***
Чонгук просыпается утром по будильнику. В комнате прохладно, если вылезти из-под одеяла, поэтому он с удовольствием жмётся к тёплому Тэхёну, спящему рядом. Вставать не хочется совсем, но деваться некуда — у него сегодня школьная экскурсия в музей искусств. Он таким не увлекается, но вот Тэхену понравилось бы точно. К сожалению, поехать вместе им нельзя. — Хён, просыпайся, тебе нужно собираться на учёбу, — ласково произносит Чонгук, поглаживая его по волосам. Он убирает растрепавшиеся во сне пряди с лица старшего и не может оторвать взгляд: Тэхен очень красивый. — Ну хён, давай-давай, просыпайся, — он уже активнее тормошит его волосы и не может сдержать улыбку. Тэхён нехотя приоткрывает один глаз. Он не может соориентироваться и щурит глаза, потирая их пальцами. — Доброе утро. — Чонгук раздвигает шторы, впуская в комнату тусклый свет. На улице идёт дождь и совсем нет солнца. Это его расстраивает. — Не могу встать, — жалуется Тэхён. — Почему так холодно? — Он ёжится и глубже прячится в кокон из одеяла. — Это потому, что ты только что проснулся. Скоро привыкнешь. Поднимайся, а я пока приготовлю завтрак. Сегодня моя очередь, — говорит Чонгук, застёгивая свою олимпийку до горла. Тэхён мычит и поворачивается на бок. Он чувствует себя совсем неважно: кружится голова, немного подташнивает и озноб по всему телу. Подняться с кровати очень сложно — он сразу же возвращается обратно под одеяло. Невозможно даже сидеть — настолько сильно кружится голова. — Гукки! — кричит Тэхён на всю комнату. Чонгук быстро откликается и приходит, негодуя на то, что хён всё ещё в постели. — Можешь дать градусник? Мне что-то нехорошо, — слабым и всё ещё хриплым ото сна голосом просит Тэхён. Чонгук тут же выполняет его просьбу и заодно приносит его любимый чай. Сам ставит Тэхёну градусник и трогает его лоб — не горячий. — Ты заболел? — Чонгук смотрит взволнованно. — Не знаю, просто тошнит. У меня такого ещё ни разу не было, — отзывается старший. — Температуры нет. Тогда что с тобой? Ты не ел чего-нибудь подозрительного, м? — Чонгук откладывает градусник и помогает Тэхёну подняться чуть выше, чтобы быть в положении сидя. Он передаёт ему чай и поглаживает ноги старшего поверх одеяла. — Я ел то же, что и ты. Наверное, мне просто нужно поспать, и всё пройдёт. — Тогда оставайся сегодня дома? Вдруг тебе станет плохо? — Чонгук на самом деле заволновался. — Хорошо. Нужно будет предупредить Джевона, чтобы не приходил в библиотеку. Подашь мне телефон? У меня никогда не было такого, голова сильно кружится. Я не буду есть, Чонгук, меня тошнит, — слабым голосом отвечает Тэхён из-под одеяла. — Но если станет лучше, обязательно поешь, завтрак на столе. Я пришлю тебе фотки из музея и позвоню, когда мы поедем домой. Поспи немного, — Чонгук последний раз поглаживает его ноги и встаёт, чтобы собрать свой рюкзак. Класть туда особо нечего, но с ним он чувствует себя спокойнее. — До вечера, — Чонгук целует Тэхёна в лоб и задерживается чуть дольше положенного, потому что запах старшего его не отпускает — лёгкий и в то же время такой манящий и густой. Чонгук чувствует себя наркоманом, настолько он зависим от этого запаха. — Напишу, если будет ещё хуже. Хорошей экскурсии, — шепчет Тэхён и поворачивается на бок, подгибая ноги под себя. Он догадывается, что происходит, потому что ему тоже трудно отпускать Чонгука. — Спасибо. Я пошёл, — Чонгук напоследок поворачивается и оглядывает старшего, затем закрывает дверь в его комнату и уходит из квартиры. Ощущения очень смутные. Хочется назад, защитить, поддержать, помочь, но как именно? Он не может вылечить Тэхёна самостоятельно. Дорога до школы даёт ему повод подумать о том, что между ним и Тэхёном сейчас. Казалось бы, он постоянно об этом думает, но именно сегодня хочется расставить конкретные точки над и. Во-первых, он понимает, что Тэхён совсем не против его проявлений любви. Не понятно, правда, как он их расценивает, но не отталкивает точно. Благодаря