Исход определен — 2. Кровавый клинок

      Близился вечер. За окном постепенно начинало темнеть, город медленно погружался в тишину, лишь изредка нарушаемую дикими криками и стонами. Так между собой на своем языке переговаривались зараженные. Они понимали друг друга, а люди пытались понять их, их намерения и желания. Наверное, когда-нибудь одна из сторон одержит эту вымученную победу над Вспышкой. Когда-нибудь это случится. Когда-нибудь мир снова станет прежним. Но не сейчас, не через месяц. Чтобы восстановиться, природе нужны года, силы, как и людям. Есть те, кто отчаялся, кто потерял веру и надежду обрести еще что-то хорошее в своей жизни, и увы, их больше, чем тех, кто продолжает искать путь к спасению.       Молодая женщина была одной из последних, кто верно работал на ПОРОК уже не один год ради помощи тому остатку выживших: иммунных и тех, кто еще не успел подхватить Вспышку. Несмотря на то, что этот вечер она целиком и полностью посвятила семье, ее мысли по-прежнему летали где-то там, среди документов и объектов, в лабораториях организации. Но она старалась хотя бы дома не загружать свое сознание научными проблемами. Ведь родные ждут от нее не сухих отчетов, в отличие от начальства, а тепла и материнской ласки.       Она готовила ужин. В квартире из комнаты доносился детский смех и мужской голос. Отец с сыном весело проводили вечернее время за какой-то игрой. У них их было масса и каждый вечер новая. Малышу нравилось, как его папа постоянно придумывал новые правила, условия, незнакомые ситуации. Ведь ему было всего лишь пять, но он уже активно поддерживал родителя во всем, что тот ему предлагал.       В следующую секунду детский смех обернулся плачем и криком. Приятный голос мужчины сменился на низкий и грубый. А лицо ребенка украсили чистые слезы и красное пятнышко на левой щеке.       Малыш тут же побежал искать поддержки у матери, с которой они столкнулись в гостиной.       — Мама, мама, — всхлипнул ребенок и со всей силы прижался к ней, уткнувшись лицом в живот.       — Что случилось, мой хороший? Что произошло? — с волнением спросила женщина, гладя сына по светлым волосам.       — Папа... Он... Он... — заикался ребенок, пытаясь выстроить фразу. — Он ударил меня. Он... Мы играли, а потом он просто ударил. Мне больно... Мамочка...       Женщина еще сильнее прижала к себе сына, почувствовав, как его бьет дрожь, а потом заметила в паре метров от себя его отца. Вид у него был подавленный, в глазах читалась пустота и какое-то безразличие. Женщина сразу поняла, что произошло что-то серьезное, и тоже заволновалась.       — Малыш, все в порядке, — мягко произнесла она и присела перед ребенком на корточки. Заглянула в его мокрые от слез крупные глазки и нежно коснулась ладонями его личика. От теплых прикосновений матери ребенку сразу стало намного комфортнее. — Папа больше никогда тебя не ударит. Я тебе это обещаю.       — Почему он это сделал сейчас?       Женщина подняла недовольный и холодный взгляд на мужчину, а потом тут же тепло посмотрела на мальчика.       — Он не хотел делать тебе больно. Все мы ошибаемся. Ты иди пока поиграй, а нам с папой нужно поговорить. Хорошо?       — Да, мама.       Малыш быстро скрылся в комнате, а женщина в следующий момент услышала слабое признание:       — Прости. Я не хотел. Вырвалось. Я не думал, что так...       Мужчина сделал к ней шаг и протянул свою руку. Рукав его рубашки обнажил запястье, и только сейчас молодая мать заметила на нем серые выпуклые змейки. Она резко поднялась и тут же прислонилась к стене, прикрыла рот ладонью. В ее взгляде читался ужас. Мозг подал сигнал о том, что отец ее сына заражен смертельной Вспышкой. Внутри женщины все сжалось, сердце забилось в разы быстрее.       Она тут же ринулась в комнату. За сыном. Малыш спокойно сидел на кровати и катал по покрывалу машинку, но сразу встревожился, когда заметил беспокойный взгляд матери.       — Сынок, давай, скорее одевайся. Пойдем в гости к тете Мэри, — сообщила молодая женщина и сняла со стула теплую ветровку сына.       — Зачем, мама?       — Так нужно. Давай, скорее. Я тебе попозже все объясню. А сейчас делай, как я тебя прошу, хорошо?       Голос матери немного дрожал, серые глаза увлажнились, но она не имела права показывать перед сыном своей слабости и отчаяния. Не нужно, чтобы ребенок видел ее боль.       — Хорошо, — малыш кивнул и надел на себя ветровку, а потом слез с кровати и всунул ноги в тапочки.       Женщина крепко взяла ребенка за руку и быстро повела к входной двери. Мальчик едва поспевал за быстрыми шагами матери на протяжении этого небольшого пути от его родной комнаты до порога квартиры.       — Ава, стой! Куда ты его уводишь? — раздался голос мужчины. Он не мог сразу сообразить, зачем женщина так поступает с их сыном. Но протестовать ее поступку не стал, а внимательно проследил за ее действиями.       