***
Последний раз Грэн видела свою маму четырнадцать лет назад. Ей всего девять лет. Такая маленькая, с большими любопытными оливковыми глазами. Как у мамы. Только у Грэн глаза никогда не плачут, а у мамы плачут. Руки прижимают её совсем-совсем близко, прямо к мягкой груди, за которой бьётся сердце. И девочке становится совсем-совсем тепло. Но вот мамины глаза, такие же большие и зелёные, плачут. Как дождик. На маленькое личико капают слёзы и впитываются в гладкую кожу. — Почему ты плачешь, мама? — Грэн хлопает ресницами. — Что-то случилось, мамочка? Но её мама молчит. Улыбается так нежно, так трепетно, что ребёнок невольно задумывается. О чём-то своём, непонятном для взрослых, а беспокойство холодными цепями оплетает маленькое сердечко. И хочется понять — что такое с мамой? Грэн всегда восхищалась ей. Такой сильной и храброй. Такой весёлой и смешной. Такой стойкой и верной, всегда выполняющей свои обещания. Для Грэн мама была супер-супер героем. Она хотела бы стать такой же. Сильной и справедливой Дозорной. Только мама Дозорная в отставке. Так она рассказывала ей. А сейчас, рвя все представления Грэн, она плачет. Нет. Не громко, совсем тихо, лишь вздрагивая плечами. Но слёзы льются из грустных глаз. И Грэн тоже хочется плакать. А стены старого дома, словно смеются над ней. — Всё будет хорошо, — женщина целует ребёнка в лоб. — Хорошо… Я всё сделаю для этого. И Грэн молчит. Молчит потому, что знает — мама выполнит обещание, и всё будет хорошо.***
А на следующий день Грэн поняла. Её обманули. Ничего не будет хорошо. Мамочки не будет больше. Не будет нежности. И она никогда не увидит глаз. Это она поняла, когда сжала в руках конверт с белли. И весь мир словно померк. Без мамы, зеленоглазая осталась один на один с жестокостью людей.***
Грэн десять лет. Она плачет по ночам в подушку. Вспоминает зелёные глаза, любящие и нежные, в которых хотела бы утонуть сейчас. Она бы отдала все деньги из конверта, чтобы хоть раз увидеться с ней. И потом она всё же тонет. Тонет во сне. Погружается всё глубже и глубже. На самое дно. И медленно ненавидит весь мир за свою боль. Задыхается. Но теперь она не голодает, дом больше не холодный, а одежда не рваная…… но почему на чистой душе так тяжело?
***
Грэн тринадцать лет. Она сильнее. Боль почти утихла, а разум говорит, что тело должно быть сильным. Она изнашивает его. Рвёт мышцы, бьёт стены кулаками в кровь, лишь бы стать сильнее. Набатом бьёт мысль — сильнее-сильнее-сильнее! Грэн слышала, что в этом мире выживают сильнейшие. И она будет сильной. Такой же как мама. Совсем-совсем сильной. А в доме теперь совсем тепло. Окна больше не продувают, а по батареям, словно по жилам горячая кровь, течёт вода. Она носит хорошую одежду. Как девочки из дома напротив. Но всё равно так одиноко. И не с кем поговорить. В душу вгрызаются острейшие клыки и рвут на части. Но ведь она больше не плачет……да?
Грэн должна быть сильной. Чтобы мама вернулась. — Она ведь вернётся? — шепчут розовые губки. И с глаз так и не срываются слёзы. Она больше не плачет.***
Грэн пятнадцать. Конверт пуст. Из дома пропадают вещи, а руки стёрты в кровь от работы за станком. Разве такие должны быть у девушки ладони? Она наблюдает за ровесниками: улыбки и поцелуи, первые влюблённости. А Грэн сжимает в кулаках железный поручень. Ей всё равно, что руки потом будут пахнуть сталью. Всё равно, что уже тошнит от этой вони. Она выживет и заработает денег. Ей уже почти неважно быть сильной — главное деньги. И в ушах стоит скрип, а в глаза бьёт свет. Запах пота въелся в одежду, в кожу. Она ненавидит всё это. Ненавидит мир за свою боль. Но Грэн взрослеет. Грэн трудится и живёт, пытаясь забыть зелёные глаза, которые смотрели на неё с нежностью и любовью. Не плачет и не жалуется. Зубы сцеплены, словно запаянная тугая цепь. Она не сорвётся. Ну и что, что тело у неё уже как у мальчишки? Ну и что, что сердце почти разрывается от боли? Она сильная.***
Грэн сжимает письмо и плачет. Надрывно, всматриваясь в подчерк, написанный рукою женщины с зелёными глазами. Она нашла его в комнате матери. Совсем близко — под подушкой. Листок совсем смятый, и она понимает — нужны деньги. Но конверт пуст. И руки с обломанными ногтями впиваются в чёрные волосы, вгрызаются в голову. Если бы раньше она знала. Она распивает себя за глупость. Если бы она знала раньше… Грэн почти рычит от безысходности. Если бы она знала раньше… Грэн рыдает, наплевав на то, что сильная. Если бы она знала раньше… Взгляд полон скорби и боли. Если бы она знала раньше… — …никогда бы не притронулась к тем деньгам! — вопит она от безысходности и заливается слезами. — Зачем, мамочка?! Зачем?! И Грэн вновь ненавидит мир за такую жестокость.***
Грэн шестнадцать. Она выпорхнула из дома, словно пташка. В дальние просторы, на длинном корабле с алыми парусами. А в руках постер. Пиратский постер с наградой и надписью «Wanted»……она выкупит мамочку.
— Выкуплю! — твёрдо говорит она и упирается руками в округлившиеся бёдра. Теперь она точно сильная. Теперь никогда не заплачет. И пойдёт на всё, ради денег. Ради мамочки, которую найдёт и снова утонет в глазах зелёных, как оливки.