Живущий в бездне

      Десять месяцев спустя       

— Темный ангел, что ж ты вьешься Над моею головой? Ты добычи не добьешься Темный ангел, я не твой!

      — Это мы еще посмотрим, — сузил глаза Гаруда, как всегда появляясь из неоткуда и без предупреждения. — Своего мнения я не менял! Ты моя добыча и ею останешься!       Колокольчик бы ему на шею повесить.       — Ты добычи-и не добьешься-а! — вместо ответа повторно пропела Кира, даже не обернувшись на него в отличие от мгновенно подобравшейся Вераса внутри. — И когда-нибудь я научусь скрывать свою ауру так, что даже ты не сумеешь меня учуять! Темный ангел я не тво-о-ой...       — Боюсь, что на это тебе не хватит даже вечности, человек, — фыркнул дух, притопнув.       Кира заинтересованно покосилась на него, внимательно разглядывая. Ничего нового и необычного на фоне того, что тот уже успел продемонстрировать, она не увидела. Все та же долговязая жилистая мужская фигура, на этот раз закутавшаяся в дорогие одежды средних веков, преимущественно темных расцветок и сменивший костяную рогатую маску на карнавальный вариант из серых перьев разных оттенков. Длинная роскошная густая грива серебристых волос водопадом ниспадала на спину и грудь всем барышням на зависть. Крылья, хвосты, когти и прочие атрибуты нелюдя, дух предпочел не использовать в своем новом облике, выглядя ещё более человечным, чем обычно. Если, конечно, у обычных людей глаза с разрезанными зрачками и горят двухцветным потусторонним огнем. На первый взгляд, ничего необычного за исключением одного...       — Ты умеешь ходить по потолку?       — По потолку? — наигранно удивился мужчина, преспокойненько изображая из себя выбеленную пародию на летучую мышь. — Ты о чем?       И задрал голову повыше, всем своим видом показывая непонимание. И то, что его лицо, когда он в человекоподобном облике, всегда скрывает маска ничуть не мешало. Мимика может обмануть, а вот эмоции... Тоже. На нем эмпатия не работает, как надо, что не добавляет ему доверия.       Однажды Вольная спросила, зачем Гаруда прячет свое лицо, если в Чистилище его все равно все знают. Серафим тогда лишь пожал плечами, отделавшись отговоркой, что духи, дескать, безлики и все такое. Но спустя пару дней без вопроса сказал, что за все это время в Чистилище забыл свое лицо, а брать чужое не хочет. И скорее всего под маской у него ничего нет... Либо же есть, но крайне непритягательное, а вызывать у меня брезгливость и страх таким образом не желает, оттого и носит маску. После чего зачитал короткую лекцию о том, что в мире мертвых каждый дух в силу своей бесплотности может менять свой облик по желанию и даже маскировать ауру от окружающих, если хорошенько потренируется. А после заставил свою новую игрушку учиться скрывать свою силу от прочих обитателей и не приманивать их, будто лампа мотыльков. Судя по тому, что эту науку Ирина с помощью воображения Киры пытается постичь не один месяц, а её (м)учитель находит её с прежней легкостью, где бы она не пыталась от него скрыться, то успехи в этой сфере у неё аховые.       Дело в том, что главную роль в этом играет именно сила воображения, которой Верасы не обладают. Зато обладает ею Кира, но проблема кроется в том, что она человек, а люди не обладают паранормальными способностями, которыми наделена скептичная личность убийцы. И не обладает достаточной силой, чтобы суметь подавить и спрятать самостоятельно настолько могущественное существо, из чьей души была порождена. Не будь Вераса в качестве балласта, а личность Киры полноценной (а не сшитая из обрывков и неспособная к самостоятельному существованию), то проблемы бы не возникало. Меняла бы обличие, как и прочие тени, даже с таким нищим запасом энергии.       Иными словами, Кира просто не имеет доступа к внутренним резервам для проделывания различных фокусов. Ирина Лаврова может дать Кире полный доступ ко всей своей библиотеке памяти в любой момент, частично снять ограничения с физического тела, ненамного повышая силу и реакцию, но сверхчеловеческими способностями может воспользоваться лишь личность Вераса. Киру же такой расклад совершенно не устраивал. До того, как Гаруда не объявился в этот раз, Верас как раз думала над тем, как передать своей человеческой части сознания хоть немного своей силы для того, чтобы Кира могла приглушить ауру. Связь наладить никак не получалось.       — Сам прекрасно понимаешь о чем я! Притворяешься вампиром, подкрадываясь ко мне вниз головой?       За столько дней попаданка немного прикипела к тому, что рядом с ней неизменно крутится опасное белобрысое создание, и начала терять бдительность. Нет, Ирина по прежнему следит за каждым движением своего чудаковатого попутчика, но делает это уже в привычной позиции "из-за спины" Киры, а не встречает лично. Не сказать, чтобы крылатый демон пустоши был в восторге от постоянного общения с вечно нарывающейся на ответную колкость человеком, но его мнение как-то спросить забыли.       — Я нормально стою, — насмешливо хмыкнул блондин, демонстративно тряхнув своими патлами, которые вопреки законам логики стремились не вниз, а упрямо липли к спине. — Быть может, это ты на потолке, а не я?       — А? — непонимающе моргнула Кира, посмотрев вначале на землю и валун, на котором отдыхала, после подняв голову вверх, допустив мысль, что Гаруда может быть прав, и... — Блять! — чуть не сломала себе спину, сверзившись с приличной высоты прямо под ноги засмеявшегося недруга. — Гребаная физика загробного мира!!!       — Физика? Оставь ее для живых, — отсмеялся пернатый, даже не дернувшись, чтобы помочь подняться. — Скорее, здесь всё зависит от точки зрения.       — Точка зрения? — кряхтя и потирая ушибы (была бы в живом теле - точно костей бы не собрала), девушка невольно снова посмотрела наверх. — То есть, если представить, что потолок — это пол, то... Ой!       — Поосторожнее со своим воображением, дитя! Я ведь уже говорил тебе, что в этом месте оно имеет реальную силу, — предупредил мужчина, успев перехватить отправившееся в обратное путешествие тело на середине пути так, что их глаза оказались напротив. — Помни об этом перед тем, как задуматься, в какую сторону откручивается твоя голова!       Не дожидаясь ответа, он легким движением руки "поверг" свою ученицу наземь и поставил обутую в высокий сапог ногу ей на грудь, чтобы та не улетела обратно наверх. По крайней мере, ей хотелось так думать, а не то, что шестикрылому просто нравилось видеть распластавшуюся, нервно вонзившую пальцы в стыки камней противницу у себя в ногах.       — Сколько раз я еще смогу подлавливать тебя подобным образом? Столько раз из пустоши в подземелье и обратно сигала, что могла бы привыкнуть и сделать про себя соответствующие выводы.       — Ты уже можешь меня отпустить, — холодно попросила Ирина, которую Гаруда безошибочно узнал по изменившейся интонации голоса и "мрачной" энергетике. — Я более не нуждаюсь в поддержке.       — Вы только посмотрите, кто тут проснулся! - торжественно огрызнулся оборотень, после этого буркнув в сторону: — Вот ябеда мелкая...       — Чего ты хочешь, Гаруда? — в ровном безэмоциональном голосе недвусмысленно проскользнула нотка опасности.       Мужчина мог бы посмеяться над этой угрозой, но вспомнил, как в последнюю встречу намеренно спровоцировал Киру, чтобы та сказала своему послушному Верасу "фас". И что несмотря на всю свою скорость и силу сытый могущественный Гаруда умудрился нарваться на когти-ножи голодной и ослабленной Ирины, по какой-то причине временно проигнорировавшей команды-защиту и напавшей на своего хозяина. Конечно, это была пустяковая царапина больше по невнимательности, но с тех пор Гаруде уже не улыбалось. По крайней мере, пока его нога на ее груди и может быть в любой момент оттяпана, не успеет он даже отпрыгнуть в сторону. С постоянной энергопотерей, необученная, ослабленная, голодная и оттого легко раздражимая девчонка умудрилась добраться до духа, прозябающего в лабиринтах Чистилища не один десяток и даже не сотню тысячелетий? И ее маневр с вонзенными под лопатки когтями (никто еще никогда не ранил его так серьезно!) прочно укрепился в памяти, постоянно напоминая, что не смотря на разницу в возрасте и силе Верас по прежнему смертельно опасна даже для него. Страшно представить, что из неё разовьется, если дать ей восстановиться и отъесться. Великолепный сильный союзник. Только надо перед этим от ее человеческого духовного паразита избавиться, а то Гаруде совсем не понравилось то, как Кира легко и непринужденно отдала приказ личному демону, сбивая все её внутренние установки и запреты, вместо этого возводя свои собственные. Программой такого предусмотрено не было, но все равно странно, что Ирина ничего не предприняла по этому случаю, а наоборот оберегает эту ошибку.       — Я тут понаблюдал за твоими потугами и у меня появилась идея насчет того, как тебе помочь, — убрав ногу с груди и отойдя на два шага назад, мужчина развернулся под пристальным взглядом и добавил через плечо: — Следуй за мной. Здесь недалеко.       - Мне? Помочь? Задаром? - недоверчиво спросила у прямой спины Кира, мягко оттесняя Ирину назад в подсознание. - Ты головой ударился, в поворот не вписавшись, или случайно аналог конопляного поля поджог? С каких пор ты помогаешь просто так?       — Никогда, свою плату я возьму с тебя потом, — недовольно посмотрел на нее бессмертный.       — Ну и слава богу! — облегченно перекрестилась Кира, с удовольствием наблюдая, как передернуло Гаруду от одного лишь упоминания ненавистного библейского персонажа. — А то, когда ты говоришь, что поможешь за так, то я чудом выживала! Имей в виду в гнездо потрошителей я больше не сунусь! И твои "проверенные методы", после которых я едва не прописалась здесь окончательно, тоже при себе придержи!       — Но ведь твои приступы прошли, верно?       — Это единственный плюс от тебя на моей памяти!       Так называемые "приступы" преследовали ещё не один месяц с тех пор, как она застряла здесь, постепенно учащаясь и лишая сознания на все больший срок, пока не стали случаться каждый день на несколько часов. Гаруда сказал, что это мир мертвых пытается либо убить окончательно нарушителя, либо же выставить вон в родное измерение, но ничего не выходит и оттого такой эффект. Вераса это не могло не беспокоить, ведь в этот период она становилась абсолютно беззащитной в мире, населенном лишь кровожадными тварями, не боящимися закусить даже многократно превосходящим их во всем созданием, пользуясь моментом её слабости. Каждый раз мог стать для неё последним и девушка всерьез опасалась, что больше никогда не очнется. Но каждый раз, открывая глаза, она видела вокруг себя следы грандиозного побоища из останков покусившихся на ее тушку несчастливцев в те месяцы, когда Гаруда был озабочен поиском следов пребывания своих врагов, доказавших бы ему, что они мертвы и ему волноваться незачем, а когда тот немного успокоился — и его самого где-нибудь в труднодоступном месте, чаще всего наверху. Перевернув все Чистилище, не добившись результата и сделав для себя неутешительные выводы, вечно молодой дух-оборотень обычно сидел к ней спиной, рассыпав вокруг волшебным покрывалом красивые сверкающие в полутьме гладкие локоны волос и задумчиво крутил длинными изящными пальцами не снимаемую при ней маску, вперив расфокусированный взгляд в пустоту либо же на небесную червоточину, если боль скрутит девчонку в пустынном городе. Не раз и не два Кира под настороженное бурчание половинки пыталась подкрасться к нему со спины и заглянуть в лицо, пока мужчина занят своими мыслями, но тот вновь и вновь чуял её пробуждение и успевал скрывать свой облик от излишне любопытной человечишки. Встречал неизменной насмешкой в необычных глазах, сияющих в прорезях, и ядовитыми словами о ее жалкости и слабости, порочащих звание легендарного Демона Севера.       