Затягиваясь сигаретным дымом, Чуя смотрел, как в коридоре Осаму поставил на пол чёрный кейс с винтовкой, который парни забыли на крыше, и демону пришлось возвращаться за ним. Отсутствием Дазая молодой убийца распорядился с толком: закинул в стиральную машину грязную одежду, принял душ, обработал и заклеил рану от оцарапавшей левое плечо пули. И теперь в мягкой домашней футболке, с мокрыми волосами и странным чувством покоя Чуя сидел прямо на кухонном столе и курил в приоткрытое окно, наблюдая за вернувшимся Дазаем. Демон аккуратно повесил свой бежевый плащ в шкаф, скинул ботинки и повернулся к кухне. С минуту парни смотрели друг на друга, пока Осаму резкими шагами не приблизился к своему визави.
Приподняв бровь, Чуя молча наблюдал, как Дазай подошёл к нему, положил узкие ладони на обнажённые колени, раздвинул в стороны и, встав между ними, приблизился вплотную к парню. Взгляд голубых глаз утонул в карих с проблесками янтаря. Тёплых и совершенно не похожих на те, какими демон смотрел на него, когда потерял над собой контроль. В разлившейся тишине был слышен холодный ноябрьский ветер за окном.
- У тебя есть десять секунд, чтобы остановить меня, - прошептал Осаму, не двигаясь. Его глаза потемнели, словно став ещё глубже.
Где-то в глубине души Чуя рассмеялся, хотя внешне ничем этого не выдал. Парень медленно поднёс сигарету к губам, зажал ими фильтр и вдохнул, неотрывно глядя в лицо Осаму. Струйку дыма он выдохнул в это же застывшее лицо, напряжённое и выжидающее.
- Почему ты молчишь?
Рука опускается вниз, туша сигарету прямо о столешницу. Какая к чёрту уже разница? Этот мир перестал что-либо значить для Чуи. В миг, когда Дазай вернётся в Преисподнюю, для парня он рухнет.
- Потому что прошло уже тридцать пять...
Ладони Осаму скользнули по бёдрам, обвили талию и рывком придвинули рыжего убийцу к себе так, что между парнями не осталось свободного пространства. Накахара обхватил демона руками и ногами крепче, чем во время их полёта над городом, едва не стукнувшись зубами в порывистом и глубоком поцелуе. Языки сплелись, толкая друг друга, оглаживая, лаская и стараясь вторгнуться в пространство чужого рта. В поцелуе новоявленные любовники пытаются одолеть друг друга, выпить без остатка, стать ближе. Пальцы Чуи зарываются в тёмные пыльные волосы, слегка тянут их, поглаживают шею. От Осаму пахнет кровью и смертью, но парню нравится. Ведь, вместе с этими запахами, от него веет желанием и страстью такими же, как бушуют сейчас внутри Накахары. Он знал, что это случится. Знал, что сдастся на милость своего возлюбленного демона ещё до того, как поймёт, что влюбился.
Осаму склоняется над ним, вынуждая откинуться назад, одной рукой придерживая Чую, другой упираясь в столешницу, и тяжело дышит. Демоническая кровь электрическим током бежит по венам убийцы, затягивая того всё глубже в водоворот наслаждения. Приподнимая бёдра и прижимая ногами любовника ближе, он весьма однозначно даёт "зелёный свет". Осаму при этом движении отрывается от припухших губ, запрокидывает голову и издаёт едва слышный стон, срывающийся вместе с долгим выдохом. Дьявольские весёлые искры блестят в глазах Накахары; похоже, не он один остро реагирует на ласки и прикосновения.
