***
Через пару часов Северуса перевели в другую палату. Гермиона сильно переживала, так как знала, что он был бы категорически против, если бы узнал, что ему пришлось плыть по воздуху в бессознательном состоянии практически голым — его тело прикрывало лишь тонкое белое покрывало да длинный больничный халат. Тем не менее она старалась держаться в стороне. Как только санитары и медиковедьма ушли, Гермиона встала со стула и подошла к его кровати. В палате находился ещё один пациент — старик, который постоянно спал, хотя Гермионе было всё равно, наблюдает он за ними или нет. Перед уходом медиковедьма сменила Северусу повязки, и Гермиона пришла в тихий ужас, заметив слова «предатель», вырезанные у него на груди. Целители зашили самые глубокие порезы, но для того, чтобы те исчезли окончательно, требовалось ещё много времени. В данный момент раны всё ещё были ярко-красными, а кожа вокруг них — опухшей и воспалённой. Медиковедьма Кловис постаралась успокоить её, пообещав, что они смогут вылечить профессора и «он будет как новенький». Гермиона спросила, что случилось с его рукой, и ведьма объяснила ей, что та «была вывихнута, но уже заживает». Его ноги тоже сильно пострадали — оба колена были сплошь покрыты синяками. Кловис наложила мазь на все ушибы и порезы, затем накрыла Северуса покрывалом и ушла, сказав, что вернётся позже, чтобы его проверить. Гермиона аккуратно села к нему на кровать, погладила длинные чёрные волосы и поцеловала его в кончик носа. Кловис сказала, что нос ему тоже сломали, но со стороны это было незаметно. Может быть, потому, что это не сильно бросалось в глаза на фоне остальных травм. Гермиона провела рукой по неповреждённой стороне его лица и наклонилась, целуя в губы так нежно, как только могла. — Я люблю тебя! Она ослабила пояс халата, чтобы он мог свободно дышать, а затем натянула покрывало до груди, пытаясь хоть немного согреть его и спрятать от посторонних глаз. Придвинув стул к краю кровати, Гермиона пересела и стала ждать, продолжая держать его за руку. — Пожалуйста, просыпайся скорее!***
Северус с трудом открыл глаза. Один из них вообще не хотел открываться, но другой всё же нехотя приоткрылся. Пару раз моргнув, он уставился вверх на безошибочно узнаваемый больничный потолок. «Я всё ещё здесь?» Повернув голову, он увидел Гермиону; её голова покоилась рядом с его рукой, а пальцы ласково прикасались к уцелевшим участкам кожи. — Я хочу домой, — прохрипел он. Гермиона тут же подняла голову и от радости сжала его руку. — Наконец-то ты очнулся! Он посмотрел на себя сверху вниз. — Насколько всё плохо? — Ты поправишься. — Почему я не могу пошевелить рукой? — Думаю, они специально парализовали её, чтобы ты сам себе не навредил. Может быть, мне сходить за медиковедьмой? — Нет. — Северус, что случилось? — Всё, что я помню, — как пошёл в лавку за ингредиентами, но какой-то сумасшедший маг начал бросаться проклятиями. Он стоял прямо позади меня. Других клиентов тоже привезли? — Я слышала, что почти всех уже выписали. Только владелец магазина всё ещё здесь. Ты знал волшебника, который это сделал? — Он не был Пожирателем Смерти. Хотя выглядел смутно знакомым… — Его схватили. — Хорошо. Северус гораздо больше беспокоился о её безопасности, чем о своей собственной. «А что, если бы в тот момент она была вместе со мной?» Гермиона поцеловала его пальцы. — Больше не пугай меня так. Я думала, ты погиб, — прошептала она и снова заплакала. Он поднял руку к её голове, поглаживая по волосам. — Не в этот раз. Если бы он не был полностью дезориентирован, тот нападающий давно был бы мёртв. Волшебник атаковал без предупреждения. Он зашёл в лавку и тут же начал палить проклятиями, взрывая бутылки с зельями, острые осколки которых полетели прямо в лицо Северусу. Он пригнулся и откатился назад, отбиваясь с более защищённого места. Маркус — владелец магазина — был сражён срикошетившим проклятием и грузно свалился на пол, как мешок с тонной галеонов. Остальные посетители скрылись из виду, как только полетели первые вспышки. Северус получил большую часть своих ран, когда пытался избежать летящих в него проклятий. Первое, настигшее его, было чем-то наподобие Конфундуса. Он споткнулся, получив ещё пару хорошо рассчитанных заклятий, прежде чем выстрелить в ответ и начать блокировать атаку. Он сразу узнал Замедляющее заклинание, когда почувствовал его на себе — это было похоже на перемещение под толщей тягучей чёрной патоки. Беглец стремился выиграть время, избегая открытого боя. Как только изрезанный Северус был оглушён и лежал на полу, нападавший навис над ним и бросил в него сильнейший Круциатус. Спустя несколько минут агонии он потерял сознание. Очнулся Северус уже в больнице. Всё его тело невыносимо болело. Он чувствовал себя как выпотрошенная рождественская индейка. — Когда мы вернёмся домой? Гермиона снова взяла его за руку. — Ох, я даже не знаю… Ты сильно пострадал. — Что он со мной сделал? — спросил Северус, откидывая покрывало и глядя на свою грудь. — Вырезал… одно слово. Думаю, таким образом он хотел напомнить тебе о предательстве или о твоей связи с магглорождённой. Снейп тихо фыркнул. — Идиот! Я должен быть чистокровным, чтобы меня можно было считать «предателем крови»! — Скорее всего, он не знал таких подробностей. Ведь ты был среди приближённых Волдеморта. Северус провёл большим пальцем по её руке. — Как ты сюда попала? — Гарри и Рон узнали о нападении и пришли за мной. В больнице мне не разрешили с тобой увидеться. Поначалу даже ничего не хотели рассказывать, поэтому я попросила позвать Дженис, и она привела меня к тебе. — Сколько я проспал? — Несколько часов. — Помоги мне встать. Гермиона смущённо посмотрела на него. — Нет, тебе нужно лежать. Даже если я помогу тебе встать, пока ты точно не сможешь ходить. — Ненавижу это место! Здесь пахнет смертью! Гермиона поднялась со стула и наклонилась к нему, целуя в здоровую щёку. — Я схожу за целительницей. Может быть, теперь, когда ты проснулся, нам не придётся надолго здесь задерживаться. Северус провожал её мрачным взглядом, пока она шла к двери. Ему пришлось бороться с самим собой, чтобы не позвать её обратно. Гермиона отсутствовала около пятнадцати секунд, а затем вернулась вместе с пожилой