***
Тишину в комнате нарушало лишь тиканье часов, создавая странную атмосферу напряжённости. Джонсон сидел на кровати, что-то набирая в ноутбуке, иногда хмурясь, и снова быстро печатая. Тодд и Нил поехали на какую-то экскурсию, где будут до вечера, а Трэвис…он с Фишером. Ларри завис на секунду, уставившись в стену перед собой, но сразу же вернулся к своему делу, не давая разным ненужным мыслям насиловать голову. — «Вдруг…они соулмейты?» — промелькнуло в голове металлиста, от чего он снова залип в стену, мотнул головой. — «Даже если так, это не твое дело, Джонсон.» Тишину и раздумья парня прервал звонок телефона. На экране высветилось «Эш». Подождав немного, чтобы сделать вид, что чем-то занят, Ларри ответил. — Да? — Лар, привет! У меня хорошие новости! — воодушевленно начала девушка. — Автобус я нашла, ты только скажи, и он поедет за вами. Металлист закусил нижнюю губу, думая, что ответить. — Да, хах…круто. — Ты что, не рад? — удивилась Эшли. — Так злился, когда произошла авария…я думала ты сразу скажешь, что готов валить сейчас. — Да…обстоятельства поменялись, знаешь. — брюнет закрыл крышку ноутбука, отложив его в сторону, после устало потёр переносицу. — Правда? И что же случилось? — Ребята…они хотят остаться ненадолго…ммм…посмотреть город и все такое…- врать вот так прямо Джонсон не любил, но меньше всего на свете сейчас он хотел уезжать из Джерси. — Вам этих дней не хватило? — не услышав никакого ответа на свой вопрос, Эш устало выдохнула. — Ладно, поняла. Звони тогда, как будете готовы. — и сбросила вызов. Ларри ещё пару секунд вглядывался в темный экран телефона, ожидая неизвестно чего. Странное чувство сковало все тело, заставляя чувствовать себя мягко говоря паршиво. — «Сука, что ты творишь?» — подумал про себя металлист, набирая номер Тодда. Тот ответил почти сразу. — Да. — Привет, тут Эш звонила…сказала, что…- почему-то врать стало ещё сложнее. — Автобус будет только дня через три-четыре. — парень почувствовал, как его лицо от чего-то заливается краской, становится тошно от самого себя. — Мм…ясно. Ладно, я вообщем-то никуда не тороплюсь. — Да…кхм…передай там всем. — и брюнет сам скинул вызов, отбросив телефон куда подальше. Что творится в голове этого брюнета? Один Бог знает, если он, конечно, существует. И то, он точно прихуел, увидев все мысли и чувства Джонсона. Да, это та ещё Ром-баба, кекс с сюрпризом. Снаружи одно, внутри — совсем другое, и это очень не нравилось Ларри. Он хотел быть тем, кем он являлся на самом деле. Но эта публичная жизнь и глаза повсюду заставляли быть тем, кем его хотят видеть люди вокруг. Да даже те же самые Трэвис, и Нил с Тоддом не представляли, насколько Джонсон другой. Откинувшись на мягкую подушку, Ларри начал думать о своем соулмейте. Интересно, какая она? Наверно высокая, со светлыми…нет, лучше темными волосами и зелёными глазами. Пышные формы обязательны, а так же не капризный характер и умение терпеть все выходки Джонсона. Брюнет улыбнулся, хорошо представляя девушку у себя в голове. — «А вдруг…это вовсе не она…?» — вдруг пронеслось у парня в голове. Он аж открыл глаза, уставившись в потолок безумным взглядом. — «А…он? Нет, нет, и ещё раз нет. Такого не может быть, Ларри был уверен. Тогда бы он, наверно, почувствовал нечто странное в себе. А может… Хорошенько тряхнув головой, Ларри снова закрыл глаза, стараясь избавиться от навязчивых мыслей. Ты — мёртво-меченный! — «Нет, я не такой.» — металлист устал повторять это сам себе, изо дня в день. Такой. Ты будешь всю жизнь один! — «Не буду, заткнись!» — брюнет схватился за голову, не в силах больше терпеть издевательства собственного разума. Этот вечер парень провел наедине со своими больными мыслями, уснуть ему так и не удалось.***
