Спроси у времени

      Картинка стала размытой, мелодия постепенно затихала, доносящиеся голоса гостей умолкли. В помещении, куда привел Сецуну Сапфир, снова стало темно. Плутон резко выдохнула, будто вышла из состояния гипноза или сна.       — И не спрашивай, что это было, — первым нарушил тишину Сапфир своим мягким в этот раз голосом. Обескураженная Сецуна молча кивнула. — Остальное ты узнаешь с моих слов, — пояснил он.       В помещении через мгновение стало достаточно светло. Обстановка напоминала тронный зал, где в будущем будет восседать принц Алмаз, атакуя Хрустальный Токио. Сапфир же подошел к самому трону и присел, в то время как возле Плутон оказался такой же трон, только чуть выше и выполненный в стиле «Le Grand». Можно было догадаться, покрытие полностью из настоящего золота. Сецуну немного смутил этот жест со стороны будущего врага, но все же она устроилась на этом троне.       — Что было дальше?       — А дальше было все просто, — начал Сапфир. — Я и, как ты уже поняла, мои братья спокойно росли на этой планете. С каждым годом все чаще посещали Лунный бал и простые праздники. Ты точно по моему предсказанию стала обращать внимание какой же взрослый ум и благородная душа у Эндимиона, хотя тогда ему было всего лишь тринадцать, когда тебе — восемнадцать. В тебе появилась некая несвойственная хранителям времени нежность.       Последние его слова прозвучали слишком тихо. Сапфир мягко улыбнулся, отчего Сецуна ещё больше смутилась. Его слова ей казались смешными. Она знала себя — она умеет быть нежной. К примеру, с Чибиусой. И Эндимион вряд ли причина. Тем не менее Сапфир продолжил рассказ:       — Кроме того, еще у кое-кого появилась скрытая нежность. Кристиан, а в двадцатом столетии его вы знали как Сейя. Он таил нежные чувства к Серенити, хоть и показывал это, но в другом свете, отчего никто не воспринимал его всерьез. Ты и он были одиноки из-за своей проклятой, тогда, нежности. В какой-то момент вы все-таки нашли друг в друге утешение. Стали близкими друзьями. Как же был удивлен Эндимион, когда однажды на Землю прибыла ты, но побеседовать согласилась с Кристианом. Не поверишь, но он обиделся. Мне было очень смешно смотреть на эту иронию.       — Что случилось? — этот вопрос мучил воительницу Плутона, потому она, не удержавшись, прервала рассказ.       — Мое предсказание случилось, — хмыкнул Сапфир. — С детства я обладал неким даром предвидения, и когда правительство Земли прознало об этом, они установили надо мной слежку. Ждали определенного возраста, а потом увели. Показав мне многочисленные карты звезд и Галактик, требовали ответа на вопрос «Что будет с Солнцем и другими планетами?». А всё почему? Потому что мой дед, тот у которого тоже были братья, предсказал когда-то, что Солнце погаснет в один миг навсегда. Больше он ничего не сказал. И тогда стали пытать меня. Ну, а я увидел ужас.       — Какой?..       — Это останется тайной, — несколько грубо пояснил Сапфир. — Около года все искали ответ, как отменить столь пугающее будущее. И тогда я его нашел. Выход: исчезновение двух кристаллов, которые охраняли планету Земля. Меня и Кристиана…       Возникшая внезапно тишина длилась недолго. Сапфир поднялся со своего трона и приблизился к Сецуне. Он опустился на колени, будто был готов просить прощение. Осторожно взяв ладони воительницы, он нежно поцеловал их.       — Также мы пожертвовали и твоими силами, и памятью. Ты, из той поры, отказывалась совершать такое преступление, мы не могли подчинить тебя. Тогда пришлось найти новую тебя. Еще дальше из прошлого. Именно ту воительницу, которая не успела прознать проклятую нежность. Опираясь на долг хранителя, ты уничтожила временем и хаосом меня и Кристиана, когда мы были еще детьми. Скачок во времени все изменил…       — История складывается, как ей самой это надобно, — возразила Сецуна, перебивая Сапфира.       — Нет, — спокойно ответил он, припоминая, что когда-то Плутон говорила тоже самое. — И, кстати, тот бал, что ты видела недавно, есть только в моей памяти… Пока что… Благодаря тебе, время дважды отмоталось назад. Эндимион с пяти лет рос один, не зная, что когда-то у него были два брата близнеца.