Я куплю тебе новую жизнь

      Он свободен. Его выпустили из тюрьмы.       Он не знал, как Шерлоку удалось этого добиться, но, видимо, он нашел способ. Охранник, который сообщил Уиллу о том, что его выпускают, велел ему подготовиться. Уилл точно не знал, что для этого сделать, но с радостью бы выполнил любой приказ.       Когда двери клетки распахнулись, его отвели в отдельную душевую, где позволили переодеться в его собственную одежду. Уилл с отвращением сбросил с себя синий тюремный комбинезон. Было так приятно вновь ощущать на себе что-то нормальное; мягкость клетчатой рубашки казалась раем — больше он никогда не будет воспринимать ее, как простую вещь. Он даже представить не мог, каково будет выйти на улицу, под солнечные лучи, и больше никогда сюда не вернуться.       Да, Уилл был решительно не намерен возвращаться в тюрьму. Даже по профессиональной надобности.       Он фыркнул от этой мысли. Какой еще профессиональной надобности? Джек и Ганнибал сделали все, чтобы лишить его карьеры. Они разрушили его жизнь и выбили опору из-под ног. Преподавание много значило для него, и они это знали. Они воспользовались своей ложью, чтобы он остался ни с чем.       Он ненавидел их. Ненавидел их обоих.       Он ненавидел все, чего они придерживались, все, что они пытались из него сделать. Он ненавидел их за то, что они пытались использовать его, а потом выкинуть, как мусор. Он ненавидел их за каждое слово и каждый поступок. Он не желал им смерти — нет, этим ублюдкам она была бы даром божьим. Нет, они заслуживали повторить его судьбу, и Джек не меньше, чем Ганнибал — Уилл был уверен, что Кроуфорд содействовал плану Лектера. Он должен был. Это он лишил Уилла любых шансов очистить свое имя и кого бы то ни было доказать его невиновность.       Впрочем, Уилла это не сильно удивляло. Он изогнул губы в жалкой пародии на улыбку. Джек хотел избавиться от него; ему всегда была нужна его способность к эмпатии — и ничего больше. Джек планировал избавиться от Уилла, когда его силы истощатся, и Ганнибал ему с этим помог.       Уилл больше не хотел о них думать. Он хотел выйти, увидеть Шерлока и почувствовать свободу.       Свобода. Никогда прежде это слово не было столь прекрасно.       Дойдя до последнего контрольного пункта, Уилл с благодарностью забрал свои вещи, заметив, что их сберегли в целости и сохранности. Кивнув, он пошел к воротам и, не оглядываясь, вышел за них. Он шел к парковке, не особенно ожидая кого-то там увидеть. Наверное, ему стоит сесть на автобус до Вьенны, а потом поймать такси до Вулф Трап. Он просто… Поедет домой. Он сощурился от яркого солнечного света, а потом открыл глаза.       Рядом с машиной Уилла стоял Шерлок. Он был высок, темноволос и красив — точно такой же, как и в их первую встречу. Возможно, Уиллу лишь казалось, но Шерлок при свете дня выглядел даже более привлекательным, чем в нездоровом освещении тюрьмы. Солнечный свет блестел на его волосах, а кожа виделась почти прозрачной. Нет, ему не показалось. Он не встречал никого привлекательнее Шерлок и никогда не видел такой яркой и дружелюбной улыбки.       — Уилл, — Шерлок протянул ему руку; Уилл ожидал, что он пожмет ему руку, но вместо этого Шерлок обнял его. Сильные руки притянули его к груди, и в тот же миг Уилл замер; его сердце билось о грудную клетку, а дыхание участилось.       Как этот мужчина умудряется так сильно влиять на него.       — Шерлок, — его голос дрожал, как и его тело. Чувствовал ли это Шерлок? Разумеется, он же держал его в объятьях. Уилл прижался лицом к его плечу, едва сдерживая слезы.       — Уилл, все хорошо, — тихо сказал Шерлок. — Все хорошо. Ты свободен. Навсегда. Обещаю. Давай поедем к тебе домой, а потом уже все обсудим.       Уилл кивнул, боясь, что расплачется, если скажет хоть слово. Шерлок был прав. Он на свободе. Он вновь стал хозяином своей жизни. И он должен как следует ей распорядиться.