Заметки

Чонгук задумчиво грыз колпачок шариковой ручки, незаметно для учителя разглядывая весенний пейзаж за окном. Солнце находилось в зените, его ослепительные лучи мягко соприкасались с землёй, усердно выжимая из земли недавно появившуюся влагу. Лица большинства прохожих были скрыты под капюшонами или кепками, кто-то даже выходил на улицу с зонтом, лишь бы не чувствовать на коже тепло. Город находится в движении: вот девушка идет по пешеходному переходу, увлеченно болтая с кем-то по телефону, и не замечает ничего вокруг себя, вот какие-то дети гоняются за голубями, старательно пытаются попасть в них камнями и радуются, когда осуществляется задуманное. Неподалеку плачет младенец, потому что проголодался, а его мать только сильнее начинает трясти коляску, проверяя ленту в интернете. Люди эгоистичны. Каждого заботит лишь то, что у него на душе, а на остальное — все, что их окружает, они плевать хотели. Никто не видит дальше собственного носа, да и что уж тут таить — не желает видеть, и порой Чонгук сочувствует таким людям. По одиночке они убивают самих себя и свое ближайшее окружение, а когда их становится больше, они образуют некую серую массу, которая может уничтожить не только целый город, страну, но и весь мир. Таким людям уже никак не помочь, они такие, какие есть — ненужные, неразвивающиеся и лишь живущие ради самих себя. Чонгука тошнит от них. Но в нем все еще теплится надежда, что однажды в этом мире, полном черно-белых красок, ему встретится яркое, непреднамеренно нанесенное пьяным художником цветное пятно. Парень возвращается в реальный мир тогда, когда противный звон оповещает о конце урока, и начинает складывать учебники в рюкзак. Чонгуку с детства легко давалась математика, поэтому прослушанная тема никак бы не отразилась на его успеваемости. Он часто предавался на этом уроке своим мечтаниям, наслаждаясь легким ветерком, проникающим в помещение из форточки над его партой. Чонгук всегда выбирал место у окна в каждом кабинете. Так он чувствовал себя комфортнее и свободнее, чем посреди класса, зажатым со всех сторон своими одноклассниками. Только Чонгук вышел из душного кабинета, как запнулся о чужую, ловко подставленную подножку, из-за чего чуть не полетел прямиком на пол. Одернув пиджак, он встретился взглядом с Чхве Шинёном — его частой головной болью, которая не давала покоя Чонгуку с начала школьного года. — Под ноги смотреть не учили, или ты слепой? Шинён подошел почти вплотную, и Гук едва сдержался, чтобы не разукрасить его отвратную рожу. Но родители всегда говорили, что если тебя провоцируют — никогда нельзя бить первым, а лучше вообще избегать драк. Нужно быть толерантным, не отказывать тем, кто нуждается в помощи, а таких как Чхве — обходить стороной. Гук, хотя и имел достаточно силы, не хотел уподобляться таким отморозкам, как он и его сборище тупых шестерок, поэтому игнорировал их и старался максимально сдерживаться. Лишние проблемы ему были ни к чему, он всегда держался нейтралитета, чтобы не опускаться в глазах учителей, возлагающих на него большие надежды. Но его любимые одноклассники искали легкую мишень для издевок — сильную, стойкую, которую будет труднее всего сломать. И Гук идеально подходил под это описание. Ответив на вопрос молчанием, Чонгук двинулся дальше в сторону столовой, но его тут же грубо схватили за лямку рюкзака и припечатали к стене. В коридоре становилось все больше народу. Все хотели узнать, кто же стал очередным лузером, что попался под руку Шинёну. Кто-то даже достал телефон и начал снимать происходящее на камеру. Чонгук почувствовал, как в горле образовался комок, а стены внезапно начали ходить ходуном. Еще немного, и он не выдержит и упадет в обморок прямо здесь. Настолько он ненавидел находиться среди этих людей. Быть против всего общества — непосильная одному человеку ноша. Вытерев пот со лба, он резко отбросил руку Шинёна, которая каким-то образом перекатилась на его плечо, и поджал губы. — А ты у нас все такой же непорочный и невинный, я прав? — издевательская ухмылка врезается Гуку в сознание, но он сразу же выбрасывает ее из головы, прося себя не сдаваться. —  Хочешь, я скажу, почему такой красавчик, как ты, до сих пор один? — Не хочу, — Гук отвечает максимально твердо и незаинтересованно, но его словам не придают значения. — Потому что ты отброс, — шестерки начинают прыскать в кулак, толпясь за спиной Чхве. — Унылый кусок дерьма, на который никто никогда не обратит внимание. И друзей у тебя потому