Ошибка в расчётах

Ситуация выглядела весьма неоднозначно. Артём был мрачным, каким-то отстраненным. И остальные к нему как-то не решились лезть. Может снова поссорился с Игорем, так скоро помирятся. Но ребята были не совсем правы, потому что конфликт был односторонним. Игорь в эту ночь спал один и чувствовал себя неоднозначно. Он должен быть рад, что наконец сможет выспаться и никто не стискивает в крепких надёжных руках. Но ... Блин, этот наглый альфа навязался и прочно засел в его сердце. Игорь привык, что Артём всегда рядом и сейчас чувствовал себя брошенным и таким одиноким. Акинфеев сжимает в руках своего львёнка, утыкается носом в его искусственный мех пахнущий лавандой. - Только ты меня понимаешь, - вздыхает Акинфеев. - И не обвиняешь. Акинфеев ещё что-то говорит, рассуждает о Дзюбе и его нежелании понять суть вещей. Львёнок молчит, не отвечая своему любящему хозяину. Игрушка не может говорить, а если б могла, то напихала бы вратарю за его упрямство и недоговорённость. Постель холодная и пустая. Свернувшийся на ней омега выглядит маленьким и хрупким. Артём зависает, протягивая руку и погладив омегу по голове. Дзюба залезает на кровать к Игорю, ложится, притягивая к себе за талию. Артём сегодня весь день строил из себя обиженного, но никто не подошёл его успокоить. И это как-то на самом деле его оскорбило, поэтому вечером Артём пошёл разбираться, неожиданно заставая такую милую картину. Львёнок валяется где-то в ногах и Дзюба берёт игрушку в руки, решая внимательнее её осмотреть. Вот что в этом голубом нечто такого милого? Вот Игорь милый ... и красивый и стройный и сексуальный и ... Вообще-то, его! А этот весь такой очаровашка кого-то другого любит. Ну уж нет! Артём так погружается в свои мысли, что гнев снова выходит из-под контроля и слышится треск. Львёнок жалостно трещит в сильных пальцах, лишаясь лапки. Игорь просыпается, непонимающе смотря на свою игрушку. Он забирает игрушку, трепетно гладя его по травмированной лапке, прижимая к груди. - Вот что тебе мой Тёма сделал? - сонно бубнит Игорь. - Вообще-то, я тоже Тёма, - обижается Артём. - Да, но ты глупый, - смеётся вдруг Игорь, взъерошивая волосы альфы. - А мой податливый, чистый и милый. Такой, каким был ты три года назад. - В смысле? - вовсе теряется Артём. - Причём тут я вообще? - При том, что три года назад ты был совсем другим, - вздыхает Акинфеев, откидываясь на постель. - Таким трогательно нежным и романтичным. Ты подарил мне игрушку в честь перехода в Зенит и твоей ко мне любви. Это было мило, но сейчас ты другой. - Постой, то есть всё это время я ревновал к самому себе трехлетней давности? - опешил Дзюба, нависая над омегой. - Это каким надо быть придурком? - В твоём случае, фееричным, - облегченно смеётся Акинфеев, как будто с его плеч свалился многолетний груз. - Ну знаешь ли, - бубнит под нос Дзюба, устраиваясь рядом. - Ты лучше скажи, чего сразу не сказал? Я тут долго мучился от ревности видите ли. - Извини, - пожимает плечами Акинфеев. - Но ты сам виноват, нечего было терять план по моему завоеванию. Артём подскочил, неверяще заглядывая в глаза Игоря. Омега скептически приподнял бровь, когда альфа навис над ним. Артём медленно и нежно коснулся манящих губ Игоря, мягко проникая языком в его рот, оглаживая ровную кромку зубов, сплетая свой язык с его. Сердце Игоря забилось быстрее, отдаваясь ударами в ушах, руки Артёма тем временем проникли под футболку омеги, задирая ткань. Альфа прихватил нижнюю губу Игоря зубами, чувственно прикусывая и ощущая как тот задрожал под ним. Артём решился углубить поцелуй, но в его плечи неуверенно упёрлись ладони, отталкивая. - Что-то не так? - спросил Дзюба, разрывая поцелуй и замирая над омегой. - Передумал? - Надо зашить моего Тёму, ты оторвал ему лапу, - мотает головой Акинфеев, выбираясь из-под альфы и, захватив игрушку, направляется к тумбочке. - Знаешь, мог бы хоть раз забыть о нём, - беззлобно говорит Дзюба, поднимаясь с постели. - И мы в отношениях? - Я считал, что да, - удивляется в свою очередь Акинфеев. - Ты ведь меня пометил. - Ну это да, - кивает Дзюба, присаживаясь рядом. - Но сделал это без твоего согласия, как бы. - Но сделал, - замечает Акинфеев, поведя плечом, когда альфа кладёт на него свой подбородок. - И это уже нельзя было изменить. - Значит, ты меня любишь? - улыбнулся Артём, располагаясь позади омеги. - И не отрицай. - Хорошо, - вздыхает Игорь, откидываясь на грудь альфы, стараясь ровными стежками пришить лапку львёнка. - Не буду. - Вот и хорошо, - успокаивается Артём, уткнувшись носом в чужую макушку, вдыхая мяту с полынью. - Вот и хорошо. - Ты ведь не уснешь так? - с надеждой спрашивает Игорь. - Потому что для меня поза неудобная. - Ладно, - нехотя отвечает Артём, приобнимая омегу за талию, теснее прижимая к себе. - Я постараюсь. - Уж постарайся, - усмехается Игорь, мягко потрепав альфу по голове.