Его пальцы выпускают тёмные волосы и, мягко очертив подушечками контур лица возлюбленного, спускаются по шее к заляпанному бурыми пятнами вороту рубахи. На весу и одной рукой не удобно, но Чуя расправляется с несколькими отвратительными верхними пуговицами под томный взгляд карих глаз, неотрывно наблюдающих за его раскрасневшимся лицом. Они знакомы всего несколько дней, но кажется, что он вечность голодал в желании коснуться этой кожи. Осаму мелко дрожит, когда тонкие пальцы нежно пробегают по ключицам и груди, и дышит так, словно его, а не Чую, недавно напоили сверхчувствительной кровью. Кот выгибает спину, вновь закидывая руки на шею демона и прижимаясь к нему всем телом. Его дыхание обжигает ухо.
- Думаю, что в кровати нам будет удобнее...
Осаму прикусывает собственную губу, внимая этому шепоту, но не может удержать короткий смешок.
- А как же твои принципы и невинность постели?
Чуя от подобного ехидства хотел сначала вмазать наглому демону, но быстро сменил гнев на милость. Его губы растянулись в хитрой улыбке.
- Тогда мы у неё будем первые.
Дальше препираться и язвить возбуждённый любовник не стал. Он молча подхватил рыжего, не желающего отпускать его ни под каким предлогом и увлекшего в новый поцелуй, направляясь в спальню.
Вряд ли Чуя мог себе представить, как в глазах Осаму выглядели влажные волосы цвета густого янтарного мёда, разметавшиеся по белым простыням, и синие глаза под полуприкрытыми трепещущими веками на все ещё болезненно-бледном лице. Приоткрытые и манящие розовые слегка припухшие губы, которые снова смяли другие, и язык скользнул в рот.
Непослушными пальцами Чуя цепляется за рубашку на спине партнёра, тянет вверх и, слегка оттолкнув Осаму, тащит её через каштановую голову. Демон забавно фыркает, подаваясь назад и помогая ему, а сам уже скользит ладонями под домашней футболкой, сдвигая выше мягкую ткань. От рубашки пахнет кровью, и Чуя отшвыривает её подальше. От Дазая пахнет кровью, но Накахара приподнимается, позволяя раздеть себя, и утыкается носом в шею любовника, с жадностью вдыхая его запах. Проводит носом до уха, мягко оттягивает зубами мочку, обводит кончиком языка ушную раковину, забирается внутрь неё. Осаму с хрипом втягивает ртом воздух, до боли сжимая сильными пальцами плечи парня. Чуя улыбается, часто и легко прикусывая ухо демона.
Осаму утробно рычит и наваливается сверху, придавливая к постели. Его горячая грудь обжигает кожу на груди убийцы. Парень закатывает глаза от удовольствия, когда влажный язык касается расцарапанной шеи, лаская заживающие шрамы. Прихватывая кожу губами, слегка оттягивая её зубами, демон ёрзает, одной рукой стягивая с себя брюки, и от этих движений и прикосновений Чуя тихо стонет, приподнимая ногу и пытаясь помочь ему справиться быстрее. Демоническая кровь внутри парня воет и набатом бьёт в ушах. Он коленом скользит по боку возлюбленного, поглаживая его и чувствуя, как чужое колено упирается у него между ног. Хрипло и рвано дышит, царапая ногтями спину своего демона. Осаму сладко стонет над ухом распростёртого под ним убийцы, от чего по всему телу последнего прокатываются тягучие волны возбуждения. Обхватывая любовника за плечи, Чуя прижимается к нему так, что не может вздохнуть. В мечущейся из стороны в сторону голове плывёт густой туман. Он чувствует, как горячая ладонь властно сжимает бедро поднятой ноги, с силой проводит по нему, как руки демона оставляют парня полностью обнажённым.
- У нас небольшая проблема, - шепчет демон, поглаживая его ноги и оставляя на них поцелуи.
До разморенного убийцы не сразу доходит, о чем он говорит. Но потом понимание всплывает над облаком неги.
- В ванной, - разочарованно выдыхает Накахара, не желая отпускать от себя любовника.
- Я быстро, - целует внутреннюю сторону бедра.
