***
Тонкие пальцы крепко сжимали переплёт новой, ещё пахнущей типографской краской, книги. Сакура скользила взглядом по строчкам, в сотый раз перечитывая их. Слова путались, сливаясь воедино, а смысл написанного всё никак не заглушал гомон мыслей, роившихся в голове. Она под стражей уже две недели, две чёртовы недели неизвестности и чтения одной-единственной книги сомнительного содержания, переданной Ино вместе с запиской, гласящей, что ради такого горячего мужика она бы тоже предала какое-нибудь маленькое государство. Хлопнула закрытая наспех книга, Харуно раздражённо цокнула и закатила глаза: она предала Коноху, чтобы спасти родителей, а не за возможность спать с красивым мужчиной. Это уже после он стал для неё дорог, настолько, что кроме него, казалось, и терять нечего. Сакура резко села на кровати: замок в тяжёлой двери провернулся раньше обычного, а значит, это был не конвойный, разносящий обед. — Здравствуйте. — Сакура встала и приветственно согнула спину в поклоне, едва завидев Цунаде в дверном проёме. — Мы пришли огласить твой приговор. — Сенджу уверенно прошла в центр комнаты, пропустив следом за собой взъерошенного Узумаки. — Да расслабься ты! Ведёшь себя, будто мы чужие друг другу! — Простите, Шишо, я так подвела вас. — Сакура поджала губы, переминаясь с ноги на ногу, ей всё ещё было стыдно перед Наруто, но она задержала на секунду дыхание и подняла полный тоски взгляд. — И ты прости меня, Наруто. — Да ладно, даттебайо! — Он пожал плечами и широко улыбнулся не к месту. — Будь я на твоём месте, возможно, поступил бы так же. Ты же хотела как лучше, да и все живы в итоге. — Совет старейшин и я, Пятая Хокаге, признали тебя виновной, — протянула Цунаде и отвела взгляд, и Сакуре на миг показалось, что та разговаривала вовсе не с ней, а с пейзажем за решётчатым окном. Раздражение окутало её колючим одеялом — к чему тянуть? Она давно признала свою вину и готова понести наказание, так зачем весь этот цирк с советом старейшин, двухнедельным затянутым следствием? — Но я теперь Шестой, даттебайо, и в честь моей инаугурации я амнистировал несколько человек, — выпалил Наруто, не заметив тяжёлого взгляда Цунаде. — Пришлось, правда, потянуть время, чтобы я всё успел, но ты свободна. — Не совсем. — Сакура сдержала радостный вздох. Выражение лица Сенджу не предвещало ничего хорошего. — Ты возвращаешься в госпиталь, полгода не смей даже думать о том, чтобы выйти за ворота деревни. Ты поняла меня? Сакура понуро опустила голову и вымученно улыбнулась: условная свобода почему-то огорчала, но провести несколько лет в камере никогда не казалось ей заманчивым. Сослали бы на самые опасные миссии, но кто же ей теперь сможет доверять? — Наруто, а что с моими родителями? — Половина гражданских временно эвакуирована в столицу, многие захотели остаться там после нападения. — Узумаки опустил уголки губ, сняв с себя дурашливую маску. — Во избежание конфликтов и различных инцидентов, я решил, что им лучше пока не возвращаться в Коноху. Сакура понимающе кивнула — он и об этом позаботился. Все осознавали то, что на Харуно клеймо предателя, её будут травить. Возможно, никто так и не посмеет открыто сказать ей в лицо всё, что думает о ней, но за спиной будет гомон из сплетен. А уж по родителям могут пройтись сполна, ведь именно семью Сакура поставила выше долга, чести и жизней многих жителей. — Спасибо тебе… — Собирайся, Сакура, мы будем ждать тебя за дверью, — спокойно произнесла Цунаде, подтолкнув Наруто к выходу. — Тебе ещё сегодня квартиру принимать, а завтра в шесть я жду тебя в госпитале на инструктаж. — Хай!***
