Голос цвета ярости

      Эш сидит в позе лотоса на ковре, уткнувшись головой в колени. Девушка уже много раз пожалела о том, что поддержала идею играть в злосчастную игру. Ее действие — позвонить своему соулмейту и сообщить о том, что она беременна. Не от него. — Ладно, давайте правду. — сдалась Кэмпбелл, опрокидывая в себя положенную рюмку алкоголя. — Твой соулмейт настолько суров, что не примет эту безобидную шутку? — усмехнулся Нил, положив руку Тодду на плечо. — Вот если бы мне такое рыжий сообщил, я бы сразу все понял. — Очень смешно. — Моррисон хмыкнул, снова обратившись к брюнетке. — Кстати, почему твоего соулмейта здесь нет? — Он уехал в Россию к своим родителям. — как ни в чем не бывало ответила Эшли. — Твой парень русский? — удивился Трэвис, уставившись на подругу. — Ну да. Просто в 18 он переехал в Америку.       Наступило недолгое молчание, которое прервал Сал. — Да уж, тогда точно не надо злить его. — Итак, правда. — объявил Тодд, обратив внимание всех на себя. — Ты когда-нибудь изменяла своему парню?       Джонсон тихо хмыкнул, понимая, что его сестра попала в жопу. Тодд умел задавать вопросы, которые ставили в тупик. — Ну…как бы это была не совсем измена, и вообще… — Значит да? — уточнил металлист, прищурив глаза. — Да. Кто-то громко охнул. — Не может быть, наша святоша, оказывается, на самом деле не такая уж и невинная! — рассмеялся Нил, вызвав у девушки тем самым розовый румянец. — Перестаньте! В нашем мире сложно быть с одним человеком всю жизнь. — возмутилась Эш, сложив руки на груди. — Тем более, я думаю, что каждый из вас делал подобное. — Я не делал. — как ни в чем не бывало ответил Тодд, кинув быстрый взгляд на Нила. Тот кивнул, подтвердив информацию. — Проехали. — Кэмпбелл закатила глаза. — Моя очередь. Нил? — Я готов. — ответил парень и улыбнулся.       Брюнетка сощурилась и одной рукой потерла подбородок, будто у нее есть борода. Задумалась. Распахнула глаза и подняла палец вверх. — Придумала! Ты должен написать у себя в соцсети, что вы с Тоддом разошлись, и ты ищешь себе девушку из фанаток.       По началу все молчали. Но, спустя несколько секунд, комната взорвалась смехом. Смеялся даже сам Нил: он ещё в начале игры решил, что будет выполнять любые действия, ведь так интереснее. Но Эшли придумала нечто реально сложное, поэтому Нил даже задумался, стоит ли делать такое. — Ладно, ладно, сейчас будет вам новость. — усмехнулся парень и достал свой телефон, что лежал в заднем кармане джинс. Начал печатать пост, читая его вслух: — «Дорогие девушки! Я вдруг внезапно понял, что абсолютно не гей и не люблю моего соулмейта — Тодда Моррисона. Надеюсь, намек понят. Оставляю здесь свой телефон, звоните, и может именно тебе повезет!» — Нил остановился и рассмеялся в голос, оставляя в конце какой-то выдуманный номер телефона. — Жестоко ты, это же чей-то реальный номер. — сквозь смех сказал Трэвис. — Минут через 15 удалю. — усмехнулся Нил и отложил телефон. — Моя очередь.       Рядом сидящий Ларри тяжело вздохнул и приготовился слушать жестокое задание.       Где-то через полчаса все ребята уже были подвыпившими и весёлыми: даже вечно спокойный Сал уже терял контроль над разумом из-за крепкого алкоголя. В таком состоянии парень забыл о своих проблемах и просто веселился, а прежнее сомнение куда-то улетучилось, оставляя после себя лишь безбашенность и полное отсутствие страха перед последствиями. — Предлагаю играть только в правду. — сказал Тодд, допивая сок из рюмки, в которой только что было вино. — Действия стали скучными после того, как Трэвис кукарекал под столом. — Было весело. — пожал плечами блондин. — По классике. — Задаём только правду. Так, узнаем больше о друг друге. — рыжий парень обвел друзей взглядом и прищурился. — Задавать можно кому угодно, а то по кругу тоже скучно. Ммм, Ларри. — Да? — насторожился металлист, тихо выдохнув. — Ты когда-нибудь влюблялся в парня? — задал долгожданный вопрос Моррисон и улыбнулся.       Ларри приподнял одну бровь, делая максимально спокойный вид, будто он Мисс Похерист. Все взгляды были устремлены на него, но только один человек здесь знал правильный ответ, и именно он сейчас сидел и нагло ухмылялся.       