Climax

Логика больного насквозь Канкуро проста — если тот, кто трахает нежно, ушел, вызвав столько боли, что он не может выдержать, нужно потрахаться с тем, кто дает столько боли, сколько Канкуро может вынести, может проконтролировать. Он облизвает мошонку Сасори, и тот грубо тянет его за волосы. В этом нет никакой попытки в любовь — только токсичность, на которой Канкуро чувствует себя так же естественно, как на ракетном топливе. — Я спал два часа за четверо полных суток, — говорит он. Сасори все равно, и это так честно, что Канкуро кажется, что он счастлив. Хоть кто-то с ним честен и не пытается во что-то играть — невероятно, что это Сасори. — Это правда, что своей жестокостью вы компенсируете свою маленьковость? — спрашивает Канкуро. Сасори толкается ему членом в горло до рвотных позывов, и Канкуро понимает, что шутку тот не оценил. Свсори хватает его за волосы и прижимает к паху так, что из горла Канкуро доносятся хриплые, опасные звуки. — Я тебе все же нужен, — думает Канкуро, — Иначе ты бы меня не принял. Ты бы не ответил на звонок. Ты бы не извинился. Сасори попросил у него прощения, и за это Канкуро отдаст ему не только себя, но и половину мира в придачу. Даже если за нее ему придется биться не на жизнь, а на смерть. — Твоя бывшая жена забрала свои вещи? — не может не высрать из себя он. Сасори дергает его назад так, что запрокидывается голова, охватывает шею изящной рукой до сдавленного вскрика. — Не твое дело, — говорит Сасори. — Если нет, то это наш последний секс, — отвечает Канкуро. Сасори злится, беснуется, хочет ударить — но только сжимает подбородок в пальцах и впивается скорпионьим поцелуем. — Ебаный клоун, — говорит кто-то из них, и Канкуро не понимает, кто. Под таким обилием ТГК ему всегда кажется, что кто-то с ним разговаривает, но он всегда стесняется спросить, говорил он сам с собой или с кем-то. Канкуро хочет почувствовать себя мэн-итером, но не может проглотить даже свою обиду на Сасори. Обхватывая губами небольшой, аккуратный пенис он думает только о том, как Меган Фокс откусила бы его нахрен. А чем он хуже Меган Фокс? До всех манипуляций она тоже была другой! Канкуро не стремный, он просто нищий! Сасори выдыхает со стоном, и Канкуро отсасывает ему еще активнее. Работает языком, как в последний раз, убеждая себя, что он стоит того. Он стоит собственных усилий. Это не унижение. Это подарок. Это жест доброй воли. Это капитуляция. Сасори напрягает все тело, изливается Канкуро в рот. Тот сглатывает — хоть какой-то белок за пару дней. Сасори запускает ему руку в волосы и посткоитально треплет по голове. Канкуро знает, что он больше никому не нужен. Поэтому он теперь выше Сасори. Выше ведь? Правда?.. В широких зрачках Канкуро нет пустоты. Дыры в его глазах заполнены чернотой. Голодной и страшной.