темнокожей волшебницей с короткими курчавыми волосами. — Значит, вы уже проснулись, — заметила ведьма. — Как себя чувствуете? — Дерьмово. Она ухмыльнулась. — Эта юная леди утверждает, что вы очень сильно хотите домой. — Верно. — Что ж… У вас нет сотрясения мозга или каких-либо травм головы. Мы можем отпустить вас только с условием, что за вами будут присматривать. Вы должны отдыхать, продолжать менять повязки и накладывать мазь. — С удовольствием, но я не могу пошевелить рукой, — отрезал он. Кловис посмотрела на Гермиону. — Ты уверена, что хочешь забрать этого старого брюзгу домой, дорогуша? Гермиона постаралась не рассмеяться. — Да, мэм. Поверьте, со мной он будет гораздо покладистее. Просто Северус ненавидит больницу. Кловис скептически приподняла седую бровь. — Я могу дать тебе ещё зелий Сумеречного сна. Возьмёшь их с собой на всякий случай. — Нет! — сразу прорычал Снейп. Гермиона едва сдержала насмешливое фырканье. — Спасибо, но это ни к чему. Он сам опытный зельевар. Так что у него в запасах хранятся и более интересные зелья, которые я могу ему подсунуть, если он будет плохо себя вести. Медиковедьма улыбнулась крайне неодобрительно взирающему на них профессору. — Я принесу тебе всё, что понадобится для лечения на дому, — в конце концов заявила она, подходя к двери. — И одежду мистера Снейпа. — И мою палочку! — крикнул он ей вслед. — Успокойся, Северус, — Гермиона подошла к его койке и села рядом с ним. — Скоро мы уйдём отсюда, — она погладила его по волосам. — Пообещай, что позволишь мне позаботиться о тебе? — Как только мы уберёмся из этих чёртовых стен! — проворчал он. — Как только, так сразу! — заверила она. — Ты хочешь на площадь Гриммо или к себе домой? — Мне всё равно, но у меня лечиться будет намного проще. — У тебя же есть целебные зелья и всё такое? — Разумеется. — Хорошо, — Гермиона наклонилась и нежно поцеловала его. Здоровая рука Северуса скользнула в её густые волосы, и он на несколько секунд прижал её к себе. — Я ужасный пациент, — предупредил он. — Даю тебе два дня. Потом ты устанешь от меня и начнёшь травить мою еду всякими психотропными веществами. Гермиона ласково улыбнулась ему. — Ты постараешься хорошо себя вести, ради меня? Снейп промычал в ответ что-то неопределённое. — Мы можем поиграть в сексапильную медсестру и раненого пациента. Уголок его рта слегка изогнулся кверху. Зайдя в палату, Кловис застала их за страстным поцелуем. Медиковедьма всплеснула руками и негодующе закатила глаза. — Что я вам сказала?! Ему нужен покой! Прекратите! Гермиона стыдливо покраснела и отстранилась. Кловис протянула ей одежду профессора и его волшебную палочку. Целительница положила бальзамы и бинты на маленький столик рядом с кроватью и приблизилась к его обездвиженной руке. — Когда я сниму чары оцепенения, будет больно. Вы готовы? Северус кивнул. Около минуты его рука медленно разогревалась, а потом буквально раскалилась изнутри, острая боль в плече пробирала до костей. Он стиснул зубы, чтобы не закричать. Гермиона с ужасом рассматривала его одежду. Вся рубашка была в крови, порвана и опалена. Она сделала всё возможное, чтобы починить её, но, так и не добившись успеха, просто положила его вещи на свободную койку позади себя. — Я покажу тебе, как перевязывать раны, девочка, — сказала Кловис Гермионе. — Утром, днём и вечером будешь наносить целебные мази и менять ему повязку. Через пару дней бинты больше не понадобятся, можно будет пользоваться только мазями. Раны мочить нельзя! Его кожа всё время должна быть сухой. И никаких ванн! — А что насчёт душа? — Только через несколько дней. Когда раны немного затянутся. — Можно хотя бы протирать его мокрой губкой? — Да. Можно, если потом хорошенько высушить кожу, но на груди используй антисептик, пока рана будет сырой. — Ладно. — Наноси этот бальзам на его плечо в течение нескольких дней. И не позволяй этому упрямцу шевелить рукой, иначе его плечо не заживёт должным образом, — ведьма специально произнесла это погромче, привлекая внимание Северуса, и снова повернулась к Гермионе. — Пусть отдыхает как можно больше. Так он быстрее пойдёт на поправку. Гермиона кивнула. — Я всё поняла, мэм. — Хорошо, я помогу тебе его одеть. Давайте, мистер Снейп! Я знаю, что вы хотите убраться отсюда, да поскорее! Держитесь за меня здоровой рукой. — Я сам справлюсь, — буркнул он и медленно наклонился набок, пытаясь сесть. Медиковедьма лишь раздражённо закатила глаза и покачала головой, но промолчала. Гермиона взяла его носки и опустилась на колени, натягивая их ему на ноги. Северус чувствовал дикий стыд от собственной беспомощности, позволяя ей одевать его в присутствии посторонней ведьмы, но всё его тело так сильно болело, словно его привязали за ноги к лошади и таскали по земле. Кловис накинула на него рубашку, оставив свободным рукав со стороны фиксирующей повязки, пока Гермиона натягивала на его бёдра трусы и брюки. Гермиона предусмотрительно прикрыла его покрывалом. Сложно было сказать, что ею руководило — желание избавить Северуса от ещё большего смущения или собственничество. «Целители частенько видят пациентов голыми, но я не хочу, чтобы она рассматривала то, что принадлежит мне. Боже! Ну почему я такая?! Наверное, я начала сходить с ума! Северус попал в больницу, а я ревную его к другим!» Она надела на него ботинки. Оставалось только застегнуть молнию на ширинке. — Хорошо. Вы готовы встать, мистер Снейп? Северус кивнул и поднялся на ноги; его движения были неуверенными и скованными, но он справился. От него не ускользнул грустный взгляд, которым она посмотрела на его член, когда поправляла на нём брюки. Совсем не тот сексуальный и жадный, как раньше. Однако, когда Гермиона встретилась с ним взглядом, застегнув молнию, он увидел мощную вспышку тепла в глубине её карих глаз. Она начала застёгивать пуговицы на рубашке, а он просто стоял неподвижно, поражённый её нежностью и успокоенный отсутствием жалости или отвращения к нему. Северус боялся, что её чувства угаснут из-за его непотребного вида или неспособности одолеть нападавшего. Умом он понимал, что физически никак не мог защититься от внезапной атаки, но его всё равно не отпускало унизительное чувство поражения. «Я год за годом выживал бок о бок с сильнейшими