Фелпс давно все понял. Он понял все ещё в тот день, когда они впервые встретили Сала на их концерте в Джерси. Джонсон влюблен в Фишера, и знал об этом один только Трэв, и от этого ему становилось неимоверно хорошо. — Эм…нет. — пожал плечами брюнет. — Нет? — удивился Тодд, усмехнувшись. — А выглядишь ты прям по-гейски, ха-ха-ха!       Трэвис не выдержал и заржал в голос, как и все в этой комнате. Не смеялся только Джонсон, которому осталось только краснеть и делать вид, что ему тоже смешно. Абсолютно не смешно. — Да да, очень весело. Теперь буду смеяться я. — брюнет обвел всех присутствующих взглядом. — Эш. Насколько трудно быть соулмейтом русского?       Девушка подняла глаза к потолку и задумалась. — Ну, я бы не сказала, что это трудно. Он добрый, и иногда я слышу от него разные русские слова. Даже выучить хочется. — рассказала Эшли и улыбнулась. — С ним всегда весело. — А как он…в постели? — спросил Нил, ухмыльнувшись. — Это уже второй вопрос. Я задаю. — брюнетка сразу знала, кому хочет задать вопрос. Весь вечер хотела. — Трэв, нашел своего соулмейта уже?       Все уставились на блондина, который лишь неловко улыбнулся. Фишер тоже обратился во внимание, сам даже не ожидая от себя такого. — Да, нашел. Буквально на днях. — Да? И как ее зовут? — продолжила допрос девушка, загоревшись желанием узнать абсолютно каждую мелочь.       Сал уставился на друга так, словно видел его в первый раз. Почему он ничего не сказал о том, что нашел соулмейта? Или опять врёт? — Филипп.       Наступила гробовая тишина. Казалось, будто весь мир остановился, а звуки перестали существовать. — Ебать, чел, твой соулмейт — парень? — удивился Тодд, кинув быстрый взгляд на Ларри, что, кажется, готов был пробурить дыру во лбу блондина. — Да. И что? — Трэва напрягла эта ситуация. Мало того, что он зачем-то сказал о Филе, так ещё и куча вопросов. — Нет нет, это очень круто! Поздравляю! — радостно сказала Эш, обняв друга.       Тогда парень немного расслабился, но, поймав на себе потерянный взгляд Фишера, улыбка с его лица пропала. Как и его хорошее настроение на вечер. — Ладно, эм…- блондин задумался над тем, кому задать вопрос, но так как его мысли сейчас были заняты лишь одним человеком, его имя невольно сорвалось с губ. — Сал. — «Вот черт, и что мне теперь у него спрашивать? Идиот.» — подумал Фелпс, мысленно ударив себя по лицу. — Ой, то есть… Нил. Эм…расскажи про вашу первую встречу с Тоддом.       Пока Нил увлеченно рассказывал и уходил в воспоминания, Трэвис думал лишь о том, насколько он долбоеб. Фишер то и дело бросал странные взгляды на парня, а Ларри, казалось, уже был готов убить. Да уж, спокойный вечер превратился в настоящую пытку. — А потом я показал ему свою метку и мы пошли пить кофе. Ну, а что было дальше останется тайной. — закончил свой монолог Нил и подмигнул. — Итак, значит, моя очередь. Тогда… Сал? — Да. — спокойно ответил парень, готовый на любой вопрос. Ну, он так хотел думать. — Покажи свою метку, а? — Нил решил попробовать во второй раз, движимый тем, что Сал уже был подвыпившим, а значит мог что-то показать. — Э-э нет, раздеваться не буду. — усмехнулся голубоволосый. — Ну, а где она хотя бы? — не унимался Нил, готовый на все, чтобы удовлетворить свою потребность в страшной тайне. — Скажем так…ниже спины. — выкрутился парень и с облегчением выдохнул, когда понял, что Нил-таки сдался.       Сейчас его очередь задавать вопрос. Сал хочет задать Трэвису. Хотел много чего узнать, но не в такой обстановке. Точно не здесь и не с этими людьми вокруг. Слишком сложный и в каком-то роде интимный разговор получился бы между этими двумя, поэтому Фишер тихо выдыхает и устремляет взгляд на блондина. — Трэв, если бы у тебя не было соулмейта… Есть ли здесь кто-то, с кем бы ты хотел быть соулмейтами? — голубоволосый построил свой вопрос так, чтобы ввести друга в состояние ступора. И у него получилось.       Фелпс сначала улыбнулся, а после завис, явно думая, что ответить.       Фишер нагло улыбался, благо, никто этого не видел. Ведь парень знал, что единственный, с кем Трэвис хотел быть соулмейтами — это сам Сал. — Есть. — ответил блондин, запустив руку в волосы. — Правда? Кто? — глаза Эш загорелись в неистовом интересе. — Не скажу.       