Найти себя

      Длинные бледные пальцы нежно, почти любовно скользнули по ребру. Какая-то неуловимая грань отделяла этот жест от того, чтобы назвать его эротичным. Пересохшие губы разомкнулись и алый язык в предвкушении облизнул их. Обнажив белые зубы, демон шумно втянул в себя воздух; ему нравилась распростертая под ним жертва. Длинные пальцы забрались под ребро, слегка касаясь оголенного легкого; жертва дернулась, но не была способна на большее.       - Тише, тише, - прошипел мучитель. - Хочешь, я поцелую?       Демон склонился и, высунув язык, мягко провел им по правому легкому, цепляя его острыми зубами. Жертва извивалась от боли, но отказывалась кричать, стискивая зубы.       - Какой же ты слабый.       С этими словами демон погрузил свободную руку в брюшную полость, зарываясь пальцами в кишки. Он поглаживал их кончиками пальцев и сжимал, словно в любовном акте; копошился, как будто мечтал найти заветный клад среди выворачиваемых внутренностей. Скользнув кистью выше, он нежно огладил пальцами печень.       - Я надеюсь, ты готов, - шептал он. - Будет немного больно.       И, поцеловав жертву в губы, демон рывком вынул руку из тела. Внутренности вывалились наружу. Если бы жертва могла потерять сознание, то уже сделала бы это, но такая роскошь была ему не дозволена. Кровь стекала по руке монстра, что продолжал хищно и сексуально улыбаться.       - Первая звезда! Поругавшая честь.       Печень в его пальцах рассыпалась серым прахом. Жертва запрокинула голову, приглушенно воя сквозь стиснутые зубы.       - Я смотрю, тебе нравится. Тогда не будем останавливаться.       И рывком он вновь погрузил пальцы в кровавое месиво. Немного пошарив, демон извлек желудок.       - Симпатичный, - усмехнулся он. - Вторая звезда! Отравившая клятвы!       Боль от рассыпающихся органов была сильнее, чем от прикосновений к ним мучителя. Вот и сейчас он принялся вновь оглаживать окровавленными пальцами изгибы белых ребер так, словно хотел доставить удовольствие. На его лице играло извращенное желание с нотками страсти в фиолетовых глазах.       - Легкие, - сладостно протянул он, касаясь нежно. Каждое из них он извлекал медленно, растягивая процесс до бесконечности. Склонившись к уху, демон обжег его своим тяжелым дыханием. - Третья звезда, - шептал он интимно, - погубившая мечты.       Жертва чувствовала, как с каждым словом этого заклятья обрывается ее связь с миром. В мозгу звонко лопались струны, добавляя к физической боли боль ментальную и чудовищную пустоту внутри.       Следующими монстр извлек почки. И четвертую звезду нарек - укравшей жизни.       Демон тяжко и грустно вздохнул.       - Ну вот практически и все, - печально протянул он, слизывая кровь с длинных пальцев - даже этот жест он превратил в шоу, погрузив в рот и тихо застонав. - Осталась самая мелочь. Такая жалкая и никчемная.       Сердце покинуло истерзанную грудь. В бледных, покрытых бурыми пятнами крови пальцах оно билось так яростно, как будто не желало сдаваться. Как только жертва его лишится, все нити, что делали его тем, кто он есть, оборвутся. Мучитель посмотрел на развороченное тело под ним с плохо скрываемым удовольствием во взгляде и прикоснулся к сердцу алыми, налитыми кровью, губами.       - Пятая звезда, - выдохнул он. - Незнающая сострадания!       Сердце исчезло, а мучитель отряхнул руки и склонился над своей жертвой.       - Чувствуешь пустоту, Дазай? Каково это? Скажи мне, какого это - быть бессильным и пустым.       Поверженный демон Осаму Дазай впервые за все это время раскрыл окровавленные губы и разомкнул челюсти.       - Однажды ты узнаешь сам, Федор. Я вернусь и уничтожу тебя.       - Как страшно, - улыбался Достоевский, до хруста сжимая запястья Дазая. - Однако ж прощай. Услышьте меня, Великие Первые! Пять звезд на рассвете я дарю вам! И да последует за врагом моим проклятье Зерван!       Мир запылал, отвечая на древний зов, и тьма и огонь поглотили тело Дазая.