полубезумными волшебниками, и что теперь?! Меня располосовал и обставил какой-то жалкий беглец в лавке зелий! Это отвратительно!» Гермиона видела, как Снейп всё сильнее хмурился и медленно закипал. Его явно смущало то, что она о нём заботилась. Она понимала, что, когда они вернутся домой, придётся вести себя с ним предельно деликатно. «Если Северусу надоест слишком настойчивая забота, то он быстро выйдет из себя». Больше всего она боялась, что теперь он будет чувствовать себя инвалидом. — А я-то думал, что ты умеешь только раздевать, малышка, — тихо прошептал он, глядя на неё сверху вниз. Гермиона оглянулась на Кловис, но медиковедьма была слишком занята тем, что поправляла кровать. — Я сниму с тебя всё, как только мы вернёмся домой. — Не сегодня, дорогая. У меня болит голова, — издевательски протянул он. Гермиона прыснула и поднесла его руку к своим губам. — Пожалуйста, будь хорошим пациентом, — она поцеловала каждый длинный палец профессора. — И тогда я сделаю всё, чтобы «лечение» было максимально приятным. — Вы обещаете хорошо себя вести? — недоверчиво обратилась к ним Кловис. — Если вас потянет на сексуальные подвиги, мистер Снейп, то вы снова окажетесь в Мунго на этой самой койке. Гермиона густо покраснела. «Чёрт! Видимо, у неё безупречный слух».***
Они вернулись в Паучий тупик. К тому моменту, когда она укладывала его в постель, Северус выглядел так, словно пробежал целую милю. Гермиона оставила его в одних трусах, забрав остальную одежду. Она всё-таки надеялась очистить её от пятен засохшей крови. — Просто выбрось её, — распорядился он. — Я больше не хочу это носить. Гермиона кивнула и отложила вещи в сторону. — Мне нужно сходить на Гриммо. Возьму себе кое-что из одежды и оставлю мальчикам записку. Принесу тебе что-нибудь поесть. Пожалуйста, оставайся в постели. Я буду за тебя переживать. Не знаю, что я буду делать, если с тобой ещё что-нибудь случится. «Только пожар может выгнать меня из этой постели». Единственное, чего ему хотелось, — это спать. — Так уж и быть. Раз ты любезно об этом просишь. Гермиона улыбнулась и нежно поцеловала его в губы. Рядом с его ртом образовался фиолетовый синяк, и она боялась причинить ему боль. — Вернусь через несколько минут. — Не забудь надеть форму медсестры. Она рассмеялась и поцеловала его в здоровое плечо. — У меня нет такого наряда. А если я просто разденусь? — Звучит неплохо, — проворчал он, закрывая глаза. Гермиона натянула на него тёплое пушистое одеяло и снова поцеловала. — Люблю тебя!***
Она переместилась каминной сетью на площадь Гриммо. Гарри с Роном ещё не вернулись домой, поэтому ей пришлось написать им короткую записку. «Ребята! Мы с Северусом вернулись к нему домой. В Мунго сказали, что он уже достаточно здоров и может покинуть больницу, но я думаю, им просто хотелось от него избавиться. Он практически не может передвигаться самостоятельно, поэтому мне придётся о нём позаботиться, пока ему не станет лучше. Все необходимые целебные мази и зелья находятся у него дома, поэтому мы подумали, что будет проще, если какое-то время я поживу у него. Я забрала с собой кое-какую еду и свою одежду. Надеюсь скоро с вами увидеться! Если вам что-нибудь понадобится, вы знаете, где меня искать. Спасибо за то, что были со мной в больнице! Я люблю вас! Пожалуйста, берегите себя! Гермиона». Она сообразила, что письмо нельзя было оставлять в доме. Парни могли отправиться в Мунго сразу из Академии, рассчитывая найти её там. Решив отправить его с совой, она быстро написала ещё одну записку мистеру Риктеру, в общих чертах сообщив ему о случившемся. Букля спала на чердаке, но когда появилась Гермиона, белоснежная птица заморгала, зорко глядя на неё со своей жёрдочки. — Привет, Букля, — улыбнулась она, протягивая ей совиное лакомство. — Сможешь доставить два моих письма? Птица тихо заухала, вспорхнула и приземлилась рядом с ней. — Это для Гарри, а вот это для моего босса мистера Дина Риктера. Если кто-нибудь из них ответит, я буду в Паучьем тупике. — Уху! Гермиона отдала Букле оба письма, с которыми та вылетела в окно. Проголодавшись и внезапно вспомнив, что с утра у неё во рту не было ни крошки, она вернулась на кухню и приготовила для себя и Северуса поздний ужин. Уложив всё в найденный пакет из бакалейной лавки, она собрала свою одежду и вернулась назад в Коукворт.***
Северус не мог припомнить, когда они в последний раз проводили вместе целый день без секса. Странно было видеть, как она прикасалась к его телу, наносила мази, перевязывала… и не трогала член. Не то чтобы его тянуло на развлечения. На самом деле он был настолько вымотан, что даже неожиданно задремал на несколько минут, а после того, как съел приготовленный ею сэндвич, проспал ещё два часа. Наступила ночь, и Гермиона снова поменяла ему повязки. Это было чертовски утомительно, но он без возмущений сидел в постели, подняв руки, чтобы ей было удобнее. Она стала обрабатывать раны, начав с его лица — очищала порезы антисептиком, а затем смазывала их приготовленной им ранозаживляющей мазью. Северус настоял на этом, так как не доверял отбросам, выданным в больнице. Гермиона осторожно наносила на его щёку ту же мазь, которой раньше он смазывал следы от трости. Теперь кожа на его лице лоснилась с одной стороны, но Снейп раздражённо отмахнулся от её руки, когда она попыталась втереть крем посильнее. Переключившись на плечо, она массажными движениями нанесла голубую пасту на место повреждённого сустава и поцеловала его руку. — Ты собираешься целовать каждую часть тела? — съязвил он, заломив бровь. — Да, — деловым тоном ответила она. Он не жаловался. Воспалённая кожа вокруг обличающей надписи на груди болела и саднила, как бы легко она к ней ни прикасалась. После антисептика кожу прилично жгло, но Северус стиснул зубы и сосредоточился на её затвердевших сосках. Поначалу Гермиона подумала, что он пошутил, когда сказал ей, что хочет видеть её обнажённой. На самом деле ему просто нужно было видеть что-то соблазнительное, чтобы отвлекаться от боли. Гермиона снова осторожно прикоснулась к его груди. Когда она увидела слова, вырезанные на его бледной коже, в самый первый раз, ею завладел шок. Потом она сильно расстраивалась каждый раз, когда смотрела на багровую