И после… после этого псевдоприговора, помилования, череды разговоров по душам и беспрекословно выполняемых советов-приказов время потянулось, как патока — тягуче-медленно, невыносимо давя на плечи. Сакура с каждой неделей ниже клонила голову, отводя взгляд от презирающих её людей. Ядовитый шёпот в спину — и Харуно ссутуливала плечи и закусывала губы, чтобы не отвечать. Знала — она больше не имела на это права. Злобные взгляды, надменные речи — говорили рядом, но будто не о ней, как бы вскользь приводя примеры её постыдных будней. Харуно — предатель. Харуно — шлюха. Харуно вновь на свободе лишь потому, что протеже Пятой. И она с каждой минутой, словом, жестом верила в это всё сильнее, кутаясь вечерами в одеяло, будто покрываясь броней. Звонок телефона эхом разлетелся по полупустой маленькой комнате. Сакура раздражённо дернула одеяло и накрылась с головой. Сегодня был её первый выходной за… сколько? Часы, проведённые в госпитале, свивались в единые сутки, Харуно устало моргала и продолжала работать, забывая отсчитывать листы на календаре. Казалось, что лишь звонки Ино напоминали ей о том, что прошёл очередной месяц. Харуно с декабря обещала набрать ей сама, но уже июль, а на телефонной трубке ни разу не было исходящего вызова. Приходя со ставшей ненавистной работы, она подолгу стояла под душем, пытаясь смыть с себя все злобные шепотки, летевшие ей в спину. Сакуре казалось, что она была готова ко всему этому, но невероятные версии о случившемся только злили. И с каждым утром выползать из своего кокона становилось всё сложнее. Вот и сейчас она набрала горячий от собственного дыхания воздух в лёгкие и зажмурилась. Сегодня у неё была возможность не выходить из комнаты, не видеть всех этих взглядов, цепляющихся за неё. Вот только бы этот чёртов пиликающий звук унялся бы наконец! Не выдержав оголтелой нескончаемой трели, Сакура приоткрыла одеяло, высунула руку и наощупь попыталась найти источник раздражения. Ей не нужно было даже брать трубку, чтобы знать, что это Яманака. Наруто был слишком занят, Цунаде ей никогда не звонила, а остальные бросили попытки к общению ещё в начале весны. — Я занята, — с тягостным вздохом произнесла Сакура, прижав трубку плечом к уху. — У тебя выходной, я узнавала, и если через полчаса ты не появишься в кофейне на углу твоей улицы, то я сама приду к тебе. Сакура молча сбросила звонок и откинула телефон в сторону. Пусть приходит. Дверь давно и прочно закрыта на все замки, а вылезать из своего убежища Сакура не собиралась, только не в свой выходной. Воздух, тёплый и сладкий, проникал в комнату сквозняками из приоткрытого окна, Харуно дышала им, прикрыв глаза. Жить на самой окраине некогда казалось ей едва ли не проклятием, а теперь счастьем. Случайных прохожих здесь не бывало, как и просто любопытных зевак, только шум густого леса за высокой стеной. Сакура медленно села, не выпуская одеяла из цепких пальцев и покачиваясь в такт дрожанию листьев за окном, уставилась в окно. — И какого чёрта, Лобастая? — Харуно вздрогнула, услышав голос Ино, но не поменялась в лице, лишь взглядом проводила подругу, спокойно проходящую от вскрытой двери до разглядываемого окна. — Отстань… — безэмоционально произнесла Сакура и глубже зарылась в кокон из одеяла. — Посмотри на себя, ты похожа на замученное чучело в заношенной одежде! — Ино отчаянно жестикулировала, пытаясь пристыдить её, подбирала разбросанные по полу вещи и, тяжело вздохнув, продолжила: — Решила заняться очень медленным самоубийством? — Уйди, Ино… — Сходила бы на свидание. — Ямакана открыла давно пустующий холодильник и поморщилась от вида и запаха скисшего на полках молока. — Хоть поела бы нормально, — выговорила она всё тем же поучительным тоном, не заметив тяжелеющего взгляда Сакуры. — Ино… — Это всё из-за него? Ты не хочешь знакомиться ни с кем из-за Хатаке? — Яманака приподняла бровь, явно вспомнив, что единственные сильные эмоции Харуно теперь переживала только при упоминании имени лишь одного человека. — Сакура, ты не должна так… — Шлюх не водят на свидания, Ино! — яростно выпалила Сакура, привстав с постели. — Что ты прицепилась ко мне? Иди своей дорогой, а меня оставь в покое! Я в порядке! Я не нужна ему, я грёбанный балласт, который сбросили! — Харуно давилась словами, пытаясь унять накатившую злость и жгучие слёзы, застрявшие где-то в горле с потоком невысказанных оскорблений. Она