Одиночество
8 мая 2020 г. в 21:19
Призрак все-таки решил не тащить свою пассию на оперу, так как был риск, что она сорвет все представление своим поведением и криками, они решили просто выйти на прогулку в ближайший укромный парк, который находился в паре сотен метров от улицы Скриба.
Будучи некогда ярым ценителем французской культуры и почитателем эстетики 19 века, Вилли все-таки с неподдельным интересом изучала окружающие ее узкие улицы, помпезные фасады зданий и людей, торопливо спешащих по делам.
Ангел Музыки, думала она, мог бы похитить любую из этих женщин, торгующих багетами на улице, никто бы их не хватился. Он бы каждую мог научить петь и мог бы приодеть в красивые и дорогие платья, сделать такой своеобразной соской от мира Франции 19 века. Но нет. Он выбрал терроризировать именно ее, именно ее руку он сейчас яростно сжимал в своей, боясь, что девушка сейчас подорвется и убежит.
Героиня хотела, конечно, снова попытаться обдурить поющего дурачка, но что-то в этом неприкрыто жалком жесте сжимания руки останавливало её. Что-то было пугающе грустное в том, как он держит ее за руку, неприятно трогательное.
Они сели на лавочку под керосиновым фонарём. Перекинув одну ногу на другую, Вилли украдкой изучала новую маску на Призраке, которую впредь не видела: маска была практически на все лицо, разве что, не прикрывала рот (хоть и Призрак не проронил ни слова, пока они были в дороге), отделана каким-то дорогим материалом вроде шелка или, черт его дери, атласа. Атлас уже начинал действовать на нервы, собственно говоря, как и бархат — эти ткани были везде в логове Призрака, и на балдахинах, и на кровати, и в качестве обивки сидений… Мещанство, подумалось героине.
Девушка расслабленно растеклась по всей лавке, Призрак, в это же время, сидел настолько напряженно, что казалось, что он сделан из камня.
Обводя заинтересованным взглядом напряженные мышцы тела, скрытые под темными тканями одежды, Вилли скучающе вздохнула.
— Если люди выходят погулять в парк, они о чем-то разговаривают. Не сидят просто так, молча. Или это у тебя тоже впервые? — Устало поинтересовалась она, пытаясь заглянуть в глаза мужчине. — Было бы поинтереснее снова выпить, нежели чем сидеть тут, ворон, блять, считать.
Ах, да, независимо от того, что дома у Вилли был конец февраля, здесь была прекрасная середина весны — светило ласковое солнце, грея ветки деревьев, которые только начали обрастать листвой. Девушка любила такую погоду, еще больше она любила лето, ведь летом можно носить максимально откровенные наряды и завлекать максимальное количество мужчин.
— В общем-то, да, впервые. — Нехотя ответил Призрак, неловко притупив взгляд. — Тебе следует перестать постоянно указывать на отсутствие у меня какого-либо опыта. Я не виноват, что у меня такое лицо…
— Я устала повторять, если ты поможешь мне вернуться назад, я найду тебе телку, гораздо лучше меня. Которой будет плевать на твое лицо. Только вот угрожать будущей пассии изнасилованием — не комильфо. — Вилли легонько толкнула его в плечо. — Не кисни, я далеко не лучший вариант.
— Мне никто, кроме тебя, не нужен. Почему же ты этого не понимаешь? — Призрак взял ее за подбородок, проникновенно глядя в глаза. — Меня ранит, что я тебе противен, но лучше быть рядом с тобой, зная, что ты меня ненавидишь, чем без тебя.
— Один из лучших способов привлечь к себе бабу — заставить ее думать, что она тебе не нужна. Это противодействие рождает очень сильное желание все-таки взять и залезть в трусы к мужику. Конечно, на меня такое не подействует, но просто возьми себе на заметку.
Ангел Музыки тяжело вздохнул. Он печально взглянул на губы героини, что были приоткрыты.
— Я не понимаю. Я не понимаю, что мне нужно сделать, чтобы ты перестала так себя вести.
— Я так себя веду всегда. Поэтому у меня никогда не бывает длительных и серьезных отношений. Я мразь, очень любящая внимание и секс. И сигареты. И выпивку. И свою мамочку, очень скучаю по ней и хочу обратно. Вот если бы ты смог меня отправить обратно, чтобы я пропустила с мамочкой пару бокальчиков вина… Я бы тебе отсосала за это.