Без Дазая хочется кричать от одиночества, хотя Чуя слышит, как тот копошится всего в паре метров от него. К счастью, демон быстро находит все необходимое и возвращается.
Приподнявшись, Чуя обхватывает рукой шею Осаму и тянет на себя.
- Слишком долго, - шипит он, пытаясь изобразить негодование. - Я соскучился.
Осаму усмехается, прикусывая его кожу над ключицей и скользит языком в ложбинку между ней и соседней, пока длинные тонкие пальцы в найденной в ванной комнате смазке осторожно начинают проникать внутрь. Чуя судорожно хватает ртом воздух, почувствовав первые движения в себе. Медленно, но уверенно любовник поглаживает его изнутри, оставляя языком мокрые дорожки на груди. Слегка прикусывает зубами твёрдую горошину соска, заставляя выгнуть спину, и просовывает под поясницу свободную руку. Чуя уже начинает поскуливать от нетерпения, когда демон, наконец, добавляет второй палец. "Я не хрустальная кукла", - хочется завыть, но так приятно, и голова затуманена разлившимся внутри неё эфиром.
Ощутимо кусая Осаму за нижнюю губу, парень пытается скользить ему навстречу. Он горячо дышит в приоткрытый рот любовника, время от времени пытаясь сорвать лёгкие поцелуи. Губы соскальзывают с губ, и Чуя мягко прикусывает подбородок Дазая, когда тот медленно начинает разводить внутри него пальцы. Как же приятно! И как ему мало...
"Ещё!" - умоляет его тело, подаваясь навстречу дразнящим пальцам.
- Я хочу тебя, - хрипло шепчет Накахара.
Глаза демона вспыхивают на этих словах, и для Чуи нет ничего более завораживающего, чем искрящийся в них красновато-оранжевый сердолик. Осаму так сильно вжимается в его губы, словно прося прощения за то, что вынужден на какие-то мгновения оставить ласки горячего тела. Но Чуя всё прощает и так, чувствуя, как головка его члена мягко и неспешно надавливает на расслабленные мышцы и скользит внутрь него. Жгучая волна желания прокатывается от паха по всему телу, оседая искорками на кончиках пальцев. Придерживая любовника за поясницу и опираясь второй рукой о кровать рядом с его плечом, Дазай плавными толчками продвигается глубже.
Его глаза слегка светятся в темноте опасным рубиновым цветом, и у Чуи дыхание от этого перехватывает не меньше, чем от ритмичных толчков и жара внутри. Он обхватывает партнёра ногами и сам подаётся навстречу, желая раствориться в ощущениях без остатка. Из горла Осаму вырывается звериный рык, когда он почти полностью вышел из тела любовника и рывком до звучного шлепка вновь погрузился в него. Воздух с судорожным "Ах!" вырывается из опустевших лёгких. Тело Чуи выгибается, голова запрокидывается, упираясь макушкой в простыни. Ногти чертят кровавые борозды по широкой спине Дазая, которые тут же затягиваются, не оставляя следа. Горячее дыхание любовника обжигает ключицу, которую он изредка одаривает смазанными поцелуями сухих губ, продолжая наращивать темп. Никогда и ни с кем ранее Накахара не взмывал до подобных высот. Не терял себя в безумии страсти, накрывающей с головой, лишающей воли и оставляющей только одно желание - никогда не останавливаться. Он знает, что крепко держится за Осаму, но сам не чувствует ни рук, ни ног, только движение, жар и огонь, разливающийся по телу.
Закусывает обветрившиеся губы, упирается плечами в кровать, подается бёдрами вперёд и чуть вверх, желая почувствовать ещё и ещё глубже. Собственный пылающий член потирается о кожу, зажатый меж их животов. Парень чувствует, как натянуто он пульсирует, настойчиво требуя разрядки.
