Спроси у времени

«Так было, так есть, так и будет всегда. Смотришь вперед, где не твое счастье. Ты не оборачиваешься назад. Обрати внимание на поток времен».       Воительница времени не сразу осознала наличие этого парадокса. Сапфир, всего лишь один из принцев Немезиса в будущем, всегда оказывался там, где ему не стоило быть — меж потоками времен. Его лицо очевидно мелькало в памяти. И больше всего настораживало именно схожесть этого парня с человеком, что был ей дорог. Пока Сецуна пыталась собрать все детальки — пазлы в одну картину, на душе стало несколько не по себе, воздух потяжелел. И легкий разряд отчего-то проскочил в области груди. «Надвигается буря?» «Что-то угрожает королю Эндимиону? И Серенити?»       Плутон не переставала задаваться вопросами, взмахивая своим жезлом, пока Хронос продолжал открывать воительнице Врата между мирами и временами. ***       Весна подходила к концу. Комарики и жучки уже раздражали своим поведением, грязь и снег ушли в отпуск вплоть до золотой и прохладной осени, жара потихоньку набирала высоту в термометре. А в закрытых помещениях был просто ад. Тем не менее находились те, кто, игнорируя духоту, зарывались с книжками в большой библиотеке. Там лишь кондиционер немного барахлил.       Среди таких странных людей также числился и Мамору. Пока все школьники и студенты сидели за партами, Джиба прятался в тишине, вдыхая аромат переплета страниц, а иногда и пыль. Но в этот раз все обстояло иначе. С раннего утра в библиотеке между полками, перебирая книги и что-то вскрикивая, носился какой-то парень. Поначалу так казалось. Слишком много шума от одного человека… Но позже выяснилось, что он не один. Их было трое — братья-близнецы. И отчего-то все в одинаковой одежде: яркие желтые футболки. Лишь одно различие — выбранные ими книги. У одного братца были материалы по астрологии, у второго — приключения, а третий изучал психологию. Тем не менее весь материал парни обсуждали вместе. Будто единый мозг. Да и это не было сутью. Суть заключалась в том, что Мамору увлекся, наблюдая за братьями. Он совсем забыл, что сам читал.       Так и просидев до самого вечера, ибо братцы не покидали стены библиотеки вплоть до заката, Мамору и не заметил, что сегодня потратил время в пустую. Теперь он о многом задумался. Что значит для него семья? Что есть одиночество? Для чего же он родился сейчас? Для чего существовал? Была бы другая судьба? Вопросы наполнили мысли парня до тех пор, пока он не пришел домой и не уснул. Давно уже было за полночь. В итоге все мысли перешли и в сон.       А сон ворвался в сознание ярко. Это было чье-то детство, правда в какой-то сказочной стране. Висячие мосты, водопады в пустоту, замки, парящие в воздухе, множество садов с розами и ирисами. А самое главное — смех детей. Громкий и заливистый. Иногда окрашивался чей-то легкой грубоватой ноткой. Мамору видел этот мир, но глаза его были закрыты. И как только он едва приоткрыл их, ему пришлось тут же сомкнуть веки, ибо над его головой взлетел деревянный меч. Мгновение, и Мамору почувствовал боль над лбом.       — Ай, — прозвучало так незнакомо.       — Доигрался? — чей-то детский, но в то же время грозный, мальчишеский голос раздался возле уха Мамору.       — Прости, прости, Энди. Я больше так не буду, — заплакал кто-то другой. — И все же, он сам виноват, что застыл как статуя. Он же у нас супер мечник. Чего перестал атаковать?!— возмущался тот голос сквозь всхлипы и слёзы, обращаясь уже к другому.       Боль в голове Мамору лишь усилилась. Он вновь открыл глаза, однако в этот раз очнулся в своей комнате. Сквозь темные шторы все же пробивались первые лучи солнца. Мамору недовольно отвернулся от них. «Моя фантазия решила меня побаловать? Или же это воспоминание из детского сада…»       Джиба снова уснул, забыв тот мимолетный сон.       Сейчас Мамору имел уже одно капризное счастье. И это счастье дожидалось, когда Джиба придет в гости. Он пришел, но после того, как парень привык к этому утру, выспавшись.       — Ты же мне поможешь? — перед Мамору упала стопки тетрадей и учебников по экономике и философии.       — Усако… Усаги Цукино, — тяжелый выдох сорвался с уст парня. — Тебе уже 20 лет. Мне страшно опять спрашивать, когда ты повзрослеешь, — Мамору с тоской смотрел на изрисованные учебники и потертые тетради.       — Но это не я! — тут воскликнула девушка, рухнув рядом с любимым. — Это наглая Чибиуса.       — Вопрос всё тот же, — Джибу не удивило это. Все-таки мать и дочь.       Усаги недовольно хмыкнула и убрала учебники в шкафчик, в котором был настоящий бардак. Оттуда вылетело пару фотографий и рисунки. Взгляд Мамору зацепило одно фото. Подобрав, он начал изучать его.       — Мне сначала показался тот парень из будущего… Сапфир. А оказывается это…       — Это Сейя, — перебила Усаги, отбирая фото. — А Чибиуса его разрисовала. Этот ребенок не понимает, что мы просто друзья. Да и давно я его не видела… Эй, Мамо-чан, — на лице Цукино появилась ухмылка. Глаза заблестели. — Ты же меня не ревнуешь? А?       Мамору с нежностью поцеловал девушку в кончик носа и молча потянулся за учебниками для подготовки Усаги к экзаменам. На мгновение ему показалось, будто он вновь услышал детский заливистый смех из сна. Но, подумав, что это лишь играют дети с улицы, парень перевел внимание на девушку и её проблемы. Предстоял трудный день.       И после той ночи Мамору больше не донимали глупые, наивные, но в то же время с некой теплотой сны.       Так и пролетел месяц. Усаги с горем пополам сдала экзамены за пару дней перед днём рождения. Да и с долгами по учебе тоже распрощалась. А пир планировался большой. И чем ближе он был, тем больше возмущалась Усаги, переживая за фигуру и лицо, ведь на целый год близилась её старость, запах лекарств, боли в суставах, ломка хрякающих костей. Все это реально, но довольно заоблачно, когда исполняется лишь двадцать первый год, что не мешало Усаги ныть об этом.       Уже третий год по-крупному прощалась с молодостью и детством. А её друзья были наделены королевским терпением. Как и в этот раз. Спустя три часа празднования, когда уже все подарки были вскрыты, когда салаты исчезли со стола, на донышке бутылок с полусладким вином оставалось чуть- чуть, Мамору и отцу Цукино пришлось тащить на себе двух девушек. Усаги бубнила возле уха Мамору, а Минако икала на руках отца.       — Весело, — шепнул папаша, уложив дочь и её подругу на мягкие матрасы.       — И не говорите, — отозвался Джиба, поправляя плед.       — В который раз повторяю, — мужчина тяжело вздохнул. — Обращайся ко мне на «ты», — Кэндзи был обескуражен.       — А, да, конечно, — Мамору вновь стало неловко. Уже покинув комнату, он еще раз извинился.       — Да ладно тебе. Знаешь, это нормально, когда парни девушек уважают их отцов. Ты, кстати, напоминаешь мне одного мальчугана. Звезда он. Когда в гости приходил к Усаги, тоже на «Вы» обращался.       — Звезда?       — Ну, как же его звали…— отец поправил очки на носу. — Коу. Сейя Коу. Вы случайно не братья? На одно лицо.       — Нет, не братья… — пояснил Джиба, озадачившись предположением Кэндзи.       — Это хорошо, а то мне опять было бы неловко. Тогда меня плющило, что такая звезда обращается ко мне на «Вы», а теперь я и его брату рассказываю это. А как моя жена умилялась от манер этого парня…       Мамору с трудом свел разговор на другую тему, не менее раздражающую, как эта. «Он так часто заходил к Усако в гости?..» — этот вопрос не покидал голову Джибы до конца дня. Когда вся праздничная суматоха завершилась, Мамору забыл о Сейе. Перед сном была лишь одна мысль — будущая свадьба. Усаги отчего-то тянула с ответом, ясным уже всем давно.       Ночь окутала город в темнейшую синеву. Люди погрузились в сновидения. И вновь раздался детский смех. Мамору не признал его. Приоткрыв глаза, он оглянулся вокруг. Это было очень маленькое и тесное помещение. Достаточно прохладно, но Мамору чувствовал себя вполне комфортно. Он не сразу осознал, что сейчас ростом с ребенка примерно двенадцати лет.       — В ней нет ничего привлекательного, — раздалось позади Джибы. Голос доносился сквозь тонкую щель, к которой Мамору прижимался спиной. Определенно говорил мальчик.       — Она же принцесса. Нежный цветок. Куколка, — заливисто отозвался совершенно другой мальчишка.       — Крис, нет. Ты просто любишь то, что любит Энди.       — Я её увидел первым. И это я стану принцем Земли. Я буду рыцарем для лунной принцессы, — настаивал тот, что сравнил некую особу с нежным цветком.       — Сколько раз тебе повторить? Нет. Нет и нет. Ты еще ребенок и не понимаешь, не ты и не я, не станем наследниками Земли. Это будет Энди. А еще…       — Что ещё? — на этот раз несколько тише спросил заливистый голос.       — Тебя одурманит время и пространство, а не принцесса Серенити.       Услышав эти слова, Мамору вывалился из плена, в котором был. Но лиц говорящих он не увидел, так как очнулся в другой комнате. Он лежал под теплым одеялом. Выглянув из-под него, он увидел толпу незнакомых людей. Среди них была девочка, по виду подросток. Мамору узнал в ней воительницу Плутона. Она со слезами на глазах подняла свой посох, и комнату озарил яркий свет. Джиба с трудом вновь открыл глаза. На этот раз он оказался во взрослом теле в своей квартире.       Наступал рассвет в Токио. С этим восходом солнца начиналась новая история.