҉ ҉
В павильоне библиотеки было пусто из-за отсутствия Вэй Усяня. Лань Ванцзи переместил свой вес в поисках более удобного положения. Он смотрел на циновку напротив себя — место, на котором обычно валял дурака его родственная душа. Но на этом странности не заканчивались; с самого утра его рот оставался пуст, не было даже намёка на остринку. Замерев в ожидании, Лань Ванцзи прождал его весь день. Вэй Усянь не пришёл. Лань Ванцзи прокрутил в голове вчерашние события, отчего его сердце, казалось, камнем упало вниз. Юноша выглядел глубоко раненым после его слов — «должен был знать», после чего он разозлился. Лань Ванцзи думает, что это первый раз, когда он увидел что-то иное вместо улыбки на вечно легкомысленном лице Вэй У Сяня. — Ванцзи? Тебя зовёт дядя, — застал его врасплох Лань Сичэнь. — Что случилось? Почему у тебя такое выражение лица? — Вэй Усянь. Лань Сичэнь присел перед ним с утешающей улыбкой на губах: — Но неделя уже прошла. — Он не знал, — словно не слыша брата, прошептал Лань Ванцзи, уставившись на свою кисть. — Понял лишь вчера. — И не пришёл сегодня утром, — озвучил за него Лань Сичэнь, голос которого был полон боли за брата. — Мне очень жаль. Пойдём, дядя ждёт тебя. Лань Ванцзи вздохнул, ощущая, как неосязаемая рука сжимает его сердце, и, немного погодя, кивнул. Он прибрался на своём месте, после чего направился вслед за братом к ожидающему его дяде. — Присаживайся, Лань Ванцзи, — обратился мужчина к племяннику, прежде чем кивнуть его брату. — Лань Сичэнь. К удивлению юноши следом за ним появился Цзян Чэн, с уважением поприветствовав присутствующих. — Хорошо, где Вэй Усянь? — спросил Лань Цижэнь, едва ли не выплёвывая его имя. — Я не знаю, — почтительно ответил Цзян Чэн. — Я искал его везде. Он что-то натворил? Так или иначе, я попрошу прощения и отчитаю его от вашего имени. — Вчера выяснилось, что он является родственной душой моего племянника. Лань Ванцзи узнал об этом раньше Вэй Усяня, поэтому, исходя из произошедших обстоятельств, их первая встреча состоялась вчера. Тем не менее, Вэй Усянь не явился выразить свое почтение мне как исполняющему обязанности главы ордена во время отсутствия моего брата. Это неприемлемо. — Вэй Усянь не пришел в павильон библиотеки, — прервал его Лань Ванцзи. Лань Цижэнь вздрогнул, словно это его сердце оказалось вдруг разбито. Юноша прочёл несчастье в глазах своего дяди. — Мне глубоко жаль, Лань Ванцзи. — Подождите, — поморщился Цзян Чэн точно от досаждающей головной боли и устало провёл рукой по лицу, — Вэй Усянь стал жить в Пристани Лотоса в том возрасте, когда дети уже получили формальные знания о родственных душах, поэтому мы вроде как… отвечали на его вопросы по мере их озвучивания? — Почему же вы не дали ему должное образование? — зашипел Лань Цижэнь. — Потому что ему было девять лет, и многие дети смеялись над ним уже тогда, когда он был вынужден писать о родст… — Цзян Чэн оборвал себя на полуслове и глубоко вздохнул: — Я признаю свою ошибку и ошибку своего ордена. Но я уверен, что Вэй Усянь не знает, что невстреча со своей родственной душой на следующий день после признания и в течение следующей недели без надлежащего письма с объяснением причины неявки, означает отвержение родственной души. Я уверен, — Цзян Чэн задержал взгляд на Лань Цижэне, после чего обратился к его племяннику: — Кроме того, ты его вторая половинка? Как прошла встреча? — Мгм, — ответил Лань Ванцзи, выражая тем самым всю свою скорбь. — Аргх! Я сомневаюсь, что он избегает тебя, — раздражённо произнёс Цзян Чэн. — С тех пор, как мы прибыли сюда, он не перестаёт