совершенно не хочу быть героем! Тем более в одиночку! – Сефирот боялся даже представить, как отреагируют друзья, когда увидят, какую шумиху устроят журналюги вокруг его персоны. И особенно боялся реакции Генезиса. Ведь сейчас он всё ещё надеялся, что сбежавший друг даст о себе знать. А если Ген увидит по телевизору все эти торжества и награждения… Да он точно психанёт и никогда больше не вернётся!       - Ты заявил, что не будешь убивать Рапсодоса, потому что подобный приказ не имеет отношения к войне, - напомнил Лазард, и его улыбка сразу исчезла. - Президент согласился войти в твоё положение. Но если ты откажешься выполнять ещё и это…       - Я вовсе не отказываюсь от участия в войне, - быстро пояснил Сефирот, пока его снова не обвинили в измене. – Более того, я готов отправиться в Вутай хоть сейчас. Но моё постоянное геройство создаёт среди остальных СОЛДАТ нездоровую атмосферу. Может, вам нужны новые дезертиры?       - И что ты предлагаешь?       - Я предлагаю поручить основное руководство штурмом форта Тамблин кому-нибудь другому. Например Анджилу. Если уж на то пошло, то вы могли бы слетать туда и сами. А меня… запихните куда-нибудь в группу Б.       - В группу Б? – Лазард с удивлением уставился в собственный компьютер, быстро сверяясь с имеющимся там планом штурма. – Но у нас нет никакой группы Б!       - Ну, так создайте её, - Сефирот пожал плечами. – Экая мелочь.       - Хм… - директор быстро забарабанил пальцами по кнопкам. – Скажем, группа Б для отвлечения основных сил противника, прикрывающая группу А… А группе А мы поручим самое главное - пробраться в форт, чтобы заложить там бомбу. И командующим назначим Анджила Хьюли.       - Видите, всё очень просто, - Сефирот уже мысленно представил, как взбесится Анджил, когда узнает, что будущим героем назначили именно его.       - Я-то вижу, - Лазард прекратил стучать по клавиатуре и с довольным видом откинулся в своё кресло. – Но увидит ли это президент… Как ты там сказал? «Может, вам нужны новые дезертиры»? Хорошая фраза… Надо будет её запомнить.