Пять раз, когда лифт на ДС9 застрял, и один раз, когда ему не стоило застревать

      Может быть, впервые они при встрече не взглянули друг другу в глаза, только обменялись более или менее напряженными кивками, заходя в лифт – сперва старший по званию, затем младший.       – Променад, – сказали оба одновременно. Сиско оперся локтем о дверь. Эддингтон замер, прямой как палка, и принялся сверлить взглядом стенку. Впору было решить, что именно из-за его чересчур критичного взгляда лифт на полдороге дернулся и замер, но двери так и не открылись.       – Опять? – прошипел Майкл. – Да что не так со здешней техникой?       – Все, – угрюмо отозвался Сиско.       Тишина была неудобной, колючей, как шерстяной свитер. Несмотря на попытки держать себя непринужденно, первым ее снова нарушил именно Бенджамин:       – Если мы тут в очередной раз проторчим полчаса, ты все эти полчаса будешь молчать и дуться, как мышь на крупу?       – Я не дуюсь, – огрызнулся Эддингтон. Сцепленные за спиной руки напряглись еще сильнее.       – Но ты недоволен.       – Потрясающее умозаключение, особенно после того как я сам тебе об этом сказал полчаса назад!       – Ты сказал, что Дакс лезет не в свое дело, и умчался, – напомнил Сиско.       – У меня был срочный вызов, а кроме того, я с самого начала не особо хотел обсуждать личные дела в рабочее время, – Майкл наконец-то обернулся к нему, и вид у него был всерьез оскорбленный. – Особенно посреди коридора и на повышенных тонах.       – Тебе не кажется, что ты вообще преувеличиваешь?       Эддингтон открыл рот, чтобы ответить очередной резкостью, вздохнул и очень тихо и четко сказал сквозь сжатые зубы:       – Прежде чем диагностировать мне галлюцинации, не мог бы ты повторить, что она сказала?       – Буквально: «Почему вы с Эддингтоном вообще опаздываете на смену вместе?»       – И что, я до сих пор преувеличиваю?! – секундная тишина заострилась, по колючкам побежали искры. – Это звучит... я не знаю. Пóшло. Будто у нас какая-то интрижка в перерыве между сменами.       – А что, нет?       Впрочем, он зря это сказал.       – Насколько я помню, у нас отношения, – Майкл слегка покраснел. – Это когда ты спокойно рассказываешь или не рассказываешь о партнере друзьям и коллегам, а они уважают твой выбор и принимают его, а не шепчутся у тебя за спиной и потом хихикают, когда ты спрашиваешь, в чем дело. Ты считаешь иначе?       – Я считаю, мне стоило начать рассказывать эту историю не с ее вопроса, а с моего ответа, – цвет лица Сиско не так легко выдавал эмоции, в отличие от тронувшей губы вопросительной улыбки. – Потому что я ей сказал, что вообще на такие вопросы отвечать не собираюсь.       – Стоило, – Эддингтон вздохнул и устало прикрыл глаза.       Через несколько секунд оба тихо рассмеялись:       – Ну и как мне теперь себе в глаза смотреть? Я что, просто нервный идиот, который по любому поводу из мухи слона делает?       – Ну, начнем с того, что идиот тут я. Правда, не нервный, скорее просто невнимательный...       – Мы друг друга стоим, правда?       – Правда.       Что ж, после смены кое-кому еще придется хорошенько извиниться за потрепанные нервы, да и подходящего времени еще нужно было дождаться. Но ожидание уже не казалось таким страшным. Даже тишина стала теплой и обнимала, как шерстяной свитер.