Climax

Канкуро насаживается на член очередного незнакомца совершенно механически, но ему плевать, нравится тому это или нет. Он хотел сыграть - хотя бы притворится! - сексуального, раскрепощённого персонажа, но незнакомец не захотел ему подыгрывать. Канкуро ненавидел казуальный секс. Хотелось уже поскорее закончить и вызвать такси домой - или в Макдональдс, или ещё куда-нибудь. Главное - подальше от своего разочарования. - Увидимся! - говорит ему незнакомец, стараясь побыстрее закрыть за ним дверь. - Это уж вряд ли, - бросает себе под нос К. Он уже неделю в завязке, и трезвость начинает потихоньку сворачивать ему шею. Канкуро оглядывается. Типовый подъезд, стены в какой-то рыготе, дурацкие пыльные коврики у дверей. Ему стоит соглашаться на секс только с теми, кто готов привезти его в места посимпатичнее, думает он, но вряд ли у него тогда останется хоть какой-либо секс вообще. А общаться с людьми он всё так же не умеет - и как тогда доказывать себе, что ты ещё жив? Телефон вибрирует и высвечивает сообщение. Ваш водитель прибыл. Канкуро вздыхает. Дома его никто и ничего не ждёт. Канкуро страшно ехать домой, а когда ему страшно, он обычно дерзит и шутит глупые шутки. Хочется позвонить кому-либо, но никто не станет с ним разговаривать. Разве какая-то терапия сможет это исправить? Разве терапия сделает его красивее и талантливее? Нет же. Так какая разница, что с ним происходит и что он делает, он в любом случае лишний. Лишний ребёнок, лишний гость, лишний человек. Канкуро трезв и ему хочется умереть как никогда. Он не знает, зачем ушёл в завязку, он не понимает, кому это надо. Так он приносит хоть какую-то пользу - хотя бы материальную, хотя бы барыгам. (Ему так и не удалось затащить в постель ни одного из них) Без Сасори было так же скучно, как и с ним, но иррациональное желание написать ему чесалось и ныло где-то под кожей, едва не в самих костях. Канкуро хочется, чтобы хоть кто-нибудь посмотрел на него, но страшно не выдержать отвращения или безразличия во взгляде. Он хочет того, чего боится, чего не способен выдержать - он ухмыляется себе. Какое же говно эта жизнь. Реальность склизкой, смердящей жижей просачивалась в его мир.