***
Заходя в больничную палату Хатаке, девушка ослепилась ярким солнцем – уж очень комната была освещена по сравнению с тёмным коридором, который они с Тензо только что миновали. Какаши, только завидев угрюмую парочку, которая вломилась к нему, сразу же обречённо вздохнул, прикрывая себя раскрытой оранжевой книгой, лишь бы спрятаться от непрошенных гостей. Ну и на кой чёрт он притащил девчонку сюда? — Какаши! — злобно рявкнула она, выбегая из-за спины Тензо. — Дурак! Сжимающая кулаки Никори строго встала перед койкой и блаженно лежащим на ней Хатаке. Для больших мук совести ей пришлось смирить больного недовольным взглядом. — Я не для того калечился на задании, чтобы ты меня потом отчитывала, — буркнул он безэмоционально и, выдерживая паузу, угрожающе уставился на Тензо. — Пришибу. — Я знал, что вы будете недовольны тем, что я возьму с собой Никори, сем... — Не называй меня... — ... пай, — и издевательски улыбнулся, словно не замечая, как сильно его друг был раздражён. — За что мне это?.. — риторически в никуда спросил Хатаке и вздёрнул голову кверху. Никори подумала тогда, что из Какаши никудышный семпай, удивительно, почему Тензо вообще так привязан к нему. Но выглядело всё их общение даже смешно. Попытки Какаши казаться холодным по отношению к излучающему дружелюбие Тензо и полнейшее игнорирование последнего семпаевской грубости заставляли уголки губ безвольно тянуться вверх. Её радость – не оскорбление мёртвых близких, её радость – это знак, что она жива и продолжит делать всё необходимое для ушедших любимых. — Выздоравливайте, — спокойно протянул Тензо плавным голосом, поклонившись. Всё, что смог сделать Хатаке в ответ другу – это посмотреть на него благодарным взглядом, не больше. — Увидимся ещё, Никори. Тензо помахал девушке и ушёл, оставляя после себя только тишину. Хатаке задрожал. Иногда он хотел много говорить, делать комплименты малочисленным друзьям, хвалить их и отвечать вежливо, но у него просто не получалось, у Хатаке этого, чёрт возьми, не получалось, слова не складывались в дурацкие предложения, потому что он каждую минуту думал о том, что не заслуживает заботы. Он взглянул растерянно на Никори. — С тобой всё хорошо? — обеспокоенно спросила она. С тобой всё хорошо? Рин?.. Какаши кивнул и медленно перевёл взгляд на свою правую грязную и липкую от крови руку. Никори не видела того, что видел он. — Только не злись из-за того, что я пришла. Я очень хорошо знаю, что это опасно для меня, вот так вот легко выходить в общественные места, но... я немного перепугалась, когда Тензо сказал, что ты в больнице, — затараторила она, нервно выворачивая пальцы рук и отводя взгляд в пол. Её прыгающая речь заставила пробудиться от гудящего наваждения, и Хатаке, ссутулившись и разомнув шею, сонно посмотрел на девушку. Сейчас он обязан это сказать. — Спасибо, — выдавил из себя Какаши. — Ну, за то, что пришла. От удивления у Никори подкосились ноги, поэтому пришлось усесться на белый стул близ кровати. За секунды обдумывая ответ, девушка поняла, что потешаться над неожиданными словами было бы слишком. Тут нужно понимание. — П-подумала, что сидеть в одиночестве не самое лучшее занятие для больного. У тебя что-то серьёзное? Сильно ранили? Выглядишь... помятым. — Просто переусердствовал с шаринганом. — Оу, понятно... Никори потупила взглядом в его грубое закрытое маской лицо. Постоянно закрытый глаз. Да ну нет, не может быть. — Переусердствовал с шаринганом!? — очнулась она, подпрыгивая. — Ты серьёзно!? Какаши смутился, чуть отворачиваясь от эмоциональной девушки. — Ты Учиха!? — прилетело ему вновь громким вопросом. — Нет. — Тогда... что? Откуда у тебя?.. Впервые она внимательно нагло принялась рассматривать шрам, пересекающий белесую бровь, глаз и уходящий под маску. Невозможно. — Подарок, — пояснил глухо Какаши. — Это... подарок. Внутри Никори всё сжалось в склизкий и колющийся узел. Она не хотела давить на больное, но, кажется, именно это она и сделала. От незнания, что ей теперь делать, девушка заёрзала на стуле, то открывая рот, то закрывая. Ничего сказать не получалось. Нужно извиниться, но как? Что именно сказать, какие слова подобрать? Пока Никори поддавалась короткой слабости перед открытой ей самой же его раной, Хатаке упрятал правую руку