этому, Чонгук не скрывает свои чувства и не сдерживает себя — просто ведёт себя так, как чувствует. Во-вторых, его мысли больше не крутятся возле одной единственной фразы, о которой он мечтает уже долгие годы. Ему необязательно услышать слова о любви. Он не хочет быть эгоистом и ждать от старшего первых шагов, намёков, чего угодно, что подтвержало бы его ответные чувства. Он хочет их заслужить. Хочет заботиться, оберегать, помогать, хочет научиться не ревновать в глубине души и принимать Тэхёна таким, какой он есть — его друзей, к которым он жутко его ревнует, его личное пространство, его увлечения, из-за которых они не могут постоянно находиться вместе. Сейчас это кажется не сложным. Он хочет стать на этот путь и сделать Тэхёна счастливым. Ведь это правильно? Так должны поступать люди, когда любят? Он хочет, чтобы Тэхёну было комфортно рядом с ним, а Тэхён, в его мыслях, кажется, совсем не против такого расклада. Они оба ощутимо изменились за эти три месяца лета.***
Чонгук наконец встречается с классом и заходит в школьный автобус, чтобы отправиться на экскурсию. Его она особо не интересует, но теперь у него есть миссия — сделать фотографии для Тэхёна. К нему подсаживается его одноклассник, который видимо тоже не сильно заинтересован, и предлагает посмотреть видеообзор на новую игру, о которой Чонгук мечтает ещё с момента разработки. Он естественно соглашается. С друзьями у Чонгука дела обстоят не очень. В классе его приняли, но претендентов на место друга он пока не нашёл. Не до этого как-то было. Сейчас его даже школа интересует мало, он мысленно погружён в их отношениях с Тэхёном и не может концентрироваться ни на чём. Между ними зарождается нечто более важное, чем школьные проблемы. Чонгук пока не знает, что именно, но чувствует изменения. Поэтому пока он не социально активный, но это не касается Хлои. С ней он общается чуть меньше, чем с Тэ. Она не против того, чтобы выслушать Чонгука и дать какой-нибудь совет, ей не сложно помочь, а для Чонгука это важно — хотя бы просто высказаться о том, что он чувствует и что с ним происходит. Хлоя действительно помогает ему. Чонгук заходит в музей и видит кучу школьников, которые по всей видимости тоже приехали на экскурсию. Этого он никогда не понимал. Разве можно прочувствовать атмосферу в такой толпе? По его мнению, искусство должно познаваться в одиночестве, поэтому он никогда не мешает Тэхёну во время работы. Он отходит в сторону и присаживается на кресло около входа, ожидая, когда учитель придёт вместе с эксурсоводом. Внутри очень громко. Ему хочется написать Тэхёну и спросить про его самочувствие, но тот скорее всего спит, поэтому смысла писать нет. Чонгук не любит шум, а ещё не любит долгое ожидание, поэтому надевает наушники и включает музыку, постепенно расслабляясь. Без музыки жизнь бы определённо была не та. — Чонгук, привет! — доносится до него сквозь динамики, и он сначала не понимает, что от него хотят, но затем вынимает один наушник и поднимает голову. Хлоя тоже здесь. — Привет, ты тоже на экскурсии? Почему не сказала? — Не думала, что это особо важно. Мы уже закончили, сейчас поедем домой. Как у тебя дела? Мы уже давно не виделись. — Хлоя, мы переписывались позавчера, — бурчит Чонгук. — Это было так давнооо. Как там Тэхён? — она присаживается рядом с Чонгуком и заинтересованно смотрит на него. — Он заболел. Утром ему было плохо, но температуры нет. Врача пока не вызывали. Волнуюсь немного, — хмуря брови, отвечает Чонгук. Его мимика отчётливо меняется, когда он говорит о Тэхёне. — Думаю, всё будет в порядке. Как у вас дела? — Хлоя хитро прищуривается и кладёт ладонь на его плечо, слегка сжимая. — Если опустить то, что ты знаешь, а знаешь ты практически всё, то… хорошо, наверное. Меня тянет к Тэхёну, он тоже не против, но как перейти эту грань дружбы — я не знаю. Не хочу его торопить. Вчера я просто поддался своему желанию и… — Чонгук наклоняется к Хлое и шепчет ей на ухо: «Трогал его бёдра, слегка заходя под шорты. Я почувствовал, что мы оба возбудились, но он попросил прекратить. Всё очень странно и одновременно правильно и логично. Думаю, сейчас я действительно отношусь к нему по-другому. Раньше я хотел взаимности, но сейчас, чувствуя её, просто хочу, чтобы Тэ было комфортно. Хочу делать что-то для него, а не ждать, когда он попросит. Много вещей… " — Чонгука перебивает голос его учительницы. — Мне пора, экскурсия уже начинается. Договорим вечером, если я не буду полностью занят Тэхёном, хорошо? — Чонгук привстаёт со своего места, но Хлоя хватает его за рукав и усаживает обратно. — Я рада за вас, Чонгук. Не сдавайся, — она быстро обнимает его и чувствует ответный кивок головой. — Напиши, когда сможешь. Чонгук провожает Хлою взглядом и направляется вслед за учителем. Её слова для него безусловно важны. Он пока не осмеливается делиться с родителями тем, что происходит в его личной жизни — хочет рассказать, когда ситуация хоть немного прояснится, поэтому Хлоя его главный слушатель. Не будет же он говорить с Тэхёном про него самого, хотя идея неплохая… Даже, наверное, правильная, но решиться на такой откровенный разговор ещё сложно, хоть это бы явно облегчило их взаимоотношения. Ещё рано, Чонгук почему-то хочет потянуть резину и дать Тэхёну время принять решение для себя, потому что в своей голове он уже всё решил и в своих чувствах точно не сомневается. С такими мыслями он переступает главный вход на первую смотровую прощадку и достаёт свой телефон, чтобы сделать несколько снимков. Современное искусство определённого не для него, но пара экспонатов его заинтересовали.***
Чонгук возвращается в четыре часа. Внутри всё ещё холодно, он ощущает ледяной пол, когда переобувается в домашние тапочки. Подозрительно тихо, вероятно, Тэхён всё ещё спит. Он заходит в его комнату, чтобы проверить, но не находит его в постели. Слишком странно. Приходится дойти до кухни, чтобы налить себе стакан воды и взять телефон, чтобы позвонить Тэхёну. Наверное, он пошёл за лекарствами. Чонгук наливает себе воду и слышит звук закрывающейся двери болкона, а вместе с ним холод, обдающий ноги. Тэхён был на балконе. — Тэ, всё нормально? — обеспокоенно спрашивает младший, подходя к нему. На лице Тэхёна залегла усталость: мешки под глазами и отёкшее лицо. Выглядит он действительно больным. Глаза будто безжизненные, а ведь только вчера они излучали тепло. — Хотел подышать. Мне очень жарко, — устало отвечает Тэхён. — Жарко? Здесь очень холодно, Тэхён. Ты мерил температуру? Дай потрогаю, — Чонгук прислоняет свою ладонь к его лбу — горячий, и спускается на его щёку, слегка задерживаясь. Тэхён весь горит. — Тридцать восемь, только что собирался пить жаропонижающее, — он выдавливает из себя маленькую улыбку и кладёт свою ладонь поверх Чонгука, на мгновение прикрывая глаза и затем опуская его руку, переплетая пальцы. Так нежно. — Ложись в кровать, я принесу то, что тебе нужно, ладно? Ты ничего не ел? — Не хочу, вообще нет сил есть хоть что-то. Ещё живот очень болит, таблетки не помогли, — грустно отвечает Тэхён. — Может, всё-таки врача? — Чонгук поглаживает его ладонь. — Надо позвонить папе. — Давай потерпим до завтра? Может быть, всё пройдёт. Сейчас я хочу только, чтобы ты полежал рядом со мной, хорошо? — Ладно. Иди в кровать, я скоро приду, — Чонгук нехотя выпускает его руку из своей и уходит на кухню, сразу же набирая номер папы. Он подскажет, что ему делать. — Пап, привет, я сразу к тебе с важным вопросом. Тэхён, кажется, заболел. Ему плохо с самого утра, то холодно, то жарко, сейчас температура, и он жалуется, что у него сильно болит живот. Ты не знаешь, что это может быть? — Уф, привет, Чонгукки. А он ел что-то до этого? — ЭТО точно не отравление, мы ели одинаковую еду. — Чонгук, это может быть что угодно, даже аппендицит. Ему очень плохо? Если терпимо, то можно выпить таблетки, но если боль усилится, лучше вызвать врача. — Он сказал, что врача