Рано утром, пребывая в хорошем настроении, что бывает редко, Трэвис сидел в холле отеля на большом черном диване, залипая в телефон. Время от времени он еле заметно улыбался, быстро набирая сообщение, а после снова становился спокойным. Несмотря на относительно неплохое расположение духа, блондин чувствовал, что сегодня ему его кто-то да подпортит. И вот, на горизонте появляется Джонсон. Он идёт медленно, иногда покачиваясь, из-за чего складывалось ощущение, будто он опять бухал днями напролет. Глаза не бегают как всегда из стороны в сторону, они смотрят прямо на свою цель — Фелпса. Блондин не сразу заметил приближающегося Джонсона, поэтому поднял глаза только тогда, когда брюнет уже стоял рядом. Он с прищуром осмотрел друга, усмехнувшись. — Бессонная ночь? — спросил Трэв, снова посмотрев на экран телефона. — Клубы, алкоголь, красивые девушки… — Нет. Я был в номере. Трэвис снова посмотрел на Джонсона. Его лицо выражало эмоцию, похожую на «Кого ты наебываешь?» — Странно. В таком случае, видок у тебя не очень. — У меня есть пара вопросов. — Ларри, не моргая, смотрел прямо на Фелпса, садясь напротив, на такой же диван. — Тебя журналист укусил? — Фишер твой соулмейт? — в лоб спросил металлист, игнорируя вопросы Трэва. Блондин наконец оторвался от смартфона, уставившись на брюнета. — Что, прости? — Ты слышал. — Странный ты, почему тебя это ебет? — Неважно. Просто ответь. Трэвис молчал, сложив руки в замок. Его лицо не выражало ни единой эмоции, но внутри все кипело. Ларри тоже выглядел словно камень. Он спокойно ждал ответа, готовясь к любому повороту событий. — Да, он мой соулмейт. — наконец ответил Трэв, самодовольно улыбнувшись. — Как кстати мы застряли в Джерси, да? Это судьба. Джонсон взорвался внутри. Он сжал руки в кулаки, вспыхнув, словно спичка. Ненависть ко всему живому в миг заполнила парня с головой. — А тебе-то что? — Да вот, понимаешь, за тебя беспокоюсь. — в голосе Ларри послышались железные нотки, Трэву стало не по себе. — У тебя белая линия, у него…ты сам знаешь. — И что с того? — Да то, что СМИ с тебя живого не слезут, ты представь: у гитариста группы ArtRock нашелся соулмейт, но он — носитель серой линии! Какой позор, не правда ли? Фелпс поджал губы, посмотрев куда-то в пол. Сейчас он меньше всего хотел смотреть на металлиста, который смотрит на него с издёвкой. Боже, что на него нашло? — Ты тупой? Что ты несешь? — Правда всегда неприятна. — Ёбнутый, тебе ли не знать, что мне абсолютно похуй на линии. — закатил глаза Трэвис и встал с дивана, потому что Ларри переходил уже все грани. — Он не для тебя, Фелпс. — сказал металлист, не смотря на блондина. — Фишер — серая мышь в нашем обществе. И связь с ним для тебя будет позором. Небольшое молчание прервал Трэв, который очень сильно старался не врезать брюнету по его самодовольному лицу. — Ты…просто мудак. — прошипел Фелпс и, резко развернувшись, ушел в неизвестном направлении. Как только парень скрылся, улыбка Джонсона пропала, и он закрыл лицо руками. Глаза неприятно защипало, а в горле словно появился противный ком.***