А Кира в какой-то момент поняла, что больше не может его бояться и, не смотря на предупреждения Ирины, начала тянуться к этому загадочному созданию, наблюдала за ним день ото дня, пытаясь узнать получше.       Как не удивительно, Гаруда показался ей довольно заботливым.       Он охранял её каждый день, каждую минуту, практически никогда не упуская из виду. Она могла не видеть его и не знать о его местонахождении, но со временем все отчетливее научилась ощущать на себе пронзительный взгляд, пробирающий до глубины души. И даже сумела отличать его от плотоядных взглядов прочих мертвецов. Такой же раздевающий и разделывающий на множество маленьких кусочков нервирующий, острый, как нож, взгляд, сопровождаемый чувством неутолимого голода, разве что не возведенный в столь большую степень, как у обычных безмозглых монстров. Наверное, именно в такие моменты, когда Гаруда считает, что она его не видит и не чувствует, немного расслабляется и перестает столь тщательно маскировать свои настоящие эмоции. И подобная недооценка с его стороны дала понять, что он вовсе не такой белый и пушистый, каким пытается прикинуться. Скорее скользкий, чешуйчатый, раскаленный плотоядный гад, обрядившийся в мягкие перышки, как дракон в овечью шкурку. Ведь в первую очередь, Гаруда тоже хищник и его гастрономический интерес не рознится от прочих живущих в бездне. Но вот скажет, как так вышло и сколько прошло недель прежде, чем Вераса перестала терзать постоянная тревога от столь пристального чужого внимания. Даже Ирина сумела к нему привыкнуть и лучше контролировать свои инстинкты при приближении. Скорее, её наоборот начало напрягать, когда она его не чувствовала, ведь постепенно у нее выработалась ассоциация "Гаруда = безопасность". Она знала, что в Чистилище нет никого сильнее, опаснее, хитрее и мудрее шестикрылого, а значит, пока он за ней наблюдает и ему не надоедает возиться со своей игрушкой, то ни одна действительно страшная тварь к ней и близко не подберется. Но вот с "мелочью" он заставляет её разбираться самостоятельно, все равно оставаясь где-нибудь неподалеку на случай нового несвоевременного приступа.       Гаруда был действительно нечеловечески мудр и невероятно умен в те редкие минуты, когда не придуривался и не пытался откусить от неё кусочек.       Может, потому что дух начал постоянно крутиться рядом, давая к себе привыкнуть, между ними установилось перемирие. Тем более, что он оказался по-настоящему интересным собеседником. Гаруда и раньше много пытался ей рассказать и научить, но тогда девушка по большей части пыталась его игнорировать (сбежать и спрятаться подальше от этого психа), предоставляя своему внутреннему демону разбираться с насильно выданной информацией, а теперь Кира, соскучившаяся по книгам, телевизору и прочим благам цивилизации, обнаглев, начала сама преследовать и тормошить блондина на истории. И он никогда ей не отказывал, рассказывая странные вещи о древних цивилизациях, живших до и во времена человечества, превосходящих их и мало похожих на людей; рассказал когда умер последний великан и где он был похоронен; об различных энергетических сущностях, чей срок жизни равняется всего нескольким часам, и какие из них могут быть опасны для человека; об удивительных жителях Гипербореи, Атлантиды, Лемурии, Му и даже ныне ледяной Антарктиды, похожих на сказочных персонажей, которые были истреблены разраставшимся человечеством; об племенах индейцев, их культуре, науке и религии; об сказках африканских шаманов про неизвестно откуда известную им систему Сириус и прилетевших оттуда богах; о древних и давно позабытых учениях, дающих обычным людям необычные умения; о загадках истории и удивительных открытиях, о которых ученые решили умолчать... Кажется, что в мире нет ничего, о чем бы не знал бессмертный и чем бы он не хотел поделиться со своей единственной слушательницей. Но больше всего он, конечно же, плевался с религий последней пары тысячелетий и с христианства в особенности. О, он мог часами рассказывать о том, как сторонники "истинной веры" уничтожали все труды, все достижения, все знания и множество людей, насильно обращая огромные массы в безграмотных, безнравственных, полудиких животных, живущих в грязи и с радостью готовых разорвать на части ближнего своего во славу своего кровавого бога, надеясь на место подле Всемогущего. В истории этот период назвали Темными веками. И в такие моменты глаза Гаруды полностью затапливало холодным голубым огнем незамутненной ненависти, а облик возвращался к форме нечисти, каким она впервые его увидела. Странно, но собственный демон Киры реагировала на эту его форму более спокойно, будто чувствовала в нем что-то родственное. Зато сама человечишка была не в восторге от последствий, потому как становившийся тогда чересчур агрессивным дух не желал успокаиваться, пока не погоняет ее хотя бы на сотню километров и не выпьет литр крови, после которой пьянеет, веселеет и вновь начинает строить из себя няшку.       Мда, что не говори, но адекватность этого персонажа даже спустя год знакомства и ежедневного общения остается под большим вопросом, особенно когда не понятно, где он притворяется, а когда абсолютно серьезен. То он говорит о тайнах мироздания и вселенских заговорах, то через минуту уже играет в классики, бросая вместо камушка тазовую кость. То он неизвестно отчего злиться так, что вокруг него на многие сотни метров камень плавится и хищным взором окидывает пространство с явным намерением уничтожить все к чертовой матери, то с глупой навязчивой песенкой о том, что он девочка-феечка, молнией носится среди каменных столбов, своей магией превращая их в величественные скульптуры, здания и прочие произведения искусства. То на него нападает апатия и безразличие, отчего он по несколько дней молчит, избегая контактов, таращится в одну точку, бормоча про себя фразы на неизвестных языках, и даже спасать свою непутевую ученицу во время вынужденного "тихого часа" являлся через явное нехочу, то лезет с комплиментами, явно не до конца осознавая себя, и если бы мог ее касаться, то наверняка затискал бы Вераса до окончательного упокоения.       Кира, пугаясь обнимашек пьяненького и добренького Гаруды, отпугивала его молитвами и попытками перекрестить, прекрасно зная, как его это раздражает. После чего вновь удирала от взбешенного духа по всему Чистилищу, выводя еще больше матерными воплями и фразами: "Ты Свет! Ты Вестник Добра! Ты должен сражаться со злом, а не примыкать к нему!" Пару раз ей удавалось довести его до такого, что побыстрее пытавшийся добраться до нее голубоглазый маньяк не вписывался в повороты и весь следующий день ходил побитым, шипя ответные проклятья сквозь клыки.       Неудивительно, что Ирина в его присутствии постоянно напрягается, не зная, что этот черт пернатый выкинет в следующий миг. У неё даже появилась теория, что свихнувшийся от одиночества и вседозволенности дух тоже заработал себе расслоение личности, только проявления эмоций у него порой становились абсолютно неконтролируемыми и оттого катастрофическими для окружающих.       Но даже циничную, никому не доверявшую Лаврову не могло не подкупить и не удивить то, что ее новый нежеланный самопровозглашенный хозяин до сих пор ни разу не воспользовался своими полномочиями и не отдал ни одного даже самого безобидного приказа. Это её настораживало в нем больше всего, ведь дикая натура, ежесекундно кричащая об смертельной опасности "ангелочка", так же нашептывала, что демонстрируемый Гарудой пряник вечно продолжаться не может и когда-нибудь обязательно последует кнут. И потому для Ирины стала настоящим откровением случайно промелькнувшая мысль, что при других обстоятельствах она была бы совсем не против быть верным сторонником лишь для него одного. Даже Верасу в какой-то момент захотелось ему подчиняться, а это говорит о многом.       Яркий, активный, ироничный, злопамятный, не утративший чувства юмора и фантазию, и такой непостоянный! Не светлый и не темный, не добрый и не злой, не молод, но и не стар. Верас терялась на его фоне, не зная, как на него реагировать. Он кажется ей таким живым. Таким... Человеком. Но ни один человек не может обладать такой завораживающей взгляд пластикой движений и грацией высшего хищника.       Быть может крылатый дух и обладал огромной внутричерепной библиотекой знаний преимущественно биологического, исторического и мистического характера (что в потустороннем мире наиболее актуально), но вот когда он чувствует, что предоставляемая им информация идет не в качестве развлечения или обучения, а для личного пользования запрашивающего, то у него сразу же активируется режим торговли. Чаще всего от него удается откупиться, покормив (это точно не кровь! Иначе при такой обильной кровопотере Верас не прожила бы и дня, особенно когда хищник увлекается и рвет клыками крупные сосуды), но иногда Гаруда загадывает какое-нибудь желание или условие.       Так на просьбу помочь вернуться в мир живых, он выдвинул непреклонное требование стать сильнее, овладев своими способностями, и стать достойной этого, после чего пусть проваливает на все четыре стороны. Кира начала было требовать доказательств, что он действительно знает дорогу в мир живых, в процессе мастерски выведя серафима из себя, и Гаруда с шипением: "Щас-с-с докажу тебе, з-з-зараз-з-за!!!" распахнул все свои крылья, покрылся нестерпимо ярким белым пламенем, сжигающим все его путы и... исчез. Его не было практически целые сутки, отчего она начала было беспокоиться, когда тот неожиданно появился перед ней во вспышке света, переместившись откуда-то с окраин потусторонней темницы и с усталым: "На, подавись!" сунул ей в руки самый настоящий глиняный горшок с фиалкой. Отойдя от ступора, Кира хотела было отблагодарить за неожиданный подарок, как увидела, что цветущее сочное живое растение на её глазах стремительно завяло, скукожилось и рассыпалось; земля потрескалась и превратилась в безжизненный песок, горшок раскололся и рассыпался прахом вместе со всем содержимым, смешиваясь в итоге с мертвой пустыней. "Схватил первое, что в глаза бросилось, — пожал тогда плечами воплощенный миф. — Без привязки в мире живых энергия утекает со скоростью света и больше нескольких секунд я не мог там оставаться, — перевел взгляд с растерянной физиономии на то, что осталось от трофея. — В мире мертвых не может существовать ничего живого. Постоянно помни об этом и ищи дорогу назад. Если не сможешь найти её сама, то я помогу тебе прежде, чем ты повторишь судьбу этого цветка, но вначале ты должна стать хоть чуточку ближе к моему уровню". Пока он говорил, паутина смерти вновь неторопливо покрывала его тело, опутывая, привязывая, поглощая силы, но слишком медленно для столь могущественного существа, достигшего уровня бога, чтобы тот вообще замечал какие-либо неудобства.       На помощь в поиске Ника Уайлда, дух долго фыркал, провожая течение Леты потусторонним светом глаз, и заявил, что выполнит это только, если Верас сможет одолеть его в прямом поединке (как изощренно нахрен послал!)       