болтать о трёх вещах: о своих диких теориях, о своей родственной душе и о тебе, — в следующий момент он усмехается: — Кстати, а где здесь кухня? Думаю, как раз таки там он и находится. — Если ты в этом так уверен, почему не привел его сюда? — спросил Лань Цижэнь. — Потому что теперь, с новой информацией, я могу сказать вам, что он там. Не раньше. Лань Ванцзи внимательно наблюдал за дядей, вперившись в приглашённого ученика, затем как он закрывает глаза и гладит бороду, тем самым стараясь успокоиться. Напряжённую секунду спустя он открывает глаза и, встречаясь со взглядом Лань Ванцзи, кивает ему.҉ ҉
Лань Ванцзи равномерно вдыхал и выдыхал, надеясь, что это успокоит его сердце, когда он войдёт на кухню. Это не было тем местом, где он часто проводил время, пожалуй, исключения случались только после ночной охоты, когда от случая к случаю он просил немного еды для восстановления энергии. Остановившись в нескольких метрах от дома, он заметил Вэй Усяня с засученными рукавами и едва державшей его взлохмаченные волосы лентой. Юноша обошёл мебель, которую в силу расстояния не мог увидеть Лань Ванцзи, и подал рукой кому-то знак, после чего к нему подошла молодая девушка и попробовала то, что приготовил Вэй Усянь. В следующую секунду она приложила ко рту ладонь и мученически замычала, прыгая на носочках. — Это тоже очень остро, Усянь-сюн! — захныкала она. Плечи юноши тут же поникли. — Я пытался, клянусь! — Усянь-сюн, у тебя есть ещё три других более приятных блюда, — обратилась к нему другая девушка. Лань Ванцзи сделал шаг вперёд, чтобы избежать локтя брата. Он недовольно взглянул на него, но старший юноша наградил его искренней улыбкой, спрятав руки за спиной, словно минута назад — чьё-то разыгравшееся воображение. — Ну и чего ты застыл, Ванцзи? Иди поговори с ним. Мы подождём. Лань Ванцзи кивнул и направился к дому. Но даже не успев подойти к двери, он увидел высунувшегося наполовину из окна Вэй Усяня, который уже успел его заметить. — Лань Чжань! Лань Чжань! Пожалуйста, попробуй ради меня, — взмолился он, хлопнув в ладони и закрыв глаза. — Мгм. Юноша широко раскрыл глаза и улыбнулся во весь рот, услышав положительный ответ, отчего сердце Лань Ванцзи пропустило удар. Вэй Усянь исчез внутри, смешавшись с роем младших учеников, которые практиковали кулинарию в качестве домашнего задания, они салютовали ему с озорной улыбкой и странным хихиканьем. Вэй Усянь вернулся с карри, тут же предложив его Лань Ванцзи. Смотря на блюдо, Лань Ванцзи решил съесть его хотя бы ради искупления вины за то, что рассердил Вэй Усяня. Собравшись с духом, он сделал глубокий вздох и взял порцию. Чего он точно не ожидал, так это того, что карри будет острым, но тем не менее вкусным. Он проглотил, и хотя еда оказалось намного острее, чем традиционная в ГуСу, она не обжигала язык до такой степени, что тот был готов вот-вот отвалиться. — Ну как, Лань Чжань? — спросил Вэй Усянь, за которого в нетерпении цеплялись дети и следили за реакцией Лань Ванцзи, что так ожидали. — Это вкусно. Со всех сторон послышались неожиданные радостные возгласы, едва не оглушив Лань Ванцзи, ученики в эмоциях обнимали друг друга, прыгали на месте и просто-напросто вводили его в замешательство. Первыми успокоились старшие адепты, утихомиривая следом за собой малышню, однако Вэй Усянь продолжал хлопать в ладоши с искрящейся на устах улыбкой. — Усянь-сюн, весь день хлопотал у печи, чтобы приготовить вкусное для того, кто вырос в ГуСу, — сказала одна из девушек. — И они все помогали мне! — воскликнул Вэй Усянь. — Вы пожертвовали собой, чтобы