нет. Ты даже не мужик, раз не можешь постоять за себя. Здесь таких не любят. Шел бы ты отсюда нахуй, потому что больше тебя я предупреждать не буду. Он сильно толкает Чонгука в стену, отчего волна боли прокатывается по позвоночнику, но эта боль отрезвляет и не дает вырубиться прямо на месте. Подростки любят нападать стаями, потому что по одиночке они слабы и беспомощны. Один начинает, другие подхватывают. Стадный инстинкт. Как только Чонгуку начинает казаться, будто все сейчас закончится, кто-то сверху или снизу заставляет все повернуться совершенно иным образом. — А может, он один их этих? В школе полно серых мышек, да и те не обращают на него внимания, — слышится из толпы. — Точно! Еще один педик, прямо как тот, который сдох в прошлом году! Шинён подходит к постепенно отходящему от их ржущей компании Чонгуку и хватает его за темно-каштановые пряди, задирая лицо вверх. — Хмм… Скажи-ка мне, уёбок, неужели слухи правдивы, и ты у нас падок на мальчиков? — лениво и невыносимо приторно тянет Шинён. — Нравится нежно или грубо? Ну же, не молчи, мне же интересно. Хотя, по тебе и так видно, что ты снизу, и любишь, когда пожестче, маленький пидор. У Чонгука внутри все кипит. Он чувствует как в висках пульсирует, а вены на шее и на руках непроизвольно налились кровью и выступили. Ему всегда было плевать на чужое мнение, но чтобы о нем говорили такое, затрагивали личные предпочтения и интересы, лезли в его жизнь… Он даже не целится и с размаху попадает не ожидавшему такого поворота событий Чхве прямо по носу, из-за чего тот вскрикивает и отступает на пару шагов назад, хватаясь за сломанную перегородку. — Извини, кулак соскользнул, — презрительно отрезает Чонгук и не успевает сделать и шага в сторону, как чувствует спиной пронзающий, ненавидящий взгляд. — Ах ты, сука! Юнджин, вмажь этому уроду, чтобы тварь знала свое место. Один из приспешников Чхве в миг оказывается рядом с Чонгуком, готовый отомстить за своего лидера, Гук готовится, но позади слышит лишь сдавленный хрип, а к его ногам тут же падает Юнджин, лицо которого скривилось в гримасе боли. Он хватается за живот и сворачивается калачиком, позорно протирая собой пыль с пола. Кто-то встает плечом к плечу с Чонгуком и, схватив его под руку, ведёт прочь из коридора. Затихшая толпа так и остается стоять на месте, еще до конца не осознавая, что только что были прилюдно унижены самый крутой, по их мнению, парень в школе и его лучший друг. Парни скрываются в мужском туалете, и внезапный спаситель Чонгука, в котором он узнает Пак Чимина — своего хорошего знакомого, на год старше него самого и сдающего в этом году экзамены, включает воду и начинает умывать Гука холодной водой, приводя того в чувство. — Хён, не нужно. Я могу и сам. — Конечно, можешь ты. Знаю я тебя, Чон Чонгук. Гук облокачивается о края раковины и шумно вздыхает, осматривая себя в зеркале, когда Чимин заканчивает размазывать по нему воду. Вид у него потрепанный: волосы цвета шоколада спутались, веки покраснели, а пиджак немного разошелся по шву. Красавец, ничего не скажешь. — Хён, выйди пожалуйста. Мне нужно немного побыть одному, — просит Чонгук, надеясь на понимание со стороны Пака. Он терпеть не мог, когда за него заступались. Он мог бы справиться сам, хотя и был благодарен Чимину. — Да, конечно, — грустно отвечает Чимин, но резко остановившись на выходе, вдруг произносит: — Тот парень, что умер в прошлом году — мой лучший друг, — зажмуривает глаза, превозмогая боль, продолжает. — Покончил с собой. Не обращай внимания на Чхве, он просто тебя провоцирует. Делай, что хочешь, но не поддавайся на его слова. Я не хочу потерять еще и тебя, — выходит из помещения. Чонгук тускло смотрит на место, где только что стоял Чимин, а затем опускает глаза в пол. Он и понятия не имел. Хён никогда не рассказывал ему о своем прошлом. Что такого должно было произойти, как нужно было довести человека, чтобы он так внезапно, в миг, расстался с жизнью? Только ли из-за Шинёна? Чонгук почему-то точно знает, что, хотя тот и конченная мразь, он не мог послужить причиной такого исхода событий. Гук не уверен, смог бы ли он сам уйти из этого мира. Он сильный. Он знает, что справится. Да, люди настоящие сволочи, но это не повод опускать руки. Выход есть всегда. Всегда можно все исправить. Потому он и не понимает поступка того парня. Нужно будет заверить Чимина, что все в порядке. Телефон в кармане брюк вдруг издает вибрацию, Чонгук нехотя достает его и всматривается в экран.