надпись, но хотела сохранить это в тайне. «К утру его руки более-менее заживут. Возможно, и ноги тоже». Синяки уже начали бледнеть, а порезы и царапины хорошо затягивались. Она надеялась, что утром ему станет лучше. «Похоже, ему больно есть и разговаривать». Поцеловав его колени, она закончила и поставила все баночки на прикроватный столик. — Всё готово. Тебе нужно в туалет? Северус напряжённо вздохнул, представляя долгую и трудную прогулку до ванной. — Пожалуй, но сначала спустись вниз и принеси мне несколько эликсиров. — Где они? — В лаборатории. У подножия лестницы стоит сундук. Открой его. Сверху ты увидишь полированный деревянный ящик размером с большую книгу. Принеси его сюда. Гермиона энергично закивала. Она ещё никогда не была в его лаборатории — запретной территории мастера зелий. Спускаясь по чёрной лестнице, ведущей из подсобки в подвал, она всё время держала волшебную палочку наготове… чисто на всякий случай. В лаборатории оказалось очень темно и пахло землёй. Освещая себе дорогу Люмосом, она на цыпочках спустилась вниз по последним ступенькам и нашла сундук именно там, где тот, по словам Снейпа, должен был находиться. Гермиона оглядела остальную часть комнаты, прежде чем открыть его. Северус не лгал, когда сказал, что в его лаборатории не так уж много места. В глаза бросились банки, склянки, десятки пробирок и мензурок, множество книг, несколько котлов, коробки с ингредиентами и записные книжки. В середине стоял огромный стол, на котором и работал профессор. Откинув крышку сундука, она сразу увидела несколько ящичков. Гермиона догадалась, что он имел в виду лежавший посередине. Маленький ящик походил скорее на шкатулку и напомнил ей ту, в которой её мама хранила свои серебряные украшения. Взяв его в руки, Гермиона внезапно заметила рядом с ним ещё один ящичек, сделанный из полированного чёрного дерева. Тот был немного меньше остальных, но также соответствовал описанию. Она достала и его тоже, положив оба ящика на стол. В первом обнаружились маленькие склянки, стоявшие рядами. Зелья были не подписаны, но она узнала некоторые из них. Когда она открыла маленький чёрный ящичек, ей потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться, что лежит внутри. Там не хранилось никаких зелий. Сначала она вообще ничего не поняла. Всё деликатно прикрывала шелковистая чёрная ткань. Гермиона уже собиралась закрыть его, но внезапно узнала свой почерк на маленьком клочке пергамента, и любопытство взяло верх. Как выяснилось, содержимое скрывала вовсе не ткань, а её чёрные трусики — те самые, которые она надела, когда он отшлёпал её в самый первый раз. Она подняла их, смущённая, но сильно взволнованная. «Не могу поверить, что они всё ещё у него! Почему он хранит их в лаборатории?» Под ними она обнаружила ещё одни кружевные трусики, случайно оставленные ею в его спальне, и бюстгальтер, однажды утром забытый на подушке. Гермиона улыбнулась, когда увидела, что трусики, присланные ему этим летом во время разлуки, тоже покоились на самом дне. Под коллекцией нижнего белья лежали обрывки пергамента. Она брала один за другим и просматривала записи. Снейп хранил все до единого письма, которые она когда-либо ему писала. Сверху были послания с начала лета, а также каждая записка ещё со времен её учебы в Хогвартсе. Её почерк. Мольбы встретиться с ним и вопросы о том, где и когда. Там было всё. «Я пошёл обедать». «Я закончила читать ту книгу, которую вы мне посоветовали». «Хочу, чтобы к моему возращению домой, ты встретила меня голой». В самом низу стопки она нашла их фотографию из «Ежедневного пророка», хотя саму статью он отрезал. Гермиона улыбнулась и зарылась ещё глубже. Там оказался красный тюльпан из сада, сухой и плоский, как будто его высушили между книжных страниц. Она сразу же его узнала. Северус сорвал его для неё в своём саду и оставил на кухонном столе после той ночи, когда они впервые отправились в «Эрос». Рядом с цветком она заметила две склянки. Одна из них была наполнена песком. «Должно быть, с пляжа нашего тропического острова». А другая… её девственной кровью. «Похоже, он использовал лишь небольшое количество для защитного талисмана». Гермиона прижала руку к груди и сквозь ткань рубашки почувствовала приятную пульсацию в потеплевшем янтарном украшении. Её сердце как будто растаяло и вытекло из груди. Она даже представить себе не могла, что Северус настолько сентиментален. «Оказывается, в отличие от меня, он многое скрывает». К своему стыду, Гермиона подумала, что не сохранила ни одной его записки. Она быстро вернула всё обратно в ящик. «Мне не следовало совать нос в чужие вещи! Если он хочет держать всё при себе — это его дело. Так! Нужно успокоиться! Он сразу заподозрит неладное, если я вернусь из подвала такая взбудораженная». Гермиона захлопнула сундук и вернула его на прежнее место. Неожиданное открытие стало счастливой тайной, которую она теперь уносила с собой. Когда она поднялась в спальню, Северус устало посмотрел на неё, его глаза слипались ото сна. — Почему ты так долго? — Там было очень темно, — слукавила она, поставив ящичек на кровать. — Хм-м… — недоверчиво протянул он. — Давай его сюда. Гермиона положила всё ему на колени. Он поднял крышку и начал вытаскивать склянки, раскладывая их рядом с собой на кровати. — Хочешь Умиротворяющий бальзам? — Нет, спасибо. Ты собираешься всё это выпить? — спросила она, когда куча зелий выросла прямо на глазах. — Восстанавливающий эликсир, Исцеляющее, Регенерирующее, Кроветворное, Успокоительное, Мышечный релаксант и Снотворное. — Может быть, не стоит пить всё одновременно? — Раньше я принимал и больше, — отмахнулся он. — Они не будут противодействовать друг другу? Тебе нужно поспать. Он кивнул и осушил один из флаконов, наполненный оранжевой жидкостью. — Ни в одном из них нет бодрящих свойств. Я приму Снотворное через пару часов. — Северус, боюсь, ты «улетишь» от этой смеси, как на Нимбусе. Он иронично ухмыльнулся ей и проглотил ещё один флакон. — Не вздумай воспользоваться моим телом, пока я буду в отключке, девочка.***