А вот в случае с приступами он, неожиданно, дал задание. Пробраться в гнездо потрошителей, не потревожив обитателей, собрать некую слизь со стен и так же тихо выбраться наружу. Ради этого дух даже что-то поколдовал над девушкой, временно скрывая ауру, чтобы та не превышала привычные для потрошителей лимиты. Все было бы хорошо, вот только на обратном пути под ноги попалась некая мелкая шваль, поднявшая такой визг, что не только все гнездо — весь потусторонний мир перебудил и оповестил о присутствии нарушителя. Прорываться пришлось с боем, чтобы возле самого выхода увидеть эту белобрысую гадину, что даже пальцем не пошевелил для помощи. Зато его присутствие остудило преследователей и заставило отступить от окровавленной и злой, как тысяча чертей Боярского, близкой к боевому безумию Вераса, оставившей за своей спиной множество разорванных на части трупов. Приняв из рук ученицы ведро (наколдованное им) с требуемым содержимым, псевдоангел, не долго думая, надел его ей на голову. Вся собранная слизь прокатилась по телу до самых пят и стала последней каплей в чаше терпения демона Севера. Следующие несколько дней Верас гонялась уже за весело хохочущим и танцующе уворачивающимся от попыток жестокого расчленения парнем. И ни разу с тех пор приступов не случалось к его сожалению и радости. К сожалению — что Верасы неутомимы в своей жажде мести и потребовалось немало времени, чтобы её успокоить. К радости — ему стало меньше с ней хлопот.       — Следуй за мной, — повторил Гаруда, в один шаг оказавшись далеко впереди и мигая теперь едва различимым огоньком.       — Он что, думает, что я побегу за ним, как собачка? — фыркнула Кира, уперев руки в бока.       — "Да", — отозвалась Ирина, знающая ее, как никто лучше.       — Правда глаза режет, — скривилась человечишка и отступила в тень, потому как у Вераса скорость куда выше и у Ирины хотя бы есть шанс добраться до эксцентричного ангела прежде, чем тот заскучает и успеет выдумать новую гадость.       Бежала недолго. Всего лишь пересекла четверть второго уровня Чистилища, значительно углубившись в катакомбы, прошмыгнула мимо десятков засад ничего не успевших сообразить крупных хищных душ, даже не обратив на них внимания (навык выживания благодаря предоставленному Гарудой инструктажу по тварям бездны прокачался до такого уровня, что подобные мелочи перестали ее волновать), едва не сбила внезапно появившуюся в узком проходе праздношатающуюся тень (ловкость и проворство благодаря той же занозе выбеленной, гоняющей свою любимую добычу по закоулкам подземелья, так же повысились до впечатляющих показателей) и на полном ходу бесшумно достигла края подземного мира.       Да, все верно. У подземного мира есть край. Стенки, если быть точнее, отчего он напоминает огромный неровный пузырь, тогда как верхний мир (мертвая пустыня с городами) сферообразен, как привычная нам планета. Подземелье вообще оказалось довольно маленьким, хоть и запутанным. Гаруда поминал ещё как минимум два мира, находящиеся где-то по соседству. Один из них подобен блину, а второй представляет собой архипелаг зависших в пустоте скал, прочно связанных между собой канатами из паутины. И экскурсию в оба этих мира Гаруда отказался проводить наотрез. Если про группу камней он сказал, что там смотреть не на что, кроме пауков-падальщиков, которых и в подземелье в избытке хватает, то про плоский мир не смог выразиться ясно, почему туда нельзя. По его словам, в то место попадают души колдунов, сумасшедших, проклятых и просто травмированные. И от этого места даже ему не по себе. А если сам главный босс Чистилища не испытывает восторга от визита обиталища бывших пациентов психушек, то это говорит о многом и является самой красноречивым отзывом на тему: "Стоит туда соваться или ну его нах?" И даже полученное звание "Вторая по силе после самопровозглашенного бога-серафима" не добавляло уверенности.       Место, где Ирина достигла свою цель, пробуждало неприятные воспоминания.       Гаруда стоял перед небольшим (всего шесть метров в высоту и полтора в ширину) разломом пространства, коих на границе мира было в изобилии. Со стороны казалось, что он просто любуется своим отражением, ничем не отличимым от его нынешнего облика. Разве что глаза светились в несколько раз сильнее, заставляя его же и щуриться. Что примечательно, в отражении они имели лишь одну расцветку — жидкого серебра.       Стоп... Отражение? Эта штука отражает? Типа потустороннее зеркало?       Мужчина некоторое время позировал, то склоняя голову, то образуя и раскрывая крылья, отчего очень походил на попугая перед зеркалом. Даже зачем-то едва касался кончиками пальцев спокойной поверхности, образуя круги, как на воде.       — Знаешь, есть много историй о том, что мертвецы могут общаться с живыми и наблюдать за ними через зеркальное отражение, — не оборачиваясь и продолжая свое нехитрое занятие, сказал дух негромким тоном, но слышно его было замечательно. Телепатия же, ё моё. Глухим не притворишься. — Для многих это так же может являться и порталом в другой мир, — задумчиво провел он уже целой ладонью, поднимая на поверхности волну, но не погружаясь ни на сантиметр. — Так что Дэдлайн не совсем тебе соврал, говоря о том, что разлом может являться выходом.       Неужели?!       Ирина медленно подошла ближе, увидев в помутневшем напротив крылатого "зеркале" нечеткие силуэты, напоминающие улицу с расплывчатыми пятнами-прохожими. Но вот когда она решила встать сбоку от парня для лучшего обзора (не будь он выше двух метров ростом, то встала бы за плечом), то не проявившуюся до конца картинку и отражение парня в маске затмил непонятно откуда взявшийся яркий свет.       — Что произошло? — не поняла перемен Верас, отворачиваясь от этого яркого света.       — А ты подумай сама, что изменилось, когда ты подошла ближе? — не оборачиваясь, спокойно продолжил выводить пальцами узоры на "воде" Гаруда, не испытывая никаких неудобств.       Да и было бы смешно, если бы дух, олицетворяющий огонь и свет (в прошлом по крайней мере), воплощающий само Солнце, внезапно ослеп.       — Я подошла, мое отражение не появилось, когда как твое...       — Стоп, - перебил меня мужчина, не дав закончить. — Повтори еще раз.       — Я подошла, мое отражение не появилось...       — А не появилось ли? — усмехнулся дух.       — Не появилось, — с таким убеждением, как будто тот спросил, нет ли второй луны на небе.       — Я бы с этим поспорил, подумай получше, — с поистине ангельским терпением продолжил намекать тот, не желая давать ей ответ так просто.       — Мой ответ остается прежним, — начала раздражаться Ирина, не понимая, чего от нее хотят. — Если ты опять говоришь шарадами и прочими понятиями, требующими образный тип мышления, то должен иметь в виду, что мое сознание не рассчитано на это. Почему бы тебе просто не ответить прямо?       Если бы Гаруда стоял к ней лицом, то она бы увидела, как у него закатываются глаза, когда как в эмоциональном плане у него ощущался полный штиль.       — Кажется, я поняла! — после длительного молчания взяла на себя голос Кира. — Хочешь сказать, что этот яркий свет и есть мое отражение?!       — "Невозможно", — возразила на подобную несуразицу Ирина.       — Как ты заметила, в мире мертвых зеркал нет, — мужчина отнял руку от жидкой поверхности и повернулся боком, одаривая нечитаемым взглядом сверху вниз. — А единственное, что их заменяет, отражает суть вещей такими, как их видят другие. Иными словами, это единственный способ для мертвеца узнать, как он выглядит для других, а не как представляет себя, — отвернувшись, мужчина ленивой походкой пошел прочь, продолжая говорить по телепатии: — Ты видела, как отражаюсь я и как ты. Пока не возьмешь свою энергию под контроль и не начнешь её заглушать как следует, то ни о каком дальнейшем обучении не может быть и речи, — и исчез без вспышки, что означает, что переместился он пусть и быстро, но недалеко и скорее всего собирается наблюдать за успехами из укрытия.       — То есть, мне нужно любоваться на свое отражение и пытаться сделать его хоть немного тускнее? — задумчиво уселась Кира в позе лотоса в нескольких шагах от разлома. — Звучит не сложно. Что ж, погнали!       Еще спустя где-то четыре месяца       POV Кира       Осторожненько... Тихонечко... Сейчас, главное, не торопиться и взять энергию под контроль. Вдох-выдох... Вдо-о-ох!!! Вы-ы-ыдох... Я чувствую, как сила струится по моим сосудам (или что там у духов) и меняет направление по моему желанию. Фух. Отлично, я спокойна. Теперь ме-е-едленно открываю один глаз, чтобы посмотреть на результат и... Черт! Опять!       Темная волнующаяся гладь вызвала у меня неконтролируемую радость успеха, как уже через мгновение меня ослепила вспышка от высвободившейся и развернувшейся как прежде ауры, не желающей никак сворачиваться по одному лишь хотению. За это время она убавила немного яркости, но не из-за моего успеха, а из-за усилившейся слабости. Удивительно, как можно прожить почти полтора года без еды, воды и солнечного света да ещё и с постоянными открытыми ранами, оставляемыми регулярно навещающим меня Гарудой, который издалека наблюдает за моими успехами, но не вмешивается, позволяя разобраться самой со своей силой. Ирина, что примечательно, тоже не мешала, но и не помогала, безучастно наблюдая за бесплодными попытками из глубины подсознания, даже никак не комментируя мои действия.       — Ну и чего молчишь? Вроде как часть души, моя сила, одни корни имеем и один разум на двоих, но страдаю я одна! — обиженно прикрикнула на свою вторую половинку, хоть и понимала, что в данной ситуации Верас ничем не поможет, потому как все предложенные идеи исчерпали себя еще в первые недели.       Да и не станет ничего делать, если ей прямо не укажут. Вот и сидит теперь где-то в глубине души, ведя расчеты мимо моей "территории" сознания, анализируя и постоянно следя за местностью на случай, если кто-то вздумает подкрасться и напасть.       Скучно.       Где там этот Гаруда неприкаянный шляется? С тех пор, как от приступов излечилась, он стал надолго отлучаться, оставляя одну, посчитав, что я достаточно наученная, чтобы постоять за себя. Уже месяц ни слуху, ни духу, и я уже даже волноваться начала. Пусть и кусачий, зараза, но хоть какая-то компания.       Но ведь Ирине как-то удалось угодить сюда по чужому приказу! Значит, задействовала какие-то нераскрытые пока способности, действуя инстинктивно, а не по логике...       "Это приказ?" — впервые за долгое время подала голос Верас, оторвавшись от самоанализа и приняв не оформившуюся до конца мысль за идею.       И что это, интересно, другая "Я" за приказ восприняла, если я сама еще ничего не поняла толком? Ладно, Верас намного умнее меня, побочной, может придумала чего дельное, а то я уже не знаю, что делать. Действуй!       В тот же миг я почувствовала, что в глубине моей души что-то шевельнулось, как тогда, когда происходит смена сознания, но... Что-то изменилось. Другая "Я" не сместила меня, занимая мое место, а просто придвинулась как можно ближе и остановилась. У меня холодок по спине пробежал от ощущения, будто кто-то стоит за спиной и дышит в затылок. Но страха не было, ведь эта тьма, будто нависшая надо мной и закутавшая в кокон, была родная и покорная моей воле, являющаяся частью меня самой. Моя суть, моя душа, моя сила. Я знала, что если мне что-то не понравится, то все немедленно прекратится, словно руку рефлекторно отдергиваешь, обжегшись. Было лишь любопытство, потому что подобные ощущения в новинку. Что происходит?       "Согласно приказу я должна решить задачу, полагаясь лишь на свои инстинкты и интуицию, отрицая логику, чтобы посмотреть на результат. Продолжать?" — раздалось так близко и отчетливо, как никогда ранее.       Странно, но на миг мне показалось, что голос у моей шизы немного изменился, перестав походить на мой собственный. Будто песчинки перекатываются.       Я не видела смысла отказывать. Ощущения были незнакомыми, но вполне комфортными. Словно нежно обнимают, закутав в мягкую тонкую ткань, создавая впечатление уюта. Так что я приготовилась молча наблюдать и...       Вспышка острой боли, скрутившая все внутренности, оказалась полной неожиданностью и выбило весь воздух из легких. От шока я даже кричать не догадалась. Я ослепла и оглохла одновременно, лишившись возможности ориентироваться. Подумав, что какая-то тварь все же проскользнула мимо внимания и теперь рвет на куски, я сделала единственное правильное в такой ситуации - рванула в подсознание, чтобы пинком выгнать оттуда Вераса, наказав ей разобраться с этой сволочью. Какого же было мое удивление, когда я мало того, что не нашла туда дорогу, так даже не почувствовала желанного присутствия своей неизменной защитницы! Вот тогда я действительно испугалась! Более того, я была в самом настоящем ужасе и заметалась туда-сюда, как подстреленный заяц. Беспомощная, ослепшая, потерявшаяся, брошенная, ничего не понимающая.       Новая боль, еще сильнее предыдущей. Я будто наяву услышала, как ломаются кости и рвутся мышцы бьющегося в агонии тела. Меня рвут на куски, где-то деликатно разрезая внутренности, а где-то жестоко отрывая части.       — Стоп! Хватит! Перестань! Мне больно! — отчаянно закричала я, пытаясь вырваться из хватки невидимого монстра. — Отпусти! Ты убьешь меня!       Как ни странно, но моим мольбам вняли. Но к тому моменту мне уже было все равно.       Я уже не дышала и медленно угасала, из последних сил пытаясь достучаться до своей второй половинки. Но внутри была пустота. Верас исчезла, оставив после себя лишь глубокую рану, от которой я умирала.       — Как будто я позволю умереть... — услышала я Ирину сквозь затухающее сознание и успела почувствовать рядом с собой какое-то движение прежде чем окончательно кануть в небытие.       Конец POV Кира

***

      — Наконец-то ты созрела, — удовлетворенно мурлыкнул Гаруда, наблюдая за происходящим издалека. — Твоя эволюция началась, стоило лишь понять, что именно тебе мешает и избавиться от этого. Долго же пришлось этого ждать, но теперь дело сдвинулось с мертвой точки.       Он с любопытством наблюдал за тем, как режущий яркий свет человекоподобной фигурки начал спешно замещаться вытекающим из нее же огромным бесформенным сгустком тьмы, принявшимся грубо обрывать все имеющиеся связи и освободиться от зачатка человеческой душонки, сдерживающей истинную мощь развитого Вераса, и попутно поглощать её. Вырывающийся на волю демон стремительно уплотнялся и уменьшался, пытаясь принять форму, но пока что Гаруда сумел четко разглядеть, что у его только что вышедшей на новый этап развития игрушки есть длиннющий тонкий хлыстообразный хвост, уже оставивший возле себя на камне глубокие прорехи, и пара голодных кроваво-красных глаз, выделяющихся на фоне клубящейся тьмы яркими безумными огоньками. Дух даже облизнулся от предвкушения, когда увидел потенциал этого существа, успевшего за год развить до конца новые слои, появившиеся у неё еще много десятилетий назад и призванные полностью заместить человеческие, ненужные. А это означает, что тварь уже давно обладает собственным независимым сознанием, которое до последнего отрицала, и готова сформироваться, как личность. Помимо замещаемых человеческих демоническими трех слоев, только что начал зарождаться шестнадцатый слой, очень похожий на его Морф, отвечающий за смену физической и духовной ипостаси, но пока что пустой, не привязанный ни к какой другой форме. Значит, она тоже способна полностью копировать внешность, характер и даже духовную организацию любого живого создания, отчего ее станет практически невозможно отличить от оригинала? Может быть тоже сделать ее птицей потом?       Кира кричала и билась в агонии, умирая на глазах, оказавшись листиком, оторванным от питающих его корней. Осталось перерубить лишь несколько связей, через которые вытягивались остатки жизненных сил покалеченной души, но выбравшаяся полностью тварь внезапно остановилась и наклонилась над всхлипывающей скорчившейся фигуркой, полыхая при этом непониманием, удивлением и все возрастающим испугом. Стоп, что??? Настоящие эмоции у Вераса?! И источник их не личность Вольной? Вот и доказательство её развития!       — Давай, чего остановилась? Сожри её и забери силы, — удивился блондин, подавшись вперед для лучшего обзора. — Что там происходит?       Умирающая душа оказалась между передних... лап? Или это руки? Формирование духа Войны резко остановилось, застыв в образе некрупной (для Гаруды все, кто ниже пяти метров — некрупные, хотя в длину получившаяся тварь будет больше семи за счет хвоста) непрозрачной звероподобной фигуры из клубов Тьмы, излучающей сильные эманации первозданного Хаоса и Разрушения. Про нее ничего нельзя было сказать, кроме того, что новосформированный дух имеет четыре конечности, на которые сейчас опиралась, хвост, гибкое туловище и небольшую голову, не похожую на звериную. Возле головы и вдоль спины Тьма была куда длиннее, вилась наподобие огня и являлась, видимо, то ли гривой, то ли волосами.       — Что ты делаешь? — зашипел Гаруда, увидев, как после непродолжительной паузы Верас принялась торопливо укреплять уцелевшие связи и переливать по ним жизненную энергию в обратную сторону, намереваясь спасти уже едва тлеющую душонку. — Дура! Зачем она тебе?! Уничтожь её и закончи трансформацию!       До него донеслось глухое урчание Вераса, и Гаруда, пытавшийся увидеть больше, едва со скалы не навернулся от шока с глазами-кругляшами, когда понял, что стал свидетелем того, что ранее считал единичным случаем. Слизывающая кровь души и порыкивающая при этом демон совершенно неожиданно принялась в огромных количествах поглощать чужеродную для нее позитивную светлую энергию и успешно её усваивать, хотя совсем недавно до этого, данная энергия была для неё подобно отраве, не позволяющая развиваться. И вот, когда весь свет остался только в Кире, Верас резко пошла в рост. Но не это так удивило беспокойного духа, а то, что позитивная энергия вдруг подействовала на истинное порождение Тьмы так, как повлияла на него самого энергетика мира мертвых. Он собственными глазами видел, как принялась успокаиваться окружающая тварь аура кошмара, в эмоциональном плане сменяясь с разрушительного урагана на легкий штиль. Как её Сангвис, завязанный на обеспечение живучести собственного организма вдруг с какого-то перепугу начал испускать волны, призванные оказывать столь же чудодейственные свойства у окружающих, а ужасающий смертоносный Мортем поменял свое направление на прямо противоположное энергетике Смерти. Сила Хаоса и Разрушения, излучаемые Империа и составляющие саму суть демона, обратились вспять, превратившись в намного более слабую силу Созидания.       — Это... — не веря своим глазам, медленно произнес Гаруда, будто слова могли отменить происходящее. — Это смена полярности?! Какого тут происходит??? Как темный дух вдруг стал светлым?! Это невозможно! Верасы не должны обладать такой способностью! Это умею только я!       Но дух Войны не слышала стенания вконец запутавшегося серафима. Алые глаза сменились на цвет солнечного апельсина и на данный момент тревожно смотрели на бережно пеленаемую бархатной Тьмой человеческую фигурку. Длинный острый полуметровый черный язык слизывал кровь, вбирая изливаемую в среду жизненную энергию и перенаправляя обратно в затухаемую душу. Под действием слюны раны мгновенно затягивались, не оставляя даже шрамов.       Гаруда только рот открыл от удивления, наблюдая за тем, с какой легкостью и непринужденностью едва полностью осознавшая себя Верас делает то, на что он никогда не был способен. Собирает душу по кусочкам, омывает ее в своей целительной энергии, отчего Кира оживала на глазах и даже становилась крепче, чем была! Да он, дух, которому хрен знает сколько тысяч лет, ни на какие иные манипуляции с душами кроме уничтожения и поглощения не способен, а тут вдруг на его глазах происходит настолько мастерская и поистине ювелирная работа с духовным телом, будто Лаврова всю жизнь только и делала, что работала духовным хирургом!       Шестикрылый демон пустоши перетек в свою темную ипостась, в которой ему намного комфортнее в мире мертвых, и сощурил полностью затянутые промерзшей лазурью глаза. Озарившая догадка ему совсем не нравилась. Ведь если стерильно чистый Верас вдруг ни с того ни с сего вдруг овладел знаниями, которые в неё не закладывали, если имеет способности, о которых даже он может лишь мечтать и завидовать, то это значит, что при жизни та повстречалась с кем-то если не равным силой с Гарудой, то очень близким к его уровню. Либо же, что наименее вероятно, но тоже не лишено смысла — Ирина Лаврова является реинкарнацией нечеловеческого существа, случайно угодившего в проект Верас и идеально туда вписавшийся. А это значит, что конкретно этот Верас — не искусственный лабораторный демон, а самый что ни на есть настоящий!       — В обоих случаях, это чертовски интересно! — счастливо расхохотался дух, с радостью берясь за новую загадку. — Когда я тебя встретил, то даже не ожидал, что с тобой будет так интересно, дитя! Ты настоящее сокровище, призванное развеять мою скуку! Сколько же в тебе еще загадок и тайн, о которых я еще не знаю?       Верас уже закончила свое шаманство и некоторое время придирчиво разглядывала результат безупречной работы, что сейчас лежала у её передних лап, освещаемая слабым мерцанием глаз духа Войны, что светились теплыми оранжевыми, янтарными, золотистыми огоньками с легкими вкраплениями красных искр. Гаруда даже залюбовался невиданным им прежде сочетанием беспросветной густой Тьмы, излучающей энергию Жизни и Гармонии. Сила Созидания, поселившаяся в ее сути, стократно уступала его собственной, но с другой стороны при смене полярности сила Разрушения Гаруды прилично уступала уже ее. Если так подумать, то серафим чем-то похож на Янь. В нем огромное количество светлой позитивной энергии, разбавленной малым числом темной, задействовать которую он может только при смене полярности силы. Тогда он меняет свой духовный облик и внутреннее содержание, способен без проблем выносить отравляющую энергетику Чистилища, которая на его светлую часть действует угнетающе, и увеличивает разрушительную силу его способностей. Изменение поведения, жажда крови и легкое сумасшествие тоже неизменные спутники смены полярности, но это такие мелочи, на которые Гаруда давно перестал обращать внимания. А Верас, наоборот, состоит в основном из темной негативной энергии, разбавленной малым количеством светлой. Будто Инь, полная его противоположность.       "Да кто она такая? — подумал Гаруда, перемещаясь поближе, чтобы поздороваться. — Или, вернее сказать, кто они такие?"

