Сказки старого ангара

Спелая тыква сочно хрустнула под гусеницами «Фердинанда». Шесть с половиной десятков тонн немецкой стали за секунду превратили несчастный овощ в мокрое оранжевое пятно на высушенной солнцем земле. А динамик внешней связи вместо привычного «Бой начинается!» проскрежетал «I'm back!», после чего даже союзникам стало не по себе. Глядя на вырисовывающуюся рядом громаду американского T34, Макс мысленно выругался. Мехвод «Кваса» тоже приуныл, наблюдая, как неторопливо отчаливает в сторону промзоны грозный Jagdtiger 8.8, а два ИС’а, 3-й и 6-й, исполненные решимости, направляются штурмовать город. Вася окинул тоскливым взглядом чахлый куст на базе, в котором уже угнездился Tiger(P), но получив тычок в спину от командира, был вынужден развернуть свой танк вдоль железной дороги и пристроиться к «старшим братьям» в хвост. К тому моменту, когда танки въехали в город, эфир уже звенел от истерических криков и воплей о помощи. Из них следовало, что во вражеский «Фердинанд» вселился, по меньшей мере, дьявол. Немецкая машина била без промаха, расчётливо выцеливая слабые места, и ещё на подходе к позиции выкосила трёх светляков. Причём, один из них сгорел, а другой был уничтожен взрывом боеукладки. Не прошло и минуты, как расстался с башней неосторожно выехавший из-за угла ИС-3, а «Яга», дымясь и пылая, как пионерский костёр, позорно укрылась за кирпичным зданием. На счастье, остальные враги действовали не слишком искусно, и счёт пока не приобрёл разгромного значения. Командир СУ-100 Танька Архарова решила, что нечего отсиживаться на базе, и раз уж в городе такая беда, то непременно надо помочь. Но не переть в лобовую, а попробовать обойти врага с фланга. Аккуратно переезжая от кустика к кустику, «Сушка» двинулась вдоль окраины города. КВ-1С Макса по прозвищу Угонщик осторожно высунулся из-за угла, под прикрытием корпуса подбитого ИС-3. Останки союзника всё ещё дымились, сводя и без того неважную дальность обзора к нулевой. Но тактический планшет уверенно показывал наличие врага во дворе среди невысоких кирпичных зданий по другую сторону площади. Наводчик, пытаясь нащупать цель, на мгновение поймал в прицел обведённый красным силуэт и выстрелил. «Не пробил!» — злорадно сообщил автоинформатор. Вася тут же сдал за угол в безопасную зону, и очень своевременно. Всего лишь доля секунды понадобилась «Фердинанду», чтобы рассчитать направление атаки и произвести ответный выстрел. 128-мм снаряд, чудом не зацепив башню «Кваса», разворотил стену стоящего сзади дома, засыпав танк осколками битого кирпича. Увидев, как свечой взмыл над крышами срикошетивший от «Феди» снаряд, наводчик СУ-100 растерял последние остатки самообладания. — Мы его не пробьём, — дрожащим голосом проблеял Камка, — а он нас сваншотит. — Целься в бортовой бронелист рубки, — подсказала Геська, — там у него всего 80 мм под небольшим углом. — К… куда? — заикаясь от страха, переспросил боец. — В кузов бей! — рявкнула Танька и для доходчивости добавила ещё пару общеизвестных терминов. Наводчик от смущения покраснел, зато временно перестал трястись. Геська поставила самоходку в соседнем дворе так, чтобы открылся прострел между домами. Как только из-за угла показался край вражеской кормы, Камка выстрелил. А дальше случилось страшное. Бетонные плиты, которыми была вымощена улица, содрогнулись. «Фердинанд» приподнялся и встал на дыбы, гусеницы разошлись в стороны от корпуса, бронелисты с лязгом задвигались, будто элементы головоломки, на ходу меняя форму. Немцы посыпались из люков, как тараканы, спеша укрыться во дворах. Истребитель танков у всех на глазах начал приобретать очертания, похожие на человеческие. Из корпуса выдвинулся рогатый шлем, а орудие переместилось на «плечо». Экипажи обеих команд были настолько поражены увиденным, что на несколько секунд потеряли способность разумно мыслить и действовать. Даже командир СУ-100 временно лишилась дара речи. Первым пришёл в себя Камка и тут же в панике заметался по рубке, визжа как поросёнок. Геська, отступая, перепутала рычаги и вместо проезда вписалась кормой самоходки в угол здания. «Трепещите, нубы, я Фердинатор!» — проскрежетал механический голос по внешней связи, и бронированное чудовище тяжёлой поступью направилось прямо к машине Таньки Архаровой. Наводчик СУ-100 наконец-то вспомнил про люк в крыше, но стоило ему схватиться за рукоятку, как броня заскрипела, будто стиснутая стальными клещами, а земля неожиданно ушла из-под ног. Самоходка накренилась, по полу покатились стреляные гильзы. Камка рванул крышку люка с удвоенной силой. — Стой, идиот! — заорала Каратистка, краем глаза заглянув в приборы наблюдения. Но в этот момент наводчик всё-таки справился с запором и выпрыгнул. С высоты семи метров. Танька решительно сунула за пазуху добытый Аминэ пакет с «белой смертью», распахнула свой люк и, крикнув в переговорное устройство союзникам «Отвлеките его!», сиганула навстречу неизвестности. В отличие от Камки, командир СУ-100 рассчитала свой прыжок и