Остаток вечера прошёл забавно. Гермиона отвела Северуса в туалет и обратно, прежде чем на него разом обрушился эффект всех зелий вместе взятых. Она уже укладывала его обратно в постель, когда он схватил её за руку и переплёл свои пальцы с её. — Пора спать, — заговорщически сообщил он. Гермиона с трудом сдержала улыбку. — Мне нужно принять душ. Я грязная. — Грязная, — повторил он. — Такая гряз-зная дев-чон-нка… — Северус, с тобой всё в порядке? — Да. Зачем ты оделась? На ней были только трусики и футболка. — Мне холодно, и я не хотела бегать по дому топлесс. — Я могу тебя согреть. Гермиона улыбнулась. «Оказывается, под кайфом он становится гораздо дружелюбнее». — Я знаю. У тебя это очень хорошо получается, но сейчас тебе нельзя двигаться. Ты можешь случайно сам себе навредить. Так что постарайся лежать спокойно, а я быстренько приму душ. — Разденься для меня. Она рассмеялась. — Вообще-то я не танцовщица! — Ты прекрас-с-сно танцуешь. Я наблюдал за тобой на Святочном Балу. Её брови удивлённо поднялись вверх. — Это же было на четвёртом курсе. Ты что, шпионил за мной? — Нет, мы должны были присматривать за Поттером. — Понятно. Ну, на самом деле медленные танцы сильно отличаются от стриптиза. — Сними одежду. Я хочу увидеть тебя до того, как ты примешь душ. Он отпустил её руку, и Гермиона со снисходительной улыбкой стянула через голову футболку. — Как красиво! И их тоже, — промурлыкал он, кивком побуждая её снять красные трусики. Покачав бёдрами, она игриво сбросила бельё на пол, а затем подняла их и кинула ему, когда уже выходила за дверь. — Оставайся в постели. Я скоро вернусь. Приняв душ так быстро, как только могла, Гермиона поспешила в спальню, обернувшись полотенцем. Её глазам предстала в высшей степени милая картина: Северус гладил её трусики здоровой рукой, словно котёнка, лежащего у него на груди. — Хочешь перекусить перед сном? — от изумления она брякнула первое, что пришло в голову. — Мы ведь толком не ужинали. — Под закуской ты подразумеваешь себя? — слабым голосом спросил он. — Нет, я имею в виду нормальную питательную еду. — Ты меня покормишь? У меня сломана рука. Она расхохоталась. — Твоя рука не сломана, а вывихнута. Но, да, я тебя покормлю. — Голой? Она ещё громче засмеялась. — Да. Если ты так хочешь. — А что мы будем есть? — Мне придётся сходить на кухню и проверить твои запасы. Хочешь курицу? — Курица — это хорошо, — довольно протянул он, перебирая пальцами её трусики. Гермиона поцеловала его в кончик крючковатого носа. — Я сейчас вернусь. — Как скажешь. Гермиона спустилась вниз и стала искать что-нибудь съедобное. «Есть! Нарезанная курица и сыр. Печенье и сок». Доставив всё это наверх, она захихикала, стоя в дверях, когда увидела, как он обнюхивает её трусики. — Северус! — воскликнула она сквозь смех. — Прекрати! Я принесла тебе еду! — Они приятно пахнут, — заметил он, когда она поставила поднос на кровать. — Как и твоя киска. — Спасибо, любимый, — Гермиона с улыбкой постелила полотенце ему на ноги и на грудь. — Что ты хочешь в первую очередь? Сок? Северус попытался сесть. Она помогла ему, но как только он немного выпрямился, то сразу устало откинулся на подушку и тяжело задышал. — Чёрт! Кажется, я выдохся. — Тебе станет лучше, как только ты что-нибудь съешь. Он позволил ей накормить его кусочками курицы с запечённым сыром, пока сам кое-как управлялся со стаканом сока. Она всё время боялась, что сок прольётся на кровать, так как Северус выглядел доведённым до изнеможения и не мог удержать стакан в руке дольше нескольких секунд, поэтому просто ставил его рядом с собой на покрывало. После того, как он съел пять шоколадных печений, ей показалось, что он стал бредить от усталости. Гермиона сложила остаток печенья в коробку и забрала у него стакан. — Всё. Ложись. — Разве я не лежу? — Да, но тебе нужно сползти ниже, лечь на спину, а голову положить на подушку, — она помогла ему лечь ничком. — Ну вот. Так лучше? — Нет. Мне плохо. Я устал, — пожаловался он несчастным тоном. — Значит, ты быстро заснёшь, а утром тебе станет получше. — А если нет? Она прижалась к его здоровому боку. Левой рукой Северус накрыл её лобок. Гермиона наклонилась и легонько поцеловала его в израненную щёку. — Значит, я буду целовать тебя до тех пор, пока ты не поправишься, — пообещала она. Он неверяще смотрел на неё. — Почему ты так добра ко мне? — Потому что я люблю тебя. — Ты ко всем хорошо относишься. — Да, но люблю я только тебя. — Ты же любишь Поттера и Уизли. И своих родителей. И Альбуса. И Минерву. И Молли с её дочерью… — Хорошо, хорошо! — согласилась она, останавливая его прежде, чем он перейдёт к полному списку её друзей и знакомых. — Да, я люблю многих. Но влюблена я только в тебя! — А в чём разница? — Я люблю своих родных и друзей, но ты — единственный, кого мне жизненно важно видеть каждый день. Только рядом с тобой я чувствую себя счастливой, Северус. Ты тот, с кем я хочу целоваться и проводить всё своё свободное время. Никто другой не заставляет моё сердце трепетать так, как ты! Он одурманено улыбнулся, смакуя её ответ. — Поцелуй меня. Гермиона усмехнулась и поцеловала его в губы, старательно избегая синяков. — Поцелуй по-настоящему, — капризно пробормотал он. — Я не хочу причинять тебе боль. У тебя тут огромный синяк, — сказала она, нежно касаясь пальчиком уголка его рта. — Мне всё равно, — он скользнул рукой между её тёплых бёдер. — Я не смогу уснуть, если ты не поцелуешь меня как следует. Гермиона с улыбкой погладила его по руке. — Ладно, если ты пообещаешь не возбуждаться. Тебе нужно отдохнуть. — Хорошо. Обещаю. Она коснулась его губ своими, ласково целуя, а потом заскользила язычком по изгибу его рта. Их языки встретились и переплелись. Скорость его реакции явно замедлилась. Северус целовал её в ответ, но урывками, как будто время от времени засыпал, но резко просыпался. Гермиона испуганно подумала, что, наверное, ему нужно больше воздуха, и отстранилась, в последний раз чмокнув его в нижнюю губу. — Ты получил то, что хотел? — Ещё! — Только когда тебе станет лучше, а теперь давай спать. Ты будешь Снотворное зелье? — Да. Она перевернулась и взяла нужную склянку с тумбочки. — Пей до дна. — Странно, ты цитируешь мои слова. Гермиона тихо хихикала, пока он пил содержимое флакона. — Так и есть. Послушай, я не хочу во сне случайно причинить тебе боль. Боюсь, сегодня нам нельзя спать вместе. Северус допил зелье и