Послышалось недовольное «у-у», из-за чего Трэву стало только страшнее. — «Вот же Сал, гадёныш. Ну, я запомнил.» — эта мысль в голове парня отобразилась на его лице наглой ухмылкой, и Фишер понял, что ему конец. — Нечестно. — буркнула брюнетка, сложив руки на груди. — Нечестно задавать несколько вопросов. Сейчас моя очередь. — легко ответил Трэв и хищно улыбнулся. — Сал, задаешь сложные вопросы, получай такие же задания. — Какие задания? — не понял голубоволосый, при этом тихо сглотнув. Он уже всем телом чувствовал, что сейчас что-то будет. — Сложные. Выбирай: либо ты говоришь имя и фамилию последнего, с кем целовался…либо целуешь того, кого я выберу сейчас.       Назвать состояние Фишера ступором — это значить промолчать. Парень был в откровенном ахуе, даже ахуй был в ахуе. Сал издал какой-то звук, напоминающий непонимание и опять замолчал. — Ну? Выбрал? — начал давить блондин, приподняв одну бровь. — Я…я ни с кем не целовался. — попытался соврать голубоволосый.       С другой стороны, робкий поцелуй Фелпса в вечер его отъезда трудно было назвать громким словом «целовались». Это скорее был быстрый детский поцелуй, нежели что-то большее. — Правда? В таком случае, может кто-то целовал тебя в протез? Мало ли…- продолжал бесцеремонно давить Фелпс.       Все внутри Фишера закипало: разные эмоции, от страха до гнева, все смешалось в одну густую кашу, и парень понял, что не выдерживает такого давления. Трэвис нагло провоцировал его, только вот непонятно с какой целью. — Да блять, ты специально? — не выдержал Сал, быстро встав со своего места. — Хочешь, чтобы я рассказал всем, что ты целовал меня? Так вот да, это был ты! Последний, кто сделал это — Трэвис Фелпс! Доволен?!       Голубоволосый мигом очутился в коридоре, надел свои ботинки и вылетел из квартиры, не забыв при этом громко хлопнуть дверью.       Наступила давящая на уши тишина. Казалось, все слышали противный писк тишины, который прервал Джонсон: он, ничего не говоря, побежал за Фишером, не удосужившись даже надеть кроссы. — Ну и что это было? — наконец спросила Эш, оглядывая оставшихся.       Девушка хотела было задать ещё много вопросов, но, увидев Трэвиса, все ее желание куда-то пропало. Лицо блондина не выражало никаких эмоций, кожа бледная, а глаза бегают туда-сюда в поисках непонятно чего. — Какой же я…долбоеб…- тихо выдал Фелпс и рывком встал в места, покидая квартиру. — Вот это Санта Барбара…- усмехнулся Нил, за что получил грозный взгляд Эшли. — Молчу, молчу.       Сал даже не понял, как оказался на улице: вот он был в комнате, слова вырвались сами по себе, а вот он уже бежит неизвестно куда по темной улице и пытается хотя бы смотреть на дорогу, потому как подступающие слезы затуманивали взгляд. — «Сука, вот зачем я вообще пошел?» — ругался про себя парень и, наконец, остановился, когда понял, что не знает, где находится. — «Отлично, я заблудился.» — Сал! — послышалось где-то далеко и тихо, и голубоволосый вздрогнул. — Сал, вернись! Где ты?        Голубоволосый судорожно обернулся и увидел вдалеке знакомую фигуру брюнета, которая стремительно приближалась. — Уходи! — крикнул Сал и хотел было побежать дальше, но Ларри успел схватить его за руку и развернуть к себе. — Сал, эй, успокойся! — металлист пытался повернуть лицо Фишера к себе, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. — Успокойся, хватит!       Голубоволосый всхлипнул и перестал пихаться, просто сдался и расслабился в руках Джонсона. — Вот так…- брюнет обхватил Сала поудобнее и за одно посильнее, чтобы не вырвался. — Слушай, мне все равно, что было между тобой и Фелпсом, но пожалуйста, успокойся и расскажи мне все.       Ларри прекрасно знал, что ему абсолютно не все равно что между Салом и Трэвисом. Но если бы брюнет начал ещё больше давить на Фишера, скорее всего они бы больше не общались. Поэтому лучше было соврать, чтобы голубоволосый немного успокоился и пришел в себя.       Злость на блондина росла с каждой минутой, и Джонсон был готов просто расчленить его, но понимал, что может ухудшить ситуацию совсем, поэтому держал себя в руках. — Ненавижу вас всех, зачем я вообще пошел на тот концерт тогда? Зачем с вами заговорил, лучше бы Роб пошел за этими сраными подписями и вообще…- начал говорить Сал, пытаясь снова вырваться из хватки Ларри, но тот даже шанса не давал. — Это все из-за тебя и Трэвиса, зачем вы вообще со мной познакомились? Ненавижу, тебя и его, и…- парень не успел договорить, так как почувствовал руки Джонсона на ремнях своего протеза. — Что ты…       Нижний ремень был расстегнут, и Фишер замер. Он не сопротивлялся, но понимал, что точно не хочет этого. Не хочет, чтобы Ларри увидел его сейчас. — Стой! Нет! — запротестовал парень, но было поздно.       