+1 новое сообщение

11:34. Мне так страшно Чонгук хмурит брови и решает, что это просто очередная шутка Чхве и его компании. Или спам. Или же кто-то ошибся номером. Не успевает он заблокировать экран, как следом высвечивается еще одно сообщение. Гук пробегается по строчкам. 11:35. Я знаю, ты читаешь это. Прошу, не игнорируй меня Это настораживает. Чонгук слегка сжимает пальцы, удерживающие телефон в горизонтальном положении и задерживает дыхание. Странно. Это точно Шинён снова со своими прикольчиками. 11:35. Ты сможешь помочь мне. Кем бы ты ни был. Спаси меня. Пожалуйста Чонгук усмехается. Ну это уже ни в какие рамки не лезет. Но игра выходит интересной, поэтому парень решает, что от пары слов ничего не произойдет и поведя плечами, произносит вслух: — Ну, я попробую. Никакого взрыва, никаких фейерверков и даже никакого противного смеха из кабинок не слыхать. Чонгук так и знал, что это все тупой розыгрыш, и кто-то определённо решил помотать ему нервы. Но из-за новой вибрации в руке, парень чуть было не роняет свой телефон на пол и, чувствуя, как мелко подрагивают пальцы, открывает Сообщения. 11:37. Как только поймешь, что готов, измени дату в телефоне на дату написания заметки. Время повернется вспять Чонгук тупо пялится в телефон, совершенно ничего не понимая, о чем речь в последнем сообщении, что за заметки, о каких датах говорит неизвестный номер и как ему помочь. 11:38. Когда получишь сообщение, не тяни, иначе можешь не успеть — П-подожди, я не понимаю, что ты хочешь мне сказать, — неловко произносит Чонгук, смущаясь от разговора с самим собой. 11:40. Большое спасибо. Прощай. Внезапно все сообщения пропадают, как будто никто не писал ему и не просил о помощи пару минут назад. Чонгук потирает веки и фокусирует взгляд, но так и не видит предложений, которые до сих пор кажутся ему абсурдом и одной из его мимолетных фантазий. «Какой-то бред. Нужно будет сразу после школы лечь спать» — решает парень и кивая самому себе в зеркале, еще раз умывает лицо, но уже самостоятельно, и высушив руки, выходит в коридор, где его ждет Чимин. Старший молча следует с ним по коридору в сторону лестницы, ведущей на крышу школы. Чонгук никогда не бывал наверху, все хотел сходить туда, но не представлялось подходящей возможности. Шинён со своей компашкой часто там ошивались и дымили в тайне от учителей, пересекаться с ним лишний раз Гук не горел желанием. Парень вошел на крышу и невольно ахнул. Вид открывался завораживающий, настолько поразительный, что кровь буквально стыла в жилах. — Красиво, правда? — Чимин подходит к краю и вглядывается в даль. Ветер проходит через его осветленные волосы, оставляя лёгкий холодок на коже. — Да, хён. Тут замечательно. Чонгук впервые почувствовал, будто гора наконец-то свалилась с его плеч. Здесь пахло свободой. Той, которую он так давно начал представлять в своих несбывшихся мечтах, той, которая снилась ему изо дня в день и успокаивала нервы. Чимин оборачивается и одаривает Чонгука болезненным взглядом, рассматривая его в профиль. Младший же увлеченно разглядывает высотки зданий, стоя слева от хёна, быстро бегая глазами по округе. — Ровно год назад на этом же месте стоял мой лучший друг. А затем сделал шаг вперёд. У Чимина ощутимо срывается голос, он замолкает и зарывается пальцами в светлые пряди на затылке. Чонгук обеспокоенно оглядывает его и, протянув руку, начинает утешающе поглаживать старшего по дрожащему плечу. — Он просто не выдержал. Он всегда был таким веселым, притворялся, что все в порядке. Ему было так плохо. Как видишь, даже сильные порой сдаются, — Чимин уже не может сдержать слез и начинает тихо всхлипывать, зажимая рот рукой. — Даже я, человек который знал о нем буквально все, не смог помочь ему, Чонгук… Недоглядел. Не уберег его, идиота. Чимин утыкается младшему в подставленную грудь, пачкая влагой чужой школьный пиджак. Чонгук никогда не умел успокаивать людей словами, поэтому просто продолжил стоять на месте, позволяя хёну выплеснуть эмоции, смотря при этом вниз, но тут же отводя взгляд, представляя разбитое в дребезги тело. Судьба действительно сложная штука, никогда не знаешь, что случится с тобой в будущем. Неизвестность пугает. Чимин отстраняется и проводит рукавом по глазам. — Что-то я дал волю эмоциям. Забудь. Давай вернемся, мне правда… Трудно здесь находиться. Чонгук кивает и направляется вслед за старшим, но тут же останавливается, напуганный вдруг решившей напомнить о себе вибрацией телефона. Чонгук надеется, что это просто какое-то системное уведомление, мол пора обновлять ПО, но к его огромному сожалению.