под одеяло и снова повернулся к ней, тихо вздохнув. — Всё в порядке. — П-прости, — всё же сумела она рывком сказать целое одно слово. — Я не хоте... — Замяли. Сможешь принести мне завтра любую книгу с полки? Здесь скучно. Перевёл тему? Лихо. — Да, конечно! — засветилась она. — Возьму самую интересную. Только... ничего, что я буду так просто расхаживать по улицам? То, что меня не заметили сейчас, не факт, что не заметят потом. — Через два дня я вернусь домой, а пока твой контроль чакры потренирует Тензо. — О, х-хорошо. Тензо классный. А ты уверен, что тебе двух дней хватит на то, чтобы восстановиться?.. — Ну, мне сказали тут торчать неделю... — Здорово ты сократил неделю до двух дней, — недовольно пробурчала она. — Следить за здоровьем совсем не важно, да? — Без разницы. Главное, чтобы ты эти два дня позанималась с Тензо, остальное не имеет значения. Научишься идеально контролировать чакру – можем считать, что большую часть проблем решили. Он посмотрел на неё и подумал, что сегодня обязательно нужно спросить её о том, что его волновало уже несколько дней, но застеснявшаяся Никори, переваливая вес тела с одного бок на другой, прервала его порыв своим неуклюжим вопросом. — Ты сказал Тензо, что я... твоя сестра? — А? А, да, — опешил Какаши. — Первое, что в голову пришло. Щеки Какаши припекла горячая кровь. Неудобно вышло. — Не доверяешь ему? — Доверяю, — неожиданно для себя резко и без размышлений ответил он тихо. — Просто подумал, что не стоит разбрасываться информацией о том, кто ты на самом деле. — Да, наверное... нужно быть аккуратней, я слишком расслабилась. Ей хотелось о многом спросить Какаши. О его жизни, о шарингане, о друзьях и будущем, но она решила сохранить дистанцию – и без того слишком много эмоций. Возможно, всё узнается со временем, возможно, и вовсе останется загадкой. Она никогда ведь не отличалась интересом к окружающему миру, с какого перепуга сейчас залюбопытствовала обо всём на свете? — Ты как дома одна? Справляешься? — застенчиво донеслось до неё со стороны Хатаке. — Да, да, вроде справляюсь. Долго не могла понять, как включить духовку. — Вот тебе и становление сильнейшего шиноби... — Эй! Это никак не связано! Они вроде как даже посмеялись с пару секунд. Так странно. — Никори, — внезапно серьёзно начал Хатаке, вырывая девушку из хорошего настроения и смеха. По её спине пробежали мурашки – предчувствие чего-то нехорошего, чего-то противного и нежеланного. — Да? — Могу я спросить? — Почему нет? Потому что это уже твоя больная тема, дурочка. — Иногда я думаю об Итачи, — холодно сказал он, сжимая одеяло. — О том, что он сделал. Дурной поступок, не думаешь? Только не это, пожалуйста. Никори потеряно посмотрела на Какаши. — Я... я... — Ничего мне рассказать не хочешь? Застал врасплох, загнал в угол, как на охоте, закрывая ловушку и оставляя наедине с предвосхищением погибели. Она почувствовала, как её бросило в жар. — Н-нет, мне нечего вам рассказывать... — Тебе, — поправил он её. — Да, тебе. — Ты о чём-то умалчиваешь. О своём брате в частности. Об Итачи. Нет? — Нет. Какаши сосредоточенно посмотрел ей в глаза, добивая. Ему же не могло показаться, что за плечами Никори притаилась огромная такая тайна, которую девушка несёт на себе с того самого дня, как Итачи расправился с кланом. А Никори хотела бы рассказать обо всём, о Шисуи, об Итачи, о той реальности, которая теперь скрыта ото всех, чтобы хоть как-то реабилитировать своих близких в глазах людей. Но она понимала, что не стоит, нет, нельзя рассказывать. Молчи. Или же всё-таки... — Хорошо, — прервал мысли девушки и разрядил обстановку Какаши задорным тоном. — Постарайся на тренировке с Тензо, ладно? Его рука потянулась к её плечу, но в начале пути остановилась. Не нужно. Не нужно прикасаться, тебе же этого не хочется, Какаши. — Я сделаю всё, что смогу, — сглотнула она, ощущая в воздухе напряжение. Это было близко.***