Женщина вернулась меньше, чем через пару минут, и медленно закрыла за собой дверь. Ее щеки стали влажными от слез, дыхание стало прерывистым. Единственный родной человек, не считая сына, теперь в адском плену у беспощадного вируса.       Сколько времени у нее есть, чтобы как-то изменить положение? Совсем мало. Его почти нет.       Сколько осталось жить тому человеку, который целиком и полностью заполнил ее сердце? Ава понимала, что совсем немного. Каких-то несколько жалких дней, потому что с каждым часом Вспышка будет изъедать по крупицам каждую молекулу мозга. И Ава ничего не могла сделать. Она бессильна сейчас. Ее сердце защемило с такой силой, что стало трудно дышать.       Ава набрала ртом побольше воздуха и сделала маленький шаг навстречу мужчине, который не сводил с любимой тревожного взгляда. Он понимал ее волнение, ее душевные разногласия и ему безумно хотелось ее утешить.       Она знала, что первая стадия болезни уже наступила, первая агрессия, срывы на сыне... Дальше будет только хуже. А лекарство их организация не изобрела...       — Ава, милая... — тихо произнес мужчина, приблизившись к ней еще на несколько шагов. — Не плачь. Прошу тебя.       Он крепко прижал ее к себе. Женщина приютила голову у него на груди, а руками обвила за шею и несколько раз всхлипнула, не сдерживая слез. Осознавать, что это, возможно, одно из последних нежных прикосновений, ласковых и трепетных объятий было невыносимо тяжело молодой женщине.       — Пожалуйста, Ава, родная, не надо, — вполголоса произнес мужчина, стараясь как можно нежнее гладить ее по голове. — Все будет хорошо.       Он медленно отстранился от нее, осторожно положил ладони на ее хрупкие плечи и теплым взглядом, пока еще добрым и понимающим взглядом, посмотрел в ее влажные и такие выразительные родные глаза.       — Ты ведь найдешь лекарство. Я знаю. Это обязательно случится.       Но только женщина знала, что Вспышка быстрее уничтожит все человеческое в ее любимом, прежде чем на свет появится первая капля долгожданной сыворотки.       Ава с трудом могла себе представить, что будет с ней и ее сыном, когда наступит вторая и заключительная стадия заражения.       О чем она сейчас думала? Зачем пускала в сознание такие страшные мысли о родном человеке? Наверное, потому что она привыкла жить реальностью. Жизнь заставила забыть все сказки и фантазии.       — Ты молчал... — еле слышно прошептала женщина, стараясь хоть как-нибудь взять себя в руки и успокоиться. — Почему ты раньше ничего мне не сказал?       — Я боялся... Что ты разлучишь меня с Клемми. Что сама... Меня бросишь, — искренне признался мужчина и слабо улыбнулся. Смотреть на любимую без светлых эмоций было невозможно. Даже если они оба находились в плену таких трагичных обстоятельств.       — Что ты такое говоришь? — шепнула молодая женщина и снова уткнулась ему в плечо. Нежные прикосновения его ладоней, ласковые поглаживания по спине — все это тот рай, который скоро без всяких церемоний уничтожит вирус навсегда. — Я никогда тебя не брошу. И Клемми тоже. Мы тебя очень любим.       Ава глубоко вздохнула и постаралась дать себе установку на успокоение, но получилось плохо. Она прикрыла глаза. Ей вспомнились минуты бескрайнего счастья, проведенные в его обществе: его чарующая улыбка, от которой совсем скоро не останется и следа, манящий мягкий голос, который в ближайшем будущем превратится в сиплый стон, выразительные изумрудные глаза, в которых через несколько дней будет отражаться только пустота, отрешенность и одновременно злоба с ненавистью.       — Я тебя тоже очень люблю, — шепотом произнес мужчина и аккуратно обхватил двумя ладонями ее лицо. Чуть приподнял его и с нежностью посмотрел в ее серые глаза. — И всегда буду любить, что бы ни случилось.       — Тебе нельзя завтра появляться в ПОРОКе. Это... Никто не должен об этом знать.       — Хорошо. А что будет с сыном?       — Ему лучше пожить пока у соседей. Вам нельзя видеться.       Одинокая слеза снова нашла узкую тропинку на щеке Авы. Клемми в отличие от матери не был иммуном, и любой контакт с отцом мог привести к аналогичной ситуации.       Мужчина нашел ладонь любимой и несильно сжал. Потом поднял ее чуть вверх и легко коснулся губами ее нежной теплой кожи.       — Я верю, мы справимся. Вместе, — вполголоса произнес он и отпустил ее руку. — Ведь правда?       Ава, конечно, разделила с ним свое мнение. Может, где-то в глубинке своей души она все-таки верила в чудо. И именно эта вера помогала ей каждый следующий день бороться со всеми неудачами, приносимыми судьбой.       Но однажды все закончилось. Навсегда. Остались только теплые и одновременно тяжелые воспоминания.