CountryHumans: Человеком остаться

      Вернувшись домой с пакетами полными пелёнками-распашонками и банками детского питания, Раша впервые был рад тому, что дома никого не оказалось. Так тихо, даже непривычно. Пользуясь этим моментом, Россия быстро приготовил детскую смесь, и очень вовремя, ведь из его спальни уже доносился тихий плачь. Триколорный очень растрогался, с каждым разом осознавая, что значит о ком-то заботиться, и запевая что-то лирическое, направился к себе с питанием для двойняшек. Надо сказать, что несмотря на то, что Россия так холоден своим нравом и в общем внешне, он мягок внутренне, и часто переживает порой из-за всякой ерунды, а ещё его очень редко можно увидеть что-то мило напевая, вот прям как сейчас, кормя малышню. Двойняшки неустанно глядели на поющего Россию, который, видимо, вспомнил колыбельную из своего детства. Когда содержимое в детской посуде полностью опустошилось, Раше пришла идея искупать найдёнышей, и очень скоро, Россия вернул их в спальню чистыми и довольными. И всё-таки ему было любопытно узнать, чьи это дети, которые каким-то чудом оказались очень похожи на него внешне. Подумаешь, у двойняшек верхние полосы не белые, а черная и бирюзовая, это вовсе не важно.       Теперь проблема состояла в том, чтобы укутать малышню в пелёнки, и на этом моменте Раша задумался: — Если бы я был отцом, то как бы я сейчас действовал правильно, по уму?.. А, вспомнил! — триколорный щёлкнул пальцами, принявшись к делу, вспомнив про технологию пеленания напоминающую форму «конвертик».       Укутав своих найдёнышей в чистые пелёнки, Россия продолжил петь ту самую колыбельную, наблюдая, как постепенно закрывая глаза, дети вновь засыпали на его руках.       Так Россия скрывал детей в доме около трёх дней, и ему это хорошо давалось; предусмотрительно закрывал двери, если находился в своей спальне, или если выходил из неё на короткий промежуток времени, ведь внезапный плачь может раздаться в любую минуту. Совет всё ещё не догадывался, но был приятно удивлён, когда Россия вдруг стал мягок в плане характера, стал более бережно относиться к тому, что имеет, да и как стало ясно позже, Раша устроил генеральную уборку в своей комнате, потому к нему теперь не придерёшься. Так один из дней завершался ночью, и той ночью, Россия вновь готовит смесь, стоя у кухонной плиты, снова напевая песню, которую услышал из радиоприёмника на холодильнике.       Раша был не единственным, кому не спалось в полуночное время. Потирая глаза, на кухню прошёл Казахстан, увидев знакомую фигуру, что что-то химичила у печки. И так как сон не шёл, самое время поговорить по душам. — Россия, это не самое подходящее время для разговоров, но я тобой горжусь, — сказал Казахстан, присев за кухонный стол. — В-в смысле? — несмотря на то, что Раша был триколорный, сейчас он побледнел, и не мог поверить, откуда Казахстан узнал о найдёнышах. Какой ужас, конечно же скоро правду узнает и отец. Так Россия и сел за стол, чтобы не упасть у той печи. — Это правильно, я хочу сказать, — а крепкая ладонь лёгшая на плечо и вовсе заставила Россию вздрогнуть. Быть изгнанным из дома не хочется, да и денег на собственное жильё нет, просто тупиковая ситуация. — Прошу, не рассказывай об этом бате! Он убьёт меня! — Да о чём ты? Он как раз об этом мечтал! — Мечтал? — Россия не на шутку изумился. То есть Совет хотел, чтобы детей в доме стало больше, но почему этого не говорил ранее? Почему скрывал это от всех своих пятнадцати таких разных детей? Куда девал своё желание сделать свою семью ещё больше?       Пока Казахстан что-то рассказывал, Россия погрузился в свои воспоминания о детстве. Вспомнил, как после осенней прогулки шёл по улице, держась за руку Совета, что-то бесконечно спрашивая всегда сурового отца. Вопросы были самыми разными, порой непредсказуемыми, но они по-настоящему забавляли Советского союза. — Пап, пап! А можно мне ещё попрыгать в лужах? Это было так весело! — Нет, ты и так испачкал свои брюки и дождевик, — оставаться на улице в такую ненастную погоду у коммуниста явно не вызывало желания. — Ну пап, почему братикам и сестрёнками ты разрешаешь, а мне нет? — Я ведь не могу за всеми уследить. — Получается, ты можешь уследить только за мной? Ух-ты, это получается, я так важен для тебя? — спрашивает так по-детски наивно.       