Всё, что осталось за кадром

      Последний раз Сефирот видел Анджила, когда они с Заком прилетели в здание Шинра чтобы остановить Генезиса и не дать ему убить профессора Ходжо. Можно сказать, что Холландер решил избавиться от конкурента самым радикальным способом. Именно тогда Хьюли наконец обратил внимание на худобу своего друга, но расспросить о её причинах времени не хватило. Спасать главу Научного департамента лучший боец Шинра отказался, и в итоге был отправлен на нижние этажи. А Анджил и Зак с лёгкостью справились без него.       Но триумфального возвращения Хьюли в лоно родной корпорации за этим вовсе и не последовало. Руководство Шинра просто его боялось и скорее пожелало бы выполнить приказ о ликвидации, чем вернуть раскаявшегося СОЛДАТА к себе на службу.       Да и сам Анджил понимал, что не всё так просто, предпочитая летать на ненавистных крыльях незнамо где, чем явиться к президенту и умолять о своём прощении. В общем, с Хьюли общались только Лазард и Зак. А Сефирот опять остался где-то в стороне, вновь и вновь размышляя о нависшей над ним угрозе непроглядного одиночества.       Только теперь, пережив нападение Генезиса, о своём лучшем «образце» наконец-то вспомнил профессор Ходжо, вызвав его к себе для внепланового медицинского осмотра.       - Я понимаю, почему Хьюли посоветовал мне обратить на тебя внимание, – ахнул учёный, едва его подопечный снял плащ и уселся на уже привычную больничную койку. – Что ты с собой сделал?       - Сбросил лишний вес, - Сефирот невозмутимо пожал плечами, словно не произошло ничего страшного.       Нацепив очки, профессор внимательно всмотрелся в его осунувшееся лицо.       - Когда ты спал в последний раз?       - Вчера, около двух часов.       - И чем ты занимался сегодня?       - Размышлял о своей дальнейшей жизни, - честно ответил СОЛДАТ, неторопливо укладываясь на мягкую подушку.       - Ну и как? – Ходжо уже догадался, что ничего хорошего от сына сегодня не услышит.       Будто подтверждая эту догадку, Сефирот с готовностью заявил:       - Я решил уйти из корпорации, жениться и обзавестись детьми.       - Хм... А ты знаешь, что детей нужно чем-то кормить? Где ты будешь работать?       - Да где угодно, - парень пожал плечами и устало закрыл глаза. – Вон хотя бы в службе доставки. Байк у меня есть.       - О как! Но уверен ли ты, что после всех экспериментов и мако обработок у тебя вообще родятся нормальные дети? – всем своим видом Ходжо явно демонстрировал, будто не воспринимает слова своего «образца» всерьёз.       - Да, такая опасность действительно существует, - как ни странно, Сефирот согласился и тут же добавил: - Наверное, мне стоит усыновить парочку сирот из трущоб. Я любил бы их, читал бы на ночь сказки и всегда угощал конфетами.       - А потом бы они выросли, упекли бы тебя в дом престарелых и присвоили бы твоё имущество, - закончил за него «добрый» профессор, мерзко при этом хихикнув. – Перевернись, пожалуйста, на живот. Мне нужно сделать рентгеновские снимки твоего плечевого пояса.       - Думаете, у меня переломаны все кости? – Сефирот послушно перевернулся.       - Просто хочу кое-что проверить, - Ходжо подкатил к койке рентгеновский аппарат и принялся его запускать.       Спустя некоторое время снимки были готовы, и теперь глава Научного департамента с интересом их разглядывал. Его сын по-прежнему лежал на койке, поскольку никаких других указаний больше не получал.       - Ну и что там? – с любопытством спросил он, просто не зная, чем себя занять.       - Как ни странно, всё в порядке, - кажется, профессор был сильно этим удивлён. Или даже огорчён.       - И что в этом странного?       - А то, что я видел твоих дружков, Рапсодоса и Хьюли. Скажи, ты не заметил в них чего-нибудь необычного?       Сефирот ненадолго задумался, пытаясь что-то вспомнить, а затем покачал головой.       - Кажется, нет…       - То есть крылья на спине – это, по-твоему, обычно?       Услышав заданный вопрос, лучший боец Шинра тут же отвёл свой взгляд.       - Крылья как крылья, - раздражённо буркнул он, стараясь не смотреть в глаза подошедшего профессора.       - Ты сходил с ума из-за какой-то царапины на плече твоего друга. А сейчас тебе плевать, что у него выросла подобная хрень?       - Да, плевать.       - А зря, - Ходжо склонился над своим «образцом», всё же вынуждая его смотреть при разговоре в глаза. – Я изучил генетические материалы Рапсодоса и Хьюли, найденные в лаборатории Холландера. И обнаружил у них ген, ответственный за эти крылья. Так вот, поздравляю, мой мальчик. Этот ген есть и у тебя.       - Очень этому рад, - пробурчав свой ответ с самым безразличным выражением лица, Сефирот попытался отвернуться к стене, но внезапно был повёрнут обратно.       - Ты ведь не удивился, - это был не вопрос, а скорее констатация факта. В карих глазах профессора вспыхнула самая настоящая злость. – Полагаю, это означает только одно. Тебе известно об этом уже давно!       - А что, если и так?       Лучший боец Шинра снова закрыл глаза, но рассвирепевший Ходжо схватил его за плечи и с силой начал трясти, буквально заставляя сесть.       - Что ты от меня скрывал?! Говори сейчас же! – грозно потребовал он. – Когда впервые это появилось?!       - Когда мне было… десять лет.       Отпихнув от себя взбесившегося учёного, Сефирот всё же умудрился хорошенько двинуть по его руке, и это помогло. Ходжо болезненно скривился, схватившись за собственный локоть, но зато как будто пришёл в себя. Трясти своего подопечного он резко передумал.       – Простите, это вышло случайно, - быстренько вставил СОЛДАТ, на что глава Научного департамента лишь с досадой отмахнулся.       - Покажи мне его! - потребовал учёный, имея в виду естественно крыло.       Но Сефирот упрямо помотал головой. Плотно стиснув губы, Ходжо запер дверь в лабораторию на ключ и вырубил видеонаблюдение.       - Давай, не стесняйся. Я не собираюсь никому про это рассказывать. Президент и так уже шарахается от одного твоего имени.       Сын немного поразмышлял, а потом на мгновение прикрыл глаза, будто пытаясь на чём-то сосредоточится. И только после этого из его спины всё же вырвалось чёрное крыло. Такое же, как у Рапсодоса. Несколько перьев разлетелись по лаборатории, и профессор быстро их подобрал, засунув в карман для дальнейших исследований.       - Я возьму у тебя соскобы и сделаю новые рентгеновские снимки, - сообщил он, взяв инструменты и подойдя к огромной пернатой конечности. – А второе ты создать не пытался?       - Я не чувствую, что оно одно, - Сефирот ощутил небольшую боль, но сопротивляться больше не стал. – И летаю как с двумя.       Ощупав на всякий случай второе плечо, но так ничего и не найдя, Ходжо снова прикатил рентгеновский аппарат и сделал очередные снимки.       - Почему ты скрыл от меня настолько важный факт?! – профессор по-прежнему не мог отойти от пережитого возмущения. - Я же просил обо всех изменениях немедленно сообщать мне!       - А вы видели, что у вас находится в соседнем помещении? – тут же напомнил Сефирот, указав на дверь. И сам на это ответил: – У вас там целая коллекция таких же уродцев, заспиртованных в банках. И мне совершенно не хотелось её пополнить!       - Как ты мог подумать, что я сделаю такое с тобой?! – Ходжо искренне удивился, совершенно не представляя, откуда у его ребёнка могли появиться подобные глупые мысли.       - А чем я их лучше?       - Я уже говорил. Ты – мой самый лучший и гениальный научный образец!       - Но я же не знаю, где у вас грань между гениальным и провальным, - в словах Сефирота послышалась непривычная обида. – Люди с крыльями – это ненормально. А если крыло всего одно – то это ненормально вдвойне. Мне было всего десять лет. И вы ни разу не сказали, для чего я вам нужен. Я просто боялся за свою жизнь! Если бы вы не обращались со мной как с вещью…       Раздражённо фыркнув, Ходжо поднял ушибленную руку, призывая его помолчать. Глупости ребенка, кажется, не было предела. Неужели за все эти годы он так ничего и не понял?       - Я не считал тебя вещью!       - Считали! Вы никогда не спрашивали, чего я хочу, а чего нет! И никто не спрашивал! Вы всё решали за меня!       