Запах сигарет и вайдовые глаза

      Новая школа – новые люди. Так думал я несколько, а точнее, пять лет назад.       В тот день, когда я появился на свет и успел прожить целых двенадцать «годиков», мой друг покончил с собой. Он просто спрыгнул с крыши своего дома. Тогда я боялся, что на нервах и сам могу себя прикончить. Вечером, только узнав об этой ужасной новости, я закрылся в своей комнате и достал с полки наш любимый альбом с фотографиями. Я не кричал, не закатывал истерик, открыл первую страницу и тихонько заплакал.       Ночью, лёжа в кровати, я гипнотизировал взглядом белый потолок и мучал свой мозг никому ненужными мыслями. Я думал только о том, почему друг решился на такое. Из-за ссоры с родителями? Из-за проблем с учёбой? Из-за девушки? Но, к сожалению, бабушка, с которой он жил, была тяжело больна и вряд ли беспокоилась за внука. Учился он на одни пятёрки, с начальной школы был отличником. Особи женского пола мало обращали на него внимания, предпочитая не умных, а приятных на внешность парней.       Я не мог спать. Как только я закрывал глаза, видел друга, который подходит к бетонному краю, смотрит вниз, возможно, плачет, делает шаг…       Два месяца я посещал школьного психолога, страдал бессонницей, совсем не ел и ни с кем не разговаривал. Мать металась из угла в угол, наблюдая, как с каждым днём мне становилось хуже. Я с огромными проблемами в оценках доучился до конца года и летом с матерью переехал в другой город – Санкт-Петербург.       Проспекты, широкие улицы и дороги, прекрасные здания, известные памятники, мосты и белые ночи - всё это вскружило мне голову. Первый час в новом городе, а я уже забыл своё имя, как дышать и причину моего переезда.       В новой школе я надеялся получить поддержку, но в первый же день что-то пошло не так, меня возненавидели все: одноклассники, ученики из параллельных классов, учителя. Я не знал, чем так им не понравился, но меня запомнили главным лохом этого здания.       За пять лет проживания в Санкт-Петербурге я привык к шумной суете, общественному транспорту и разводным мостам. Я свыкнулся с тем, что при входе в школу со мной в ответ не здоровается даже охранник, в дверях класса я постоянно падаю от чьей-то подножки, на уроках в меня кидают скомканные бумажки, а на переменах по-всякому глупо обзывают.       Новый учебный год – новые отношения с одноклассниками. Так думал я до того, как зашёл в класс.       Все сидели парами. Я нерешительно огляделся и заметил, что моя любимая последняя парта пуста. Как только я сел, на меня устремились двадцать шесть пар лукавых глаз. Парни начали болтать на перебой, а девочки что-то неуверенно пищали.       - Шастун, мало времени было для того, чтобы хоть как-то подкачаться? – главный спортсмен нашего класса оглядел меня с ног до головы, а я неуверенно поёжился.       - Да у него и в планах не было! – засмеялась «красотка» и закусила губу, пытаясь соблазнить рядом сидящего.       Я отвернулся к окну и не слушал, что они говорили.       - Заткнулись все! – в класс вбежал Павел Алексеевич, а следом прозвенел звонок.       Все послушно замолчали. Учитель русского языка и литературы, а по совместительству наш классный руководитель, присел на край своего рабочего стола и указал руками на парня стоящего рядом. Паренёк несколько смутился и опустил взгляд. Я заинтересованно выпрямился.       - Знакомьтесь, новенький – Арсений Попов, - Добровольский подошёл к новоиспечённому однокласснику и подтолкнул его за плечи немного вперёд. – Занимай свободное место, а я наконец начну классный час.       Голубоглазый брюнет по имени Арсений поправил чёлку и неуверенно оглядел класс. Та самая «красотка» спихнула спортсмена с соседнего стула и хитро захлопала глазками. Попов улыбнулся и вскинул брови, направляясь к моей парте. Он занял место рядом со мной, с грохотом подвинув стул, и все тут же оглянулись, глядя на нас вытаращенными глазами.       - Почему на нас так все смотрят? – шепнул мне новенький.       Спортсмен, который ранее пересел на место передо мной, повернулся и, посмотрев на Арсения, сказал:       - А, ты, знакомься, - он показал на меня пальцем. – Это – Антон, Антон – гей.       Я цокнул языком, закатил глаза и отвернулся.       - Серьёзно? – снова шепнул мне на ухо Попов.       Я цокнул языком, закатил глаза и покраснел.