The light in you

      Когда Хёнвон проснулся, ночь уже опустилась на Сеул, он хорошо видел вечернюю иллюминацию через панорамные окна. Он аккуратно выпутался из чужих объятий, чтобы не разбудить другого парня, и подошёл к лестнице, глубоко вздыхая, прежде чем подняться по ней.       Когда оказался наверху, он осмотрелся, не особо задумываясь о вещах вокруг, прежде чем направиться к спальне родителей. Когда он открыл дверь, его встретила неподвижность. Всё было спокойно, всё лежало на своих местах: его мама никогда не позволяла чему-либо лежать даже на сантиметр в сторону от своего места. Он обошёл комнату. Хёнвон помнил, как раньше отец сидел на кровати, готовясь ко дню, пока его мать ходила по комнате, оба разговаривали и улыбались, счастливые, любящие.       — Мне жаль, — сказал он тихо, поднимая старое фото себя с родителями со времён, когда он пошёл в старшую школу. Они выглядели такими счастливыми. — Мне правда очень жаль, — он поставил фотографию на место и обернулся к двери. Он испугался, увидев в проёме Хосока.       — Прости, — сказал старший, нервничая из-за того, что его заметили. — Я проснулся, и тебя не было рядом, так что я заволновался.       Если миллион мыслей не прошивал голову Хёнвона до этого, то они определённо делали это сейчас. Из улея, что представляла теперь его голова, ему удалось выцепить одну важную идею:       — Хосок, — старший поднял голову, — ты умеешь ездить на мотоцикле?       — У меня есть права, и я иногда езжу на мотоцикле Шону. Почему ты спрашиваешь?       — Ты прокатишь меня, — сказал Хёнвон, выходя из комнаты родителей и проходя прямиком к своей. Вонхо не знал, откуда появилась вся эта внезапная уверенность, но он не собирался задавать вопросы. Прежде, чем он успел бы проследовать за младшим в его комнату, тот вышел, держа в руках две кожаные куртки. Одну он протянул Хосоку и пошёл вниз, пока старший следовал за ним. Младший остановился лишь у входной двери, где он начал рассматривать висящие рядом на стене ключи.       — Возьми два шлема, — сказал Хёнвон, неопределённо кивнув в сторону шкафа. Хосок натянул куртку, заметив, что младший выбрал подошедшую ему как раз, и открыл встроенный в стену шкаф, хватая два мотоциклетных шлема, как ему и было сказано.       Хёнвон наконец нашёл то, что искал, и они оба вышли из квартиры, заходя в лифт, чтобы спуститься на цокольный этаж. Когда они достигли его, Хосок был встречен видом большего количества дорогих автомобилей, чем ему когда-либо доводилось видеть. Если бы он и не догадывался о богатстве жильцов этого здания, то он бы точно понял это сейчас. Хёнвон пошёл вперёд, они проходили между машин, пока не дошли до чего-то, что напоминало накрытый мотоцикл. Хёнвон подошёл и откинул накидку, сразу же поворачиваясь, чтобы посмотреть на Хосока и протянуть ему ключи:       — Всё твоё.       Старший потянулся за ключами, протягивая Хёнвону один из шлемов, всё это время не отрывая взгляд от мотоцикла.       — Это определённо не мотоцикл Шону, — сказал он, насладившись видом, проводя ладонью по поверхности. Он сел на него, надел шлем и завёл двигатель. Он повернулся улыбнуться младшему, заставляя двигатель зарычать.       — Куда? — спросил он. Младший сел позади, обхватывая его за талию.       — Куда-нибудь, где хорошо, где спокойно.

***

      «Это действительно приятно», — подумал Хёнвон, пока по бокам пролетали огни города, тепло Хосока было впереди, шлем заглушал городской шум, оставляя спокойствие ночи. Они ехали достаточно долго, и, когда покинули центр города, заехав в более спокойные, менее занятые районы с меньшим количеством света, Хёнвон откинулся назад и посмотрел на те несколько звёзд, что сияли ярче города. Ему всегда нравилась ночь, в ней не было лихорадочного темпа дня, беспокойства, шума. Спокойствие всего этого было смешано с чувством опасности, что всегда привлекало младшего. Хосок затормозил в парке около реки. Это был небольшой холм, открывавший красивый вид на город вдалеке от всей суеты. Они опёрлись о перила бок о бок, смотря на город.       — Ты так и не сказал, кем был тот мужчина, — сказал Хосок.       — Он не имеет значения, просто партнёр, который думал, что будет следующим директором, и который недоволен, что это не так.       Хосок промычал в согласие, и оба замерли в тишине, просто наслаждаясь спокойствием и присутствием друг друга.       Хосок развернулся, опираясь локтями на поручень, и глядя вверх на звезды. У него было не так много возможностей, чтобы посмотреть на них, а ведь именно они были главной причиной, по которой он решил изучать физику.       — Я люблю звёзды, — сказал он тихо. — Они всегда здесь, даже если ты не видишь их: когда слишком облачно, когда слишком много искусственного освещения или даже в течение дня — они здесь, наблюдают, приносят свет в самые тёмные моменты дня, создают фигуры, что вдохновили целые цивилизации и культуры, — он замолчал, осознавая, что начал болтать нечто бессмысленное.       — Они красивы, — просто сказал Хёнвон. Да, они были самым красивым, что доводилось видеть в этой жизни Хосоку. Он повернулся и посмотрел на другого парня. Тот смотрел на небо с восхищением в глазах и слегка приоткрытыми губами. Может, всё-таки, звёзды не были самым красивым, что Хосоку доводилось видеть, но они были где-то рядом.       Младший повернулся посмотреть на Хосока, и они замерли, встретившись глазами, взгляд старшего упал на губы парня, неосознанно он прикусил собственные. Он хотел поцеловать его, он правда хотел его поцеловать. Хосок наклонился вперёд, он мог видеть, как тяжело сглотнул другой парень и каким прерывистым стало его дыхание. Он замер так на несколько мгновений, прежде чем зажмуриться и отклониться назад. Он не мог этого сделать, ещё нет. Он прочистил горло.       — Нам лучше вернуться домой, — сказал он. Хёнвон отошёл от перил и прошёл прямо к мотоциклу, не глядя на Хосока. Странная атмосфера, что окружала их до этого, теперь растворилась в ничто.       — Поехали, — холодно сказал младший, уже держа шлем в руках. Хосок подошёл к нему.       — Ты хочешь оставить мотоцикл у тебя дома? — Хосок взял свой шлем.       — Нет, поехали домой, оставим его там, — сказал он, оба натянули свои шлемы и сели на мотоцикл, руки Хёнвона оплели талию Хосока. Тот улыбнулся: пусть даже Хёнвон холодно с ним разговаривал, руки на пояснице держали его крепко, и он сказал «домой». Не «в твою квартиру», но «домой». Он завёл двигатель и поехал.