передёрнула плечами, быстро смахнула скатившуюся слезу и приняла ставший обыкновенным для неё отрешённый вид. — У меня нет сил, просто уйди, я хочу побыть одна. Пожалуйста, Ино. — Сакура понизила голос и обхватила себя руками — теперь это единственные объятия, на которые она была способна. — Нужно что-то менять, — спокойно продолжила Яманака, не обратив внимания ни на недавнюю вспышку гнева, ни на болезненную просьбу об одиночестве. — Ты уже говорила с Наруто о переводе? Полгода прошло, могла бы съездить к родителям… — Прошло? — Да, ты можешь снова попробовать брать миссии, или возьми себе ученика… — Ты ведь не бросишь меня? — резко перебила она, уцепившись за бледную ладонь подруги. — Даже если попросишь, — не раздумывая ответила Ино и лукаво улыбнулась. — А теперь, Лобастая, бегом собираться, нам ещё кучу дел за сегодня нужно сделать.***
Приятная усталость разливалась по телу, Сакура вслушивалась в шум собственных шагов, разлетающийся по лестничному пролёту, и впервые за долгое время легко и счастливо улыбнулась. Шелестели бумажные пакеты, наполненные новой косметикой и одеждой — Ино добрую часть дня таскала Харуно по магазинам и салонам красоты, и Сакуре без лишней лжи это нравилось. Сейчас, в конце дня, было ощущение, будто она сбросила старую кожу, а вместе с ней и целую гору придуманных проблем. Ну презирают — да, но за её спиной и так вечно шептались. Ну бросил её Хатаке умирать где-то в Аме — да и пошёл он к чёрту. С мужчиной хорошо всегда — и когда он рядом, и когда наконец-то исчез. Сакура запустила руку в волосы, ладонь непривычно быстро выскользнула из шёлковых прядей, и даже это сейчас в ней вызывало улыбку. Давно было нужно распрощаться и с этой проблемой. Три щелчка ключа в замочной скважине, и дверь с раздражающим скрипом открылась, пропуская в квартиру. Сакура отбросила пакеты в сторону и с облегчённым вздохом разулась. Пол приятно холодил разгорячённые от долгой ходьбы ступни, и она, не сдерживаясь, охнула. Иногда простые радости доставляли куда больше удовольствия, чем большая половина жизни. Сакура размяла напряжённую шею, щёлкнула кнопкой электрического чайника на столе и с ногами забиралась на скрипящий стул. Если завтрашний день будет настолько же прекрасным, как сегодняшний — она сойдёт с ума. Она, конечно, понимала, что ни одна проблема ещё не решалась новой стрижкой и кучей вещей, но это дарило хоть какую-то эмоциональную разрядку. А проблемы… она решит всё завтра. Сакура прокрутила в руках пустую кружку, касаясь подушечками пальцев гладких краёв. Завтра она обязательно попросит перевод. Ей не нужен ученик, ведь он у неё уже был, и Харуно была уверена, что она нужна Минору так же сильно, как сейчас он был нужен ей. Она уедет подальше от Конохи и постарается забыть всё, что произошло за этот год. Только бы Наруто одобрил её затею, и жизнь можно начинать сначала. Прохладный ночной воздух пробирался сквозняками по полу, забирался под алое ципао и заставлял ёжиться. Сакура вздрогнула и недовольно нахмурилась, переводя взгляд на открытое настежь окно. И напряжённо замерла, вспомнив, что оставляла его едва приоткрытым перед уходом. Она медленно встала и аккуратно подошла к окну, бегло осматриваясь и подмечая незначительные детали. Всё было как и прежде на своих местах, с одной только поправкой — на узком пыльном подоконнике, зажатый уголком какой-то книги, лежал белый бумажный журавлик с привязанной к нему запиской. Сакура закусила губы, за прошедшую минуту она успела подумать многое, даже понадеяться, что это Хатаке решил хоть как-то дать о себе знать. Но такую вещь она уже видела в руках у Обито, да и мастер столь оригинальной техники ей был известен лишь один. Хаюми Конан. Пальцы несмело подцепили записку. Харуно быстро провела по строчкам глазами, и её губы подёрнулись в лёгкой ухмылке. Кажется, у неё будет еще одна просьба к Наруто.«Я так и не успела поблагодарить тебя за спасение. Надеюсь, этот талисман принесёт тебе удачу. Будь счастлива, и спасибо.»