пробовать мои блюда, поэтому заслуживаете корзинку локвы. Они обрадовались снова, но тут же усмирились, стыдясь нарушить правило перед Лань Ванцзи. Многие взглянули на него в ожидании не последовавших упрёков, прежде чем горячо поблагодарить Вэй Усяня. Похоже, юным адептам понравилась его компания. — Ты хорошо ладишь с детьми. — Дети намного простодушнее и честнее! Несложно узнать, что у них на уме. Лань Ванцзи решил взять пример с этих детей, которых так любил Вэй Усянь: — Ты мне нравишься. — Ты говоришь так, потому что мы родственные души, верно? Но знаешь, у нас могут быть и другие отношения помимо романтических, — произнёс он, опираясь на подоконник. — Я просто хотел убедиться, что мы можем есть что-нибудь, что оба сможем оценить. — Ты мне нравишься, — повторил Лань Ванцзи, чувствуя пылающие от неловкости уши и щёки. — Прости, что разозлил тебя. — Ванцзи-сюн покраснел, — заговорщически зашептал юный адепт. — Что? Где? Я ничего не вижу, — захныкал Вэй Усянь. — Кончики ушей, Усянь-сюн, — подсказал другой ребёнок. Секундная пауза и реакция Вэй Усяня не заставила себя ждать, отчего стоящим ближе к нему ученикам пришлось закрыть руками уши от чрезмерно громкого возгласа, который никак не сочетался с его возрастом, но Лань Ванцзи нашёл это милым. Дотронувшись до кончиков ушей, он почувствовал тепло. — Прекрасно, если все прояснилось, пришло время вам выразить мне своё почтение, — потребовал Лань Цижэнь. Лань Ванцзи виновато сжал губы, не смея посмотреть на подошедшего к нему дядю. Слова только напомнили ему о том, что он не открылся своей второй половинке и не рассказал об этом дяде. — Зачем? — спросил Вэй Усянь, опустив подбородок на руки, опирающиеся на оконную раму. — Я уже делал это, когда мы прибыли в Облачные Глубины вместе с другими учениками. — Не такого рода, — сказал Цзян Чэн, останавливаясь чуть в стороне от адептов ГуСу. — От имени родственной души к семье своей второй половинки. Вэй Усянь недоуменно оглядел присутствующих, в следующую секунду ощутив, как маленькая девочка дёргает его за рукав, обращая на себя внимание. Юноша обернулся и наклонился к ребёнку, который что-то прошептал ему на ухо. — Вот, у нас есть чай, который ты можешь преподнести ему, — прокомментировал другой ученик, принося чашку дымящегося чая. — Иди же, Усянь-сюн. Вэй Усянь выпрыгнул из окна, выглядя при этом совершенно потерянным, но следуя подсказкам младших учеников. Он почтительно поклонился Лань Цижэню, повторил слова, которые пробормотала ему маленькая девочка, и взял чай, врученный другим адептом. Лань Цижэнь с раздражением принял чай, но приподнятые уголки губ выдавали его расположение. Кивнув молодняку, он обратился к Вэй Усяню. — Хороший мальчик, — произнёс Лань Цижэнь, похлопывая Вэй Усяня по голове, — Добро пожаловать в семью. Вэй Усянь с недоверием коснулся макушки головы и неверяще уставился на уже удаляющуюся спину Лань Цижэня. Юноша, спохватившись, поклонился, оказавшись ближе к Лань Ванцзи. — И что только что произошло? — выдохнул он, но тут же спохватился: — Ладно! Опустим момент! Пойдём внутрь и попробуем другие блюда, пока они не остыли. Ребятня вмиг взбодрилась, нахваливая кулинарию Вэй Усяня. Лань Сичэнь тоже оказался в списке приглашённых, Цзян Чэн пригласил себя сам, недовольно ворча под нос и не переставая напоминать Лань Ванцзи, что и ему в ближайшее время не помешает выразить своё почтение Цзян Фэнмяню. Вэй Усянь протягивает ему тарелку с едой, дружески похлопывая по плечу, отчего гнев сменяется на милость.‖ ‖