Совет ничего не ответил, ведь каждый для него был важен, и не мог любить кого-то больше другого. Это было бы неправильно. — Пап! — маленький Россия дёрнул отца за манжет плаща. — А почему ты тогда не принял в нашу семью Болгарию? — Почему? Я бы не смог прокормить шестнадцатую республику, сын. Вы и так для меня всё, — улыбка в ответ была тем самым лучиком солнца для тогдашнего маленького России. Вновь бесконечные смешные вопросы продолжились вплоть до возвращения домой.       И так день за днём, за годом год, время идёт не назад, а только вперёд, час за часом, за минутой минута, убегают зачем-то, куда-то, почему-то…       Тёплые воспоминания прервал всё тот же Казахстан, дёргая триколорного за плечо. — Ты понимаешь? — всё не унимается. — Отец так долго ждал пока ты сделаешь это! Да что там, даже я ждал! — Значит, тогда Болгарию он не взял из-за того, что просто бы не смог прокормить всех нас?.. А почему же сейчас он одобрил?.. — Чего? Какую Болгарию? Россия, отец рад, что ты бросил пить. — А, ты об этом? — Раша часто захлопал глазами, только сейчас поняв, что он и его собеседник думали о совершенно разных вещах. — Ну, а о чём ещё? Кстати, с каких это пор тебя прёт на детское питание?       Не успел Казахстан договорить, как из комнаты России доносится вначале тихий детский плач, а потом он начал нарастать.       Переглянувшись с Казахстаном, Россия не знал, что сказать своему названному брату, но ему ничего не пришлось говорить первому. — Россия, только не говори, что ты родил. Это большой сюрприз будет в первую очередь для нашего батеньки.       После этого, двое ринулись в комнату, откуда доносится плачь, Раша не забыл прихватить две бутылочки со смесью, ибо за этим он и шёл на кухню.       Спустя пару минут, в голове Казахстана всё не могло уложиться, каким это образом Россия мог размножиться. Что за магия? И ведь двойняшки были на него похожи внешне. — У меня всего лишь один вопрос: Как и откуда? — ничего не понимая, казах присаживается на край кровати. — Это уже два вопроса, — Россия говорил достаточно тихо, ему не нужно было, чтоб его комнату посетили и другие братья с сёстрами. — Не меняет сути. — Но я тебе скажу, что они не моих рук дело. Я их на днях спас из горящего дома, представляешь? — Ещё как представляю, — Казахстан нервно улыбнулся. — Россия, а ты знал, что дом Украины намедни сгорел? — Ну, слышал о таком, — без особого интереса последовал ответ. — Я не вникал в это, и это не моё дело. — А ты знал, что это его двойняшки?       Поначалу Россия не придал этому факту значения, а потом решил спросить, округлив глаза: — В смысле? — Я слышал, что в его доме появились две республики, и из-за каких-то обстоятельств дом был охвачен огнём. Россия, ты ведь понимаешь, что теперь Украина ищет этих детей? — Понимаю, — звучит безэмоционально, холодно, даже с оттенком огорчения. — И? — Казахстан пытался услышать ответ, но в ответ Россия отвернулся, держа двойняшек на руках. — Пусть только попробует их у меня отнять, и я тогда не пожалею всех своих сил, чтобы впустить в ход оружие. Никому не отдам то, что в сердце моём. — Иногда я тебя не понимаю, — Казахстан с одной стороны сочувствовал обоим братьям, но с другой не хотел во всё это вмешиваться. Ввязаться и встать на сторону одного — себе дороже. — Ты и не поймёшь, — Россия не развернулся к нему, не посмотрел в глаза, не стал громко высказывать свою точку зрения, как сделал бы это раньше до встречи с двойняшками. — Как знаешь. И всё же, поговори с Украиной, уверен, он ждёт, чтобы услышать твой голос.       После, Казахстан поднялся с края кровати и ушёл из комнаты, тихо закрыв двери до щелчка, а Россия не пожалел, что так прямолинейно ответил одному из близких братьев. И нет, Раша сам по себе мягок, просто за своё нужно бороться. А своих мальчика и девочку Россия никому не отдаст, даже если весь мир будет против.