***
Три коротких удара в дверь, и Сакура нервно схватилась за дверную ручку. — Хокаге-сама, разрешите войти? — А? — Наруто удивлённо приподнял брови и округлил глаза. — Сакура-чан, ты чего, даттебайо? — Да я просто записалась вчера на приём… — Вот я и спрашиваю, ты чего? Неловкая тишина повисла в воздухе. Сакура нервно переступала с ноги на ногу, сцепив руки за спиной. От волнения мокли ладони и сердце ускорило свой бег, но лишь один взгляд смешливых глаз напомнил ей, что перед ней всё тот же Наруто. И Учиха никогда не окажется прав: власть его не развратит, он подчинит её своей воле. — Наруто, я хотела попросить тебя о переводе, — быстро выпалила она и задержала дыхание, чтобы продолжить уже спокойнее. — Понимаешь, я не могу здесь жить, меня так и не приняли. Но есть место, где я точно буду нужна. — Да, я помню, что ты успела взять себе ученика в пограничной деревушке. Хочешь отправиться туда? — Да, там нет медика, да и как шиноби я могла бы хоть немного присматривать там за порядком. — По проекту, школа и небольшая больница откроется там не раньше, чем через пару лет. — Наруто подпёр голову рукой и устало всмотрелся в её выражение лица. — Я тебе там даже жильё не смогу выделить. — Там много заброшенных домов. — Сакура грустно улыбнулась и встретилась с Наруто прямым открытым взглядом. — Отпусти меня, я просто не могу уже здесь находиться. Ты сам когда-то справлялся с этим презрением, а я не могу. — Хорошо, за неделю, думаю, уладим все вопросы с документами. Ещё просьбы есть? А то я собирался пообедать. Не хочешь со мной в Ичираку? — мечтательно произнёс он, и Сакура лишь согласно кивнула. — Я хотела бы поговорить с Обито. — Это запрещено. — Наруто резко утратил дурашливое выражение лица и выпрямился. — Я просто хотела отдать ему одну вещь. — Сакура наощупь вытянула из кармана оригами и протянула его Узумаки. — Может, ты сам ему это передашь? Наруто запустил руку в волосы, взъерошив их, и спустя несколько минут напряжённого молчания кивнул. — Хорошо, пойдём вместе, только сначала поедим. Сакура согласилась, но чего бы ни добивался Наруто этим предложением, желаемого результата оно не принесло. Они сидели в таком до боли привычном, хоть и полностью перестроенном Ичираку. Сакура лениво перемешивала палочками рамен, скользила взглядом по знакомым лицам, вслушиваясь в голос Наруто. Смысл его слов ускользал от неё, она отвечала медленно и невпопад, ведь всё, о чем она могла думать — предстоящая встреча. Разговор не клеился. Вместо чего-то важного — лишь ничего не значащий трёп. Сдавшись, Узумаки заплатил за них обоих, и в тревожном молчании они отправились в тюрьму.***
Сакура быстро перебирала ногами, едва поспевая за широкими шагами Наруто. Он петлял в одинаковых тёмных коридорах и, судя по всему, вёл её всё глубже и глубже под землю. — Она со мной, всё в порядке, — бросил он привычную фразу очередному шиноби-охраннику и пропустил её вперед, в широкую комнату, расчерченную разнообразными печатями. — Приветствую вас, господин Шестой, — с усмешкой протянул Обито, и Сакура дёрнулась, не то от его вида, не то по привычке. Он расслабленно сидел в углу комнаты, опираясь спиной о стену. Его губы кривились в ухмылке, а глаза скрывала плотная повязка с защитными печатями. — Ты начал узнавать меня по шагам, даттебайо? — Нет, ходишь ты на удивление бесшумно, а вот то, как от тебя несёт раменом, можно почувствовать ещё за минуту до