передал ей в руку пустой пузырёк. — Я хочу, чтобы ты прикасалась ко мне. — Прикасалась, пока ты не уснёшь? — Да. Гермиона перевернулась на бок, лицом к нему, и взяла его за руку. — Вот так? — Ближе. Она осторожно коснулась ступнёй его ноги. — Ближе… Девушка улыбнулась и прижалась к его ноге своим бедром. — Да, вот так. А теперь расскажи мне сказку. Она залилась смехом. — Сказку?! Какую? — Не знаю. Любую, заканчивающуюся сексом. — Ты серьёзно? — Как никогда. Начинай. Гермиона вздохнула, не имея ни малейшего представления, с чего начать. — Когда-то давным-давно… — подсказал он. Она затряслась от беззвучного смеха. — Ладно, ладно… Когда-то давным-давно жила-была… — Гриффиндорская принцесса? — перебил её Северус. Хихикая, она кивнула и взмахом волшебной палочки погасила свет. — Верно. Гриффиндорская принцесса. — И однажды она случайно повстречалась со слизеринским мастером зелий? — Ты уже слышал эту сказку? — Нет. Просто догадался. Продолжай… — Когда-то давным-давно жила-была гриффиндорская принцесса, которая всё время проводила в одиночестве. Целыми сутками она сидела в башне и читала книги. Друзья умоляли её пойти повеселиться вместе с ними. Звали на балы, пытались познакомить её с придворными юношами, но принцесса не любила вечеринки. Нарядные платья и изысканная еда совсем не привлекали её. Всё королевство считало её очень странной… и немного скучной. Одним словом, они списали её со счетов, посчитав самой занудной принцессой на свете. — У барда Бидля нет такой сказки, — сонно пробормотал Северус. — Тс-с-с! Однажды во дворец пришёл странствующий слизеринский мастер зелий. В замке ему с радостью предоставили кров и пищу. Ночью он долго не мог уснуть на новом месте и пошёл бродить по коридорам, пока не наткнулся на принцессу, читающую в одном из тёмных уголков замка. Мастер зелий не стал спрашивать, почему она предпочитает общество книг, ведь у него самого была огромная библиотека, где он частенько проводил дни и ночи. Однако за всю свою жизнь он так и не встретил девушку, которая разделила бы его страсть к знаниям. — Да… Страсть… — Тс-с-с, — улыбаясь, шикнула она. — Мастер зелий был очень хитрым, поэтому сказал принцессе, что с его помощью она сможет обрести знания, которых не найдёт ни в одной книге. Принцесса была заинтригована и попросила его открыть ей эти тайны. Зельевар заявил, что это невозможно объяснить на словах, но если она позволит ему разделить с ней ложе, то за три ночи он откроет ей глаза на новый мир фантастических удовольствий. Принцесса так сильно любила учиться, что согласилась на его условия. Она берегла себя для волшебника, который мог сравниться с ней в уме и тяге к знаниям. Молодые поклонники наскучили ей до слёз, и она быстро теряла к ним интерес. Она твёрдо решила, что лишится невинности, только когда встретит подходящего человека. И тогда она объявит всему королевству, что нашла своего принца. — Я тоже Принц, — невнятно пробормотал Северус. — Я знаю, — с нежностью улыбнулась она. — Проведя целый день вместе с принцессой, мастер зелий дал ей книгу. Она никогда не видела ничего подобного! Она читала о сексе, но такого ещё никогда не встречала. В его книге были вовсе не романтические истории, а описывались эротические практики с использованием цепей и кожаных плетей. Принцесса снова и снова перечитывала самые пикантные места, пока её лоно не становилось скользким от возбуждения. В ту ночь мастер зелий впервые положил её к себе на колени и задрал на ней юбку до талии. Он сказал, что первое, чему он должен её научить, — это то, что боль и удовольствие, как две стороны одной монеты, и если она примет наказание от его руки, то получит соответствующее вознаграждение. Принцесса согласилась на порку. Её доселе никем не тронутая попка болела и горела, но она чувствовала, как плоть между ног увлажнялась всё сильнее, несмотря на боль. Закончив, мастер зелий довёл её до оргазма одними лишь пальцами. Впервые в жизни кто-то доставил ей большее удовольствие, чем книги. Принцесса не могла дождаться следующего урока. На следующий день зельевар принёс ей новую книгу, над которой она корпела часами, жадно впитывая всё, что в ней описывалось. Он пришёл к ней ночью и преподал ей новый урок, который заключался в том, что рот и губы можно использовать не только для питания и светских бесед. Он положил принцессу на кровать и вылизал её лоно дочиста. Он пировал, а когда она страстно закричала, достигнув оргазма, погрузил свой язык в её девственную щёлочку и щекотал клитор своим внушительным носом. — Любовь… — пробормотал Северус. — Что?.. — Он в неё влюбился. Гермиона прикусила язык и быстро заморгала, пока глаза не перестали гореть от подступивших слёз. — Да, — в конце концов выдавила она, целуя его в плечо, — именно так. Принцесса просила мастера зелий позволить ей попробовать его плоть на вкус, но он отказался. Она ещё не доказала ему, что заслуживает такой милости. Он знал, что она ещё успеет проявить свои таланты, но всему своё время. Она заснула в его объятиях, а проснувшись, нашла на прикроватном столике новую книгу. На третий день ожидание довело её до отчаяния. Мастер зелий вернулся к ней той же ночью. Она нежно проводила руками по его телу, умоляя снять строгую одежду, скорее напоминавшую броню, и позволить ей прикоснуться к нему. Он отказался, но её настойчивость и искреннее желание были так сильны, что зельевару пришлось привязать её к кровати, уложив на пуховую перину. Он обнажил её прекрасную попку и хлестал по ягодицам до тех пор, пока она не выплакала все слёзы. Принцесса думала, что мастер зелий оставит её в таком положении до утра, но почувствовала, как он раздвинул её покрасневшие половинки, открывая самое запретное. Она знала, что должна кричать и умолять его остановиться, но не могла вымолвить ни слова. Когда его палец вошёл в её девственную дырочку, она застонала и попросила ещё. В ту ночь он несколько раз довёл её до оргазма, и она поняла, что нашла мужчину, с которым готова была разделить как жизнь, так и запас своих книг. Наутро мастер зелий исчез, и никто в замке не мог его найти. Принцесса отправилась за ним, чтобы найти единственного человека, который поразил её до глубины души. На третью ночь скитаний по окрестностям