Запись от 6 октября 2017 года

Сегодня в школе я признался ему. Собрал все силы в кулак и рассказал о своих чувствах. Я думал, мне будет легче, но стало только хуже. Он всегда был так добр, а в ответ на мое признание просто посмеялся мне в лицо. Опозорил перед всей школой. Сказал, что таких как я нужно истреблять, а затем на моих же глазах поцеловал свою девушку, о которой я и вовсе не знал. Как же я сразу не догадался. Я не знаю, что делать. Школу сменить не получится, слишком много времени я потратил, чтобы сюда поступить, да и родителей жалко, и Чимина оставлять одного не хочется. Единственное, Чхве теперь будет гнобить меня до выпуска. Сделал хуже сам себе. Лучше бы я молчал. Если бы я только мог все исправить… Господи, какой же я всё-таки дурак… Чонгук пробегается по тексту глазами, стараясь выловить основную суть, но буквы расплываются как назло, и поэтому парень решает прочитать сообщение как только придет домой. Он догоняет недалеко ушедшего Чимина и они вместе покидают крышу.

***

Чонгук ворочается в постели и пытается принять удобное положение. Сна не было ни в одном глазу, и потерпев поражение в бесчисленных попытках уснуть, он вспоминает про сообщение и сует руку под подушку, доставая смартфон. 03:12. Сегодня утром рано вставать на тренировку, но даже это не может заставить парня пойти заняться тем, от чего его обычно клонило в сон. Он проводит по экрану пальцем и открывает сообщение, которое так и не прочитал сегодня днем. Чонгук внимательно вчитывается в строчки и чувствует, как жар распространяется по телу аж до пяток. Он откидывает одеяло и встает с кровати, чтобы открыть окно. Влажный воздух проникает в комнату, Чонгук постепенно остывает и, присев на кровать, вновь проходится по словам. Это уже не напоминает глупую шутку, но что-то в сознании Гука говорит ему забить и перестать ломать голову над странными сообщениями. Другая же часть мозга уверена в том, что это не какой-то прикол, а любопытство с ней заодно: нужно сделать все так, как его попросили с незнакомого номера. Чонгук чувствует, как сердце бешено стучит в груди, но все же сворачивает вкладку и открывает календарь. Поразмыслив немного и решив, что если это все неправда, то ничего плохого не случится, он меняет дату с 08.02.19 на дату, указанную в письме. Ему говорили не тянуть, поэтому Гук надеется, что то, что он так поздно открыл сообщение не особо заметно повлияет. И в тот же момент перед глазами меркнет, а Чонгук проваливается в липкую бесконечную темноту.