Широко распахнув синие глаза, Чуя невидящим взглядом уставился в пустую точку на потолке, раскрывая рот в беззвучном стоне. Ладони соскользнули со спины демона, и пальцы судорожно вцепились в простынь, комкая её. Ноги что было сил надавили на поясницу Осаму, заставляя того войти полностью и застыть, сжимаемый любовником. Дазай вцепился зубами в плечо убийцы, по бледной коже стекла струйка крови. Чуе всё равно. Он чувствовал, как горячее семя любовника заполняет его. Осаму попытался отстраниться, но парень вновь, хоть и не столь сильно, надавил на него сцепленными на талии ногами.
- Не двигайся, - тихо попросил он, ловя последние волны экстаза и не желая чувствовать пустоту внутри. Дазай осторожно ложится на него, расслабляясь.
Лишь спустя долгие минуты Чуя смог поднять руку, зарываясь пальцами в темные волосы. Он ласково перебирал их, поглаживая голову, и, кажется, едва слышно мурлыкал какую-то мелодию. Было слишком томно, приятно и тепло. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. А страшная правда заключалась в том, что все эти ощущения подарил ему не столько сам секс, к слову, лучший в его жизни, сколько присутствие самого Осаму. Как он сможет продолжать жить дальше, когда демон исчезнет, прихватив с собой его глупое сердце?
Видимо, почувствовав, что Чуя стал подрагивать от холода, Дазай приподнялся, покинув его тело, и лег рядом, накрывая обоих тёплой простынёй.
- Почему ты грустишь? - прошептал он на ухо, заправляя за него рыжую мокрую прядь и обнимая другой рукой парня поперёк груди.
Тот отрицательно покачал головой и даже слегка улыбнулся, поворачивая голову, чтобы оказаться лицом к лицу со страшным Исчадием Ада, ласково глядящим на него карими влюблёнными глазами. Чуя уже не раз видел, как они менялись, когда пропадало ехидство и намерение соблазнить. Сейчас его взгляд был спокойным и тёплым, как и объятье.
- Заберёшь меня с собой?
- Что?
Голубые глаза неотрывно смотрели в карие.
- Ты сможешь забрать меня с собой, когда вернёшься... домой?
Тёплая ладонь коснулась щеки Чуи, поглаживая кожу большим пальцем. Осаму долго молчал, пытаясь осмыслить просьбу и подобрать слова.
- Там... В Преисподней... Это не место для людей, - в его дрогнувшем голосе сквозила печаль. - Не место для тебя.
Чуя рывком приподнялся, опираясь на локоть и нависая над Дазаем. Его глаза метали ледяные молнии.
- Тогда где моё место?! - голос был всё ещё хриплый, но в него вернулась твёрдость, присущая Рыжему Коту. - Может, ты мне его укажешь, как собаке?! Всю свою грёбанную жизнь я ждал тебя. И это, - он ткнул указательным пальцем куда-то в сторону, - больше не моё место! Как я вообще смогу жить после всего того, что узнал?
- Ох, Чуя, - Осаму сменил позу, обхватывая руками его талию и укладывая голову на колени севшего парня, утыкаясь лицом в плоский живот. Гнев убийцы тут же словно ветром унесло. Он мягко опустил ладони на тёмную макушку.
- Знаешь, - уже спокойно и даже меланхолично продолжил Накахара, глядя в стену и перебирая пальцами мягкие пряди волос, - мне кажется, что лишь с твоим появлением мой мир, наконец, обрёл краски. А до этого... я словно блуждал в беспробудном сне. Да, так и есть. Я спал и видел сон о грязном, прогнившем мире, пропитанном ядом лжи и ненависти. Мире, в котором никто никому не нужен, а жизнь - лишь серая тропа, ведущая к вечному безразличию. Но я знал, что однажды эта пелена спадёт с моих глаз, и я увижу всё то, о чём поют поэты. Как могу я теперь вернуться в туман?
Дазай крепче стиснул его в объятиях.
- Я могу сделать так, что ты забудешь обо всём и никогда не вспомнишь, что встречал меня.
