Жизнь после смерти

Время тянулось мучительно долго. Андуин не знал, почему они так медлят, что еще замыслила Сильвана, но даже сейчас, когда Джайна и Мегакрутт уже были на свободе, когда сняли осаду с Штормграда и он остался почти единственным пленником в лапах у Сильваны, долгожданный покой не приходил к нему. Как и сама Темная Госпожа. У нее резко возникло слишком много дел, и молодой король Альянса проводил дни в одиночестве, лишь иногда спускаясь в небольшую трапезную за едой. Тогда-то он понял, что побои, угрозы и вечно острый изучающий взгляд были ничем по сравнению с мучительным тяжелым ожиданием. А вдруг она передумает? Вдруг она найдет еще кого-то, чтобы шантажировать своего строптивого пленника? Вдруг в эту самую минуту Храм Света Пустоты подвергается нападению, а он, беспомощный пленник, ничего не сможет сделать для тех, на кого сам навлек угрозу? С каждым днем сомнения становились все острее, пока юный Ринн не проснулся однажды в холодном поту, и не наткнулся на неживой взгляд Матиаса Шоу. -Где Сильвана? – обратился он к нежити, хотя особенно не ждал ответа. Он хотел озвучить свои мысли, чтобы думать было не так зябко. Чтобы доказать себе, что он все еще живой. -Не знаю, она перед нами не отчитывается, - голос Шоу казался внезапно более живым, чем сбивчивые фразы Андуина. Юноша спустил ноги с кровати, пристально глядя на бывшего шефа разведки. -Как ты относишься к ее плану? Как ты думаешь сработает ли Свет на вас, возвращая к жизни? -Насколько мне была дана информация, Свет не вернул Калию Менетил к жизни. Это все равно что поменять хозяина. Если ты интересуешься, трудно ли мне быть мертвым, то я отвечу, что не труднее, чем тебе - живым. Если ты спрашиваешь, насколько она ограничивает мою волю, то я скажу, что вмешательство минимальное. Но если ты спрашиваешь, что же тебе делать дальше, то лучше отцепись от мертвого человека и подумай своей головой… король Ринн. Андуин какое-то время сидел, вытаращив глаза, а затем стыдливо замотался в одеяло и отвернулся к стене. Матиас Шоу еще не говорил с ним за долгое время заточения. Но спрашивал ли его что-то Андуин, который погряз в своих нелепых бедах, жалея себя? Чтобы там не происходило, он должен думать о своем народе. Остатках своего народа. Андуин прикусил костяшки пальцев. Нужно было действовать, и действовать быстро. К нему привыкли. Роль пленника имела свои преимущества, со временем на тебя начинают обращать внимания не больше, чем на снующих слуг. Впрочем, Оргриммар не особо отличался наличием слуг, но к пленному королю Альянса, что не представлял ровным счетом никакой угрозы, уже привыкли. Конечно, можно было попытаться бежать, используя Свет, но Андуин сомневался, что он пройдет хотя бы улицу, прежде чем стрела темного следопыта прервет его дерзкий план. Вариан Ринн мог бы. Но он не Вариан Ринн, он просто жрец, который не слишком удачно притворился королем. -Проведите меня к Сильване. Дело срочное, - обратился он к одной из темных следопытов, что молчаливой тенью охраняла выход из небольшого домика. Стены уже начинали давить на Андуина. Он нервно кусал ноготь большого пальца, ожидая ответа. Сначала ему показалось, что она даже не повернет головы, но мертвая эльфийка кивнула, и Андуин поспешил за ней, стараясь не отставать от быстрого шага. Укол сомнений коснулся его души – он мог сделать такое раньше, но малодушно отсиживался в своих «покоях». Он и правда стал скромным и послушным рабом, как того добивалась Сильвана? Может ли он идти на риск, если ни в чем не уверен? Но потом волна грусти затопила его. Чего уже терять? Альянс повержен. Палящее солнце выжигало все остальные мысли, Андуин ощущал, как становится мокрой рубашка под коротким серым плащом, как липнут ко лбу отросшие после бритья пряди. Он крепко сцепил кулаки, пытаясь заставить себя не смотреть на ряд частоколов с головами, от