Запах сигарет и вайдовые глаза

      Я выключил вскипевший чайник, разлил кипяток и заварку по чашкам, и отставил остывать. Арсений, который всё ещё топтался в коридоре, чихнул, и только тогда я опомнился, что дома не один, да, я очень гостеприимный. Я вышел в коридор и открыл дверь в свою комнату.       - Иди сюда, - позвал я его и распахнул дверцы шкафа в поисках одежды для Попова. – Снимай мокрую одежду, я сейчас дам тебе другую.       Арсений зашёл в комнату вслед за мной и принялся стягивать кофту, расстёгивая пуговицы. Я быстро достал из шкафа вещи и положил их на кровать.       - Вот, - я глянул на Арсения, который уже принялся снимать футболку. – Я, пожалуй, выйду.       Уже в коридоре я услышал хитрый смешок, но не придал этому значение. За окном потемнело, по стеклу стучали крупные капли дождя, сверкала молния. Я поставил чашки на стол. Вмиг раздался оглушительный раскат грома и на кухне стало темно. Свет потух, и фонари на улице погасли.       Я замер на месте. В квартире было тихо, Арсения я не слышал, казалось, что я совсем ничего не слышал, кроме звенящей тишины. С самого детства я боюсь темноты…       - Арсений… - прошептал я, вмиг севшим голосом. ***       Мне сейчас семнадцать, и я до сих пор вижу в темноте монстров и чудовищ.       Когда мне было шесть лет, я помню, как играл в своей комнате и всегда дёргался, когда ветка постукивала о стекло моего окна. Я думал, что это какой-то монстр, который хочет попасть внутрь, прямо ко мне. Когда это повторялось часто, я убегал к маме в комнату и ложился спать вместе с ней.       Исполнилось мне двенадцать, и я забыл, что такое прогулки с друзьями по вечерам. Я не мог зайти в тёмный подъезд, мне казалось, что сейчас выскочит маньяк и убьёт меня, как во всяких дурацких ужастиках.       Даже сейчас, когда прошло довольно много времени с моего переезда, казалось, моя жизнь изменилась, но я всё ещё боялся вставать и выходить из своей комнаты, смотреть в окно, проснувшись ночью.       Мне казалось, что я могу увидеть что-то запредельное, что мне лицезреть категорически нельзя. ***       Я простоял на кухне около минуты, кожа покрылась мурашками. В темноте находится было не комфортно, единственное, что освещало комнату время от времени – это молнии, похожие на паутинки.       За окном гром гремел раскат за раскатом. С каждым ударом мне становилось всё хуже. Дыхание сбивалось, руки слегка подрагивали, страх пробирался прямиком под кожу до костей.       Я развернулся в ту сторону, где находился коридор, сделал несколько шагов вперёд, держась за стены. Я представляю какого было Арсению в незнакомой квартире. Я знаю, что самым логичным решением было позвать Попова, но мой язык отказывался шевелиться.       Сделав несколько шагов, я остановился и уловил какое-то движение. Вдруг передо мной что-то дёрнулось и я вскрикнул от страха.       - Ты чего, Тош? – Арсений, кажется, и сам испугался. – Что случилось?       Я не знал, что сказать.       - Арс, - выдавил я дрожащим голосом.       - Антон, - удивлённо произнёс Арсений. – Ты чего дрожишь?       Спустя минуту напряжённого молчания я всё-таки ответил.       - Я боюсь…       - Антош, - протянул Попов, и я почувствовал, как он прикоснулся к моему плечу. – Ну ты чего? Иди ко мне.       Я, услышав такие слова, растаял от того, с какой нежностью и заботой он их произнёс. Но с места я не сдвинулся.       Арсений сделал два шага вперёд и крепко взял меня за руку. Это случилось так неожиданно, что я совсем забыл про темноту и сконцентрировался на тёплой широкой ладони парня.       - Антон, пошли на кухню, - Арсений мягко потянул меня в свою сторону, но у меня подкосились ноги от волнения (?) и я даже не понял, как упал и оказался на полу.       