— Он говорил такие вещи…никогда от него такого не слышал. Трэвис и Сал сидели у синеволосого в комнате, играя в какую-то игру на приставке. — И…что он говорил? — поинтересовался Фишер, смахивая мешающую челку с протеза. — Ну…много чего…не очень приятного. Сал поставил игру на паузу, посмотрев на друга, который тут же отвел взгляд в сторону. — А поподробнее? — Не уверен, что тебе понравится… — Трэв, — синеволосый приблизился к другу, заглянув ему в глаза, от чего блондин тут же порозовел. — Мне срать на него. Враньё. Ты сам знаешь, что врешь. Так зачем? Трэвис слегка улыбнулся, услышав подобное от Фишера. Он часто думал о том, что Джонсон… Он тебе нравится. Да-да, не отрицай. Сал мотнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Зачем ты обманываешь себя? Лжец. — Он сказал…что ты — серая мышь в нашем обществе…а началось все с того, что я просто прикольнулся и сказал ему, что ты мой соулмейт, хах… Фишер уставился на друга, но после по-доброму рассмеялся. — Ну ты даёшь, ха-ха! Ладно, и что дальше? — Он говорил…что такой, как ты недостоин меня…типо ты носитель серой линии, а я белой…- Увидев, как сменились эмоции на лице синеволосого, Трэв спрятал лицо в ладонях. — Боже, просто забудь, ладно? — Я… Больно. А знаешь почему? — Прости, Сал. Не надо было мне рассказывать. Потому что… — Да ладно…все нормально. Он дорог тебе. — Нет! — вдруг крикнул Сал, закрывшись руками. — Ты чего? Все впорядке? — А? Да…прости. — Ладно…я наверно пойду. — Ага… Трэвис, ещё раз посмотрев на друга, ушел, оставляя Фишера одного. Сал смотрел в одну точку на стене, думая о произошедшем. Почему его разум все время доводит его самого? Почему твердит подобные вещи? Это же…неправда.***
Очередной день не принес ничего нового: снова утро, снова работа и люди, косящиеся в сторону Фишера. А если ещё их взгляд падёт на запястье парня, то у глазах их можно прочитать нескрываемое отвращение, либо даже сожаление. Протез на лице — шикарная штука. Отлично скрывает все эмоции и показывает лишь безэмоциональность, просто шик. Особенно для Сала, которому всю жизнь приходилось скрывать истинные эмоции. Звон колокольчика над дверью в кафе уже успел надоесть синеволосому, но он рефлекторно посмотрел на нового посетителя и, как тогда, захотел провалиться под землю. Зашёл Ларри Джонсон. Как обычно в черных очках, черной кожаной куртке, джинсах с порванными коленями. На пальцах много колец, да и вообще украшений в стиле металла на брюнете было довольно много. Он, не мешкая не секунды, сразу подошёл к Фишеру, оперевшись руками о стол. — Привет. — начал брюнет, улыбнувшись. — Ну привет. — Сал хотел ясно дать понять, что не хочет разговаривать с парнем, потому старался сделать более серьезный вид. — Может сходим куда-нибудь? — Нет. — Сал повернулся к металлисту спиной, продолжая готовить кофе. — Что-то случилось? — Случилось то, Ларри, — синеволосый резко повернулся, посмотрев брюнету прямо в глаза, от чего тот даже отпрянул назад. — Что ты полный аморал и мудак. — Что? — Джонсон не сразу понял, что только что произошло, и почему Сал так резко сорвался. — Что слышал. А теперь проваливай, я работаю. — Да что…- все ещё не понимал парень, как вдруг до него дошло. — Ааа… Трэвис, да? Он все разболтал. Ларри ещё раз посмотрел на Сала, разглядывая его спину, выпирающие лопатки и худую шею… Длинные тонкие пальцы с накрашенными черными ногтями. Черная футболка открывала вид на худые руки и предплечья...Вдруг, Ларри резко посмотрел на плечо синеволосого парня, и, не увидев там никакой метки понял, что Трэв его наебал. Поняв, что Фишер не собирается больше с ним разговаривать, Джонсон лишь поджал губы и быстро ушел. Он поехал к Фелпсу. Пора наконец все разъяснить.