того, как ты войдёшь. Сакура прыснула смехом в кулак и отвела взгляд от Наруто, закатившего глаза в раздражении. — Кто с тобой? — Это я — Сакура… — Мне сказали, что это ты спасла меня, — Обито грубо перебил её, не давая произнести и слово. — Лучше бы ты меня добила. Представляешь, ваш Хокаге еще больший псих, чем я? Мы разговариваем каждый день, обсуждаем жизнь и этих чёртовых хвостатых, да он даже собрался риннеганом меня наделить, когда придём к чему-то общему… — У нас одна цель, я не собираюсь воевать или начинать мир с убийств. Мы придём к общему мировоззрению, датебайо. — Наруто пожал плечами и хмыкнул. — Когда-нибудь обязательно придём. — Так зачем ты пришла сюда? — Обито выставил вперёд согнутую в колене ногу и опёрся на неё единственной рукой. — Явно не по мне соскучилась… — Хотела задать всего один вопрос. — Сакура не дала ему закончить, прервав едкий поток слов. — Ответь, жалеешь ли хоть о чём-то? — Да, — без раздумий ответил Обито и замолчал, замерев неподвижной статуей. — Я жалею о том, что в погоне за миражем этого вечного мира я потерял всё. Себя, единственного друга и… — он тяжело вздохнул и сжал губы в тонкую нить, будто пытаясь выдать и признаться, — и женщину, которую любил. Я убил её. И теперь для меня уже нет смысла в этом мире. К черту всё, Шестой-сама. — Обито хмыкнул и ровным голосом продолжил: — Мне уже всё равно, вы победили. Сакура на секунду вскинула брови и приоткрыла рот в удивлении. Рука сама потянулась к глубокому карману брюк, находя в нем бумажную фигурку. Она не знала, правильно ли поступала сейчас, ведь Учиха действительно чуть не убил Конан и, возможно, попытается когда-нибудь это повторить. Но с другой стороны, если он не врёт и действительно её любил, хоть и осознал это слишком поздно, то этот журавлик может стать для него светом в непроглядной тьме. Она сделала пару несмелых шагов навстречу Обито и протянула вперёд руку с зажатой между пальцами фигуркой. Нервно поправила выпавшие локоны и вздрогнула, коснувшись его руки. — Возможно, ещё не всё потеряно, Обито, — произнесла она и вложила в раскрытую ладонь прощальный подарок. — Мне недавно подарили его на удачу. — Сакура хмыкнула, заметив, как вытянулось в удивлении его лицо и как мелко задрожала напряжённая рука, почувствовав знакомые очертания. — Пусть он останется у тебя, мне кажется, что для тебя это важнее. Она медленно развернулась и спокойно отошла назад, поймала тёплый и понимающий взгляд Наруто, и молча кивнула. Последнее важное дело было сделано, больше её здесь ничего не держало. Время собирать вещи. — Сакура. — Она остановилась в дверях, окликаемая севшим голосом Обито. — Спасибо, — сдавленно произнёс он, и Сакура, ничего не ответив, с лёгким сердцем вышла из комнаты.***
Тёплый летний дождь приятно постукивал по плотной ткани надвинутого капюшона, Сакура всё быстрее шагала по знакомой дороге. Единственный рюкзак со всеми необходимыми вещами неприятно оттягивал плечи, и она иногда останавливалась, чтобы поправить лямки. Сердце зашлось в бешеном ритме, её передёргивало от нервного напряжения — там за поворотом её, возможно, и не ждали. Сакура пыталась подобрать слова для встречи, мысленно перебирая все возможные фразы, но разговор даже в её фантазиях не клеился. Она замерла на пару мгновений у обшарпанной двери с занесённой для удара рукой, но тяжело вздохнула, не в силах оповестить о своём приходе. — А, вернулась. — Немного огрубевший мальчишечий голос окликнул её и с неприкрытой издёвкой продолжил: — Сакура-сенсей. — Минору. — Она виновато улыбнулась, откинув капюшон и подставив лицо тёплым крупным каплям.