она набрела на ветхую хижину, одиноко стоявшую на краю волшебного леса, окружавшего замок. Она постучала в дверь, и ей открыл старик с длинной белой бородой. Она спросила, не знает ли он слизеринского мастера зелий. Тот ответил, что знает такого волшебника. Старец принёс ей книгу, сказав, что подарит её принцессе, если она захочет; так как он сам практически ослеп и больше не мог читать. Смущённая его даром, она долго сидела под звёздами и читала при полной луне. В книге рассказывалось о темноволосом волшебнике, мастере зелий, который скрывался после убийства могущественного Тёмного мага, ведь тот в своё время погубил его возлюбленную. Принцесса всхлипывала, читая трагичную историю его безответной любви, её слёзы текли по щекам и капали на страницы. Внезапно она увидела, что на месте, куда упали слёзы, как по волшебству появился ключ. Она вернулась к старому магу и спросила, не знает ли он, что открывается этим ключом. Старик указал ей на дверь в задней части хижины. Принцесса сильно удивилась, поскольку в хижине была всего одна комната, но смело подошла к этой двери и вставила ключ в замок. Впереди была сплошная темнота. Она растерянно посмотрела на белобородого старца, но тот с улыбкой кивнул ей, и принцесса, набравшись смелости, шагнула в неизвестность. Тьма исчезла. Она оказалась во дворце, в своей башне. Принцесса огляделась по сторонам и вскрикнула, увидев мастера зелий, спокойно сидящего у окна. Подбежав к нему, она заключила его в объятия и попросила рассказать, каким образом они переместились в замок, а также спросила, останется ли он здесь, вместе с ней. Зельевар поведал, что давным-давно его сердце было разбито, когда погибла девушка, ставшая для него дороже жизни, но принцесса доказала, что тоже достойна его чувств. Благодаря её решительности и храбрости он поверил, что она никогда его не обманет, в отличие от многих других. Мастер зелий согласился остаться с ней во дворце и делить с ней ложе, но его израненное сердце ещё не зажило для чего-то большего. Королевство гудело, обсуждая эту новость, но никто не мог повлиять на выбор принцессы. Злопыхателям оставалось только сплетничать у них за спиной. Принцесса была счастлива и пообещала сама себе сделать всё возможное, чтобы мастер зелий тоже почувствовал себя счастливым. Она не единожды просила его лишить её невинности, но он продолжал отказывать ей, ссылаясь на то, что она должна найти кого-нибудь более подходящего для замужества. Однако принцесса не хотела никого другого, и через несколько месяцев он уступил. В ту ночь она впервые прикоснулась губами к его мужскому достоинству. Юная девушка старалась делать так, как он учил, и когда его плоть затвердела, подобно камню, она сказала, что нуждается в нём, так как чувствовала томительную пустоту внутри, сводившую её с ума. Когда она поцеловала его, зельевар ощутил, что осколки его разбитого сердца снова соединили воедино. Он всё ещё с трудом доверял ей и постоянно сомневался, что их отношения пройдут проверку временем, но втайне мечтал заботиться о своей принцессе. Он вошёл в её лоно, крепко держа в своих объятиях, и с удовольствием наблюдал, как она изогнулась под ним, растворившись в наслаждении. Когда её соки вместе с девственной кровью пропитали его плоть, он прошептал, что любит её. Принцесса расчувствовалась и заплакала, не веря, что он когда-нибудь скажет ей заветные слова. Как только слёзы радости коснулись его пальцев, она услышала, как зельевар негромко ахнул от удивления. Круги под его глазами исчезли, стираемые светлой магией, а суровые морщины между бровей и вокруг рта разгладились. Он больше не выглядел таким строгим и печальным. Жители королевства не верили своим глазам и не понимали, что случилось с мрачным мастером зелий. Он сам себя не узнавал. Но на самом деле его спасла вовсе не принцесса. Он спас сам себя — его сердце больше не разрывалось на части от тоски по прошлому, не закрывалось от будущего и не боялось чувствовать и любить. Так и закончилась эта сказка, а зельевар остался вместе с принцессой. Они проводили дни в любви и радости, а ночи — в объятиях друг друга. Северус?.. Ответа не последовало, слышалось только ровное мужское дыхание. — Ты что, всё проспал?! Его спокойное дыхание не изменилось. — И жили они долго и счастливо, — уверенно закончила Гермиона.***
Гермиона заканчивала мыть посуду после завтрака. Северус читал наверху. Он сказал, что нормально выспался, и, судя по его внешнему виду, на самом деле чувствовал себя намного лучше. Хотя он заснул примерно в середине рассказа, ему вновь приснились подземные коридоры с запертыми дверями, а под конец он нашёл её в своём саду. Порезы и ссадины на его теле хорошо заживали, и лицо уже выглядело чуть лучше. Гермиона приготовила для него тосты и хлопья на завтрак, предупредив, что ей придётся сходить за продуктами — нужно было купить на обед что-нибудь посущественнее, например, мясо. Они не могли жить на одних бутербродах. Неожиданно раздался стук в парадную дверь. Гермиона выглянула в глазок, гадая, кто же мог так рано к ним пожаловать. — Миссис Уизли?! — удивлённо воскликнула она, открыв дверь. — Что вы здесь делаете?! Молли левитировала чарами несколько небольших кастрюлек и упаковок с едой. Оказалось, она пришла не одна. Позади неё неловко топтался Люпин с Тедди на руках. — Римус?! Что происходит? — Гарри и Рон рассказали нам о Северусе. Мерлин, какой кошмар! Я подумала, вдруг вам совсем нечего поесть, — Молли улыбнулась и кивнула на парящие кастрюли. — Вы знаете, что на ступеньках лежит дохлая кошка? — осторожно спросил Люпин, оглядываясь через плечо. Гермиона расплылась в улыбке, когда Тедди помахал ей своей маленькой ручкой. — Поверьте, эта кошка не дохлая. Она просто спит. Гермиона отступила назад, жестом приглашая их войти. — Кухня находится вон там. Большое вам спасибо, миссис Уизли. Я уже собиралась сходить за продуктами, но мне не хотелось снова оставлять Северуса одного. — О, не думай о таких мелочах, милая. Я буду рада помочь. Люпин последовал за Молли на кухню. — А я пришёл проведать Северуса. В «Пророке», как всегда, написали слишком сумбурно. — В «Пророке»? — она подбежала к входной двери и взяла свежую газету.«Нападение в Лютном переулке!»