Мужчина резко встал, Вилли пробрала крупная дрожь. А вдруг он согласится?
— Ты же говорила, что не будешь меня целовать по доброй воле. Каким образом ты собираешься мне предложить нечто… Настолько похабное?
— Ну… Я бы потерпела. Тем более, можно глаза закрыть. Хер-то у тебя, наверное, выглядит не так, как та половина ли… — Она замолчала, заметив, что глаза ее собеседника начала подозрительно блестеть, то ли от слез, то ли от переполняющей их злобы. — Ладно.
— Пошли домой. Я доведу тебя до Оперы, а сам отойду на некоторое время по делам.
— Что? Разве ты не собирался все время торчать со мной, чтобы я, не дай Боже, не попыталась сбежать? — Она удивленно округлила глаза, поравнявшись с Призраком, а тот снова схватил ее за руку и дернул на себя. — И что мне делать в одиночестве?
— У меня много книг, музыкальных инструментов. В конце концов, ты просто можешь вздремнуть.
Они оказались на месте через 15 минут. Призрак не стал заходить в само логово, лишь слегка приоткрыл дверь, чтобы Вилли смогла просочиться, затем запер дверь и исчез в неизвестном направлении, оставив девушку наедине с собой и каменными стенами.
Первым делом Вилли решила осмотреть кухню получше. Особенно на предмет вина — ей очень сильно хотелось именно вина, она могла пить его как компот и не пьянеть вообще. Обшарив нижние шкафчики, сделанные из темного дерева, она нашла много интересного — Призрак, оказывается, очень любит сладкое. Но и выпить, видимо, тоже горазд — у него был отдельный высокий шкаф чисто для выпивки, причем, судя по внешнему виду бутылок, выпивка была далеко не второсортной. В первых рядах стояли бутылки с красным вином. Вилли, с видом хищного голодного зверя, схватила два сосуда с бордовой жидкостью и, криво пританцовывая, огляделась в поисках бокала.
Бокал, конечно, был найден, поставлен на журнальный стол в гостиной, первая бутылка вина с трудом открыта. Предвкушая и причмокивая, девушка наполнила бокал до упора и, шумно вдохнув носом, залпом выпила половину. Вилли облизнулась, смакуя вино и попутно отмечая, что это лучшее вино в ее жизни.
Размышляя о своей нелегкой судьбе, героиня, словно тигр в клетке, ходила по периметру гостиной кругами, разговаривая сама с собой и попутно стремительно опустошая первую бутылку. В какой-то момент, бокал оказался не к месту, девушка просто разгуливала по логову с бутылкой в руке. Успев облиться и даже не подумав, что, возможно, это вино несколько крепче тех, что она пила ранее, а значит, она может быть уже достаточно пьяна, чтобы остановится, девушка остановилась около большого деревянного комода, что стоял напротив органа. Поверхность его была плотно завалена нотными партитурами, книгами, документами. Из-под либретто очередной оперы, сочиненной Призраком, торчал ободок фотокарточки. Вилли нахмурилась — разве фотоаппараты уже изобрели? Хотя, подумала она, возмущаться по поводу несостыковки подобных исторических событий было бы максимально глупо. И так происходит слишком много необъяснимых вещей, и происходят они, судя по всему, в угоду сюжету.
Выдернув фотографию из-под страниц, девушка недоверчиво прищурилась: с фотокарточки на нее смотрел Призрак, одетый более нарядно, чем обычно, едва заметно улыбающийся, а сбоку от него стояла какая-то очень, очень молоденькая девушка. Опознав саму себя по дурацкой прическе и совершенно тупорылому взгляду, Вилли не то ужаснулась, не то удивилась. Она зачем-то быстренько засунула фотографию себе куда-то под лифчик, чтобы, видимо, рассмотреть позже, когда опьянение пройдет.
Продолжая рассматривать кучу бумаг, героиня успела наткнуться на свои портреты, нарисованные Призраком, очевидно, по памяти; на наброски каких-то то ли поэм, то ли текстов к песням, где упоминалось ее имя…
Проще говоря, Призрак уделял крайне много внимания к возлюбленной в своем творчестве.
Когда вторая бутылка открылась, Вилли, наконец, заметила, что платье испорчено вином, а значит, нужно переодеться. Искать и подбирать новое, а потом, мучиться со шнуровкой было совсем лень, тем более, интерьер вокруг уже приобрел очертания картин Дали, так что было решено своровать рубашку призрака и накинуть ее на голое тело. Конечно, ни лифчик, ни трусы не были облиты вином, но ей просто так захотелось. Жарко было, наверное. Решено было остаться тусоваться в гостиной, так как нахождение в спальне повышало риск уснуть.
