Сумеречный Ангел

      Огненно-красное солнце окрашивало вечернее небо в гамму неповторимых цветов. Лучи, подобно любопытным зверкам, ползли и прокрадывались через деревья к заветной поляне на холме, где решил отдохнуть владыка чудного эльфийского города Имладрис. Аромат спелых яблок и полевых цветов приятно ласкали носы и наполняли легкие находящихся. Песнь искусных флейт переплеталась со звучанием лютней в руках чуткого менестреля, а изящные эльфийки и эльфы чаровали наблюдателей причудливым танцем.       Элронд без опаски, что смогла впервые за несколько десятков лет отпустить его, наслаждался вечером. Лицо перворожденного преобразилось, еле заметные морщинки у глаз разгладились, тяжелый взгляд смягчился, даруя покой, брови его больше не были нахмурены, а тонкие губы даровали приятную улыбку. Такое преображение молодило прожившего не одно столетие эльфа, но богатый жизненный опыт проглядывался в глубине взгляда и в чуть заметной седине на висках, хоть ее было довольно сложно разглядеть в искусно заплетенных косичках. Подле правителя пустели места, где недавно сидели, как две капли воды похожих друг на друга, эльфы, теперь же они танцевали среди прелестниц.       Идиллию нарушил протяжный вой, который донесся из леса. Находящиеся на празднестве простые эльфы перепугались, владыка же моментально вернулся к привычному состоянию. Он громогласно приказал своему народу не паниковать, а вечно готовая стража сместилась ко входу в лес, поджидая врагов. Через несколько минут, которые, казалось, длились вечность, показались из леса восседавшие на варгах орки, во главе которых был урук. Эльфы готовы были сражаться, но орки не нападали, лишь несколько раз предводитель группы перекинулся короткими фразами с подчиненными на режущем ухо орчьем языке. После этого он снял с пояса оружие и спрыгнул с черного варга. — Шу Гос* прислал меня к вам, чтоб предложить очень выгодный для вас албаи***, выход из большей части проблем, — громогласно объявил предводитель орков, — так что вам лучше нас принять и выслушать! Правитель Имладрис дал знак верным стражам, чтобы те подпустили безоружного урка ближе. — Что ж, твой темный господин хочет предложить моему народу сквернослов? — Эрлонд нахмурил брови и с подозрением вглядывался в когда-то прекрасное существо, родича их расы. — Великий предлагает заключить с вами мир и союз, — хрипло и неохотно, но гордо заявил урук. — Что? — Удивление проскользнуло в голосе эльфа, как бы тот ни старался этого скрыть. — Вот не пойму, все вы такие глухие, остроухие, в разговорах? Ведь ваш народ прослыл носителем острого слуха! Враки одни по миру бродят, значит. Для чего же вам даровали такие длинные уши? — Урук с напускным интересом рассуждал. — А если вам интересно, почему властитель тьмы хочет так поступить, то знайте: мне этого не известно. Я просто покорный раб и слуга. Мне сказали лишь донести до вас эту весть и сопроводить эльфийскую делегацию до замка. Возмущение в эльфах нарастало с невероятной быстротой из-за невежества и наглости этого искаженного существа, но все же сдерживались. Полуэльф задумался, цепкий взгляд темных его очей пытался зацепиться хоть за что-то, что могло бы выдать ложь, умалчивания важного для хитрого и кровавого обмана. — Почему я должен верить тебе? Как я могу быть уверен, что это не ловушка и вы не хотите уничтожить мой народ? — Наконец-то спросил Эрлонд, не найдя в виде неприятного существа то, что искал. — Никак, просто поверить. Да и зачем мне тут было бы перед вами, остроухими, распинаться? Если захочешь покоя и безопасности для своего владения и народа, то верь и езжай с нами, а если же ты не веришь и даже не хочешь поверить в этот жалкий для вас шанс и в большой дар Всевластителя, то оставайся загибаться со своим народом, — зло хмыкнул уже порядком уставший урук от пустых разговоров с эльфами. На поляне повисло тягостное молчание, пение прекрасных птиц не было уже слышно, а эльфы тихо, с грызущим изнутри интересом и волнением, смотрели на своего повелителя. — Милорд, может Вам самим не ехать туда, а для начала отправить группу надежных эльфов, которые, если вдруг смогут постоять за себя, останутся верными Вам и примут смерть достойно? — Мелодичный голос, подобный журчанию ручейков, прорезал тишину, заставляя привлечь к себе внимание. Обладателем этого голоса был менестрель, который вряд ли мог привлечь к себе внимания орков и эльфов ранее. Обычная для эльфов внешность, лютни за пазухой и неяркая одежда, но голос… — Ого! Не ожидал, что среди вас есть здравомыслящие, — хмыкнул предводитель изнывающих от безделья орков, а также подметил, — прислушайся к нему, правитель, ведь этот музыкантишка дельные хотя бы слова говорит.  — Тогда, Линдир, согласишься ли ты идти на такую опасную авантюру? Я знаю, что требую от тебя многое, также понимаю, что ты больше творец, чем воин, но в мировых делах ты сведущ, — тяжело давались эти слова Лорду Имладриса. Посомневавшись ещё немного, темнокудрый менестрель все же согласился. Езжать также вызвалось несколько эльфов из бравых стражей, которые давно были на особом счету у владыки и прославились своей отвагой и преданностью. — Наконец-то решили, а теперь вперед и с песней по варгам, албаи! — Воскликнул поистине радостно урук. — И не надо так удивленно смотреть на меня, ваши кони не смогут ехать сутками на пролет без отдыха и переломают ноги. Да и не бойтесь, остоухие, они вас не покусают, с ними уже провели беседы, да и вы в последнее время им кажетесь невкусными, — хохотнул слуга тьмы. «Чувствую, что впереди меня ждет что-то по истине из ряда вон выходящее» — промелькнула мысль в светлой головушке преданного своему народу и повелителю эльфов Линдира.