- А ты? Ты тоже обо мне забудешь?
- Нет. Как бы ни было больно, я не забуду.
- И я не хочу забывать.
Он целовал его долго и нежно. Без страсти, но со всей переполняющей сердце любовью.
- А если я попрошу тебя остаться со мной? Это слишком эгоистично?
- Это слишком опасно, - Осаму зажмурился, наслаждаясь мягкими прикосновениями к своей голове. - Тот демон, что изгнал меня, Фёдор, он и я были рождены, чтобы сразиться за трон Преисподней. Столетия мы готовились к схватке, изучая достоинства и слабости друг друга. К сожалению, мои он узнал раньше. Сейчас он не трогает меня, надеясь, что Проклятье Зерван само заберёт мою жизнь и душу, но когда я восстановлюсь... Фёдор не остановится ни перед чем. Если я хочу выжить, то должен убить его сам, пока он не настиг меня. Я не могу рисковать твоей жизнью, - Дазай открыл глаза, глядя прямо в бездонные синие омуты.
- Я всего лишь жалкий смертный человек в твоей бесконечной жизни.
- Бесконечная жизнь может быть такой же серой тропой, на которой сверкнёт луч солнца. Краткий, но запоминающийся навечно. И он становится самой главной слабостью.
Чуя осторожно опустился на кровать, прижимаясь макушкой к груди Осаму и чувствуя дыхание любовника на своём животе. Будь, что будет, а пока они всё ещё вместе. Пальцы убийцы переплелись с пальцами демона. За окном занимался серый день, усыпляя свернувшихся в один клубок парней.
***
Наутро небо затянули тяжёлые тучи, укрывшие город дождём, не прекращавшимся на протяжении трёх дней. Чуя начинал беситься, что они не могут увидеть звёзд; Осаму приходилось набрасывать на него одеяло, сажать в кресло и обнимать, устраиваясь рядом, чтобы парень успокоился на время. Они смотрели фильмы, пили горячий чай, грелись в объятиях друг друга и наслаждались отведёнными им днями. В один из них Коту пришло письмо о новом заказе, но он удалил его, не открывая: не хотелось тратить даже минуты ни на что, кроме Осаму.
Чуя с упоением целовал сладкие от вина губы, а потом сам же одернул себя и Дазая.
- Нам пора, - оставляя лёгкий поцелуй на щеке демона, парень встал с его колен. Последний недовольно нахмурился, но руки с талии любовника убрал.
Сегодня, наконец-то, дождь закончился, а к вечеру и небо очистилось от туч. По настоянию Чуи на охоту было решено идти без разведки, сразу и во всеоружии, чтобы не терять времени. Так что, если бокал вина и позволял остаться трезвыми, то продолжение их сладких посиделок однозначно грозило вскружить голову, что означало бы срыв сегодняшних планов.
Экипировка убийцы мало чем отличалась от прошлого раза, когда они шли за Хироцу: все те же штаны, плащ и портупеи. Он только водолазку сменил на чёрную рубашку. Если придётся сидеть в засаде, его всё равно не будет видно, а если понадобится общаться с кем-то, как в случае с вдовой, то выглядит он презентабельно. И взгляд Осаму, обращённый к нему, говорил об этом вполне красноречиво. Шляпы тоже не было, пришлось смириться с её потерей. Под плащом скрывались два "Глока", к бедру плотно прижаты ножи. Винтовку, чтобы опять не забыть где-нибудь на крыше или в подворотне, оставили дома - Кот вполне обойдётся пистолетами, если будет нужна огневая поддержка.
Для Дазая заказали доставкой на дом новую рубашку в серых тонах. От плаща демон отказался, не желая расставаться со своим трофеем.
- Мне он нравится! - картинно ломался парень, прижимая к себе бежевый плащ. - Красиво сочетается с глазами!
- Осаму, блять, у него на спине три дыры! - Чуя пытался вырвать из его рук предмет одежды, но безуспешно. Высоченная нечисть поднимала вещь над головой.