которых исходил невероятный смрад, но все равно вскинул взгляд, безошибочно определив в полусгнившей голове таурена знакомые черты. Будь он один, он бы упал на колени, закричал, заплакал, призывая Свет себе в утешение, но сейчас он лишь крепче сжал кулаки и проследовал дальше, к Дому Вождей. Когда он увидел Сильвану, первым его желанием было растерзать ее, испепелить Светом, чтобы больше никто не проходил через такие муки, не терял государство, друзей, саму свою суть, не становился на колени, не… -Только не говори, что ты снова что-то где-то потерял, - с раздражением произнесла Сильвана, жестом отзывая остальную охрану. Андуин понимал, что где-то неподалеку наверняка есть Натанос, да и сама Темная Госпожа настолько могущественна, что может совладать со строптивым жрецом, но желание напасть никуда не пропадало. -Мы отправляемся завтра. Все уже готово. Велен согласился на любые условия. Подойди, - она поманила его изящной рукой, и Андуину ничего не оставалось, кроме как подойти. Потому что краем сознания он понимал, что несмотря даже на елейный тон, если он откажется, его поволокут силой. -Ты должен быть доволен, что всех твоих пленников отпустили, Ринн. Ты должен быть благодарен, что они живы, несмотря даже на твое дерзкое поведение. Чем же ты снова недоволен? – она коснулась холодной рукой его щеки, и он отдернулся. Глаза Темной Госпожи сузились. -Ты мне тоже отвратителен, я хочу, чтобы ты это знал. Как и то, что после осуществления моих планов я тебя убью. Думаю, ты уже догадался об этом, верно? -А я уж подумал, что вы оставите меня в живых вечно, как свою игрушку, - Андуин отвернулся, но Сильвана подтянула его голову к себе за колечко на ошейнике. -Нет, ты смертельно мне надоел, - слова не вязалась с тоном голоса, и Андуин невольно вспомнил живую эльфийку, которую видел во Фросе. Живую, улыбчивую, с бьющимся о ребра сердцем, мягкой нежной кожей… -Думаю, ты пришел сюда просто так, без какой-либо цели. -Я устал ждать, - произнес Андуин, ощущая что-то вроде дурмана, что постепенно окутывал его голову. -Я тоже. С наслаждением прирежу тебя ножом. Стрелы ты не достоин, Ринн, - пальцы Сильваны снова пробежались по его плечу, и Андуин грузно опустился на колени. Казалось, из него достали все кости, и он сейчас походил на мягкое желе. Использовала ли что-то Темная Госпожа? Или один ее вид стал так влиять на него? Он должен был сопротивляться ей, но уже не мог. Он так устал… Андуин прикрыл глаза, но горячая пощечина обожгла его кожу. -Неужели ты не боишься смерти? – с легким недоверием в голосе произнесла Сильвана, которая явно ожидала другого. -Лучше быть мертвым, чем игрушкой в руках больной мертвой суки, - устало отозвался Андуин, уже понимая, что за этим последует. Но он всегда говорил правду, пусть эта правда и выходила ему боком. Сильвана покачала головой. Ей эта игра тоже уже наскучила. Пленник был строптив даже тогда, когда не имел сил сопротивляться. Эта вялая, почти обыденная непокорность начинала раздражать. Все это затянулось и уже напоминало неловкие попытки супругов вернуть страсть в отношения. -Ты думаешь, я буду тебя бить, верно? Но я уже поняла, маленький львенок, что боль дарует тебе долгожданное искупление, а я хочу, чтобы ты страдал. Сильвана притянула к себе Ринна. Если бы она была живой, то он почувствовал бы тепло от ее дыхания, но мертвая эльфийка только затянула петлю на колечке ошейника, за импровизированный поводок. -Садись на трон, - Сильвана с раздражением дернула Андуина, но он остался стоять неподвижно, с каким-то даже испугом переводя взгляд с Сильваны на укрытое шкурами жесткое сиденье. -Живей, - она толкнула его, и он смиренно сел. Наивный взгляд голубых глаз раздражал, и Сильвана меланхолично оторвала лоскут от рубашки, завязывая ему глаза. -Ты предатель своего рода, Андуин Ринн, и сейчас я тебе это докажу, - она коснулась