Очнулся я через несколько секунд, когда почувствовал под собой чужое тело, источающее жар. Арсений лежал подо мной неподвижно. Моё сердце сделало тройное сальто и пробудило давно забытые чувства и ощущения, оно начало биться с такой силой, будто хотело выскочить из грудной клетки, пробив рёбра. Мне казалось, что я чувствую и чужое учащённое сердцебиение, соприкасаясь с грудью Арсения.       - Бля, Арс, прости, - пролепетал я и уже было предпринял попытку встать, но вдруг почувствовал, как мои губы обдало горячим дыханием.       В темноте всё ощущалось совсем по другому. Пролежав, около двух-трёх минут я всё-таки поднялся и помог Арсению встать. Сердце всё ещё билось в удвоенном темпе, и я никак не мог успокоиться. Где-то глубоко во мне проснулось что-то странное и неизведанное, но такое родное и тёплое. Я решил подумать об этом позже. ***       - Я сейчас попробую найти свой телефон, чтобы включить фонарик, - я услышал, как Арсений зашуршал своей курткой где-то рядом. – Но лучше, конечно, найти свечки, у тебя же есть свечки?       Я кивнул, но вовремя опомнился, он ведь меня не видел. Для меня такое общение с использованием слов было необычным и неловким.       - Я думаю, да, - меня осветила яркая вспышка света и я зажмурился, Арсений ухмыльнулся. – Когда отключали свет, мама всегда зажигала свечи. ***       Я вместе с Поповым отыскал с фонариком кладовую и откопал старый целлофановый пакет со свечами. Мы сели на кухне за стол и зажгли несколько, стараясь не делать резких движений. Дождь за окном стих, но где-то вдали всё ещё громыхал гром, и сверкала молния.       - А где, кстати, твоя мама? – Арсений уставился на свои носки и забавно пошевелил ногами.       Я завязал пакетик и положил его на подоконник на всякий случай. Мне почему-то стало неловко и я опустил голову.       - Она… работает допоздна и приходит утром, - соврал я, пока что не хотелось рассказывать всё, тем более я и сам ещё не разобрался в этом.       - Ты родился тут? – Арсений продолжал задавать вопросы и явно пытался вывести меня на разговор.       Я вспомнил про заваренный мной ранее чай и поставил слегка остывший перед нами. Из кухонного шкафчика я достал миску с печеньем. Попов улыбнулся и взял кружку.       - Нет, я из Воронежа, - ответил я и откусил печенье.       - Переехал? – поинтересовался Арсений с набитым ртом. – А я из Омска, - он прожевал и ответил.       Я кивнул. Мне вдруг захотелось поделиться с ним мыслями, я действительно надеялся, что он мог бы стать моим другом.       - Да, переехал, мой друг… он покончил с собой, - я потёр переносицу, Арсений перестал жевать и аккуратно взял меня за руку. – Я больше не мог находиться в том городе, в городе, котором я потерял… его… и там, где меня бросил отец.       С каждым моим словом Попов сжимал мою руку всё крепче. И я чувствовал, но не знал, что это за чувство, похожее чем-то на дружбу. Интересно, мы уже могли назвать друг друга друзьями? Я встал и приоткрыл окно, на улице всё стихло.       - Арс, - сердце из-за предстоящего вопроса забилось чаще, а ладони похолодели. – Кто мы друг другу?       Сердце сжалось. Арсений перестал стучать пальцами по столу и уставился на меня. Я не успел отвести взгляд, поэтому мне стало неловко и я покраснел.       - Друзья, Тош, - Попов вышел из-за стола и подошёл ко мне вплотную. – Друзья…       Он крепко обнял меня и я впервые, кажется, за эти пять лет искренне заулыбался. Его тепло передавалось мне и в его объятиях было находиться очень приятно.       Но в голове вертелся один-единственный вопрос.       Просто друзья? ...