***
Сейчас. — Это ещё что за нахер? — Уэйд удивлённо уставился вниз. — Что такое? — Питер тоже опустил взгляд. — Что-то Железный человек разлетался. Должно быть, к дождю, — пожал плечами Уэйд, откусывая большой кусок от чимичанги. — Чёрт! Который час? — Питер судорожно достал телефон. — О, нет… Время близилось к двум часам ночи, на мобильном было три пропущенных от Тони и двадцать три от Стива, а ещё куча смс. — Я забыл о времени! Отец меня прибьёт! Питер подскочил. — Проблем нет, я прибью его первым, — Дэдпул пожал плечами. — Ты просто его не знаешь, — усмехнулся Паркер, закидывая рюкзак на плечо. — Что ж… Спасибо за перекус, мне пора. Ещё увидимся, — он коротко махнул и шагнул вниз с небоскрёба. Позволив себе пару секунд свободного падения, Питер выпустил паутину. — Эй! А как я отсюда спущусь?! — крикнул ему вслед Дэдпул. Питер оказался дома уже через пять минут. Поднимаясь на лифте в башню Старка, он чувствовал совершенно детский страх быть наказанным. Двери лифта открылись, и перед ним оказался Стив. — Тони, он вернулся! — крикнул мужчина куда-то в сторону кабинета. — Питер, ты в порядке? — он взял парня за плечи. — Мы сильно переживали. Где ты был? — кэп принялся осматривать парня. — Вернее спросить, где тебя носило? — Тони широко шагал в их сторону. — Я отправил все свои костюмы на твои поиски. Интернет и новости пестрят о какой-то выдуманной атаке на город, люди в панике, а я не могу объяснить им, что всего лишь искал своего безответственного сына! — Я-я просто был у Неда. Он показал новый выпуск игры, я решил протестировать… И… — Питер неловко развёл руками. — И вот мы тут. — Тогда скажи, на кой!.. — Тони запнулся, поймав укоризненный взгляд мужа. — Зачем… Зачем тебе телефон, если ты им не пользуешься? — Я пользуюсь! Просто забыл включить звук после фильма. Прости… — Даже не думай, — Тони погрозил ему пальцем. — Твои невинные глаза здесь не прокатят. Марш в комнату, и чтобы через полчаса ты уже спал! Питер только коротко кивнул и, опустив голову, поплёлся к себе. — Чёртов Уэйд, — фыркнул он, бросая рюкзак на пол. На ходу стягивая толстовку, Паркер прошёл в душ. Голос наёмника и его бесконечная болтовня, кажется, застряли в голове, не давая думать о чем-то другом. Питер просто не мог не вспомнить их первую встречу с наёмником. Стоя под тугими горячими струями воды, Паркер мелко дрожал от холода воспоминаний. Он то ерошил волосы, откидывая их назад, и подставляя лицо под струи воды, то опускал голову, позволяя воде стекать вниз по волосам, пробегаться по лбу и, собравшись на носу в тонкую неуверенную струйку, падать вниз, исчезая в стоке. Питер часто дышал, будто стараясь перевести дыхание в норму после большого марафона. Глаза постоянно натыкались на слабые, уже едва различимые шрамы — короткие и грубые приветы из прошлого. Их общего прошлого. Вернувшись в комнату с полотенцем на плечах, вытирая ещё влажные после душа волосы, парень увидел на своём столе поднос с молоком и печеньем. К этому всему прилагалась записка. Засунув в рот печенье, Питер взял записку в руки. «Мы оба сильно за тебя переживаем. Не обижайся на Тони, он просто переволновался. Спокойной ночи! С любовью Стив и Тони.» Питер улыбнулся. Спустя столько лет он даже не мечтал о таком. О доме, о друзьях, о семье… Родителей лучше он точно не смог бы найти. С этой мыслью, он лёг в кровать и довольно скоро провалился в сон.***
Три с половиной года назад. Питер проснулся, почувствовав, что его куда-то везут. Перед глазами мелькали лампы, по краям каталку толкали двое военных, а следом шёл Аякс. — Что ж, вот и первый день тренировок, — улыбнулся он. — Ты ждал этого? — Что вы собираетесь делать? — Паркер дёрнулся. — Сыворотка, которую ты получил, начинает работать только при повышении адреналина в крови… Сейчас мы будем тебе его повышать. Длинный коридор, такой же сырой и тёмный, как и в ангаре, привёл к помещению меньших размеров. Воздух в нём был ещё более влажным и холодным, сильно пахло железом и чем-то напоминающим запах перед грозой. Отовсюду доносились крики, что-то трещало, кто-то судорожно дышал. Питера ввезли в комнату с большим грязным окном, которое едва пропускало свет. Военные отстегнули его, один из них резко посадил парня на кровати, а второй надел на него наручники. Один мужчина остался рядом, крепко держа Питера за плечо, а второй отошёл влево. Раздался металлический звон. Паркер повернул голову на звук и увидел, что отошедший мужчина спустил крюк для мяса на длинной цепи. — Пошёл, — военный спихнул Питера со стола, поддержав за плечо, чтобы парень не рухнул. Мокрый и холодный пол обжёг ступни. Босыми ногами Паркер шёл к крюку, уверенно направляемый сильной рукой военного. Тот заставил парня поднять руки и, накинув наручники на крюк, кивнул второму. Цепь зазвенела снова, крюк медленно пополз