Вэй Усянь плюхнулся на кровать в своей спальне, он настолько наелся, что его почти тошнило. В голове ощущалась небывалая лёгкость; Лань Чжань не отказался ни от кусочка, которые он ему усердно пихал на тарелку, и даже похвалил. Лань Сичэнь тоже не оставил его без комплиментов, но юноша не был его родственной душой и оказался более разговорчивым, так что это не было так важно. Ситуация с Лань Цижэнем всё ещё тревожила его, но дети единогласно уверили, что он молодец и сам мужчина не выглядел сердитым, спешно удалившись. Во всяком случае, теперь они могли есть то, что устраивает обоих. Но что ещё лучше, Лань Ванцзи сказал, что он ему нравится, хотя возможно, что он имел в виду его дружбу с ним. Но, чёрт возьми, всё же нравился. Он не ненавидел его, пускай его лицо, словно высеченное изо льда, не выражало ярких эмоций. Вэй Усянь крутился по кровати, периодически издавая маниакальные смешки, он чувствовал горящие и сводящиеся от улыбки мышцы, но ничего не мог поделать со своими счастливыми мыслями. Лёгкий стук в дверь привлёк его внимание. Гостем точно не был Цзян Чэн, который никогда не церемонился, а иногда и вовсе едва не сносил с петель его дверь в не особо радушном настроении. Впрочем, как и сам Вэй Усянь. — Заходите! — приглашающе крикнул он. Приподнявшись на руках, он увидел белый силуэт и точёный профиль Лань Ванцзи. — Лань Чжань! Что ты здесь делаешь? Разве тебе не пора спать? Юноша заметно колебался на пороге — разумеется, смущённый откровенным образом Вэй Усяня с распущенными волосами и одетым лишь в нижние одежды, — прежде чем закрыть за собой дверь. В руках он крепко сжимал небольшую корзинку, которую с следующий момент поставил перед Вэй Усянем и присел с идеально ровной спиной. — Я просил у дяди одну, но он дал мне целую корзину, — заговорил Лань Ванцзи с очень серьёзным лицом, словно в маске, которую ему было сложно снять. — Это подарок. От нас обоих. Полный любопытства, Вэй Усянь полез рукой в крошечную корзинку, достав что-то в обёртке размером с конфету. Он взглянул на Лань Ванцзи и заметил, что юноша испытывающе смотрит на него. Весело хмыкнув и слегка посмеиваясь, Вэй Усянь развернул обёртку. Безусловно, это была конфета. — Я не люблю сладости, Лань Чжань, — с упрёком напомнил он, всё же закидывая конфету в рот. Знакомый вкус заставил его широко распахнуть глаза — сладкая слива и гармонично дополняющий её кислый кунжут, почти острый. — Ах! Та самая конфета! — Она тебе нравится? — Конечно! — воскликнул Вэй Усянь, поднимаясь на колени и отворачиваясь, будто боясь взглянуть в лицо сидящему рядом с ним Лань Ванцзи. — Знаешь, на улицах было очень трудно отыскать свежую еду, поэтому мне приходилось есть… эм… — Пропавшую? — Ага, — признался Вэй Усянь, заламывая пальцы и поникнув плечами. Но бросив короткий взгляд на юношу, он не заметил и толики гнева в его глазах. На самом деле, он выглядел расслабленным, даже немного любопытным. — Пропавшую или вроде того. Поэтому, эм, от её запаха и вкуса тошнило. Но я знал, что если съем что-то отвратительное, то почувствую вкус конфет, — он разгладил изрядно помятую обёртку. — Я выжил благодаря тебе. Ладонь Лань Ванцзи успокаивающе дотронулась до его колена, как в следующую секунду он оказался в отчаянно крепких объятиях Вэй Усяня. Юноша, спрятавшись лицом в его плече, ощутил в ответ робкое прикосновение. — Оставайся со мной на ночь, Лань Чжань, — не делая ни единого движения, приглушённым одеждой голосом просит Вэй Усянь. Невесомая, словно призрачная, рука мягко проводит по его волосам. Вэй Усянь едва ли не до хруста сжимает рёбра своей родственной души, не переставая бормотать о счастье.