холодной ладонью паха короля, слегка дотрагиваясь до горячей даже чрез тонкие штаны плоти. Какое-то время она едва ощутимо ласкала Андуина, а затем крепко схватила почти вставший член через ткань. -У меня холодные руки, ты отлично знаешь, что перед тобой мертвая, но у тебя все равно встает, Андуин Ллейн Ринн. На твоего злейшего врага, на того, кто убивал твоих друзей и нанизывал их на колья. Если бы ты не жаждал меня, ничто бы во всем мире не заставило тебя возбудиться. А ты уже пришел возбуждённый. И ты не можешь этого отрицать. И Андуин не мог. Он опустил голову, до крови кусая губу, и Сильвана слизнула капельки крови с изящного подбородка. Он умел красиво страдать. Его не хотелось убивать, но пригревать на груди такую змею было рискованно. Она разорвала ткань штанов, любуясь крепким членом. Сейчас не хотелось ничего выдумывать, поэтому ее крепкая рука уверенно скользила вверх-вниз, срывая с бледных губ стоны. Если бы она была живой, они славно провели бы остаток дня. Но Сильване были чужды постельные утехи. Ей была чужда жизнь, которая билась в груди Андуина Ринна. -Прекрати, Сильвана... - простонал Андуин, и Темная Госпожа лишь усилила свой напор. -Разве тебе не хочется получить свою порцию удовольствия, невзирая даже на смерти и страдания твоих близких, Ринн? -Прекрати пытаться, Свет не... даст тебе того, что ты в нем ищешь, - добавил Ринн, и весь игривый настрой прошел, будто его рукой сняло. Сильвана оставила стремительно бледнеющий след на красной щеке Ринна, и он кончил, вцепившись руками в подлокотники и пачкая меха своей спермой. Раньше бы она заставила его слизать это все или придумала еще какое-то наказание, что наверняка пришлось бы по нраву маленькому львенку, но теперь смотрела на него с усталостью и какой-то затаенной грустью. -Твое дело не указывать мне, а сделать все правильно, Андуин, - она брезгливо отбросила от себя веревочный поводок, покачав головой. -Отправляемся завтра. Впервые за долгое время мучения юного короля не принесли ей и следа морального удовлетворения. За столько времени они так и не нашли общий язык. Он ее не понимал. И почему-то это было важно. Если раньше высокие залы и звенящая тишина приносили Андуину спокойствие, то сейчас, когда он переступил порог портала, тревога только усилилась. Он впервые задумался о том, какое же впечатление производят эти залы с витражами, высокими стенами, мягким светом на тех, кто увидел их впервые. Здесь ты ощущал мощь Света, силу Тьмы и власть гармонии этих двух сил. Здесь не было королей и владык, рабов и слуг, здесь были только жрецы… пока сюда не явилась Сильвана Ветрокрылая. Она легко шагала по дорожке, и все нутро Андуина сжалось. Он не испытывал стыда и замешательства сильнее, даже когда она принуждала его к… всяким вещам. Почему-то изнасилованным рабом, лишенным своего голоса, он почувствовал себя только сейчас, когда она легко и уверенно, как хозяйка этого места, следовала к наару. Почему Саара согласился? Он имел какой-то план? Он знал, что хочет делать Андуин? Или у него тоже не было никакого выбора? Юноша крепко сжал кулаки, стараясь поспевать за своей госпожой. Цепь слегка позвякивала, и немногочисленные жрецы отводили от этого зрелища глаза. Сильвана решила подчеркнуть, что с ней не просто пленник, но раб. -Все готово? – спросила она у Велена, что стоял чуть в отдалении, но вышел навстречу Андуину. Он смотрел не на Темную Госпожу, только на него, и душа невольно преисполнилась надежды, хотя надеяться было уже не на что. -Я хотел предупредить, что все может пойти не так, как вы ожидаете, - тихий скрипящий голос, словно шорох пергамента в библиотеке, заставил Андуина вздрогнуть, а затем и улыбнуться. Фаол обошел дренея и замер перед ним. Такой невысокий, сморщенный и хрупкий даже на вид, архиепископ по-прежнему излучал силу и власть, хотя раньше это не бросалось в глаза