С трудом скрывая удивление от такого резкого тона, Ходжо уверенно заявил:       - Это Рапсодос и Хьюли вбили в твою голову подобную чушь! Я всегда знал, что от них не будет ничего, кроме вреда!       - Рапсодос и Хьюли тоже считали меня вещью! И в итоге обошлись точно так же! Почему вы все думаете, что имеете право решать мою судьбу?! Я – такой же человек, и у меня тоже есть права! Если я вдруг захочу уйти из корпорации, я с лёгкостью это сделаю! И ни вы, ни президент не сможете меня остановить!       - Это всё, что ты хотел сказать?       - Всё… – голос «пациента» заметно стих, а взгляд стал каким-то рассеянным. - Я могу идти?       Профессор утвердительно кивнул. Сложив крыло и встав с койки, Сефирот потянулся к своему плащу, но внезапно пошатнулся и рухнул на пол.       Пережив несколько тревожных минут, в течение которых он судорожно рылся по ящикам в поисках нашатыря, Ходжо наконец-то привёл своего сына в какое-то подобие сознания. Именно «какое-то» и именно «подобие». Молодой боец разлепил свои глаза и уставился прямо перед собой, едва ли осознавая, на чьих коленях сейчас покоилась его голова.       - Холодно…       Тихо пробормотав одно единственное слово, он пошевелился и начал шарить рукой возле себя, будто что-то ища. Ухватившись в итоге за отцовскую руку, СОЛДАТ 1-ого класса попытался сесть. В свою очередь учёный постарался ему помочь, но сын тут же повалился прямо на него.       - Кто здесь? Не уходите… - Сефирот продолжал едва слышно бормотать какой-то бред и хвататься слабеющими пальцами теперь уже за белый халат.       Некоторое время профессор не шевелился, со страхом вглядываясь в измученное лицо собственного ребёнка, казавшееся сейчас гораздо более юным, чем обычно. Что-то так и тянуло прижать его к себе, утешить и успокоить. Почти ласково коснувшись бледной щеки парня, директор Научного департамента сдвинул в сторону растрёпанные серебристые волосы, и к его удивлению Сефирот слегка улыбнулся, а затем внезапно произнёс:       - Мама?       И одно это слово изменило всё. Буквально подскочив с места, Ходжо уронил сына на койку и в ужасе отшатнулся.       - Мам? Не уходи… - плюхнувшись на подушку и немедленно запутавшись в волосах, явно напуганный Сефирот снова принялся шарить рукой возле себя.       А тем временем в голове профессора разразилась самая настоящая война. Обмороки, отказы от сна и еды, бред и какие-то глупые истеричные претензии? Всё указывало на то, что у мальчика весьма серьёзное душевное расстройство!       - Так не должно быть! – яростно воскликнул учёный, всё ещё отказываясь понимать, как его эксперимент мог привести к такому непредвиденному результату. – Тебе предназначалось стать величайшим существом в этом мире! Больше, чем человеком! Больше, чем даже сетра!       Не обращая внимание на мольбы сына, Ходжо бросился к своему рабочему столу и принялся опять рыться по ящикам в поисках необходимых лекарств. Допустить крах всех своих трудов он просто не мог.       А ведь с самого начала было ясно, что любые близкие отношения Сефироту только навредят. У величайшего существа в мире не должно быть никаких слабостей. Никакой любви, никакой семьи, никаких друзей! Именно поэтому рассчётливый профессор оградил ребёнка от любых проявлений привязанности, лишив его и матери, и отца. Но теперь все эти старания едва не пошли прахом по вине двоих придурков, Рапсодоса и Хьюли. Всего за несколько лет дружбы идеальный боец превратился в неуверенного в себе неврастеника!       А что будет дальше? Он начнёт закатывать истерики и рыдать из-за каждой ерунды? О развитии нервных заболеваний Ходжо кое-что знал. Ничего хорошего на этом пути Сефирота не ожидало. Все подобные явления стоило пресекать на корню!       Найдя, что искал, директор Научного департамента вернулся к койке и решительно всадил своему сыну лошадиную дозу успокоительного. А затем взял телефон и набрал номер президента.       - Это Ходжо. Я хочу поместить Сефирота на стационарное лечение. Где-то недели на две… Нет-нет, ничего серьёзного. Просто последнее время он плохо себя ведёт.       