***

      POV Кира       Пробуждение было на удивление... спокойным. Я бы даже сказала, приятным. Нигде ничего не болит, в теле приятная ленивая усталость, как после тяжелой нагрузки. Хотелось поваляться в дреме еще пару часиков и не шевелиться, но я заставила себя открыть глаза, чтобы хотя бы понять, где нахожусь. Долгие несколько минут лежа пялилась на огромное черное зеркало напротив, пытаясь понять, что это такое, а когда до меня дошло, то не сдержала мученического стона, поняв, что все еще заперта в Чистилище с монстрами и кошмар продолжается.       — Зато хоть страдала не зря, —- улыбнулась, углядев хоть один плюс в своем отражении, и даже подползла поближе. — Какой кошмар! И это так я выгляжу?! Моя самооценка покоится на дне Стикса, потому что, судя по всему, именно оттуда я и вылезла, распугивая своим видом монстров!       Мда уж, не такого результата я ожидала. Совсем не такого. Из положительного о моем отражении могу сказать, что оно стало намного тускнее и ограничено вполне человеческой оболочкой. Даже похожа на женскую. Из минусов: оболочка эта имеет мало схожести с моим живым телом. Белые прямые волосы до середины спины; светящиеся голубоватым светом белки глаз без зрачков и радужки; тот же свет, просвечивающий ребра и изливающийся из огромной дыры на брюхе и на ключицах; отсутствующий нос и губы, как у прилично разложившегося мертвеца...       — Мать честная, да я красотка! — показала сама себе язык и некоторое время изучала скукоженный кусочек плоти у отражения и свет в глубине глотки. — Ну ничего, немного макияжа, и никто ничего даже не заметит! Может быть даже комплимент... Ик! — испуганно сжалась, поняв, что не одна.       Я подняла взгляд чуть выше и увидела в отражении помимо себя расплывчатую черную тень с оранжевыми огоньками вместо глаз высотой в два человеческих роста. Более того, этот монстр (наверное это он на меня напал и пытался убить, причинив столько боли) стоял всего в одном шаге прямо за моей спиной! Сглотнув, я начала спешно думать, чтобы не поддаться панике. Монстр пока не нападает, а просто наблюдает — это явный плюс. Сила Вераса по какой-то причине исчезла (Ирину вообще не чувствую!), и теперь я полностью беззащитна даже перед самой захудалой тенью - все портящие минусы.       Медленно, стараясь не делать резких движений, я начала поворачиваться, опустив глаза в землю. Честно говоря, мне было страшно. Я жалкая трусиха (не то, что моя Верас), которая боится смотреть в лицо (или морду) того, кто меня сейчас сожрет заживо.       Первое, что мне бросилось в глаза — это камуфляж. Подозрительно знакомые пятнистые штаны, которые я носила в последний день своей жизни... Как-то это не очень звучит... И эта белая маечка очень мне знакома... Затерявшись взглядом в декольте, оказавшимся практически у меня под носом, рывком поднимаю глаза на лицо стоявшей напротив особы и...       — Ухтыжбл...!!! — резко отшатнулась скорее от неожиданности, чем от реального страха.       Это была Я! Другая Я! У нее была моя одежда, мое тело, мое лицо! Вот только кожа намного светлее, волосы не вьются, а глаза...       Страшные.       Полностью черные склеры, светящаяся рыжим радужка и вытянутые дрожащие звериные зрачки. Под этим взглядом я чувствовала себя голой, прозрачной, как вода, и открытой, как книга. Казалось, что для моего двойника не существует ничего, чтобы та обо мне не знала. Но еще больше мне не нравилась эта холодная отстраненность на прекрасном фарфоровом лице. Даже у убийц есть хоть малейший признак жизни на маске. В глубине глаз. Что-то оставшееся от их прежней жизни, указывающее на их человечность. Реальность. Даже у забывших себя обезумевших монстров бездны, при жизни бывших обычными людьми, это что-то оставалось. Некая искра.       Существо же передо мной никогда человеком не было.       Она меня пугала.       Вот почему я шарахнулась от своей внешне безобидной (хрен с два безобидная!) близняшки, как от самой Смерти, едва не влетев в разлом спиной вперед. Спасла меня лишь рука моей копии, вовремя схватившая меня и притянувшая обратно. Выражение лица, при этом, не изменилось ни на йоту. Будто для нее это было, как само собой разумеющееся, и не являлось чем-то из ряда вон выходящим.       — Ты, блять, кто вообще??! — проорала я вместо "спасибо", размахивая руками, но не прикасаясь к ней.       Опа! Это что, эмоция? Гладкий лоб близняшки исказился еле заметной морщинкой, когда та немного свела брови в знак непонимания. Глаза засветились чуть сильнее и прищурились.       — На "ты"? — тихо спросила она моим голосом, будто бы вымороженным изнутри, после чего медленно закрыла глаза и приподняла краешек губы, обозначая улыбку: — Пусть будет так, если удобнее.       Близняшка открыла глаза и что-то в них поменялось. Я не успела понять, что именно, потому как следующие ее слова надолго вогнали меня в ступор:       — Приказывай, душа моя, — зачем-то коснувшись двумя пальцами губ, опустилась передо мной на одно колено, но голову не склонила, продолжая внимательно отслеживать мою реакцию.       — Эм... Что? — впала в ступор я.       — Приказывай, — спокойно повторила близняшка, выглядя все так же серьезно.       — Хорошо, — нервно облизала губы. — Тогда, для начала, отпусти меня... — её рука немедленно исчезла с моего плеча. — И встань с коленей!       Одним слитным плавным движением темноволосая оказалась на ногах, сравнявшись со мной в росте, и в ожидании уставилась в глаза, заставляя чувствовать себя еще более неуютно. Требует новых указаний.       — Ты боишься меня, — заключила та, заметив мой маленький шаг в сторону, и немного склонила голову в знак вопроса: — Почему?       Я невольно бросила короткий взгляд на отражение, где по прежнему отображалось здоровое черное нечто с такими же светящимися огненными глазами, как и у стоящего передо мной существа.       Незнакомка посмотрела туда же, выглядя задумчиво. Через несколько секунд отражение поплыло и принялось стремительно уменьшаться, пока не сжалось и не стало выглядеть точно так же, как и она.       — Так лучше? — вновь перевела она на меня свои глаза, ставшие вдруг нормальными.       Я кивнула, к своему удивлению отмечая, что мне действительно стало намного легче. Будто воздух, стоявший вокруг меня неподвижным плотным вязким желе, перестал давить на плечи и позволил свободно вздохнуть. И страх исчез так резко и неожиданно, словно рубильник опустили.       — Браво, Лаврова, — раздались в стороне ленивые хлопки аплодисментов.       В тот же миг весь обзор закрыли всколыхнувшиеся упругой волной угольно-черные волосы заслонившей меня спиной близняшки. Я только вздрогнула от столь неожиданной близости.       — Великолепное сокрытие ауры. Теперь даже я не могу отличить тебя от простой души, — довольно протянул приближавшийся Гаруда, выглядевший расслабленно и раскованно, если бы не его холодный цепкий настороженный взгляд голубых глаз и слабо вьющаяся у самой кожи черная дымка. — Но рефлексы, я смотрю, у тебя остались прежними, несмотря на эволюционный скачок, — остановился дух на безопасном расстоянии. — Вот только спрятать ее теперь, как раньше, в своем подсознании у тебя не выйдет.       — Ирина? — дошло до меня наконец.       И одновременно с этим я ощутила натянувшуюся между нами связь. Для этого нужно было лишь понять, что отклик нужно ждать теперь не изнутри, а снаружи.       Это было очень странно. Связь ощущалась теперь совсем иначе, ведь Верас теперь не была частью меня и стала отдельной полностью сформировавшейся личностью с собственным мнением и чувствами. Теперь ее эмоции не были отражением моих собственных. Пока еще слабые, не до конца осознанные, но несомненно настоящие.       Я ощущала их и точно знала, что они не мои.       Я чувствовала, что Лаврова была в замешательстве. Она ничего не понимала. Она озадачена собственным изменившимся положением, потому как все её попытки абстрагироваться и вернуть холодную непоколебимость терпели неудачу. Она запуталась и растерялась, чувствуя себя беспомощной и потерянной. Из-за этого от неё начала исходить смесь раздражения и легкого страха. Раздражения от невладения ситуацией и страха из-за слов Гаруды, что я оказалась теперь в уязвимом положении.       Не знаю почему, но последнее меня успокоило настолько, что, расхрабрившись, я сама положила руку на ее плечо и с любопытством высунулась из-за плеча. Так же, как делала это всегда, с той лишь разницей, что происходит это теперь в реальности.       Теплая. Даже горячая.       Как странно её трогать. Такое ощущение, что прикасаешься к чему-то ненастоящему, эфемерному, пришедшему из сна, что должно развеяться на глазах, но почему-то упрямо остается на месте.       Ну и дура же я, если испугалась своего собственного Вераса. Ведь она сама первым делом только что заявила, что несмотря на неожиданный результат, приведший к нашему разделению, все еще считает себя обязанной мне подчиняться. И уж точно ни в коем случае не причинит мне умышленного вреда. А также не позволит причинить мне вреда никому другому.       Для нас двоих ничего не изменилось. Пусть мы и перестали быть единым целым, но наши отношения остались прежними.       Ирина бегло скосила на меня взгляд. Через прикосновение к ее плечу я чувствовала огромную силу Вераса, скатанную в сверхплотный шар и заключенную в человеческое обличье. Она вибрацией отдавалась в пальцах, просачиваясь сквозь бледную прозрачную кожу. И я тоже дрожала всем телом, внезапно увидев перед собой океан разумной энергии, изливающейся в окружающее пространство через светящуюся рыжим радужку.       Связь внезапно натянулась и расширилась, как и звериные зрачки, окруженные завораживающим мерцающим пламенем.       Вся эта сила... Вся невообразимая мощь, ощущаемая легким зудом в ладони... Я чувствовала, как она мягко обволакивала меня, согревая, преданно ластясь и потираясь, подобно огромному животному. Верас будто кричала мне всей своей сущностью: "Прими меня! Я вся полностью и без остатка подвластна лишь твоей воле! Прими меня, как воплощение своей силы, и направляй меня! Используй, как пожелаешь! Только не бойся, только не отталкивай меня! Не оставляй одну! Без тебя я беспомощна!"       И я не стала ее отталкивать, а наоборот обняла со спины, положив голову на родное плечо и пытаясь успокоить перенервничавшее воплощение собственных сил. Это сработало. Глупый страх исчез, сменившись покоем и уверенностью в собственные силы. Уверенностью в нее.       И Ирина это мигом почувствовала. Ее плечи расправились и сама она будто стала выше ростом. Все терзавшие ее сомнения мигом улеглись, и до меня по связи донеслась ее радость и облегчение.       — Считаешь, что я больше не смогу защищать ее, как прежде? — провокационно изогнула бровь Верас, накрывая одну мою руку своей, а в ее сухом тоне прорезались первые стальные нотки угрозы: — Хочешь первым убедиться в обратном?       Конец POV Кира       Гаруда скривился под маской, увидев две абсолютно идентичные спокойные полуулыбки. Причем беловолосая Кира с каждой минутой в целительной ауре поменявшей полярность Вераса (или кем там стала эта тварь со своими 16 духовными слоями (если считать вместе со сроднившейся человеческой душой, то всеми 19-ью)) становилась все более похожей на живую. А вот у Лавровы из-под верхней губы виднелись кончики подросших клыков.       Быстро сориентировались, сучки.       Если бы он поторопился и убил Киру на месте прежде, чем эти двое после короткой заминки, умудрились восстановить контакт, то Верас была бы сейчас безраздельно в его власти. Но нет же, надо было поддаться любопытству и посмотреть, чем все кончится. А когда опомнился — то стало слишком поздно для вмешательства.       И как эта Вольная умудрилась перетянуть весь контроль над Верасом на себя одну? Он уже убедился в этом, когда на немой приказ демон ответила полным игнором, даже не дернувшись. Почему сама Лаврова позволяет управлять собой не сильнейшему, а какой-то недоделке? В том, что Верас броситься на него, стоит лишь спровоцировать, Гаруда теперь не сомневался. И потому все его внимание было теперь сконцентрировано на смело взиравшей на него неожиданной сопернице за трофей в лице достигшей зрелости и вошедшей в силу демона.       Между ними повисло молчание, нарушаемое лишь тихой угрожающей вибрацией горла Вераса и звуком столкновения когтей, когда Гаруда задумчиво перебирал пальцами. В том, что ему не составит труда уничтожить Киру — дух не сомневался, но нападать не спешил. Другое дело, что если он попытается это сделать, то Лаврова немедленно вмешается и тогда придется развоплощать её тоже. А мужчине этого делать не хотелось. Его не оставляла уверенность, что Вераса ещё можно вернуть под свой контроль, если лишить всех существующих привязок, и не превращать в соперницу, требующей немедленного уничтожения. Нет никаких гарантий, что другие Верасы достигнут тех же небывалых высот в развитии. Но будет лучше, если Ирина, привыкнувшая к своему новому положению, придет к логичному выводу, что так не сумеет действовать на все 100% и избавится от сущности-паразита самостоятельно.       