Второй ремень характерно щёлкнул застёжкой, и протез мог бы упасть на асфальт, но Сал успел прижать его к лицу. — Сал… — Нет! — Пожалуйста. — Ларри положил свои руки на руки Фишера и отодвинул протез, но его глаза тут же были закрыты холодными ладонями Сала. — Не смотри! Прошу…       Протез с глухим звуком упал на асфальт, но голубоволосый даже внимания не обратил. Он даже не подумал о том, что протез мог треснуть или вовсе разбиться… Сейчас было не до этого. — Не дашь увидеть, да? — спросил брюнет и улыбнулся.       Фишер отрицательно мотнул головой, брюнет это почувствовал. — Ну ладно…       Сал прерывисто вдохнул свежего воздуха. Он так давно не был на улице без протеза… Казалось, эта штука уже приросла к его лицу. Парень уже много раз думал о том, что может даже на его лице не все так плохо. Может его бы приняли в обществе, конечно, если бы не линяя и ненависть со стороны родных, а точнее отца. Ведь его мнение сильно повлияло на мальчика, который впитывал каждое оскорбление словно губка.       Мысленный поток помог Фишеру немного успокоиться и прийти в себя. — Ларри, я…       Попытка извиниться была прервана: Джонсон, не убирая рук Сала, потянулся вперёд и поцеловал парня. Кротко, неуверенно и очень нежно. Но самому себе на удивление Сал не стал сопротивляться, а даже наоборот, сделал попытку ответить на робкий поцелуй.       На асфальте, рядом с ногами двух парней, лежал расколотый на две части протез; символ страшного прошлого Фишера был сломлен в этот тихий вечер.

***

      Трэвис гнал 150 километров в час по трассе, где почти не было машин. Время на часах 3:25 ночи, а это значит, что Филипп давно спит и видит пятый сон, а может и не спит, а снова сидит за конспектами и рефератами, которых у него целая гора.       Сейчас Трэв думал лишь об одном: добраться до квартиры Фила и просто быть с ним, забыть обо всем и обо всех, особенно о компании, в которой он провел вечер. — Мэйпл не будет целую неделю, она уехала к родителям, так что можешь приезжать в любое время. — сказал вчера Фостер Трэву, когда они расходились по домам после очередной прогулки.       Адрес блондин выучил наизусть. Приехал к нужному дому за считанные минуты, поднялся на третий этаж и позвонил в дверь, несмотря на то, что время ночь. Но, как и предполагалось, Фил вовсе не спал.       Тихий звук босых ног по кафельному полу, секунды ожидания, и вот он: стоит на пороге в одной длинной черной футболке, волосы забраны в маленький пучок, чтобы челка не мешала, глаза сонные, но только они выдавали усталость, ведь было сразу понятно, что парень выпил не одну кружку крепкого кофе. — Трэв? Что-то случилось? — спросил парень, пропуская блондина в квартиру. — Фил. Я очень хочу…- Фелпс запнулся, пытаясь не упасть с ног, ведь выпитый за весь вечер алкоголь явно давал о себе знать. — Тебя. — Что? — Филипп поднял одну бровь. — От тебя алкашкой несёт, ты где был? — Неважно. — блондин подошёл к синеволосому ближе. — Важно то, что ты у меня есть, а знаешь что это значит? — Что? — Что ты весь…- Трэв взял Фостера за подбородок и приблизился настолько, что мог чувствовать его прерывистое дыхание. — Только мой.         Фил хотел было задать ещё кучу вопросов, но его заткнули поцелуем, который длился не так долго, как хотелось бы: Трэв будто сорвался. Начал снимать с себя верхнюю одежду и толкнул парня в его спальню, повалив на кровать. Филипп облизал пересохшие губы, и этот жест был будто спусковым крючком для Фелпса. Он, словно дикий и голодный зверь, набросился на Фила, оставляя на его бледной коже багровые засосы, небольшие укусы и царапины по всей груди, на шее и выпирающих ключицах.       В эту долгую и жаркую ночь слились воедино два тела, которые ещё несколько дней назад не знали друг друга. В эту лунную ночь Филипп чувствовал себя нужным и любимым, а Трэвис, затуманенный алкоголем и соблазнающем запахом секса, проронил негромкое «Сал».