юному жрецу. Он хотел было шагнуть навстречу, но цепь натянулась, удерживая его на месте. -Молчи, предатель, - глаза Сильваны горели огнем. У всех в этом храме было достаточно самообладания, чтобы не выдать свое отношение к Сильване, но сейчас Андуин видел огонек ненависти даже в самых спокойных глазах. -Если что-то пойдет не так, то погибнет Матиас Шоу. Не думаю, что Свет допустит такую потерю, - голос Темной Госпожи звучал пренебрежительно. Андуин кусал губы, переводя взгляд с Велена на Фаола. Он мысленно звал Саару, но тот оставался безмолвным, и только хрустальный звон звучал теплом и Светом. Натанос подтолкнул в спину отрекшегося, и Матиас Шоу послушно вышел вперед, замирая перед наару. Андуин попытался найти в старом шпионе хоть что-то от прежнего Матиаса. Но после того разговора мертвый упрямо молчал, и Андуину даже начало казаться, что все это ему приснилось. Юноша посмотрел на Фаола, что мягко улыбался. Как же ему хотелось просто поговорить со старым мудрым жрецом, поведать ему о всех бедах, найти верное решение, но сейчас им предстояло не говорить, а попытаться сделать невозможное. Попытаться сделать чудо. На мгновение Андуину показалось, что Саара не отзовется, но стоило им сделать шаг вперед, как наару выпустил волну Света. Это был момент истины. Сейчас они должны были сделать то, что получилось чисто случайно. Андуин не был уверен, что все пойдет гладко, но иного выбора не было. На кону был Альянс, если он еще остался. На кону было столько жизней… Он вознес короткую молитву Свету, а затем открыл глаза. Фаол по-прежнему смотрел на него, и в глубине зрачков плескалось что-то знакомое, озорное, истинное, что Андуин утратил еще при Зулдазаре. Андуин коснулся холодного предплечья Шоу, а затем другой рукой взял шершавую ладонь Фаола. Холод отрекшихся не волновал его, а теплые прикосновения наару даровали покой. Он прикрыл глаза, стараясь коснуться сознанием наару, и Саара охотно открыл свои объятия Андуину. Они редко беседовали, не получалось как-то. Но сейчас он внимал. Андуин набрал полные легкие воздуха. Вот он бежит по Фросу, и в его плоть вонзаются острые когти. Вот она бежит рядом, защищая его. Вот залитая солнцем полянка, на которой танцуют три сестры, и Сильвана улыбается, ее пальцы касаются пальцев сестер. Она счастлива, но все это в прошлом. Вот она стоит – холодная, мертвая, лишенная будущего, и в груди у нее только злоба и отчаянье, и если он совершит неверный шаг, если он оступится – она убьет его незамедлительно. Его, а потом Фаола, и сейчас она мучительно жаждет именно этого, потому что возможность спасения для отрекшихся зыбка, а месть реальна и зависит только от нее. Андуин резко разворачивается и хватает ее за руку. То же делает Фаол, с необычайной ловкостью как для дряхлого отрекшегося. И тут же Саара выпускает столб Света. Он проходит через Андуина, ломая и сокрушая все вокруг. Если при воскрешении Калии он испытывал боль, то сейчас он понимает, что то была только невинная игра. Все его естество, кажется, распадается на части и горит. Свет столь невыносим, что Андуин понимает, что может этого не пережить. И пусть. Он уже натворил дел. И если его план сработает, если все окажется верным, если… если это в принципе возможно, то он все сделал правильно. Свет отступил, оставив после себя лишь боль в звенящих костях. Андуин упал на пол, ноги его уже не держали. Он не знал, сколько это длилось, но сквозь смеженные веки видел темную фигуру на фоне светлого наару, и не мог понять, вышло или нет. Он продолжал бессильно лежать, и мысли бились о его сознание, словно мотыльки, летящие на свет. Больно было думать, больно было дышать. Внезапно темная фигура протянула руку, и Андуин усилием воли заставил себя подать навстречу свою. Саару ярко светился, мешая разглядеть все вокруг. Ему показалось, или пальцы, которых он коснулся, были теплыми?