Обучаться у Тензо оказалось куда спокойней, чем у Какаши. Тензо из лёгких весь воздух ударами не выбивал, в отличие от некоторых. Наверное, в Конохе когда-нибудь всё наладится, и не придётся детям преподавать основы войны, не придётся заранее готовить людей к смерти и кровопролитию. Когда-нибудь в Академии будут преподавать обучающие дисциплины и не будут избивать пятилетних ребятишек. Никори верила в это, поэтому и верила в Итачи. Он сделал то, что необходимо было сделать, что станет первым шагом для идеального и мирного существования. Всё будет в порядке, Итачи же пообещал. Девушка выдохнула и сложила руки в печати. — Так? — спросила она, настраиваясь. — Да, очень хорошо, — улыбнулся ей Тензо. — Только ноги пошире расставь. Она послушно выполнила указание, неуклюже и неотрывно от земли разводя ноги врозь. — Работать с чакрой не так легко, как мне казалось. — Стоит только обучиться, сразу же всё получится. У тебя хорошие задатки. — Правда? — обрадовалась она, на секунду забывая о важном сосредоточении. — Да! — Тензо был с ней очень мягок и вежлив. — Но не забывайся, продолжай работу. — А, да. Никори снова установилась в нужную позу – уже более уверенную и строгую. Тензо внимательно наблюдал за подопечной, за тем, как она, погружаясь в себя, изучала всё своё существо, чувствовала поток чакры внутри себя. Новые для неё ощущения, не передаваемые и не сравнимые, которые она уже никогда не забудет. Видимо, талант к управлению чакрой у неё действительно был. Или же простой интерес к обучению – небольшая разница. — Тензо? — с закрытыми глазами позвала она его, не отвлекаясь от подобия медитации. — Что такое? — Я всё мучаюсь вопросом. Зачем такие люди, как ты или... Какаши, — с натяжкой она произнесла имя, — служите в АНБУ? Зрачки Тензо сузились. Странный вопрос. Удивительный. — У всех свои причины. — Какая твоя? — Я... я там нужен. Если почти всю жизнь думаешь о том, зачем ты вообще нужен в этом мире, то находишь своё предназначение в самом внезапном деле. Пока у меня есть возможность защищать людей, я буду хвататься за этот шанс. — Даже если шанс подразумевает жестокие убийства? Тензо помедлил, прежде чем ответить. — Главное, помочь близким людям и друзьям. Не навредить им. Этому меня научил семпай. Приподняв брови, девушка открыла глаза, не веря услышанному. — Какаши? — Да, — добрым смешком прилетело ей в ответ. — Не похоже на него... часто он вот так пропадает? Я испугалась, когда Какаши долго не появлялся дома. — Чаще всего его можно найти в больнице, так что не паникуй раньше времени. — А если его в больнице нет? — Хм... знаешь, где находится памятный камень? — Тот, на котором... имена погибших шиноби? — дождавшись утвердительного кивка, она с затруднением продолжила. — Да, знаю. — Обычно семпай бывает там. Не всегда, но всё же. Это не к добру. Никори задумалась, горько улыбаясь. Как же всё сложно. Но из транса девушку вывел хитрый и нежданный вопрос. — Ты ему не сестра, так ведь? — без капли злобы спросил Тензо, подходя поближе к девушке. Она замялась, но почти сразу же спокойно выдохнула. Избавиться от этого груза было приятно. — Да, не сестра. Чёрт, это было так глупо, я всё ждала, когда прекратиться этот спектакль. — Ты та, которую ищут? Учиха. Рядом с Тензо страшно не было даже сейчас, поэтому Никори храбро подняла взгляд на него. — Да. Сдашь меня? — Я верю семпаю. Видимо, что-то серьёзное, раз он прячет тебя, так? — Что-то вроде того... — Можешь положится на меня. Я не предам друзей и тем более не наврежу им. — С-спасибо, — завороженно ответила она. Всё-таки Тензо действительно замечательный. — Можем делать вид перед семпаем, будто я ничего не подозреваю и всё ещё считаю тебя его сестрой. — За-ачем? — прищурилась она. — Смешно же. Никори слишком широко заулыбалась. — Мне нравится. Ударив своим кулачком о его большой увесистый кулак, она радостно продолжила фокусироваться на чакре. Ей невероятно повезло с людьми, которые находятся рядом с ней.***
Сидеть вот уже которую ночь одной в пустой квартире было одиноко, страшно и не совсем по вдохновлённому настроению Никори. Она наконец нашла в себе силы жить дальше, это ли не то, к чему сейчас ей следовало стремиться? Грубо похлопав себя ладошками по щекам, девушка ловко прыгнула на подоконник, игнорируя существование двери насовсем, и махнула одним длинным прыжком на крышу этажного дома. Здесь черепица совсем не колола ноги. Это не то, к чему она привыкла ещё с детства, но тоже сойдёт. Главное, что луну видно. А одиноко ли ей? Никори пристыдила себя за то, что даже на мгновение могла подумать о том, что она одна. Итачи ведь тоже сейчас смотрит на луну.