вверх. Питер почувствовал, как руки поднимаются выше и выше, он привстал на цыпочки, чтобы остаться на ногах, но крюк подняли ещё выше. Паркер стоял на самых пальцах, наручники больно врезались в запястье. Аякс, успевший снять с себя халат, подошёл ближе. Мужчина развязал больничную пижаму мальчишки и отложил её на стол, оставляя Паркера в одних штанах. — Он готов, — куда-то в сторону произнёс Аякс. В комнату, разминая руки и плечи вошла Ангельская пыль. Она размяла шею и повернулась к Питеру, однако, почти сразу женщина отшатнулась, её руки опустились сами собой. Она бросила гневный взгляд на Аякса, стоявшего у каталки. — Приступай, — кивнул он. Очень медленно Кристина полностью повернулась к мужчине, сплюнула на пол и широкими шагами покинула комнату. — Хм, кажется ты вносишь разлад в наши ряды, Питер, — хмыкнул Аякс, принимаясь разминать руки. — Моя помощница, очевидно, кажется тебе более человечной чем я, раз она отказалась тебя бить, — он расхаживал перед Паркером. — Но, должен заметить, что это несправедливое мнение. Я прошёл через то же, что предстоит и тебе, так что неправильно ненавидеть меня за жестокость, — он пожал плечами. — Просто в результате мутации, я утратил чувствительность. Мои нервные окончания атрофировались. Я ничего не чувствую. Ни боли, ни холода… Ни сострадания к маленьким мальчикам. Первый удар пришёлся в живот. Паркера откинуло назад, мышцы в месте удара болезненно ныли, и при каждом вздохе отзывались тяжёлыми волнами боли. Второй удар — в солнечное сплетение. Воздух покинул лёгкие, грудная клетка горела. Питер отчаянно пытался вдохнуть, хватая воздух ртом. Избиение продолжалось несколько часов и, когда стало понятно, что мутация не проявится таким способом, Аякс отступил. — Снимайте его, — кивнул он военным не покидавшим комнату всё это время. Тело мальчишки было густо усеяно синяками. Фиолетово-бордовые кровоподтёки на хрупком теле казались такими неправильными и чужими, что даже надзиратели Питера теперь были с ним предельно аккуратны, освобождая от наручников, одевая обратно в медицинскую пижаму и почти заботливо укладывая его на каталку. Питер точно не помнил как его вернули обратно. В ушах шумела кровь, всё тело болело и было сложно дышать, разбитые губы всё ещё кровоточили, и от вкуса собственной крови уже начинало тошнить. Когда военные доставили Питера на место, один из них остался в его палате, уставившись перед собой и крепко сжимая в руках автомат. — Уэйд… — позвал мальчишка. — О, малыш! — отозвался привычный весёлый голос с лёгкой хрипотцой. — Как ты? — Я… — Питер осёкся. — Даже не знаю, что ответить… — говорить было тяжело. — Злоебучий первый день, — фыркнул мужчина. — Эта помесь транса и Пенелопы Крус тебя била? Только скажи, и я ей все кости переломаю. — Нет, — Питер испугано глянул на охранника, но тот никак не реагировал на их разговор. — Уэйд, она меня не трогала. — Тогда кто?.. Погоди минутку… Погоди-погоди… Ты хочешь сказать?.. Вашу мамашу! Только не говори, что этот мудозвон сделал всё сам? Питер ничего не ответил. — Сукин сын! Уверен на все сто, что он в детстве жукам лапки отрывал, пинал кошек и сожрал доброго близнеца в утробе своей матери. — Уэйд… Что они будут делать дальше? Мужчина замолчал. Он молчал пару минут, а затем тяжело вздохнул. — Чёрт, малыш, как бы я хотел сказать тебе, что всё будет хорошо… Что они не сделают тебе больно больше никогда, но… Дальше будет только хуже. Питер промолчал, отвернувшись от охранника. — Я больше чем уверен, что твоя мутация проявится раньше, чем у всех. Ты ведь ещё мелкий совсем, а значит с тобой ещё можно что-то сделать. Растущий организм и всё такое. А вот мне, кажется, придётся несладко. — Сколько ты уже здесь? — слабо отозвался Питер. — Не знаю, может дня четыре. — И что с тобой делали?.. — Ты точно хочешь это знать? — Уэйд явно сомневался. — Лучше я узнаю от тебя… Уэйд снова тяжело вздохнул и, прежде чем ответить, что-то неразборчиво пробормотал. — Я знаю точно, что завтра тебя скорее всего будут поливать ледяной водой… Потом, если не подействует, попробуют утопить в какой-то жиже, а потом… Полдня в закрытой ванне со льдом тебе обеспечено. — Значит вот куда тебя вчера увозили?.. Зачем тогда ты сказал, что едешь на спа-процедуры? — Чтобы тебя не волновать, — честно признался Уэйд. — Я не хотел чтобы ты за меня переживал. — Ты мне соврал… — Нет-нет, что ты!.. — запротестовал Уэйд. — Ладно, я соврал, — почти сразу он передумал. — Я просто хотел тебя защитить. Это не та ложь за которую ты можешь на меня обижаться. Питер промолчал. Он обиженно надулся и задумался. — Эй, малыш?.. Малыш, ты что обиделся? Пожалуйста, не молчи! Малыш! — Пообещай, что больше никогда мне не соврёшь, — твёрдо бросил Питер. — Обещаю, — вздохнул Уэйд. — Никогда-никогда? — настаивал Питер. — Никогда-никогда.