К счастью с этим утверждением Шинра охотно согласился, и его разрешение было получено. Набрав ещё один номер и распорядившись подготовить палату, учёный довольно хихикнул. А затем склонился к своему нерадивому ребёнку. Кажется, тот начал засыпать.       Тем не менее, профессор прекрасно понимал, что случившееся безобразие являлось весьма и весьма тревожным звоночком, ставя под угрозу всю его гениальную задумку. И одних лекарств может оказаться недостаточно. Видимо, придётся придумать что-то ещё. Конечно, парень слишком молод, но в подобной ситуации промедление, как говорится, смерти подобно. Начатый много лет назад эксперимент придётся немного ускорить. А для этого потихоньку ознакомить Сефирота с кое-какими подробностями.       Главное, не сразу и не со всеми. Если вывалить на мальчика правду целиком, он конечно взбесится, закатит очередную истерику, а то и вовсе попытается сбежать, выполнив свою угрозу по поводу работы в службе доставки. Но если правду давать понемножку, то разум Сефирота успеет к ней адаптироваться, и сын покорно примет любую свою судьбу.       Когда Сефирот очнулся, то обнаружил себя лежащим в той самой палате, где когда-то прошло всё его детство. Только сейчас тут не было никаких лишних вещей, от чего опостылевшее помещении казалось ещё скучнее, чем тогда. Собственные мозги напоминали ему вязкую кашу, а в руку оказалась воткнута капельница.       Естественно, первой мыслью СОЛДАТА 1-го класс было срочно встать и уйти. Но его относительно здравый разум над этим возобладал. Нужно хотя бы узнать, что случилось. В памяти не оставалось ничего, кроме большой чёрной дыры. И только когда появился Ходжо, всё происходящее быстро встало на свои места.       - Ты довёл себя до полного истощения! – рассерженный профессор тыкал в него пальцем и даже не хихикал. – Это просто уму непостижимо! Величайший боец в мире бухается в обмороки, будто он – сопливая беременная девчонка! Разве тебе самому не стыдно?!       Странно, но после такого красочного сравнения, Сефироту, и правда, стало стыдно. Хитрый учёный умел подбирать слова.       - Будешь жить в этой палате, пока не наберёшь хотя бы килограмм восемь! А лучше все десять! И на две недели о своей работе можешь забыть!       - Вы запрёте меня тут, как в детстве? – признаться, подобная перспектива «гордость корпорации» совершенно не устраивала.       - Если будешь хорошо себя вести, я разрешу тебе гулять по этажу. Но не раньше завтрашнего дня, - Ходжо быстро понял, что лучше пойти на некоторые уступки, дабы не получить ещё один пролом в стене. Хватит с него и Генезиса.       Согласно кивнув, Сефирот поправил подушку и постарался пристроиться поудобнее. Глава Научного департамент принялся отсоединять капельницу.       - А могу я поработать хотя бы в вашем архиве? – спросил вдруг «больной», с облегчением спрятав под одеяло освободившуюся руку.       - В архиве?       - Да. Мы всё ещё пытаемся отловить Холландера, и я хотел бы поискать на него какую-нибудь личную информацию.       - Ладно, я выпишу тебе пропуск, - Ходжо сразу догадался, что сын откровенно врёт, но виду решил не подавать. – Только не забывай вовремя обедать и не сиди там допоздна.       - Ага-ага, - Сефирот явно приободрился. Кажется, даже в таком его положении имелись определённые плюсы.       Оставив на тумбочке несколько таблеток, профессор подошёл к двери и велел заносить завтрак. Пробуждение состоялось даже лучше, чем он рассчитывал. А что до архива, то всю самую важную информацию учёный убрал оттуда ещё много лет назад.       Но почему-бы не оставить для сына кое-какие зацепки? Что-нибудь не сильно важное и не слишком шокирующее. Что-то, что подскажет Сефироту, где искать дальше. Начатый эксперимент требовалось срочно ускорить, и Ходжо уже не терпелось к этому преступить. Результата своих трудов директор Научного департамента даже не представлял, но наверняка это окажется что-нибудь грандиозное и невероятно гениальное! А какой ценой данный результат будет достигнут – совершенно не важно!