Заголовок, написанный гигантскими буквами, разместили на первой полосе над снимком разбитой витрины магазина. Гермиона погрузилась в чтение, вернувшись на кухню. «В результате вчерашнего нападения одного из беглых сторонников Тёмного Лорда пострадали шесть человек. Местом преступления стал магазин «Зелья и ингредиенты» мистера Фолкнера. В четверг, примерно в 10:45 утра неизвестный мужчина с тёмными волосами вошёл в заведение и без предупреждения начал бросаться проклятиями. Главной целью нападавшего, по-видимому, был мистер Северус Снейп — профессор Зельеварения в школе чародейства и волшебства Хогвартс, кавалер Ордена Мерлина первой степени. Очевидцы говорят, что изначально беглец ударил его проклятием в спину. Как только реакция пострадавшего была замедлена, нападавший выпустил ещё несколько тёмных заклинаний. Остальные посетители сбежали, некоторые оказались ранены, поскольку повсюду взрывались банки и флаконы с зельями. Владелец магазина, мистер Маркус Фолкнер, был сражён случайным проклятием, от которого тут же потерял сознание. Очевидцы утверждают, что беглец пытал мистера Снейпа Круциатусом, поскольку все слушали его крики в течение пяти минут, прежде чем он потерял сознание. Под конец нападавший разрезал рубашку профессора Снейпа и вырезал на его груди какую-то надпись. Опрошенные очевидцы ссылаются на то, что пострадавший был практически полностью в крови, и определить, что это были за слова или символы, оказалось невозможно. Аврор Натаниэль Бомонт случайно оказался поблизости от места происшествия и задержал беглеца, когда тот выскочил из лавки. Мистера Снейпа и мистера Фолкнера срочно доставили в больницу Святого Мунго вместе с другими ранеными. Целители отказались комментировать состояние пациентов». Гермиона плюхнулась на один из кухонных стульев, чувствуя подступающую тошноту. — О боже мой! Таких подробностей он мне не рассказывал, — поражённо прошептала она. Римус и Молли многозначительно переглянулись, и Люпин осторожно сказал: — Северус может не помнить деталей. Круциатус способен серьёзно повредить память и даже разум. Молли успокаивающе обняла её за плечи. — Скорее всего, он просто не хотел, чтобы ты волновалась, милая. Римус кивнул. — Нимфадора тоже не рассказывает мне всего, с чем ей волей-неволей приходится сталкиваться на работе. Она знает, что это напугает меня до смерти. — Как он? — спросила Молли, убирая кастрюли в холодильник. — Не очень, — призналась Гермиона. — Его только выписали из больницы, и он выглядит ужасно. Половина его лица в синяках, но большая часть ран на теле уже начала заживать. А ещё у него вывихнута рука, — слёзы подступили к её глазам, и она снова сморгнула их. — Этот ублюдок вырезал «предатель» у него на груди. Сейчас Северус почти весь перевязан бинтами. Всё это выглядит так… кошмарно! — Он держится? — серьёзно спросил Люпин. — Даже не знаю, что сказать. Он принял кучу лечебных зелий и смог поспать прошлой ночью. Может, они и помогли. А может, таким образом он пытался отключиться, чтобы не мучиться. Пойду скажу ему, что вы пришли. Гермиона поднялась по лестнице и открыла дверь хозяйской спальни. Северус оторвал взгляд от книги. — Кто там? — Молли с Римусом. И Тедди, — добавила она. — Чего они хотят? Она подошла к кровати и поцеловала его в раненое плечо. — Молли принесла нам еду. Они волнуются за тебя и хотят убедиться, что с тобой всё в порядке. Хочешь с ними увидеться? — Нет. — О тебе написали в «Ежедневном пророке». Северус закатил глаза. — И что на этот раз?! «Бывший Пожиратель Смерти наконец-то получил по заслугам?!» — Нет. Статья довольно правдивая. — Вот это новость! Настоящий прогресс для этой вшивой газетёнки! — Ладно. Придётся сказать, что ты слишком устал и тебе не нужна компания. — Вот и славно! Она терпеливо выслушала ядовитые ответы и перед уходом поцеловала его в лоб. — Я скоро вернусь. Молли и Люпин совсем не удивились, что Северус отказался. Они сказали Гермионе, что, если ей что-нибудь понадобится, она может в любое время связаться с ними через каминную сеть. Гермиона заверила их, что сделает это при первой необходимости, а после их ухода задержалась на кухне, чтобы ещё раз перечитать статью. У неё возникло несколько вопросов о причине нападения, в голове прокручивались различные варианты. «А что, если этот человек намеревался убить Северуса, а не просто оставить на нём клеймо? Сколько ещё скрывается беглецов, одержимых жаждой мести?» Она непроизвольно прикоснулась к своему талисману-оберегу, ещё глубже погружаясь в леденящие душу мысли. «Северусу нужна защита, и я постараюсь ему помочь!» Гермиона встала и направилась в библиотеку. «Нужно срочно найти книгу о защитных амулетах!»***
«Дорогой Драко! Ты не мог бы посоветовать мне какого-нибудь волшебника-артефактора, который изготавливает украшения под заказ? Я хочу создать для Северуса талисман-оберег, но думаю, единственное, что он согласится носить не снимая, — это кольцо. Я могу подобрать камень, но мне нужен толковый ювелир. Г. Г. P.S. Ты случайно не знаешь, где можно купить форму медсестры?»***
«Здравствуй, Грейнджер! Разумеется, я могу посоветовать одного мастера. Он давно создаёт ювелирные изделия специально для нашей семьи. Или ты забыла, что твой друг — чистокровный волшебник? Отправь мне камень, остальное сделаю я. Северус действительно тяжело ранен? Никогда не мог понять, когда «Пророк» лжёт, а когда пишет правду. Я почти уверен, что смогу найти для тебя униформу. Я так понимаю, ты имеешь в виду маггловскую медсестру? Поскольку мантии целительниц выглядят совсем несексуально. Дай мне пару дней. И я снова буду твоим спасителем. Драко».***
Гермиона углубилась в чтение книг, найденных в библиотеке Северуса, о защитных чарах и оберегах. «Придётся украсть три капли девственной крови из шкатулки, чтобы защитная магия была максимально сильной. В любом случае это моя кровь, и я собираюсь сделать всё возможное, чтобы защитить его. Чего только не сделаешь ради любви».