— Я должна была уйти, но смогла вернуться. И больше никуда не уйду. — Да, я помню, что ты говорила. Не дурак же. — Мальчишка пожал плечами и, обогнув Сакуру, толкнул закрытую дверь. — Проходи, чего стоишь. Сакура скинула обувь, ступив на идеально вымытый пол: в доме по-прежнему бедно и пусто, но чисто и свежо. — Моммо на занятиях, но я могу разогреть тебе еды. — Минору зашёл на маленькую кухню и взглядом указал на холодильник. — Будешь? — Нет-нет, спасибо. — Сакура забралась на стул с ногами и не смогла скрыть улыбки: так мало времени прошло и так сильно он вырос. — Ты сказал, на занятиях? Здесь появился учитель? — М-м-м, нет. — Минору отвёл взгляд и поджал губы. — В доме, где ты жила, поселился мужчина, у него много книг, и он согласился научить Моммо грамоте. А меня — тайдзюцу. Ты же не обижаешься, что у меня новый сенсей? — Что ты, нет, конечно! — Её улыбка стала ещё шире, но, задумавшись, Сакура ахнула: — В том доме? — Да, я ходил лечить простуду к одной женщине, она мне и сказала, я тогда подумал, что это ты вернулась, вот и побежал узнать. А там он. — Понятно. — Она опёрлась подбородком о раскрытую ладонь и перевела взгляд на окно. — Я могу пока пожить у вас? — Спрашиваешь ещё! Только пойдём, заберём Моммо и поедим уже наконец-то. Сакура согласно кивнула и соскользнула со стула вслед за мальчишкой. Повисшая тишина не напрягала, даря тепло и умиротворение по дороге к дому. Сакура убирала руки в глубокие карманы плаща и откинула налипшую грязь с носков ботинок. Мысли путались, сплетаясь в тугой комок и цепляясь одна за другую. Ей так многое нужно было сделать, что голова шла кругом. Найти жильё, выделить и обустроить кабинет для приёма, составить методику тренировки с Минору и, возможно, согласовать его с этим шиноби. Вдруг он не захочет больше учить его, или же, наоборот, будет против того, чтобы Сакура оставалась его сенсеем. Она вкрадчиво пожала плечами — в любом случае, выбор был за мальчиком, медицина ему нравилась, и он справлялся, и Харуно была готова передать все имеющиеся у неё знания. Вот только бы не забыть про еженедельные отчёты для Наруто. Узумаки не дал ей полную свободу, да и не мог, как бы ни старался. Ей повезло лишь в том, что страна Огня считала эти территории своими, и шиноби Конохи мог спокойно проживать на ней. На особых условиях. Регулярная отчётность о своих действиях и обязательная явка в Коноху по первому требованию Хокаге. Для Сакуры было лучше потонуть в этих бесконечных заботах, чем постоянно отгонять от себя мысли о Какаши. Она не знала, где он, да и знать не хотела. Бежать на его поиски она не собиралась, хоть и признавала, что едва не загнулась от тоски по нему. Сакура помнила о нём всё: его жесты, запах кожи, крепкие руки и искренние улыбки. Но что делать с этими воспоминаниями, она не знала, оттого изо всех сил ухватилась за спасительную мысль о Минору. Ему она точно была нужна. Как и он ей. И сейчас, идя рядом с ним, Сакура была абсолютно уверена, что сделала правильный выбор. Её ученик станет её семьей и продолжением её самой. Она обязательно приложит для этого все силы. А Какаши… Счастливыми вдвоём им точно никогда не быть. «Наёмный убийца и предатель собственной деревни — совет да любовь», — в