- А я скажу, что так модно!
- А я скажу, что так дебильно!
- Ладно, - демон опустил руки, позволяя Накахаре вцепиться в ткань. Но стоило тому потерять бдительность, как Осаму подался вперёд, целуя парня и вырывая плащ из рук рыжика. Тот больно укусил его за губу, но спорить перестал, смирившись с идиотизмом любимого и тая в его руках.
Поэтому, радуясь холодной погоде, Чуя намотал на шею Дазая свой самый длинный синий шарф, оставляя внушительный кусок прикрывать спину с пулевыми отверстиями в плаще. Хорошо, что хоть кровь отстиралась. Осаму вертелся перед зеркалом, а Накахара смотрел на него и не мог представить, как будет жить дальше без него. Восемь лет железных принципов ни к кому не привязываться полетели чертям под хвост с появлением одного субъекта, который никогда не сможет остаться с ним.
Пальцы в перчатках смяли ткань плаща на пояснице Осаму, и Чуя прижался лбом к его спине, замерев. Демон застыл, не понимая этот внезапный порыв, но и не прерывая его. Немая сцена длилась несколько минут, пока Накахара, тяжело вздохнув, не отстранился. Он не хочет забывать Дазая, когда тот покинет его. Он будет помнить и терпеть эту боль столько, сколько сможет выдержать.
- Надо идти, - Чуя даже сумел улыбнуться, отходя в сторону и открывая дверь. Осаму кивнул, разделяя его тоску.
***
За час до полуночи во двор дома спустились двое парней, с виду не вызывающих ни у кого подозрения. Один высокий, одетый во всё светлое. Другой в чёрном, но с яркой копной рыжих волос, мягко играющих по ветру. Они подошли к припаркованной рядом с подъездом тойоте, и невысокий парень, достав из кармана ключи, открыл машину. Пока прогревался мотор, Чуя успел выкурить сигарету, а Осаму в открытое окно разглядывал ночное небо, тщательно всматриваясь в звёздные знаки, видные лишь ему.
- Ну что, поехали?
Чуя сел в машину, захлопнул дверцу и взялся за руль. В салоне было прохладно, но всяко теплее, чем на улице. Дазай кивнул, поднимая стекло.
- Нам туда, - демон указал рукой примерное направление.
- Ну что же, погнали туда - не знаю куда, - хмыкнул Накахара. Кажется, у него немного поднялось настроение. - Кого мы там ищем, напомни.
- Укравшего жизни, - Осаму продолжал поглядывать на него, украдкой бросая взгляды на напарника. Тот в его глазах выглядел просто ослепительно со светлой кожей, огненными локонами и в чёрной одежде, - будоражащая воображение игра контрастов при минимальном наборе красок. Его расслабленная поза на водительском месте, то, как он одной рукой в перчатке держал руль, легко управляя машиной, другой поправлял зеркало заднего вида. Сосредоточенный взгляд синих глаз на дороге. Стоит ли месть Фёдору того, что он больше никогда не сможет увидеть и коснуться этого человека? Смертного, что зажёг в бессмертной груди неукротимый пожар. Стоит ли нечистый трон маленького мгновения счастья в его бесконечной жизни?
Демон непроизвольно сглотнул, желая перехватить ладонью тонкое запястье, опускающееся от зеркала к рулю. Но его стремление оборвали.
- Удивлён, что это не я, - на губах Чуи играла задорная улыбка.
- О чём ты? - помотав головой, удивлённо спросил Осаму.
- Об укравшем жизни, - не отрывая взгляда от трассы, уточнил Накахара. - По мне, так наёмный убийца лучше всего подходит под это описание. Разве не так?
- Предпочитаю вставлять в тебя свой орган, чем извлекать что-либо, кроме стонов, - демон зашипел, потирая плечо, в которое Чуя сильно толкнул его кулаком, ухмыляясь.