Она не знала, сколько времени прошло, сколько она просидела голой задницей на гальке, задумчиво смотря на воду и борясь с желанием искупаться в зеленоватой водице. Еще, было совершенно непонятно, что делать с Призраком. Однозначно хотелось перестать ему хамить и, возможно, сказать правду насчет того несчастного поцелуя, но в то же время совершенно не хотелось признавать и демонстрировать какие-либо позитивные чувства. Ее разрывало от чувства несправедливости, что эта дурацкая симпатия зарождается в ней только потому, что когда-то давно, будучи маленькой девочкой, она была влюблена.
В какой-то момент, почти расправившись со второй бутылкой, Вилли решила все-таки искупаться. Ей казалось, что вода смоет с нее сомнения, и ей откроется какой-то сокровенный смысл всего происходящего. Вилли зашла в воду по пояс, решив не снимать рубашку на случай, если Призрак внезапно вернется. Не то, чтобы рубашка сильно помогала скрыть голую грудь и задницу… Девушка окатила лицо водой, в надежде, что это поможет ей протрезветь хотя бы чуть-чуть. Переместившись поближе к решетке и схватившись за нее руками, героиня окунулась в воду с головой, попутно отмечая, что вдруг стало очень шумно, будто кто-то открывает дверь.
— Какого черта?! — Призрак стоял посередине берега, сжимая в руках букет свежих красных роз и бутылку белого вина. — Дьявол! Что ты делаешь?
— Я… Ик! Купаюс-с… И трезвею-с… — Пробормотала пьянчуга, отдаленно осознавая, что снова ранит своего сожителя своим отвратным поведением. — Мне… Ик! Хорошо.
Призрак аккуратно положил цветы и бутылку на стол, уверенными шагами ступая в воду и сокращая расстояние между собой и своей Музой. Он аккуратно взял ее за талию.
— Ты пыталась убежать? — спросил он тихо, но было понятно, что Призрак еле себя сдерживает, чтобы не сорваться. — Отвечай честно.
— Нет! Я просто купаюс-с.
Вилли была поднята на руки, Ангел Музыки, осознав, что под рубашкой у девушки снова ничего нет и он держит ее за голую задницу, неловко прочистил горло и прохрипел что-то совершенно невнятное.
Переместив пьяное тело в ванную, Призрак сокрушенно помотал головой.
— Зачем ты залезла в воду и трогала решетку? — Он, очевидно, не понял, что нормального ответа так и не добьется, ибо Вилли была не в слишком адекватном состоянии. — Пыталась найти рычаг, чтобы выбраться?
— Я тебе уже, сука, с-с-ссказала! Я купалась. — Вилли, сидя на краю ванной, похабно ластилась мокрым туловищем к Призраку. — Я не сбегу! Не бойся…
— Что ты пила?
— Вино…
— Сколько вина?
— Две… Ик! Бутылки. Вкусное.
— Зачем столько?
— Скучно было, ты же ушел!
— Ты, вроде бы, не очень хотела, чтобы я присутствовал рядом.
— Без тебя скучно! Я… чувствую себя по-другому, когда ты рядом… Ик! — Вилли скользнула шаловливой рукой на пах Призрака, мужчина отскочил назад. — Знаешь, мне та-ак интересно, как ты трахаешься…
— Что? — Эрик выглядел крайне напугано, можно сказать, шокировано.
— А то! Я даже готова тебе отсосать просто так… Прямо сейчас… — Она медленно сползла на пол, еще сильнее цепляясь пальцами за выпуклость на его штанах.
Призрак сел на пол вслед за ней, ограничив доступ к своей промежности.
— Тебе нужно переодеться. Ты мокрая.
— О, да! Очень мокрая… Ангел Музыки, может, ты поможешь мне искупить мою вину перед тобой? Просто… Дай мне сделать тебе приятно.
Призрак молча схватил ее за плечо, достал полотенце и начал обтирать ее мокрые волосы. Он понимал, что нужно было бы начать с тела, которое было как бы скрыто под мокрой рубашкой, облеплявшей каждый сантиметр кожи. Вилли громко протестовала, желая чего-то другого, нежели помощи с полотенцами.