Всё должно было случиться иначе...

      Оба охотника на демонов не представляли, что всё настолько серьёзно. Для них это была очередная неудачная попытка захвата человечества каким-то психом. Такие "захваты" исчислялись десятками. Говорят, у всех есть второй шанс и есть право на ошибку. Жаль, что это ложь...       Во время боя что-то пошло не так, и сейчас к зданию со сломанной неоновой вывеской "Devil may cry" подъезжает, хотя скорее подлетает, фургон на высоких скоростях, на котором красуется такая же неоновая вывеска. Лязг шин. Из передней двери выбегает Нико. Она подбегает к запертой двери заветшалого здания и плечом таранит дверь. Тем временем задняя дверь фургона разлетается в разные стороны от удара демонической ногой. Это была нога полудемона в своей истинной форме. Данте на пределе: он выносит окровавленное тело своего племянника; не просто племянника, а любовника, напарника, друга, близкого и родного человека. Такое чувство, будто Данте атлас и держит весь мир на руках, а точнее, в руках. Весь свой мир...       Времени мало; его совсем нет.       В конторе есть всё, что нужно: медицинская аппаратура, аптечка, пусть и не предлагающая лекарства на все случаи жизни, но внушительные средства для лечения серьёзных травм, есть даже набор хирургических инструментов, которые сын Спарды использовал, чтобы вынимать пули после контрактов. Нико, разумеется, разбирается во всей этой треклятой технике. Данте кладёт Неро на стол. Гольдштейн подключает ИВЛ и кардиомонитор, а следом вкалывает укол адреналина в вену.       Это должно помочь. Это обязано помочь. Данте понимает, что не сможет дальше бороться, если Неро не выживет, поэтому вся эта дребедень обязательно поможет.       Неро совсем плох: после битвы с Уризеном у него повреждено сердце, что подорвало его регенерацию, и проколото левое лёгкое. Адреналин уже должен был начать разгонять кровь по телу, но эффекта нет. Нико понемногу начинает понимать, что Неро уже не помочь.       Данте отказывается мириться с этой мыслью. Эта глупость становиться всё более навязчивой с каждой секундой, она поглощает разум Данте. Он сквозь выступившие слёзы просит вколоть второй укол адреналина. Нико пытается объяснить, что второй укол станет смертельным для Неро в любом случае.       Судя по графику кардиомонитора, Неро остаётся на этом свете не более 15 минут. Данте не понимает, что он делает, а главное, зачем? Он берёт Неро за руку и сквозь слёзы вспоминает всё что у них двоих было, и говорит: "А помнишь, как мы впервые...". Нико здесь явно лишняя, поэтому она сама удаляется из комнаты. Старик (так Неро называл Данте, когда хотел позлить) рассказывает племяннику про первый парный контракт на суккуба, первый пикник у речки, первый раз, который произошёл у той же речки, первое свидание, походы в сауну, тусовки в клубе и ещё много чего, по их жизни можно написать роман, или хотя бы рассказ. Наследник Спарды заканчивает самокопание и ворошение теперь болезненных воспоминаний и смотрит прямо на Неро, который практически не двигался с момента ранения, видимо, был задет спинной мозг. Он слегка, почти незаметно, но ощутимо сжимает руку Данте, и через минуту назойливое пиканье прекращается...       Данте отключает все приборы, теперь они не понадобятся, и укладывается рядом со своим любовником в позе эмбриона. Он лежит так несколько часов, хотя раньше не позволял себе ни долгого отдыха, ни таких уязвимых поз для отдыха. Он не понимает, что он сделал не так: почему именно его счастье погибло сегодня, именно его мир канул в лету. Он хотел, чтобы Неро был счастлив, чтобы Неро ни в чём не нуждался... Что ж, по крайней мере сейчас Неро ни в чём и не нуждается. Острая боль сменилась на тупую, но намного более сильную. Данте никогда не сможет смириться. Это тебе не разрушать или убивать, он устал терять всё, что имеет. У Данте 3 пути: построить новый внутренний мир, что невозможно после такого, воскресить племянника или пойти вслед за ним.       Через 2 дня после этого последняя надежда человечества в лице сына великого демона Спарды погибла от рук Уризена и человечество навсегда погрузилось в хаос. Данте ещё до боя знал, что долго не протянет без Неро...