Торопиться некуда.       В Чистилище в их распоряжении тысячелетия и даже вечность, которые он готов предоставить.       А Лаврове может понадобиться несколько дней, чтобы освободиться и встать под его крыло, чтобы после этого уже наверняка от него никуда не деться.       Мужчина настолько увлекся размышлениями, что едва не проморгал момент, ради которого он и проторчал все четыре месяца возле разлома, ожидая, когда дичь соизволит клюнуть на установленную им приманку.       Первой почуяла неладное Верас, благодаря своей усилившейся интуиции уловившая опасность из зеркального темного провала, оказавшегося позади. Она резко ухватила Киру за руки, плотнее прижимая к своей спине, и начала стремительно увеличиваться в размерах, хотя на деле просто перестала скрывать свою ауру и маскироваться под простого духа. Девушка удивленно вскрикнула, внезапно оказавшись оторванной от земли на высоте около четырех метров в окружении вуали Тьмы, и вздрогнула от оглушающего щелчка громадных челюстей, едва не откусивших Верасу хвост. Кира отвлеклась, когда мир перевернулся, и она обнаружила себя развалившейся на спине сотканной из дыма хищницы, которая, припав к земле на все четыре лапы, напряженно наблюдала за разворачивающейся сценой. Ойкнув, девушка вцепилась в шелковую черноту на загривке пальцами, чтобы не свалиться, и чувствовала внутренней поверхностью бедер ребра и перекатывающиеся под кожей мышцы. Кира пропустила почти все последующие события и пришла в себя лишь под самый конец.       Одна юркая светлая чешуйчатая тварь, напоминающая бронированного велоцераптора, вцепилась всеми лапами в голову другой твари, похожей на глубоководную рыбешку, и не позволяла клюнувшему на приманку морскому чудовищу скрыться обратно. Ужасающие воображение острейшие зубы рыбоголового опасно лязгали рядом с задними лапами ящера, которыми тот сдирал прозрачную чешую и задел мутный круглый рыбий глаз, но стряхнуть с себя низко рычащего духа не удавалось. Тогда тварь из разлома подалась вперед, демонстрируя длинную шею (или же тело, как у угря), и принялась мотать головой. Гаруда хватку не ослабил даже после того, как ощутимо приложился о камни и едва не разбил голову, разве что сполз немного ближе к подбородку рыбины и застрял когтями в жабрах.       Внезапно рыбина извернулась и резко подалась назад, полностью исчезая в разломе вместе с неуспевшим даже удивиться оборотнем.       Кира уронила челюсть.       Зная изворотливость и силу белобрысого, данный поворот сюжета был для нее наименее ожидаемым. Она в неверии вытаращилась на зеркальную темную поверхность, ожидая увидеть здесь какой-то подвох.       Гаруда в разломе.       Гаруда мать-его-самый-мощный-гавнюк-Чистилища полностью и без следа исчез в разломе реальности, где не существует пространства и времени.       — Неужели он... — обратилась Вольная к своей больно спокойной и глубоко удовлетворенной темной "лошадке", но продолжить не успела.       Яркая вспышка, осветившая, казалось, весь подземный мир, больно ударила по глазам и ослепила на долгое время.       Жуткий грохот взрыва и обвалившихся камней, вдобавок лишивший ее еще и слуха.       Дернувшаяся в сторону Верас, которую едва не зацепило обвалом и которая чуть не потеряла своего седока, и сильная вибрация от яростного рычания, прошедшая по всему ее телу. Щелкающий звук хлыстообразного хвоста, расколовшего в воздухе летевший в голову камень.       Кира сползла с холки ниже по спине, где к своему удивлению вместо шерсти почувствовала ладонями лишь гладкую кожу, после и вовсе свалилась под лапы мгновенно заслонившей ее собой демона.       Девушка проморгалась и уняла гудение в голове, после чего с опаской выглянула из-под передней лапы, желая узнать, что там произошло.       Разлома больше не было. Его завалило огромными валунами, бывшими некогда скалой, разрушенной мощным выстрелом. Вокруг них на многие сотни метров были последствия мини-Армагеддона в виде оплавленного покрасневшего камня, очагов пожара и усеянного каменной крошкой пустыря на месте горы. Если же здесь и была какая-то жизнь, то сейчас вряд ли смогли бы найти хоть одного микроба.       — Шестнадцать секунд, — как ни в чем не бывало сказала Ирина, при этом медленно обвивая длинным хвостом талию и ноги своего человека. — Ты пробыл там довольно долго. Нашел, что искал?       — Никаких следов нагов там тоже нет, — впервые Кира услышала усталость в его голосе. — Я обследовал каждый уголок подводного мира, захватывая и подчиняя этих угрей-переростков, чтобы иметь возможность там перемещаться. Еле ушел от обитавших там же левиафанов. Все впустую.       — Гаруда? — прищурилась девушка на непонятное существо, разговаривающее таким знакомым голосом.       Оно излучало невыносимо яркий белый свет, причиняющий боль глазам и оплавляющий вокруг себя камни. Но больше всего ее озадачило то, что на человека ЭТО не походило никоим образом. Каплевидное тело с узким коротким хвостом и широкой грудью без ног, непропорционально большая голова с огромным крючковатым клювом, на которой выделялись два овальных, сияющих жидким серебром, глаза — звездочки. Четыре тонких и длинных щупальца, как у кальмара, свисающих почти до самой земли. И шесть крылоподобных плавника у основания тонкой гибкой шеи, растопыренные сейчас в разные стороны в угрожающем жесте.       — Гаруда, псих! Ты в кого превратился вообще?! Где ты видел отпрыска медузы с туканом?!       Тот в ответ нехорошо прищурился, поднимая в мою сторону одно из щупалец, на кончике которого зажегся огонек. Но не выстрелил лучом. Передумал.       — О чем ты говоришь, Кира? — склонилась ко мне Верас, не сводящая глаз с так же настороженно взиравшего на нее духа Огня и Света. — Это его истинный облик.       — Чего-о-о??? — завопила та в ответ, некультурно тыча пальцем в недовольно скрестившего перед собой два щупальца мутанта. — Гаруда — это гребанный пришелец?!!       — Сама ты пришелец, — все тем же бесконечно заебавшимся тоном отозвался дух, медленно отплывая подальше. — Я принадлежу этой планете, а не какой-то другой. Как и существо, что обнаглело настолько, что сейчас явно лелеет мечту попробовать меня на зубок и даже не скрывает этого! — обвиняюще указал он на плавно двинувшуюся за ним следом Войну. — Стой, где стоишь!       — Не в твоем положении мне сейчас приказывать, — на секунду остановилась и плотоядно облизнулась Верас, явив полуметровый острый язык, после продолжила красться, как кошка. — Ты ослаб. Твой истинный облик слишком хрупок, хоть и дает тебе больше скорости и сил за счет гораздо более лучшей проводимости энергии. Одного моего удара хватит, чтобы навсегда покончить с тобой.       Остановилась и выпрямилась во весь свой великанский рост, демонстративно показывая удлинившиеся когти на левой лапе, больше похожие на набор ножей. Глаза засветились алым. Сквозь окутывающую лицо (или морду) черную дымку пробился хищный отблеск от длинных клыков.       — Считаешь, что раз я несколько лет погулял по разлому, то стал уязвимым настолько, что не смогу теперь с тобой справиться? — температура вокруг духа повысились еще на пару сотен градусов в доказательство серьезности его намерения защищаться.       — Не в этом облике, — пригнулась для прыжка Лаврова, когда над каждым крылом серафима появилось по светящемуся шарику, готовому стать, как лучом, так и фаерболом. — Ты можешь от меня убежать и даже атаковать издалека, потому что быстрее, но вот что попадешь — не факт. Защита у тебя никакая. Поймаю — порву на части. А слепить новую духовную оболочку, которая могла бы сделать тебя менее уязвимым, я не позволю...       И остановилась, услышав позади себя приглушенный всхлип вместе с опасно натянувшейся связью.       — Ой, а что это у нас такое? — деланно насмешливым тоном спросил Гаруда и даже спокойно на землю опустился, поняв, что его противница ничего не может ему сейчас сделать. — Кажется, кто-то из нас не может выжить вне пределов ауры другого, — он с любопытством сверкал серебром глаз на метнувшуюся молнией назад шипящую Вераса, заслонявшую собой задышавшую свободнее Киру. — И что будешь делать в таком случае? Вновь сольешься воедино с этой душой, запечатав себя и свою силу? Будешь держать вечно рядом с собой, не отходя дальше, чем на двадцать метров и при этом постоянно находиться в "противоположном" состоянии, чтобы твою подругу не "разъело" энергией Смерти и Разрушения? Или же перестанешь издеваться над собой и добьешь эту ошибку, сформировавшись окончательно?       При этом Гаруда явно не желал упускать выдавшуюся возможность и терять время зря. Раскаленный камень вокруг него начал испаряться и окутывать плотным облаком, который медленно принимал человеческие очертания. Щупальца — стали конечностями, плавники покрылись серыми перышками и больше походили на крылья, каплевидное тело стало человеческим туловищем. Вместо непонятного переливчатого хохолка на голове — шикарные серебристые волосы. И только глаза остались неизменны, все так же сияя тысячами звезд в прорезях костяной маски. Несколько минут — и непонятное инопланетное создание спряталось за обликом язвительного блондина.       — Кажется, ты упустила свой шанс, — ехидно заметил дух, скрещивая длинные ноги в позу лотоса и подпирая голову одной рукой. — Теперь я обрел защитное духовное тело, сотканное из вещества мира мертвых, и достать меня стало не так просто.       — Так, стоп! Стоп, я сказала! Успокоились оба! Что вы как дети?! — возмущенно завопила человек, когда зарычавшая Верас одним движением закинула ее себе на плечо, намереваясь лично убедиться в защищенности серафима. — Положи, где взяла!       Ирина неохотно подчинилась, позволяя с себя слезть, при этом не спуская с нахохлившегося воробьем обидевшимся на сравнение с ребенком оборотня и круша хвостом позади себя ни в чем не повинные камни.       — Нельзя меня сейчас останавливать, Кира, — склонившись, прошипела демон ей на ухо. — Гаруда сейчас слаб и истощен, как никогда, и сейчас я даже в нынешней форме могу составить ему конкуренцию. Другого шанса убить его может не предоставиться.       — Я сказала нет! Никто никого убивать сегодня не будет, ясно?!       Бесстрашно встав между оскалившимися природными врагами, Кира зыркнула на обоих так, что даже Гаруда немного занервничал, после чего миролюбиво развела руками:       — Поговорим?       — Поговорить? — раздраженно щелкнула хвостом Ирина, выбивая каменную крошку, и предприняла еще одну попытку образумить свою хозяйку. — О чем нам с ним разговаривать, Кира? Гаруда использовал нас в качестве приманки для рыб, чтобы иметь возможность перемещаться в разломе. Он не соврал, говоря тогда, что разломы являются проходом в другой мир, но не упомянул в какой именно. Ему было необходимо, чтобы кто-то с сильной нескрываемой энергетикой на протяжении долгого времени постоянно находился рядом с "прорубью", дожидаясь, когда кто-нибудь на нас клюнет.       — Откуда ты это узнала? — удивился обвиняемый. — Ты это поняла уже после разделения, да? Иначе бы не стояла у разлома, как пугало в огороде...       — Ну ты и жопа, — неодобрительно посмотрела на фыркнувшего духа девушка, после махнула на него рукой, вновь оборачиваясь к своей половинке: — Впрочем, от него это было вполне ожидаемо. А вот с каких пор Верас, подобный тебе, Ирка, начинает вести себя подобным образом? Откуда ты сама это знаешь, если у нас одна память на двоих? Была по крайней мере общей... И твоя манера общения... Ты уже почти что... живая...       — Мне тоже это интересно, — пробурчал блондин, на которого перестали обращать внимание.       — С тех пор, как я из младенческого возраста вступила в детский, — четырехметровый хвостатый дух Войны развела руками. — В человеческих исчислениях, я теперь ощущаю себя в районе 6-8 лет.       — ЧТО-О?!! Это ты-то ребенок??? На седьмом десятке лет??? — воскликнула Кира, издав нервный смешок.       — Для существа, чья жизнь может исчисляться тысячелетиями — даже пара сотен лет ничтожны, — вновь влез с комментариями Гаруда и вновь оказался проигнорирован.       Хорошо, что хоть не послан в пешее эротическое, в качестве привычного пожелания от Вольной. Но в том случае можно было бы вполне обоснованно попытаться проделать в наглой девчонке лишнее отверстие, а не возмущенно зыркать на ту, кто даже не смотрит в его сторону.       — Это ж какой махиной ты станешь, когда полностью вырастешь?       — Она больше не вырастет. Не в плане размеров, я имею в виду, — обратился Гаруда к каменному своду, потому как его все равно никто не слушает. — По крайней мере, я надеюсь на это...       — Верно, — а вот Верас, не смотря на показное игнорирование, на деле, ни на мгновение не упускала пернатого из своего внимания и прекрасно слышала каждое его слово. — Если бы наш возраст был завязан с размерами, то Гаруда был бы в несколько раз крупнее меня. Насколько я чувствую, он сейчас в возрасте подростка. И почти взрослый.       — Я не подросток! — опасно сверкнул голубыми глазами дух, на этот раз действительно разозлившись.       — Существа, подобные мне и Гаруде, по мере взросления усложняют свою духовную организацию, становясь сильнее. Я только встала на этот путь, когда как страж его уже завершает.       — Страж? Это ты про меня что ли? — закопался пальцами в волосы носящий маску, и в следующую секунду выражение его глаз изменилось: — Я не рассказывал тебе об этом.       — Нет, — отрицательно качнула головой демон.       — Но тогда это значит... — на несколько секунд серафим замолчал, перебирая пальцами воздух: — У тебя тоже всплывают странные знания по мере взросления?       — Возможно, — спокойно отозвалась та, даже и не думая соврать.       — Ты не можешь быть Сверхом, — нервно встряхнул всеми шестью крыльями дух. — Мы с тобой совершенно разных видов. Но ты и не Верас. Простая нечисть просто не способна эволюционировать выше твоего нынешнего уровня, сколько бы душ не поглотила. И уж совершенно точно не говорит о том, что в них не закладывали, — белобрысый выбил дробь пальцами себе по бедру, после чего отвел ладонь в сторону, соглашаясь со своими мыслями: — Определенно, первая версия в этом случае отпадает. Остается лишь вторая...       Кира даже моргнуть не успела, как обвивавший ее талию длинный хвост резко дернул к лапам, а Гаруда застыл в воздухе на расстоянии вытянутой руки напротив лица выпрямившейся Лавровы, развернув все свои крылья, чтобы казаться значительно крупнее и внушительнее оскалившейся темной твари напротив.       — Прежде чем тебя убить, я хочу знать твое настоящее имя, демон, и то, как ты оказался в проекте Верас, — направил он тонкий когтистый палец между глаз Лавровы, которая ясно осознала, что увернуться от выстрела с такого расстояния невозможно даже для неё. — Ведь выдуманная человеческая кличка Ирина Лаврова тебя явно не принадлежит. Я хочу знать, как тебя звали в твоей прошлой жизни.       — Что ты несешь? — спокойно спросила та, не испугавшись даже медленно разгоравшегося огонька на кончике когтя. — У меня нет больше имен. И эта жизнь моя единственная.       — Тем более, что твои угрозы пустые, как всегда, — заметила Кира и, не смотря на попытки Вераса ее удержать, потянулась руками к краю черно-фиолетовой ткани длинной "юбки" Гаруды над своей головой, чтобы сдернуть крылатого на грешную землю, но не дотягивалась. — Если бы действительно захотел, то давно бы избавился от таких раздражающих нас.       — И что же мне, по-твоему, мешает это сделать? — слегка склонил голову в ее сторону дух, не выпуская из вида демона.       — Ну, хотя бы то, что помимо нас с Иркой ты больше ни с кем не общался, - заявила девчонка, смело глядя в сияющие потусторонним холодным светом голубые глаза. — За весь год мы несколько раз обежали сверху донизу почти все Чистилище, но так и не встретили ни одного твоего хорошего знакомого или хотя бы врага, которого бы ты поклялся всеми силами уничтожить, — пожала плечами, с любопытством глядя на вытянутое в ее сторону крыло, на котором перья вытянулись и заострились, напоминая светящиеся белым кинжалы. Одно резкое движение — и нахалка, вздумавшая обвинять жестокого и беспощадного Гаруду в человеческих слабостях, превратится в подушечку для иголок. — Скажи, ты действительно настолько одинок?       — Чуш-ш-шь, — сдавленно прошипел дух, но рука его дрогнула. — Не нужен мне никто! Вся эта глупость с друзьями нужна смертным, которые слишком слабы, чтобы защитить себя самим.       — Короля делает свита, знаешь такое выражение?       Вольная, отчаявшись до него дотянуться, несильно дернула Ирину за волосы, вынуждая ее наклониться и одновременно с этим выведя ее голову с траектории выстрела. Гаруда руку не сдвинул, оставив держать в прежнем положении, будто ничего и не заметил. Кира чувствовала, как у Вераса чешутся когти и клыки, чтобы вцепиться в эту преступно близкую пернатую тушку, но наматываемые на запястье длинные пряди удерживали Войну от глупостей на случай, если демон не выдержится и набросится. У них тут вроде как серьезный разговор, не время поддаваться инстинктам убийцы и все портить.       — Именно поэтому тебе нужны Верасы, ты сам говорил о том, что один не справишься.       — Вот именно, Верасы! А не неизвестные инфернальные сущности! — в последний раз оскалился Гаруда, но палец и измененное крыло опустил.       — Инфернальная сущность? — приподняла бровь Кира и вздрогнула от длинного склизкого языка, поднявшего ей волосы на затылке: — Фу-у, Лаврова! Ты же не корова, чтобы так делать! — скривилась она, касаясь обслюнявленных прядей. — Это отвратительно!       — Мр! — издала насмешливый звук та в ответ, по-кошачьи изгибая спину дугой.       — Действительно, ребенок, — немного растерянно пробормотал блондин, выглядя чуток офигевшим после такого представления. — Похоже, что чьей бы реинкарнацией ты не была, но свою предыдущую жизнь не помнишь и на вопросы ответить не в состоянии, — отвел взгляд в сторону, отдавшись своим мыслям. — Совсем, как я...       — Совсем как ты? — услышала последнее предложение Кира, подняв серебристые, как у него самого, глаза.       Гаруда на несколько секунд завис, обдумывая, сколько же в эту душу было влито светлой энергии, если даже после разделения, частичного поглощения и активной связи со своей темной стороной аура Вераса не способна полностью вымыть из нее всю неприятную демону силу и заменить своей. И вопрос о том, где она раздобыла столь мощный источник, жутко похожий на его собственный — тоже все еще остается открытым.       — Да, человек, как я. Не хотел вам говорить, но я тоже являюсь реинкарнацией некого существа, чья память всплывает время от времени, когда появляется условие для получения воспоминаний, нужных именно в этот момент.       — Что за условие? — в ожидании уставились на него две пары глаз: огненно-рыжие и серебристые с блестками.       — О, ну это может быть что угодно, — качнул ладонью крылатый дух. — К примеру, у тебя может появиться чувство дежавю в незнакомом месте, где ты начинаешь с легкостью ориентироваться. Можешь почувствовать опасность по признакам, на которые раньше бы внимания просто не обратил, так как не знал бы о них. Или же у тебя вдруг появляется четкое понимание того, что тебе нужно делать и как себя вести. Знания просто появляются из неоткуда, даже когда их совсем не ждешь. Вот скажи мне, Ирина, — как-то по особенному протянул ее имя Гаруда, отчего Кира почувствовала резкую волну неприятия со стороны Вераса, будто ту скривило от отвращения, — кто я для тебя?       — Враг! — ни на секунду не задумываясь, оскалила она клыки.       — Это стало очевидно для тебя с первого взгляда, не так ли? Так же, как ты и узнала, когда тебе выгоднее всего на меня нападать, хотя никаких признаков слабости я внешне не демонстрировал, — закутался в собственные крылья, как в мягкий и пушистый плед. — Все эти знания, всплывающие в твоей хищной головке, пришли к тебе не от этой жизни. Ты не знала ничего об этом ни год назад, ни в этот день. Просто возникли подходящие условия, чтобы твоя память активировалась и подкинула необходимые сведения буквально из неоткуда. Я могу спросить тебя сейчас о чем угодно: кто ты, откуда ты, сколько тебе тысяч или миллионов лет на самом деле. Но ответить ты ни на один вопрос не сможешь до тех пор, пока полностью себя не вспомнишь.       — Я могу себя вспомнить? — невольно подалась вперед Лаврова.       — Возможно да, возможно и нет, — пожал плечами Гаруда. — Шансов здесь 50 на 50. Но что-то мне подсказывает сейчас, что я очень пожалею о том, если ты осознаешь себя раньше меня.       — Потому что тогда я закончу свою эволюцию, приму свой истинный облик и буду в совершенстве владеть всеми своими способностями, — утвердительно кивнула та.       — Видишь? Мне нечего тебе объяснять, ты сама это знаешь, — усмехнулся дух.       — И что же нужно сделать для того, чтобы вы оба осознали прежних себя и завершили свои воплощения? — с любопытством переводила взгляд Кира с одной на другого и столкнулась с полным непониманием и растерянностью в их глазах. — Что? Не знаете?       — Если бы я знал, то с вероятностью в 98% не торчал бы сейчас тут, столько лет по крупицам набираясь знаний и сил, а получил бы все и сразу! — фыркнул шестикрылый.       — Неужели так сложно полистать перечень всех ангелов, демонов, светлых и темных богов, известных человечеству и применить на себя? — девушка осеклась, вспомнив, что в мире мертвых вряд ли найдется библиотека или интернет. — Ах да, здесь это вряд ли получится сделать...       — Нет, почему же? Можно попробовать, вдруг поможет, — усмехнулся дух. — Всего-то и нужно, что пройтись по именам? Богов ведь за всю историю человечества было не так уж много, верно? Согласно индийским Ведам (древнейшему памятнику индийской религиозной литературы датируемому концом II-го - началом I-го тысячелетия до н. э.), существует 33 основных и миллионы второстепенных полубогов, которые ответственны за управлением мировыми процессами. Намного меньше богов в Японии: в VIII-X веке в синтоистском пантеоне Японии насчитывалось всего 3.132 бога. Примерно столько же богов было в древней Индии - в ведийских гимнах упоминается 3.339 богов. Большое количество богов, — несколько тысяч, — было у ацтеков.       — Я поняла, с наскока не угадать, — скисла Кира, усаживаясь на землю в ту же позу, что и Гаруда. — А самому-то тебе зачем свое истинное имя знать, если и так назван мифическим персонажем?       — У меня условие другое, — цокнул языком серафим. — В отличие от Верасов, я изначально был человеком, потому и имя я должен вспомнить свое человеческое.       — Тогда ты воспользуешься своей способностью видения прошлого, узнаешь, кем ты был и какую цель преследовал, когда превращал себя в сверхъестественное существо, и примешься за выполнение миссии с новыми силами, — понятливо кивнула головой Ирина, видимо снова что-то "вспомнив".       — Не честно! У тебя условие намного легче! — возмутилась Кира. — Много ли нужно усилий, чтобы найти документы с перечнем сотрудников и подопытных "Рассвета"?       — С условием, что сделать это можно лишь в Яви, куда ему сейчас нет хода?       — Ага, из Нави не так просто выбраться, как ты думаешь, — в тон Лаврове ответил крылатый дух.       И оба уставились друг на друга в недоумении.       — Почему ты назвала мир живых Явью? - спросил он с подозрением.       — А почему ты Чистилище - Навью?       — Кажется, наши условия только что совпали, раз нам выдалась одна и та же информация, — залился довольным смехом Гаруда. — Очень любопытно узнать, что еще тебе известно, мой загадочный не-Верас.       — Только если ты в ответ так же продолжишь делиться своими знаниями, — сверкнула на него покрасневшими глазами громадная черная тень. — Вполне может статься так, что у меня может оказаться информация, которая отсутствует у тебя и наоборот.       — Больше похоже на мирный договор, — поднимаясь на ноги, протянул руку мужчина (в кои-то веки не с желанием кого-нибудь пристрелить). — Согласна на это, Лаврова? Честный обмен, выгодный нам обоим.       Демон бесшумно шагнула к нему, покачивая хвостом, словно маятником, и блондин поднял голову, особенно остро ощущая разницу в росте между ними. Она медленно протянула ему свою конечность для закрепления договора, но оба замерли в нескольких сантиметрах, вспомнив, что не могут касаться друг друга.       — Конфуз, — первым отступил Гаруда.       Но Верас неожиданно резко схватила его за руку, заставив напряженно застыть в ожидании боли. Острые когти неловко царапнули тонкое бледное запястье серафима, кожу немного защипало в месте соприкосновения, но было вполне терпимо.       Ледяной небесный свет столкнулся с обжигающим пламенем земных глубин.       — Похоже, что в искаженном состоянии наши сущности не отталкивают друг друга, — сказали оба одновременно и медленно расцепили руки, не спуская друг с друга изучающего взгляда.       — Эй! А как же договор?! — возмущенно прокаркал телепортировавшийся вне зону досягаемости Вераса дух. — У тебя настолько короткая память?!       — Мы не обговаривали условия, что я не буду пытаться тебя убить до тех пор, пока ты не перестанешь являться угрозой для меня и моей хозяйки, — припала к земле хищница, запоздало вспоминая, что не может далеко отходить от своей души.       — Все это очень мило, ребята. Правда, — в миролюбивом жесте свела ладони вместе Кира, плечом опираясь о бедро Войны, мельком отмечая, что вместо ног у той звериные лапы. — Но может быть вы, о великие боги мироздания, перестанете грызться между собой и расскажете ущербной смертной мне, какого хрена здесь происходит, пока я окончательно не сошла с ума?! Хотя бы, как такое возможно, что МЕНЯ теперь ДВОЕ?!