ответ на её размышления выплюнул внутренний голос. В мире для них двоих не нашлось бы места. Разве что камера тюрьмы Конохи, да этот чёртов дом. Но и он уже был занят. — О, ты уже пришёл… — Сакура резко опустила голову, прячась в тени капюшона, знакомый голос утонул в шуме собственной крови, с гулом несущейся по венам. Её грудь тяжело и часто вздымалась — она так часто представляя эту встречу! У неё было тысячи вариаций их диалогов, жестов и движений, но сейчас Сакура растерянно стояла в стороне. И лишь одна мысль истерично металась в пустой голове: «Только бы не узнал». — Это, кстати, мой старый сенсей. — Голос Минору вырвал её на поверхность, и, решив, что прятаться было просто глупо — Хатаке наверняка уже её узнал — она подняла прямой и решительный взгляд. — Здравствуй, Какаши. — Она удивилась сама себе: насколько не соответствовало её внутреннее состояние томному и ровному голосу. — Сакура… — Мы пойдем тогда, — прервал их Минору, сцепив свою ладонь с детской ладошкой сестры. — Догонишь. Харуно лишь едва хмыкнула в ответ — не по годам проницательный ребёнок. Заледеневшие от волнения пальцы не гнулись в карманах, но Сакура стояла ровно, не сводя взгляда с Какаши. Похудел и осунулся, но в целом был тот же, и дом за его спиной тот же. Воспоминания заставили её крепко сжать зубы, играть желваками, но молчать. Сакура устало повела плечом и резко развернулась — к чему теперь эта игра в гляделки? Им больше не о чем было говорить. — Я хотел оставить тебе нормальную жизнь, — осипшим голосом проговорил он, и Сакура остановилась, не в силах сделать и шага. — Хокаге же простил тебя, но ты зачем-то опять объявилась в этой глуши. «А меня ты спросил?!» — захотелось выкрикнуть ей, но вместо этого она спокойно произнесла: — Теперь я буду жить здесь. Хочешь ли ты этого или нет. — Я не предавал тебя… Сакура дёрнулась и подавилась воздухом, цепляясь ладонями за чужие жилистые запястья. Ей хотелось взвыть от обиды и злости, но тело не слушалось, покорно подставляясь под крепкие объятия. Хатаке был больше, сильнее, и Сакура чувствовала жар его тела даже сквозь тяжёлый вымокший плащ. — И что ты теперь от меня хочешь? Прощения? — надрывно выкрикнула она, не прекращая вырываться. — Я простила тебя, простила! — Я думал, что смогу оставить тебе нормальную жизнь, без побегов, сражений и вечных скитаний. Но судьба так упорно подкидывает тебя в мои руки, что я теперь уже и не смогу отпустить тебя. Я люблю тебя, Сакура. Хочешь ты этого или нет. — Да пошёл ты к чёрту, Хатаке Какаши… Сакура всхлипнула, задрожав в его руках. Он резко развернул её к себе, притянув ещё ближе, теснее. Его пальцы скользнули от ключицы к шее, несильно сжали, запутавшись в коротких волосах. Хатаке дышал рвано, жадно, будто пытаясь насытиться запахом её кожи, быстро облизнул пересохшие губы и заглянул ей в глаза. Разум кричал ей бежать, вырваться, вынырнуть из стальных объятий, но тело в который раз не повиновалось ей и само потянулось за столь желанным поцелуем. Прикрыв глаза, она сжала его одежду под своими пальцами. Теряясь в пространстве и времени, Сакура отчаянно пыталась хоть за что-то ухватиться. Хатаке целовал её отчаянно, с горечью невысказанных слов, выбивая почву под ногами и прикусывая алые губы. Он сжимал её — не желая больше терять, и Сакура расслабилась в его руках, всецело ему себя доверяя — безумно и глупо, но невероятно важно. — Не отпускай меня, Какаши…