- Я серьёзно...
- Я тоже.
Рыжий убийца оторвал одну руку от руля и постучал указательным пальцем в перчатке по своей щеке, указывая на неё демону. Дважды просить не пришлось - губы Осаму мягко коснулись её, оставляя нежный поцелуй.
- И всё же, - не унимался Чуя, - кто ещё может подойти под это определение?
Дазай указал на приближающийся поворот, в который Накахара плавно завернул.
- Ты же не единственный в этом городе, кто убивает людей, - пожал плечами демон, слегка опустив стекло и, прижав к нему голову, посмотрел наверх. - Надо чуть правее.
На перекрёстке Чуя свернул направо. Когда Осаму вновь обернулся к напарнику, тот выглядел немного напряжённо.
- Что-то случилось?
Парень отрицательно помотал головой.
- Просто знакомый район.
- И чем ты здесь занимался?
- Не хочу говорить об этом.
И всё же парень с каждой минутой и уточнением курса становился всё мрачнее. Дазай даже начал волноваться за него. Пальцы то нервно барабанили по кожаной обмотке руля, то с силой и скрежетом сжимали его. Убийца сам не замечал, как покусывает губы и недовольно щурит глаза. Это место явно имело для него значение, и далеко не самое приятное.
Когда Осаму сказал, что они прибыли, стало ещё хуже. По лицу Чуи было видно, что тот и не сомневался, что их цель будет находиться именно в этом доме с того самого момента, как парни свернули в ненавистный для него район. Накахара заглушил мотор, тяжело откинулся на спинку сидения, шумно выдыхая носом и закрывая глаза. Весь вид его выражал обречённость и какую-то звериную затравленность.
- Чуя, - осторожно позвал Дазай.
- Что?!
Вопрос прозвучал так резко и злобно, что демон отпрянул. Синие глаза смотрели на него холодно и жестоко. Осаму отрицательно покачал головой и потянулся к ручке своей двери, но вдруг обернулся, накрывая своей ладонью пальцы Чуи, лежащие на краю водительского сидения. К прошлым эмоциям во взгляде Накахары добавилось удивление, он посмотрел на их руки и поднял глаза на лицо напарника.
- Что бы ни случилось здесь ранее, - голосом тихим и вкрадчивым, словно успокаивая, произнёс Осаму, глядя прямо в глаза, - этого не повторится. Я с тобой. И пока я дышу, с тобой ничего не случится.
Приоткрыв рот, Чуя смотрел на него, словно не веря. Но дыхание его постепенно выравнивалось, а эмоции брались под контроль. Он медленно кивнул, переворачивая ладонь и сжимая пальцы демона своими.
- Я знаю, кого мы ищем, - с голосом убийца всё ещё не совладал до конца.
- Уверен?
- Более чем.
- Хорошо, - Осаму осторожно сжал его ладонь. - Ты готов?
Чуя закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул. Когда парень открыл их, страх и холод оставались на месте, но запрятанные в самые уголки синих омутов и прикрытые решимостью.
- Да.
Он быстро освободил руку и вышел из машины, тихо прикрыв дверь. Дазай последовал за ним. Парни вошли в подъезд, поднялись пешком на второй этаж и застыли у тёмно-серой двери. Чуя повернулся к Осаму.
- Я прав? Нам сюда?
Демон прислушался к зову своей крови и кивнул. Кто мог скрываться за этой дверью? Кто-то, кого боялся даже наёмный убийца.
Чуя поднял руку и, на секунду замерев, громко постучал.
Несколько минут стояла тишина, и никто не открывал. Затем послышались грубые выражения, желающие подавиться собственными кишками того, кто нарушает покой людей посреди ночи. Дверь отворил высокий темноволосый мужчина, единственным облачением которого была белая простыня на бёдрах.
- Здравствуй, Огай, - слова острыми ножами слетели с губ Чуи. - Давно не виделись... папочка...