6 октября 2017 года

Гук открывает глаза и неуверенно оглядывается по сторонам. Он стоит посреди школьной столовой, да еще и в одних серых трениках и черной футболке, которые заменяли ему пижаму. Вокруг него снуют туда-сюда ученики с подносами и даже не замечают Гука, будто тот невидимка или призрак. Он осматривается по сторонам и с волнением отмечает, что это столовая его школы. Все те же желтые стены, столики, расположенные в шахматном порядке, знакомые лица поваров. Кто-то сильно задевает его плечом, и Чонгук оборачивается, чтобы встретиться с раздраженным взглядом Чхве Шинёна. — А ты откуда здесь взялся? Я тебя раньше здесь не видел. Чонгук молча смотрит ему в глаза, не зная, что и ответить, потому что сам понятия не имеет как очутился в школе. — Шинён, идем. Парни говорят, что видели нашего Тэхён-и на втором этаже в левой рекреации. Сейчас снова начнется шоу. Шинён брезгливым взглядом окидывает Чонгука, и задев на прощание рукой, скрывается из виду. Чон мотает головой, стараясь стереть надоевший до горячки образ и фокусируется на своей миссии. Не может же быть, что Чонгук действительно переместился в прошлое? Это абсурд, это нелогично, такого попросту не бывает. Возможно, все это просто сон, но сны Чонгуку не снились с тех пор, как он вошел в подростковый возраст, да и все вокруг казалось слишком реальным: ощущения чувствовались довольно отчетливо, и Чонгука начала пробирать нервная дрожь. Он едва заставил себя вспомнить, о чем говорилось в письме и припустил со всех ног на второй этаж, сбивая по пути случайных людей. Растолкав любопытную и до одури бесящую толпу, он узнает в одном из стоящих в центре людей приспешника Шинёна — Юнджина, которого утром поставил на место Чимин, а рядом с ним видит какого-то незнакомого парня, взволнованно теребящего край белоснежной рубашки. Его русая челка полностью скрывала глаза, поскольку он стоял к Чонгуку боком, и тот мог оценить только прекрасный профиль, открывшийся с близкого расстояния. Парень поджал губы, неуверенно делая шаг вперёд и сокращая расстояние между ним и Юджином до полуметра. Чонгук притих, наблюдая за действием. — Юджин, я всегда хотел сказать тебе, что… Так дело не пойдёт. — Стой! Оглушительный возглас эхом проносится по помещению, от чего Чонгук немного краснеет, ведь сам не ожидал от себя такой реакции. Он застывает на мгновение, сам еще не понимая для чего все это делает, зачем помогает незнакомому человеку. Все идёт точно так, как было описано в записи. Сейчас этот странный и растерянно мотающий головой по сторонам русоволосый собирается признаться парню напротив в любви. Чонгук, мягко говоря, в шоке, ведь это надо же было запасть на такого отморозка как Юнджин — по нему ведь сразу видно, что далеко не ангел, и вся его доброта является сплошным лицемерием. Чонгук расталкивает народ и выходит в центр круга. Из толпы раздаются тихие смешки, и краем глаза он видит, как кто-то указывает в его сторону пальцем, рассматривая причудливую одежку, в которой был Гук. Но ему было далеко плевать на то, кто там и что подумает насчет его внешнего вида. Сейчас у него другая задача. Схватив обескураженного парня за руку, он фальшиво улыбается стоящему истуканом Юнджину. — Мы отойдем с ним на пару слов. Тот пожимает плечами и отворачивается, выискивая кого-то в толпе. Гук уже догадывался кого. Отойдя на безопасное расстояние, Чонгук морщится, когда его руку грубо сбрасывают, и нахмуривается. — Ты еще кто? — парень недовольно поправляет манжеты и с вызовом смотрит на Чонгука. — Ты не дал мне совершить, то, к чему я шел несколько месяцев. Теперь попробуй найти себе хорошее оправдание, и, может быть, я прощу тебя. — Это конечно не мое дело, но смею тебя огорчить — Юнджин не тот человек, которого ты ищешь. Он скорее втопчет тебя в грязь, чем ответит на твои чувства, — твердо заявляет Чонгук, чувствуя как по телу прокатывается приятная волна удовлетворения от собственных слов. — Откуда ты… Что ты сказал? — искры начинают метать в глазах и стоящий напротив едва заметно напрягается всем телом. Чонгук берет лицо ошарашенного и не успевшего возразить парня в свои ладони и поворачивает в сторону того места, где они еще недавно стояли. Юнджин расплывается в улыбке и притягивает к себе незнакомую, но безумно красивую брюнетку, увлекая за собой в страстный поцелуй. Тэхён стоит некоторое время, не шевелясь, а Чонгук не знает куда деть пристроившиеся на чужих щеках ладони, но парень сам находит решение, отходя на несколько метров назад, утыкаясь спиной в стену. — Не может быть… Как…? Боже, — по его щекам начинают лениво бежать маленькие капли, достигая подбородка и срываясь вниз. Тэхён закрывает лицо руками и сползает вниз, изредка подрагивая худыми плечами. Чонгук наблюдает за подходящей истерикой, но лишь бессильно прикрывает глаза, чувствуя как внезапно начинает кружиться голова. Его совесть не позволит оставить все просто так. И перед тем, как пропасть, произносит одно единственное: — Извини. И просыпается.