Найти себя

Три года спустя       Молодой специалист в области психиатрии Акико Ёсано стояла перед рабочим столом главного врача больницы для душевно больных людей в ожидании своего расписания и медицинских карт пациентов, переходящих под её наблюдение. Не то чтобы девушка испытывала воодушевление от того, что её направили прямиком из института в это заведение, но и особого выбора у неё не было. Таков был договор, подписанный ей ещё при поступлении в учебное заведение. Так что волей-неволей, но придётся пару лет работать именно здесь. С другой стороны, опыт в подобной больнице будет высоко цениться, если в последствии она решит сменить место работы.       Господин Фукудзава всё ещё перебирал папки, а Акико любовалась видом из окна кабинета начальника. Больничная территория обычно утопала в зелени, которая, как считали сотрудники, успокаивает пациентов, но сейчас уже глубокая осень, и все дорожки засыпаны пожелтевшей листвой. Здесь довольно тихо и мирно, лишь ветер шуршит в деревьях.       Её внимание привлекает молодой человек, сидящий на лавочке под деревом и смотрящий прямо перед собой с безразличным лицом. У него была светлая кожа и волосы цвета осени, господствующей вокруг. Поверх больничной одежды на парне надет бежевый плащ, который явно был ему велик. Он удивительно гармонично вписывался в окружающую картину, словно дух этого места.       - Кто это? - привлекла внимание Фукудзавы девушка.       Мужчина оторвался от своих дел и подошёл к ней, посмотрев за окно.       - Его зовут Накахара Чуя. Один из тех, кто переходит под Ваше наблюдение, госпожа Ёсано.       - И каков диагноз?       - Полная амнезия. Когда он поступил к нам, то помнил только своё имя. За три года ситуация не изменилась. Ни родных, ни друзей. Ведёт себя тихо и послушно, если не пытаться забрать его бежевый плащ.       - А что особенного в этом плаще? - Акико всматривалась и пыталась понять.       - Без понятия. Несколько раз санитары пытались это сделать, но парень впадал в настоящее бешенство, крушил всё и не успокаивался, пока ему не возвращали плащ. Я решил, что хуже не будет, если оставить эту вещь.       - Бедный, - сочувственно произнесла Ёсано, продолжая разглядывать Накахару. - Такой красивый и молодой, а ничего не помнит.       - Возможно, оно и к лучшему, - тяжело вздохнул мужчина, возвращаясь к папкам. - Этот молодой человек заработал себе на несколько пожизненных, если не на смертную казнь.       - Не может быть! - Акико резко развернулась к начальнику, не веря в услышанное.       - Да. Так что забыть всё - лучшее, что с ним случилось. Но можете не волноваться. Если не трогаете плащ, он абсолютно безобиден и апатичен.       Акико покусывала губы, пытаясь переварить полученную информацию. И, наконец, решилась.       - Могу я спуститься и познакомиться с ним?       Фукудзава поднял на неё взгляд и, пожав плечами, кивнул.       - Пожалуйста, если хотите.       - Благодарю Вас. Я заберу карточки и расписание чуть позже.       Ёсано быстрым шагом вышла из кабинета и направилась на улицу, опасаясь, что загадочный пациент может решить покинуть лавочку, и она его не найдёт. Но Накахара сидел на том же месте, разминая в тонких пальцах пожелтевший лист, едва шевеля губами и глядя перед собой. Акико замедлила шаг, не зная, как отреагирует пациент на нового для него человека. Но он даже не обернулся, когда девушка остановилась рядом с лавочкой, зато она расслышала:       - Будь ты дитя небес иль порожденье ада,       Будь ты чудовище иль чистая мечта,       В тебе безвестная, ужасная отрада!       Ты отверзаешь нам к безбрежности врата.*       - Очень красиво, - мягко произнесла Акико, которой действительно понравились строки. - Это ты написал?       - Шарль Бодлер, - к её удивлению молодой человек ответил. Он отбросил мятый лист из рук и поднял взгляд на девушку. У Накахары оказались невероятно красивые глаза цвета турмалина.       - Я раньше не слышала, - призналась Ёсано. - Я могу присесть?       Накахара кивнул, слегка отодвигаясь к краю лавочки. Акико сделала в голове пометку, что пациент подсознательно не хочет, чтобы к нему прикасались.       - Меня зовут Ёсано Акико. А тебя?       - Накахара Чуя, - представился парень и вновь вернулся к созерцанию осени вокруг.       - Ты любишь западную поэзию?       - Не знаю, - он безразлично пожал плечами. - Я не помню. Но Вам, наверное, должны были уже это сказать.       - Да, - подтвердила Ёсано. - А как ты догадался, что я врач?       - Вас выдаёт то, как Вы говорите.       - Да уж, - усмехнулась девушка, от неловкости начиная поправлять шарф на шее. А Накахара оказался очень прозорливым. - Но ты помнишь стихи Бодлера?       - Только это.       - Почему именно его?       Накахара Чуя глубоко вздохнул, поднял к губам тонкие пальцы и подул на них, согревая.       - Не знаю. Возможно, оно было связано с чем-то важным для меня.       - Или кем-то? - предположила Акико.       По лицу молодого человека пробежала тень, и Ёсано была готова поклясться, что он вот-вот вспомнит... Но безразличие вновь окутало его.       - Не знаю.       - А ты не хотел бы вспомнить?       - Врачи говорят, что лучше не вспоминать.       Девушка поджала губы, а потом попыталась сменить тему.       - А этот плащ, чем он так важен для тебя?       Ей показалось, или в синих глазах блеснул интерес? Накахара нежно провёл ладонью по бежевому рукаву.       - Янтарь, - тихая улыбка преобразила его лицо, сделав выражение мягким и мечтательным.       - Что значит "янтарь"?       - Не помню. Но часто вижу во сне глаза янтарного цвета.       - И всё? Ты не помнишь, кому они принадлежат?       - Нет. Но знаю, что должен сберечь этот плащ. Вы не против, если я побуду один?       - Конечно, - Акико поднялась на ноги и поклонилась молодому человеку. - Приятно было познакомиться, Накахара Чуя. Надеюсь, ты будешь не против, если мы ещё пообщаемся позже.       - Конечно, доктор Ёсано.       Он откинулся на спинку лавочки и поднял лицо к небу. В синих глазах застыла нежность, омрачённая непониманием себя в этом мире. Ноябрьский ветер трепал его рыжие волосы, причудливо переплетая пряди и играя с ними. Уже уходя, Акико услышала его тихий голос:       - Скажи, откуда ты приходишь, Красота?       Твой Демон, словно пес, с тобою неотступно...*