вызовем завтра. Я так переживаю за него, первый раз вижу его таким разбитым. Он был на балконе, когда я пришёл, и сказал, что ему жарко, хотя в квартире у нас настоящий холод сейчас. — Скорее всего это из-за температуры. Не переживай сильно, возможно, Тэхён простудился и всё, хотя у меня есть догадки. Я сейчас позвоню Сокджину и кое-что уточню. Держи меня в курсе, ладно? — Ладно, пап. Позвоню, если что. А что за догадки? — Пока что не важно. Дай ему таблетки и не заставляй лежать под одеялом, если ему так жарко, и сам не волнуйся. Всё будет хорошо. — Спасибо, пап, пока. — Чонгук сбрасывает звонок и трёт глаза: ситуация не страшная, но он как будто чувствует боль Тэхёна, из-за чего нервничает ещё больше. Он достаёт аптечку и ищет нужные лекарства, наливает стакан воды и направляется к Тэхёну. — Папа сказал, что позвонит твоему папе, у него есть какие-то догадки по поводу твоей болезни. Вот таблетки, — он пристраивается рядом с Тэхёном. — Сними одежду, если тебе жарко. Тэхён кивает, но ему лень стягивать с себя сначала толстовку, а затем ещё и футболку. Он выпивает таблетки и откидывается головой на подушку. — Можешь меня раздеть? Мне так лень двигаться. Чонгук сразу же кивает, но действовать не спешит. Воздух в комнате слишком горячий, и запах Тэхёна наполняет её ещё интенсивнее. Он как будто стал гуще и слаще и уже совсем не успокаивает младшего, а вгоняет в краску и давит на грудную клетку. Противиться ему невозможно: жасмин обволакивает его дыхательные пути и плотно задерживается где-то внутри, побуждая в Чонгуке желание прикоснуться, зарыться в чужие волосы и сильнее вдохнуть запах, ощутить этот вкус на языке. В глазах будто пелена, где-то внутри пробуждается желание. Чонгуку и так сложно сдерживать себя рядом с Тэхёном, когда он полностью одет, а тут предстоит задача раздеть его и лицезреть идеальные очертания тела, которые так и манят к себе. Чонгук старается выдохнуть. Жар под резинкой трусов его явно сбивает и он не понимает, почему происходит такая реакция. Тэхёна очень хочется, но пока что нельзя: он болен — это первая причина, ситуация в их отношениях всё ещё не ясная, поэтому спешить точно нельзя — причина вторая. Обе для Чонгука достаточно весомые, чтобы взять себя в руки и наконец сесть на кровать рядом с Тэхёном. — Но это не надолго. Когда лекарство подействует, тебе нужно будет хорошо укрыться одеялом и даже не думай о том, чтобы пытаться открыть окно, — грозит Чонгук. — Ты простудишься ещё сильнее. Тэхён безразлично кивает и слегка приподнимается, чтобы Чонгук стянул с него толстовку. Ему невыносимо жарко, футболка со спины практически мокрая от пота, ещё и живот колет — последнее самое неприятное. Он хочет всего две вещи сейчас: чтобы боль прошла и чтобы Чонгук был рядом и не уходил, потому что рядом с ним ему намного легче и спокойнее. Чонгук таит в себе ауру спокойствия и безопасности, в которой Тэхён находит для себя уютное местечко, где все проблемы и боль отступают на второй план. — Тэ, почему твой запах такой… тяжёлый? — всё-таки решается спросить Чонгук. Этот вопрос его действительно беспокоит. — В каком смысле? — с закрытыми глазами отвечает Тэхён. — Он как будто усилился. — Не знаю, возможно это из-за того, что мне плохо… или жарко. Без понятия, как это работает. Сними уже эти штаны, Гукки, я больше не могу. Чонгук хмурит брови, но решает промолчать. Он как бы тоже без понятия, как работает эта система запахов. Ему об этом много раз рассказывали родители, но он никогда не вдавался в подробности — не интересовало, да и казалось, что никогда не пригодится. Тэхён, отчаявшись, наверное тоже решил подзабить на этот нюанс. Очень важный, к сожалению, нюанс. Интригующий момент — Чонгук плавно тянет пижамные штаны Тэхёна вниз, пытаясь не опускать взгляд на его бельё. Он конечно не раз видел Тэхёна в одних плавках, но ведь случай был совсем другой. Сейчас всё воспринимается иначе: он украдкой смотрит на выпираюший член