приземлилась точно на «плечо» врага. Фердинатор счёл её не более чем досадной помехой и попытался смахнуть, как надоедливое насекомое, но Каратистка уже скользнула ему за «спину». Командир КВ-1С, увлечённый захватывающим зрелищем, чуть не забыл, что от него требуется помощь. К счастью, заряжающий с наводчиком прекрасно справились сами. Попытка отстрелить порождению немецкого танкопрома «ногу» не привела к успеху, но дедовский скилл сработал крайне удачно. Снаряд пробил нижнюю часть корпуса, из пролома вырвалось пламя, повалил густой дым и запахло горелой проводкой. Подбитый монстр взревел, швырнул СУ-100 в кусты и бросился за «Квасом». Тем временем незначительная помеха типа «Танька», уцепившись за люк мехвода, ухитрилась ногой открыть вентиляционную решетку над МТО. Сползти вниз и открутить крышку бензобака оказалось ещё проще. Самоходчица оторвала у свёртка уголок и аккуратно высыпала его содержимое в топливо. В результате попадания «Фердинанд» тряхнуло так, что Каратистка едва не сорвалась с брони, а из-за едкого дыма, которым заволокло машину, вскоре стало невозможно дышать. Однако, чёрное дело было совершено, и командир СУ-100 без зазрения совести покинула тонущий корабль, ловко спрыгнув и перекатившись по бетонным плитам. «Повреждение боеукладки. Чуть не взорвалось!» — бесстрастно сообщил автоинформатор. Для придавленной снарядами Аминэ это прозвучало, как издевательство. «Гусеница сбита, движение невозможно». «Мехвод контужен…» «Заряжающий контужен…» Геська осторожно приоткрыла один глаз и попыталась дотянуться до аптечки. Двигаться было больно, в ушах звенело, а изображение раскладывалось на весь спектр радуги. Решив ещё немного полежать с закрытыми глазами, она негромко позвала: — Áми, ты живая? В ответ послышался то ли приглушённый стон, то ли непереводимое ругательство. — Мало-мало… — Если выберемся, — пообещала мехвод, — я лично достану продуктов. Приготовишь этот свой… — Талкыш-калеве. Он как сладкий вата, только вкусный, медовый… Гульсинэ, а вдруг мы… Что будет, если они погибнут, Геська знала почти точно — выкинет в тот мир, откуда пришли. — Мы выберемся, — твёрдо ответила она. Фердинатор шагнул навстречу «Квасу», вскидывая пушку для решающего выстрела, но неожиданно пошатнулся и упал на одно колено. — Валим отсюда!!! — бешеным голосом заорал Макс. Двигатель взревел на полных оборотах. Танк круто развернулся, уходя с линии обстрела. Впереди была прямая улица, а до ближайшего перекрёстка оставалось чуть больше сотни метров. Оставляя за собой шлейф чёрного дыма, КВ-1С рванул с максимальной скоростью. «Недостаточно мощности!» «Критический перегрев!» На контрольной панели «Фердинанда» одно за другим высветились мигающие красным сообщения. «Achtung! Unzureichende Leistung!» «Kritische Überhitzung!» Порождение сумрачного немецкого гения сложилось пополам и снова приняло облик истребителя танков. Медленно и неотвратимо окутанная вонючим дымом самоходка доползла до угла и с усилием начала разворачиваться. «Почему не работает?!» — от отчаяния Танька не находила себе места. Идею диверсии она подсмотрела в фильме, но увы не запомнила, сколько сахара потребовалось героям для её осуществления. Не говоря уж о пересчёте на немецкую ПТ-САУ с рыбацкого катера. «Да ему этот пакет, как слону дробина. Гранату в люк? Экипажа нет! У него два движка… Чёрт!» — все эти мысли вихрем пронеслись в голове командира СУ-100, и она поняла, что ничего больше не может сделать. Ни-че-го. «Сколько раз говорил Васе: «Постирай брезент!» — проклинал нерадивого мехвода Макс. Пока они прятались за горящим ИСʼом, несколько искр попали на промасленную ткань, и брезент начал тлеть. А теперь занялся всерьёз. Встречным ветром пламя раздуло, и оно грозило перекинуться на баки. Угонщик отыскал в танке лом, согнал с рабочего места стрелка-радиста и, высунувшись в его люк, попытаться сковырнуть горящий свёрток с надгусеничной полки. Один из ремней лопнул сразу, брезент развернулся и теперь развевался за танком на ветру, как плащ. Командир выругался, вылез из люка по пояс и из последних сил рванул горящую ткань. Освобождённый брезент взмыл, подхваченный порывом ветра, и как огромная птица, спланировал на моторное отделение Фердинатора… — Эй, там, в «Очаковском»! Есть кто живой? Слегка обалдевший после чудесного спасения Макс не сразу понял, что обращаются к ним. Давным-давно, когда экипаж получил свою первую награду в бою, командир решил нанести на танк маркировки. А Вася, не доверяя кисточку Камке, сделал на борту башни надпись «Отчаянный». Хотя союзники почему-то всё равно называли их КВ-1С «Очаковским». Снаружи по броне застучали, кто-то стал карабкаться на башню. — Да в порядке мы, — ответил Макс, и закопчённый экипаж начал выбираться из машины. — А «Федя»? — осторожно поинтересовалась Геська. Они с Áми сидели, привалившись к стене дома, у распотрошённой аптечки. — Сгорел, — с облегчением сообщила Танька. Экипаж детища Фердинанда Порше, нашедший приют в «Яге 8.8», лишь печально вздохнул.

27.03.2015