***

Несколько минут спустя       Кира строго посмотрела вначале на бурчавшего Гаруду в своем полюбившемся облике безликого серафима, недовольно пинавшего камушек, а после задрала голову и посверлила взглядом свою личную шизофрению. Ирина своем истинном чернотуманном животноподобном облике никак не отреагировала на ее внимание, а просто молча наблюдала за хождением пернатого по окружности, слегка постукивая кончиком хвоста возле коленки Вольной. Кира, которую совсем не напрягала нависающая над ее головой громадная тень, между чьих лап она сейчас комфортно устроилась, привалившись спиной, не удержалась и быстро сцапала хвост тут же непонимающе посмотревшей на нее Лавровы, устроив у себя на коленях. Ладонь вместо эфемерной Тьмы, из которой сейчас состояла ее шизофрения, наткнулась на длинную и невероятно мягкую шелковистую шерсть, которая буквально таяла и растекалась между пальцев, даря огромное удовольствие. Причем шерсть оказалась не везде, а только на кончике, образуя пушистую кисточку, а дальше шла не менее мягкая, но абсолютно гладкая кожа. Девушка даже на время забылась, завороженно гладя, как кошку, слегка дрожащий на ее коленях хвост, и пыталась понять, как так вышло, что тактильные ощущения совершенно отличаются от зрительных? Под пытливым огненным взглядом Вераса она абсолютно бесцеремонно схватила ее лапу и дернула на себя. Ирина, разгадав ее желание, послушно протянула свою конечность, давая себя потрогать. Вот теперь Кира точно могла сказать, что у демона была именно рука. С длинными подвижными пальцами, имеющими вместо ногтей острые когти, каждый из которых можно было использовать вместо мясницкого крюка, и без какого либо намека на шерсть. Глаза человека загорелись сильным любопытством, когда пробежались по всему большому телу Вераса и остановились на лице, ничего кроме светящихся глаз не имеющем.       Звериные лапы вместо ног. Человеческие руки с когтями. Львиный хвост. Густая длинная шерсть на загривке, сливающаяся с волосами на человеческой голове, когда как остальное тело при мимолетном ощупывании оказалось лишенным растительности. Лицо ощупать пока не выдавалось возможности, но то, что у Вераса были клыки и длинный язык, мешающие ей порой нормально разговаривать - заметила. Как и нечеловеческие пронзительные кошачьи глаза цвета пламени или крови.       Интересно, какого цвета у нее кожа под этим теневым покровом? А волосы правда чернее безлунной ночи или же когда Лаврова осознает себя и примет свой настоящий облик - то они изменятся?       Очень захотелось прямо сейчас взять и нагло облапать собственного демона, чтобы выяснить, кто на самом деле скрывается за темной завесой, но заметив прифигевший и не менее любопытный взгляд Гаруды, видевшим все ее манипуляции, передумала и вернулась в прежнее положение. Но ускользнувший было от нее хвост не выпускала и вцепилась в него двумя ладонями, с удовлетворением чувствуя слабую дрожь Вераса от невинных поглаживаний. Ей нравилось ощущение власти над поклявшимся ей в верности существом, которая совсем недавно была ею самой.       — Мне бы кто еще объяснил, — проворчал блондин, забросив волосы за спину, и скрестил руки на груди. — Я не встречал ничего подобного.       — А ты? У тебя есть какие-нибудь идеи? — вновь задрала голову Кира, получив в ответ ожидаемое молчание. — Я так и думала...       — На самом деле, у меня есть одна версия. Но не знаю, насколько она верная, — недолго помолчав, задумчиво приложил пальцы к подбородку Гаруда. — Она многое объясняет, но и вызывает еще больше вопросов.       — Мы тебя слушаем, — сказала Кира и немного подвисла от этого непривычного "мы", еще раз бросив взгляд на существо за своей спиной. — Даже если и не верно, то будет хоть над чем поразмыслить и от чего отталкиваться.       — Да... Наверное... — пробормотал дух, не покидая своих мыслей. — Ты мне вот что скажи, Кира... Что ты вообще о себе знаешь?       — Не надо, — тихо попросила Ирина, но ее не услышали. — Не говори больше, чем ей уже известно.       — Ну, я помню, как впервые осознала себя Верасом в лаборатории "Рассвета". Помню, как меня учили, как тренировали, делая из меня послушного чужой воле бойца. Помню задания, в котором нас ради проверки сил заставляли вырезать небольшие поселения таежных охотников, которые позже забрасывались бомбами, чтобы списать их смерти на военные действия того времени. Помню, как нас потом продали заинтересованным лицам, а меня подарили русскому послу. Что именно тебя интересует в моей биографии? — усмехнувшись, с вызовом посмотрела на него девушка.       — ТВОЕЙ биографии? — мурлыкнул Гаруда таким тоном, что улыбка Киры мгновенно слетела с губ, а Лаврова за ее спиной склонилась ниже, закрывая рукой, и внешне вполне напоминая готовую броситься зверюгу. — Я спрашиваю лично о тебе, а не о Верасе!       — Но я и есть Верас! — вскинулась та, едва не стукнувшись головой о грудь демона, и тут же сама себя оборвала, поняв на что тот намекает.       — Да неужели? — по язвительному голосу белобрысого было ясно, что под маской он сейчас ухмыляется. — В таком случае давай я тебе кое-что разъясню касательно метода производства Верасов, — щелкнул костяшками и назидательно поднял палец вверх. — Как ты должна знать, нейростимулятор, из которых вас делали, в малых дозах обновляет тело человека, даря молодость, красоту и силу в обмен на воспоминания. Это было многим известно, и многие были готовы пожертвовать своими ранними воспоминаниями ради этого. Но почти никто не знает, как чудесное лекарство негативно влияет на дух, потому как никого совершенно не интересуют возможные последствия, — развел руками, а огоньки глаз в прорезях маски опасно сверкнули голубым огнем. — Для тонкого тела это вещество подобно раскаленной кислоте, что медленно растворяет дух до состояния первичного бульона. Это не эликсир бессмертия, как многие посчитали его изначально, скорее совсем наоборот. Да, он обнуляет биологические часы, возвращая твои 25 лет, вот только на твоей душе при этом образуются незаживающие рубцы. Воспоминания, которых люди лишаются, и есть их суть. Одно-два применения нейростимулятора травмируют душу, но не настолько сильно, чтобы та не смогла восстановиться после перерождения. Вот только дальше начинаются совсем неприятные последствия в виде амнезии, неконтролируемых приступов агрессии и неадекватное поведение, сопровождавшее полное разложение личности. Люди не получают бессмертие, употребляя нейростимулятор. Они добровольно подвергают свою суть медленному и мучительному разложению, цепляясь за живую оболочку, которая становится сильнее и совершеннее с каждой новой дозой, пока от их души не остается абсолютно ничего, и сами они не превращаются в очень красивые... коматозные овощи. Эти души никогда не переродятся. Искореженные, покалеченные, свихнувшиеся и озлобленные — они пополняют собой ряды монстров Чистилища. Но это происходит с обычными людьми, пожелавшими получить больше данного природой, и с малыми дозами вещества. Потому как при производстве Вераса вместо медленного и постепенного изменения этот процесс больше напоминает погружение человека в чан с кислотой. Дух разлагается практически мгновенно и бесповоротно, превращаясь в крайне питательный бульончик.       — Бульончик? — пикнула Кира, с содроганием вспоминая всю сохранившуюся в памяти палитру боли в момент трансформации. — Превращали людей в еду? Для кого?       Вот теперь Гаруда ничуть не скрывал волны самодовольства, когда указал пальцем на зашипевшую в ответ Ирину, посчитавшую, что тот хочет атаковать:       — Для них.       Кира расширившимися глазами по-новому посмотрела на своего Вераса, почувствовав поднимающийся вверх по горлу колючий ком ужаса, когда до нее начала доходить полная картина происходящего.       — Для той крупицы первородной Тьмы, что паразитировала в глубине человеческой души. Это может быть проклятье, одержимость, последствие некого темного обряда, что неотвратимо оставляют в душе человека определенный след. Вернее, спору, как у грибов. Нейростимулятор не способен нанести вреда "спорам", а наоборот освобождает их, подстегивает к развитию и обеспечивает питательным материалом. Эта пустившая корни Тьма абсолютно чиста и покорна, так что легко может быть запрограммирована так, как будет угодно. Именно поэтому было так мало выживших в проекте, ведь найти проклятого человека не так уж просто. Верасы — не лабораторные искусственные демоны, как было заявлено. Они самые что ни на есть настоящие. Так что ты, — Гаруда сделал шаг, — Кира Вольная, — ещё приблизился, — была уничтожена в возрасте шестнадцати лет, — коснулся согнутыми пальцами ее лица, нежно проведя по щеке, не обращая внимания на предупреждающее рычание Вераса, — и сожрана собственным внутренним демоном. Тебя просто не должно существовать, потому что от тебя ничего не осталось. И вся "твоя" память тебе вовсе не принадлежит.       — Почему же я тогда здесь, если давно умерла? - сохраняя остатки самообладания, чтобы не отшатнуться, спросила человек мифическое создание.       — Это ты уже у своей подруги спрашивай. Я не в курсе, как ей удалось совершить невозможное и собрать душу по обрывкам, — отстранился Гаруда, покосившись на Войну, способную сейчас до него дотянуться. — Быть может, если узнать ее имя, то станет понятно, кто она такая и почему делает то, что делает.       — Ну, это совсем просто, — подняв голову, Кира поймала рыжий огонь кошачьих глаз. — Не так ли, Баст? На каждую птичку найдется своя кошка!       — Баст? — удивился крылатый. — С чего ты взяла?       — А разве Ирка не похожа на Бастет? Я больше не знаю никаких женщин-кошек! По-моему, этот образ ей идеально подходит!       — Тогда уж скорее Сехмет, — хмыкнул спокойный Гаруда, прекрасно чувствуя, что дедукция подвела Вольную и с именем она промахнулась.       Ага, как же. Чтобы все было настолько очевидно? Только в книжках все бывает настолько просто!       — Нет? — искренне расстроилась Кира, видя скептичный взгляд Вераса и чувствовала по задрожавшей связи такое же отвращение, как и когда ее называли Ириной Лавровой. — Может тогда напряжешь извилины и дашь хоть какую-то подсказку насчет своей настоящей личности?       Демон честно задумалась на длительное время под двумя выжидательными взглядами, прикрыв глаза.       — Мр, — выдала она в итоге.       — Мир? — с надеждой в голосе предположила Кира, вспомнив о пророчестве.       — Ты сама в это веришь? — скепсис Вераса можно на хлеб намазывать.       — Не могу же я звать тебя Мурзиком! Что еще твое "мр" должно означать, кроме твоей кошачьей природы?       — На самом деле, очень многое, — отвел глаза Гаруда, с повышенным интересом изучая каменный свод. — Это общеиндоевропейский корень, имеющий множественное значение.       — Это какое же? — прищурилась Кира. — Имей в виду, ты обещал делиться!       Серафим закрыл глаза на несколько минут, борясь с желанием развернуться и уйти, а не давать врагу столь явную подсказку в поиске ключа к собственному могуществу. Но он сам был инициатором этого договора, так что будет очень некрасиво, если он же первым его и нарушит в первый же час.       — Корень «mr» связан с санскритским — «mrtis», латинским — «mors», русским «съ-мьрть», — с тяжелым вздохом ответил дух и принялся выдавать все, что только что подкинуло ему подсознание. — В польском «zmora» («кошмар»), француском «cauchemar» («кошмар»), английском «nightmare» («кошмар»; от «night»). «Мор», «морок», «мрак», «марево», «морочить», «смерть» - все эти слова имеют этот корень. И если Верас утверждает, что ее предыдущее воплощение зовут "Мр", то мы имеем дело не просто с залетным неизвестным демоном, а возможно с самим первоисточником всего мирового зла.       — Мор, — будто на вкус попробовала это слово хищница, плотоядно облизываясь. — Мне нравится. Это имя мне подходит. Зовите меня так.       — Кто бы сомневался, — тревожно переглянулась Кира с Гарудой.       "Мор" и вправду пришлось демону по вкусу намного больше, чем человеческое имя "Ирина Лаврова", вызывающее у Вераса лишь глухое раздражение. Вольная чувствовала по связи, как ее темная часть блаженно мурлыкает, когда повторяет про себя до бесконечности "Мр-мр-мр-мор-мор-мор..." Аж мурашки по коже бегут, стоит лишь представить, что начнется, если выяснится, что рядом и в самом деле стоит реинкарнировавший первоисточник всего мирового зла из многих человеческих религий.       Но туманный покров не спал с ее тела. Верасу лишь понравилось имя, но память прежнего воплощения к ней не вернулась.       Не угадали.       "Пронесло", — с облегчением выдохнули человек и серафим.