и в голове тут же вспоминается недавняя картина, когда он буквально срывал с Тэхёна штаны и упирался своим членом в его зад. Смущения от той ситуации он не ощущает совсем — тогда это казалось правильным и логичным, сейчас тоже ничего не меняется, и правильным кажется хотя бы дотронуться до Тэхёна т, а м, просто почувствовать, понять, как это. Тэхёна его минутная заминка немного напрягает и он пытается понять, почему Чонгук ничего не делает. — Чонгук-а, ещё футболка, — напоминает он. Чонгук будто отмирает и возвращается к прилипшей к телу Тэхёна футболке. Когда он оголяет сначала его торс, а затем плечи и грудь, приходится стиснуть зубы, чтобы не завыть от того вида, который раскрывается перед ним: Тэхён слегка подкаченый, его косые мышцы пресса и аккуратно выпирающая грудь вкупе с качественно просушенными бицепсами и выделяющимися венами, лентами уходящими к запястьям, выводят его из равновесия. Чонгук, кажется, получил эстетический оргазм. Но дело тут совсем не в любви Тэхёна к спорту, а как раз таки в самом Тэхёне: любая вещь, связанная с ним, вызывает у Чонгука дикий восторг и восхищение. Именно так он влияет на влюблённое сердце молодого альфы. — Лучше? — шепчет Чонгук. Во рту почему-то пересохло. — Немного, — так же вяло отвечает Тэхён, наконец переворачиваясь на живот и подтягивая одну ногу себе. — Посмотришь со мной дораму? — Конечно. — А Чонгук разве может отказаться? — Открой мой ноутбук, там остановлено на нужной серии. А ты останешься со мной ночью? — Тэ, что за глупые вопросы? Когда я не оставался? — Не боишься заразиться? — Боюсь только твоего запаха. Да и чем заразиться? У тебя ни боли в горле, ни насморка, кашля тоже нет. — Чонгук включает ему нужный момент и приближается к выходу из комнаты. — Ты куда? — Тэхён испуганно поднимается на кровати. — Попью воды и приду. Тут и правда очень жарко, — и уходит на кухню. О том, что в комнате жарко из-за усилившегося запаха Тэхёна, он решает промолчать, да и ощущать его на себе тоже болезненно — сложно держать и себя, и свои мысли в руках, когда феромоны производят такое яркое ощущение. Тэхён включает дораму и перекатывается на подушку Чонгука, пока того нет, вдыхая лёгкий запах мяты, что всегда успокаивал Тэхёна. Раньше он не придавал этому значения, но сейчас понимает, что у Чонгука всегда был свой запах — пусть не природный, но такой же крепкий и постоянный. От него всегда веяло мятой с размытыми нотками чего-то неизвестного, что Тэхён никогда не мог угадать. Ему бы хотелось ощутить настоящий запах Чонгука, узнать его другую сторону, природную, дерзкую, которую младший проявляет крайне редко. Но он проявится только с наступлением течки у его истинного, что не совсем понятно, потому что как он должен узнать, кто его истинный? И каким образом это произойдёт? А если Чонгуку никто не предназначен? Ведь бывают и такие случаи… Об истинности Тэхён старается не думать — это запутанная и болезненная тема одновременно. А если любить обычного человека, непредназначенного судьбой? Такого, как Чонгука? Что-то изменится? Чонгук заходит в комнату, и Тэхён сразу же возвращается на свою сторону. Он не хочет проявлять т, а к у ю слабость сейчас и показывать, что без младшего ему правда не по себе, но не отказывается от его объятий и укладывает голову на его грудь. Чонгук размыто узнает актёров и понимает, что Тэхён до сих пор смотрит дораму, которую начал ещё летом. В то время там был банальный сюжет о том, что парень влюбляется в своего друга и делает вид, что ничего не происходит. Тэхён сказал, что сегодня главная серия, в которой всё прояснится. И прояснилось: этот парень признался в своих чувствах, которые оказались взаимны. Сюжет действительно банален, но заставляет каждого из них усмехнуться: схожесть с их жизнью стопроцентная. Символично. Жизнь сама подкидывает им подсказки в надежде, что до них дойдёт. Но ни Чонгук, ни Тэхён не понимают её намёков. Всему свое время? Похоже на их общий девиз.